Жаклин с Марком ехали по автостраде, они возвращались из загородного дома друзей, с вечеринки, где Марк напился и весь вечер лапал брюнетку в синем на веранде. Жаклин с показным равнодушием перемещалась от одной тарталетки с красной икрой к другой, вино с некоторых пор ей стало противно и она пила кофе. Ее элегантный костюм цвета слоновой кости, словно доспехи защищал ее сердце от любви, она знала, что если бы кто-нибудь сорвал с нее ее великолепный образ, состоявший из прекрасного костюма от Версаче, гладко уложенной прически, туфель от Пьера Кардена и жемчужного ожерелья, то она устроила бы скандал, истерику. В каждом взгляде общих знакомых она видела насмешку. Ей казалось, что каждый в курсе, что ее не хочет муж.
- Так что вы думаете, Жак, по поводу нашего творческого коллектива? Вам понравилось наше выступление? – интересовался молодой музыкант, скрипач из музыкального квартета, игравшего на вечеринке. Ее в Париже теперь боялись. Жаклин издавала журнал о культуре под названием «Un Chef-d'oeuvre», ее заметки были убийственны в прямом смысле. Коллективы распадались на следующий день после выхода номера.
Жаклин оценивающе смерила скрипача. Почему-то совсем не обычный для музыканта типаж: не похож ни на гея, ни на богемного бездельника, скорее она приняла бы его за рабочего. Короткая стрижка, большие ладони, широкие плечи, лицо с грубыми чертами, но при этом добрый вопросительный взгляд.
- Этот коллектив вы сформировали на заводе, где работали? Не могли в его состав включить дрель и бензопилу?
- А вы бы очень подошли на роль девушки-бревна. Вы такая злая, потому что ваш муж вас не трахает?
Жаклин остолбенела от дерзости. Много лет никто не решался дать столь решительный отпор ее едким комментариям. Но удар пришелся прямо по болевой точке, ей показалось, что внутри что-то оборвалось, и она согнулась пополам как сломанная кукла.
Виолончелист испугался, схватил ее на руки и куда-то понес.
Вокруг все всполошились.
- Мадам Вилль разбила чашку и порезала ногу, где я смогу ей помочь? – ловко врал скрипач.
Хозяйка предоставила им небольшую спальню. Скрипач закрыл дверь на ключ.
Как только он это сделал, Жаклин зарыдала, горько и безутешно.
- Зачем вы это сказали? Ведь это правда! Так все и есть! Прямо в этот момент он развлекается на веранде с какой-то простушкой.
- Честь ему и хвала, если это способствует вашему остроумию!
- Опять вы продолжаете! – завопила она – вы правда, считаете меня такой несексуальной? Вы думаете, что я холодна в постели? Все так думают на этой вечеринке!
- Жаклин, вы великолепны, но до чего же глупы! Вы не пробовали лечиться у психиатра? Я могу порекомендовать вам специалиста.
- Чтоооо? Какая дерзость!
- Да тебе похоже это нравится! Давно никто не говорил с тобой так!
Жаклин попыталась взять себя в руки, она подошла к постели, легла на нее и отвернувшись к стене , спросила у скрипача, который сел рядом на кровать:
- Что ж, даже интересно, почему вы считаете это глупостью. – я должна уважать чужое мнение, я же цивилизованный человек.
- Тебе кажется, что все вокруг только и делают, что интересуются твоей персоной. Это похоже на манию величия. Истина же в том, что каждого интересует только он сам.
- Но почему же тогда группа девиц, которой меня представили как мадам Вилль не смогли сдержать смех, когда поняли, что я жена Марка? А вдруг он обсуждал меня с ними?
- Сядь! – Приказал он
Она повиновалась.
- Посмотри на меня.
Она сидела рядом с ним, его голова касалась ее головы, рука гладила ее по спине. Жаклин показалось, что она теряет сознание.
- Даже если и так. Неужели проблема действительно в этом.
- Не знаю.
Это произошло внезапно. Он поцеловал ее, она тут же стала избавляться от этого надоевшего скафандра-пиджака. Это был самый прекрасный секс за последние 2 года.
Они ехали в ее прекрасном «mersedes benz». Жаклин за рулем, за окном темно, в салоне напряженное молчание. Она периодически косилась на него, но Марк, казалось , спал. Она тихонько наблюдала за его лицом. Как ей опротивела эта инфантильная смазливость! Она еще испытывала остатки нежности к его красивым губам. Кудри были красиво зализаны воском, как она любила. В тоже время Жак сегодня узнала, что такое быть с мужчиной. Ей хотелось продемонстрировать Марку произошедшее.
- Помнишь музыкантов? – спросила она
- Каких?
- С вечера.
- Жак, у меня болит голова, я устал, включи музыку.
Она резко затормозила у обочины
- Интересно, от чего же ты устал? Ты перенапряг бедра пока трахал ту девицу в саду?
- Жак, о чем ты? Я никого не трахал! Я просто веселился!
Но ее было уже не остановить. Да, ты никого не трахал и меня уже не трахал очень давно! И об этом мне сообщают посторонние люди!
- Я полагаю, дело не только во мне! – завелся он. – Ты в постели ведешь себя как на уроке танцев!
- Да, я уже слышала, что дело во мне! Так знаешь! Я поняла сегодня, что дело совсем не во мне, а в тебе! Поцелуй меня!
Марк был в шоке. Что случилось с вечно сдержанной Жаклин? Что случилось с ее контролем эмоций, желаний? Он испугался.
- Я так не могу!
Хорошо, тогда я тебя поцелую! Ведь ты мой муж. Она набросилась на него и стала целовать, его пухлые губы рефлекторно сжались, он стал отворачиваться.
- Вот дело в ком! Ты не хочешь меня! А он захотел!
- Кто?
- Скрипач! И я впервые за 5 лет нашего брака трахалась как следует, он сделал то, что не можешь сделать ты, потому что он мужик, а не инфантильная тряпка! С меня хватит! Проваливай! Она распахнула дверцу машины.
- Ты с ума сошла? До города 200 миль, сейчас ночь.
- Отдай мне кошелек с моими деньгами и кредитками!
- Жак, послушай, ты все не так поняла! Просто я хочу спать.
- Быстро!
Она сама залезла к нему в карман брюк, вытащила кошелек и стала отчаянно выпихивать его из машины каблуком своих прекрасных туфель цвета слоновой кости от Пьера Кардена. Марк закрывался руками, потом почувствовал, что падает и выполз на асфальт. Жаклин напоследок запустила в него туфлей, захлопнула дверцу машины и уехала.
Марку пришлось брести посреди ночи пешком по автостраде и очень долго никто не останавливался, чтобы подвезти его.