Вендетта

Рона Тея Мун
На улице было сыро и мрачно, когда успел кончиться день? Шаги прохожих гулко резонировали друг с другом в мощеном пространстве двора.
- Который час, вы не подскажете?
Но лицо прячется за воротник.
Внезапно ей стало страшно и очень одиноко, она поссорилась с Арно, а дома никто не ждет и так тяжело туда возвращаться после вчерашней счастливой ночи. Лу направилась в «Вендетту», там частенько собирался разношерстный творческий люд. В «Вендетте» тебе были рады вне зависимости от количества денег, а хозяйка Изабелла (испанка по происхождению) проявляла трогательную заботу по отношению к художникам. Бар располагался в полуподвале и представлял собой автономный мирок, наполненный мягким оранжевым светом и звуками испанской гитары. Помещение было достаточно просторным, вдоль одной стены располагался длинный стол для коллективных посиделок, вдоль другой барная стойка. В центре были аккуратно расставлены деревянные столики, накрытые желтыми кружевными скатертями. За стойкой всегда работала сама Иза. Эту женщину невозможно упомянуть вскользь. Изабелла была весьма колоритной сорокалетней особой с шикарными черными волосами и четкими крупными чертами лица. Ее  пронзительный взгляд чувствовался даже затылком. Она не стеснялась ярких цветов и всегда выделялась на фоне достаточно строгих туалетов французской интеллигенции. Официантки здесь были тоже родом из Испании, некоторые посетители приходили исключительно ради встречи с этими красотками с волосами цвета воронова крыла. Их платья походили скорее на наряды танцовщиц фламенко, но были совершенно одинаковыми, из-за чего девушек часто путали между собой, но никогда с посетителями.
Название бара не было случайным, оно, как и каждая частичка этого заведения было тесно связано с судьбой хозяйки. Иза приехала в Париж со своим женихом Хосе Игнасио. Он снял комнату в квартале художников на Монмартре и, несмотря на отсутствие таланта и средств к существованию начал бурную богемную жизнь. Для Изабеллы, выросшей в небогатой, но добропорядочной католической семье, все происходящее было невыносимо. Хосе Игнасио целыми днями пьянствовал с художниками, приставал ко всем женщинам без разбора и проматывал последние деньги. Кроме него у Изы никого не было, и она тысячу раз пожалела о том, что уехала из родительского дома в столицу Франции, где Хосе Игнасио обещал найти работу и жениться на ней. Иза поначалу надеялась, что ее женишок погуляет-погуляет и образумится, но ее терпению наступил предел, когда она обнаружила его с любовницей в собственной постели. Со смешанными чувствами ярости, ужаса и неопределенности она выбежала на улицу, прижимая к груди сумку с вещами и, с трудом сдерживая рыдания, ворвалась в первое попавшееся кафе, в котором как раз в тот момент творческая братия отмечала день рождения Гурьяша, всеобщего любимца, да и вообще талантливого живописца. Изу приняли, как родную, усадили за стол, выслушали ее историю, утешили и развеселили. К концу вечера поэты посвящали ей стихи, а художники ссорились из-за того, кто первым напишет ее портрет. Ближе к ночи объявился Хосе Игнасио в обнимку со своей девицей, помятый, небритый, распевающий поздравления и размахивающий бутылкой шампанского. Дружная, веселая компания встретила его гробовым молчанием. Хосе Игнасио непонимающе вперил свои красные от злости и бесконечных пьянок глаза в сидящую во главе стола Изабеллу, после чего развернулся и вышел. Иза навсегда запомнила этот момент в своей жизни, как вершину дружеской солидарности, никогда еще она не чувствовала себя более отмщенной и оправданной. Полузнакомые люди за несколько минут стали для нее лучшими друзьями, эту дружбу она пронесла через всю свою жизнь. Родилась она в один день с Гурьяшем и была окрещена местью, которая оказалась слаще любой даже самой кровавой «вендетты». Вот так появилось название бара, который спустя несколько лет жизни на Монмартре открыла Изабелла.

Стоило открыть дверь и Лу вновь окунулась в такие любимые ломаные ритмы испанской гитары. Только музыкант был ей почему-то не знаком, видимо давненько она здесь не появлялась, раз Иза решила нарушить хотя бы частично неизменность коллектива «Вендетты».Интересно, куда же подевался Ромарио, стареющий пьяница-виртуоз. И неужели Иза взяла на работу этого молодого красавца, с целью привлечения еще и женской части населения Парижа в ее заведение. Лу направилась прямиком к барной стойке, тайком пробежав взглядом по столикам. Там действительно оказалось несколько знакомых. Всегда атмосфера «Вендетты» оживляла ее. Музыка пробуждала какие-то первородные, укрощенные цивилизацией порывы, хорошее вино, уют и обилие друзей внушали доверие и даже любовь к этому миру.
- Луиза Розанна Анхелика Марисабель! Какими судьбами?! – прогремело внезапно хорошо поставленное меццо сопрано Изабеллы.
- Плесни-ка мне бокал бургундского! Я пришла сегодня повеселиться.
- В последний раз тебя здесь видели месяц назад. Где пропадала с тех пор, неужели изменяла «Вендетте» в других заведениях Парижа?
- Нет, что ты? Сказать по правде, было не до развлечений.
- И что же стряслось на этот раз? – сокрушенно воскликнула Иза, разливая кроваво-красную жидкость в сияющие бокалы.
- Давай сначала выпьем?
Лу не испытывала ни малейшего желания делиться своими проблемами с Изой, уже приготовившейся слушать, не только потому, что она прекрасно знала ее умение хранить тайны, а скорее даже от того, что Лу пришла сюда расслабиться и забыть обо всем, что ее гнетет. Иза прекрасно разыгрывала роль исповедницы, она умело располагала людей к откровенным признаниям, подливая в бокал за счет заведения, лишь только у человека возникало сомнение «сказать или не сказать?» Лу поражалась только одному, как Изе удавалось сохранять хорошие отношения и с теми, кто ей поведал свои секреты, и с теми, кто эти секреты не должен был ни при каких обстоятельствах узнать. С некоторых пор Лу делилась с Изой чем-то, только если ей требовалось пустить слух или похвастаться. Поэтому сейчас она, заметив, что Иза, отделавшись от очередного клиента, метнула на нее заговорщический взгляд, поспешила скрыться в дамской комнате.

Вновь оказавшись на световой границе, разделяющей коридор и зал, она прильнула к стене и принялась наблюдать, неприметный ревизор… Вот за крайним столиком молодая пара выясняет отношения, нет… они выглядят очень спокойно, но по отсутствующему взгляду мужчины и по эмоциональным репликам женщины было понятно, что происходит нечто драматичное. Чуть левее расположилась веселая компания молодежи, они были заняты игрой. На лбу у каждого красовалась бумажка со словом и каждый играющий должен был угадать слово, написанное на бумажке, задавая другим наводящие вопросы. Ей вдруг подумалось, что все мы иногда играем в эту игру, сами того не сознавая. Носимся с чем-то, очевидным для окружающих и непонятным для нас самих, но не просим их назвать это, нам нужно услышать лишь описание, причем максимально абстрактное… конечно, в конце концов мы догадываемся, о чем они говорят, но это происходит гораздо быстрее, если мы внезапно натыкаемся на зеркало…

Чем бы заняться? Напиться? Познакомиться с симпатичным гитаристом, который так призывно улыбается, сверкая взглядом? Узнать последние сплетни об общих знакомых у Изы? Станцевать фламенко, одолжив платье у официантки? Лу стояла в тени, прижавшись спиной к холодной стене и удовлетворенно улыбалась от внезапно нахлынувшего ощущения возможностей, необъятной свободы в руках, которое рождалось не только от того, что всё можно, но и от того, что она все может! И если и страх ее прижимал сейчас к холодной стенке, то он скорее походил на невнятное волнение опытного актера, выходящего на сцену, чтобы сыграть хорошо отрепетированную роль.