Ай, да снеговики!

Виктор Зейский
                Из сборника "Заседание Городской Родительской Думы" 

 У меня есть сестра, Дарья. И надо ж так совпасть обстоятельствам, что сестра и моя жена, Евгения, родили детей в один день; оба мальчика. Поэтому, когда подошла пора отвечать детям на вопрос об их появлении на свет, мы с мужем сестры сообща придумали, как называем, «отмазку». Вот она.
     «Зима в тот год долго стояла довольно холодная, к гуляниям не располагала. Но в конце февраля морозы резко сдали и однажды выпал снег, мы такой называем «ласковым» снегом. Это от того, что снежинки крупные, пушистые, узорчатые, нет мороза и ветра, они не секут лицо, а мягко прислоняются. Снег шёл всю ночь и закрыл землю почти на полметра. Днём он несколько осел и дети принялись накатывать снежные шары и играли в снежки.
     Мы в то время жили в деревне, часто ходили  друг к другу в гости, а в выходные дни гостили даже с ночевкой.
    В тот снежный день сестра вместе с мужем Борисом пришли к нам в гости. Провели мы все мероприятия, традиционно совершаемые в таком случае, и ближе к вечеру взыграло в нас желание – побеситься на снегу, как бывало в недавнем прошлом. Вышли, покидались снежками, но азарт не тот, что был в пору нашего жениховства. И как-то, само собой, начали катать шары. Но мы никогда не катали шары бесцельно, а сооружали подобие снеговиков.  Глядя на нас, стали сооружать снеговиков и ребятишки.
    У всех эти фигуры получались очень примитивными, в том числе и у нас. И захотелось нам показать класс и сделать их привлекательными, интересными.
    Первую фигуру мы сделали сообща, большую, ростом выше нас самих. Чтобы видно было, что это мужик, мы в подбородок натыкали веточек, и на них намотали солому - получилась борода. Роль глаз, как водится, выполняли угольки, носа – морковка, а рта – два коротких прутика. Сделали волоса по той же технологии, что и бороду. В качестве шапки укрепили на голове эмалированное ведро тёмно-красного цвета. Руки слепили и ноги. На руки надели старые рукавицы. На чердаке нашли старые валенки, приладили в качестве ног. Фигура получилась оригинальная, на загляденье.
    Попрактиковались, и принялись делать теперь каждая пара свою снежную бабу. Красивые бабки получились: для них тоже нашлись старые валенки, а для рук – старые рукавицы. Головы закутали старыми шалями. Из озорства решили дать имена. Первую фигуру единогласно назвали Дед Филипп. Мы свою снежную бабу назвали Матрёной, а сестра с мужем свою бабку назвали Фёклой. Постояли, посмотрели на рук своих творение, и кому-то пришла идея: за спину приладить что-то наподобие сумки для груза. Мы приладили старую корзину, а сестра нашла в кладовке старый, станковый рюкзак. Ещё постояли, подумали, и Дарья предложила наделать быстренько с десяток маленьких
 снежных детишек, чтобы большим было веселее. Предложение принято, сделано дополнительно десять фигурок.
    Вечер настоятельно  напоминал о себе. Мы полюбовались  напоследок ещё раз чудными фигурами и пошли в дом.
   Перед сном я глянул в окошко, во двор, и увидел наших бабок и детишек водящих хоровод.
Что за чудеса! Позвал жену:
   - Посмотри.
И она увидела оживших снеговиков. Крикнули сестре с мужем – они были в другой комнате:
   - Посмотрите на наших снеговиков? Что вытворяют?!
 Через минуту к нам заходит сестра и испуганно, почто шёпотом, говорит:
   - Они куда-то исчезли! А как вы думаете: кому они нужны?
   Я говорю:
   - Чего гадать? Выйду во двор и всё просмотрю. Женщины, конечно, запротестовали, у них проявился какой-то суеверный страх. Но ко мне присоединился Борис и двоих нас уже не остановить.
   Вышли и с крыльца осматриваем весь двор. На небе полная луна, так что двор просматривается хорошо. Снеговики танцевали на новом месте, не замечая нас, или делали вид, что не замечают.
    Потанцевали они сколько-то минут, а затем выстроились гуськом, впереди дед Филипп. Пошли через заснеженный огород, прошли свободно. А дальше – в лес.
   Но самое интересное было утром. Встаём рано, в семь часов. Работы хватает всем. Вдруг стук в дверь. Кто бы это мог в такую рань? Я хоть удивлён и насторожен, но хозяин, это моя обязанность встречать пришедших. Спрашиваю:
   - Кого в такую рань нужда заставила придти?
   - Хозяин, мы с очень радостной для вас вестью. Встречайте нас, не опасайтесь. Мы – творение рук ваших! 
    Вот это «творение рук ваших» меня словно загипнотизировало:
 - А что вас опасаться, - хорохорюсь я. - Заходите, гости дорогие! – открываю дверь, и входят наши снежные экземпляры. Да, это они, сомнения прочь.
   Наша Матрёна снимает со спины корзину и ставит перед Евгенией и её же, Евгению, крестит. Корзина заполнена сухим мхом. Фёкла снимает свою ношу, ставит перед Дарьей и сразу же крестит её. Рюкзак тоже набит сухим мхом.
   Дед Филипп сказал:
   - Ну, всё, бабоньки, мы свой долг выполнили: отблагодарили добрых людей за те несколько дней жизни, пока не растаем.
     Все трое поклонились:
   - Прощайте, люди добрые! А тайну появления того, что вы сейчас увидите, мы уносим с собой, - и поспешили на мороз, а то начали подтаивать.
   А нас любопытство донимало – до самого - не могу! Я говорю девчатам:
   - Ну,  девоньки,  раз они поставили эти вещи перед вами, то вы первые должны и заглянуть туда.
    Каждая осторожно, и даже боязно, стала раздвигать мох. Моя разгребла и чуть не закричала во всю мощь глотки, но тут же зажала сама себе рот, а глазами мне показывает, мол, загляни. Заглянул и окаменел: я увидел личико спящего младенца!
   Такая же картина повторилась и у сестры с мужем.
   Будить не решились. Мы, мужчины, остались возле малышей, чтобы не прозевать момент, когда  они откроют глазки, а девоньки наши пошли соображать: во что укутать, как и чем кормить.
   Ну, а дальше всё пошло, как положено, это слушать уже будет не интересно».