рассказ второй.
Конечно, родители обожали свою малютку с золотыми кудряшками, заглядывали в её глаза светлой зелени и хотели видеть там лучезарное Будущее.
По вечерам братья Гримм спрыгивали к ним с полочки и папиным голосом нашёптывали свои истории. Втроём они подпевали Бременским музыкантам, хохотали над глупой женщиной, что варила суп «из-под кнута», учили «Федорино горе», «Муху-цокотуху» и записывали на магнитофон «У лукоморья дуб зелёный» - с пояснениями юной чтицы: это кьюглый бейежок. Они вместе с Гердой спасали Кая, наряжали душистую, смолистую ёлку почти волшебными игрушками из заветного ящичка, катались на санках и лепили Снежную бабу. Летом купались в реке, ходили в лес, уезжали в деревню к бабушке. А как они любили смотреть вместе мультики и грызть яблоки! До сих пор мультики пахнут зелёными яблоками из их сада, который давно уже растаял во времени.
Когда девочка научилась говорить букву « Р», она им сказала:
« Спасибо, что вы меня родили ». Как она тонко чувствует! – отмечали родители. Какой одарённый ребёнок! – говорила воспитательница. Каждый раз, забирая Художницу из детского сада, мама просматривала стопку детских рисунков, сделанных за день, и легко угадывала среди них листочек своей маленькой Художницы, потому что её рисунки были наполнены массой «подробностей». У кота обязательно торчали усы, на лапках закручивались коготки и частенько туда попадала серая мышка. Солдат стоял с ружъём и справлял нужду кривым дождиком, озадачив Художницу одновременностью процесса, а маму новым беспокойством. Эта игра в «угадай» пережила детство, стала заветным паролем и требовала «соответствия».
Однажды Художнице подарили калейдоскоп. Она по-долгу вращала волшебную трубочку, потрясённая бесконечностью цветных узоров, рожденных горстью стекляшек в зеркальной клетке трёхгранной призмы. А в бескрайнем мире каждая частичка имеет свой цвет, цвета складываются, образуя всё новые, и нет этой игре конца. Добавить к зелёному красный –получим коричневый, к жёлтому синего примешать – зелёный объявится. Только если все цвета, все до единого, какие в мире есть — соединить, получится белый цвет. А если поймать солнечный луч и подставить ему грань прозрачного бруска, распадётся лучик внутри прозрачной толщи на множество оттенков и выглянут с другой стороны семь основных лучей – каждый охотник желает знать, где сидит фазан – то есть, красный, оранжевый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый – РАДУГА. Только чёрный цвет не вписывается в эту команду. Что такое чёрный цвет? Ни-че-го. Ничто, абсолютное отсутствие света, когда нет даже минимального, самого крошечного лучика. Как это можно понять? Как связать цвет и свет?
И вот вопрос появился, а за ним ещё, и много вопросов требуют ответов, и нет покоя, и не может быть. А как же много надо пройти, чтобы ответить на самый маленький вопрос. Человечек растёт -- ножки, ручки, огуречик, а с ним растёт нечто невидимое, неосязаемое, неуловимое, тонкое и прозрачное, наделённое особыми свойствами, у которых и названия особые: Добро и Зло, Сочувствие и Сострадание. В художественной школе молодые учителя не стремились клонировать художников, а как раз пытались через мир красок научить детей двигаться в мире чувств согласно человеческому достоинству.
Чужие дети быстро растут. Свои тоже. Родители повезли Художницу в Столицу, повели её в большой Театр и во все театры поменьше, показали ей большой Музей и все музеи поменьше, она ездила по широким бесконечным проспектам, по подземному сверкающему городу в стремительных поездах, бродила по уютным переулочкам, поражалась блеску стекла и металла высотных зданий, заглядывалась на башни и купола, видела мосты, ажурные решётки ворот, колонны и портики. Она сносила сандалии, выхаживая километры выставочных залов, где висели картины, картины, картины. У неё ещё долго кружилась голова от впечатлений, пока она не рассказала о них маслом на куске прессованного картона. Над бесстрастным лицом девочки-подростка с зелёными большими глазами пространство разделилось вертикалью. По одну сторону спокойно плыли облака в голубом небе над несколькими вполне узнаваемыми историческими объектами, по другую - на фоне мятущегося серого с сизым, заваливалась в наклоне тонкая остроугольная макушка со звездой, и под углом к ней накренился высокий пьедестал с золотым космическим героем, плоскости смещались в разрушении. Талантливо,- сказали в школе,- только почему крен и непонятная тревога? Художница ничего не отвечала на вопросы. А родители где-то вычитали, что талантливые дети бывают пророками и им стало не по себе. Но известия приходили самые бравые и ничего внешнее не предвещало грозы. Простодушные, они радовались, что им выпала честь растить Талант, и были счастливы.
Продолжение http://www.proza.ru/2013/09/06/1549