«Ветер не принес опять никаких перемен» - думала Лу, сидя у окна. Почему с наступлением осени у нее стало меньше друзей? Может быть, каким-то образом она сама оттолкнула их? Лу уже больше двух месяцев не бывала в «Вендетте», не принимала приглашения на дни рождения, свадьбы, похороны… Она скрылась ото всех, не желая больше прятаться от главного спутника своей жизни – одиночества. Как с лучшим другом она гуляла с ним по пустынным бульварам и спала в постели, как с любимым мужчиной.
Осень в этом году выдалась печальной. Уже в начале сентября в окно начал задувать ветер, он сбрасывал с крыши домов мусор, скрипел несмазанными петлями дверей и стонал, застряв в выхлопной трубе. Сам по себе являясь унылым и бесталанным исполнителем, ветер имел не более удачливого аккомпаниатора. Это был сосед-виолончелист, этой осенью окончательно разочаровавшийся в жизни и любви и без оглядки окунувшийся в мир звуков, он обнимал свою виолончель с такой нежностью и страстью, как обнимают любимую женщину. Устав от его бесконечного Элгара, Лу даже начала скучать по роялю Арно. Хотя… зачем лукавить? И по роялю и по пианисту Лу соскучилась уже очень давно, сейчас ей казалось, что встречи с ним были пронизаны ярким светом, его гостиная вмещала больше солнца, чем весь ее квартал. Во время прогулок Лу перестала узнавать дома, стоящие по соседству с его домом. Она не появлялась у него с того самого вечера, когда аристократия мирилась с богемой и Арно, никак не давал о себе знать, видимо на самом деле она чем-то серьезно его ранила в предыдущую встречу, а может быть, его увлекло что-то новое. Лу никогда не шла первой на примирение с Арно, а ссор у них было предостаточно, потому что каждый считал своим долгом уязвить другого в самое болезненное место. Она помнила, как умел Арно мириться. Однажды он подослал мальчика, который вручил ей лилию прямо посреди улицы, в другой раз она обнаружила в афишах предстоящего концерта Арно свое имя. И сейчас невольно она ждала от него первого шага. А вдруг что-то случилось, Арно стар, парализован, и, может быть стоило бы относиться к нему чуть более снисходительно?
Лу ходила кругами по квартире, волоча за собой протертый шерстяной платок, незаметно соскользнувший с плеч. Подойдя к комоду, она открывала стоявшую на нем музыкальную шкатулку, слушала с минуту «Ах, мой милый Андерсен», перебирая жемчужные бусы и ожерелья из бисера. Потом она резко захлопывала крышку и направлялась к зеркалу, отражавшему чье-то чужое и усталое лицо. Затем она следовала на кухню, открывала холодильник, и в тщетной попытке обнаружить что-либо снова возвращалась к комоду.. Это нелепое путешествие одновременно удручало и успокаивало ее. Так ей легче было думать. Одна…. Как смятый шерстяной платок и затянувшееся си бемоль на виолончели.