Она думала пройдет.
Не прошло…
Куда деться от этого…
Марк, Анри – кто виноват? А Элиас как раз идеально подходит для того, чтобы в него влюбиться. Вот он лежит здесь на животе, вот его красивое лицо в тусклом свете подсобки, спрятанное под спутанными русыми прядями. Он смеялся как ребенок и нежно краснел от женской ласки. Почему бы ей не любить его? Она подняла с пола брюки Элиаса в поисках своей юбки и из кармана что-то выпало. Это была визитка:
Рафаэль Гигамеш, психотерапевт
Странная фамилия
Она оделась и тихонько вышла. И вдруг почувствовала, что что-то в ее реальности изменилось. В ней появилась надежда.
- Только предупреждаю сразу, постарайтесь в меня не влюбляться, по крайней мере во время терапии?
Она открыла рот! Вот так сразу?
- Ну по всей видимости самооценку вы мне поднять сможете.
- Что вы почувствовали после моих слов? Не бегите от этого.
У него была чертовски привлекательная задница. Интересно , стоило ему об этом сказать? Или он подумает, что она уже начала влюбляться.
- У вас есть вино?
- Страдаете алкоголизмом?
- В легкой форме.
- Опять оценочки? Просто наблюдайте. Вино есть. Но это для вас привычная стратегия, поэтому как-нибудь обойдемся без него.
- Отлично, тогда кофе! – схитрила Лу.
- От чего вы пытаетесь сбежать, вызывая у себя желание что-то выпить? Ааа, точно это комплекс отлучения от груди. Но простите, здесь никто не даст вам сиську… И бутылочку тоже.
- Мужчинам проще: у них то сиська, то бутылочка – рассмеялась Лу.
- Ага, агрессия! Смех, как социально узаконенный акт выражения агрессии. То есть отлучение от груди вызвало у вас агрессию и вы злились на своего младшего брата за то, что он может сосать мамину грудь, а вы уже нет.
Лу заплакала. Мама всегда любила брата больше.
Он гений! Как он вытаскивал из нее это! На самом деле она влюбилась сразу же, еще до того, как он предупредил. Она вошла в кабинет, он разговаривал с секретаршей, и вдруг увидела его словно в замедленной съемке. Уверенные жесты, скептическая мимика, стройное мускулистое тело, глубокий голос. Высокий брюнет с короткой стрижкой, красавец, да и к тому же гений. О чем еще мечтать?
Она ходила к нему на приемы раз в неделю, и кусок за куском он выкидывал ее прошлое.
- Что ты хочешь?
- Я хочу полюбить.
- Представь, что это случилось. Ты просыпаешься утром и вот оно. Что ты чувствуешь?
- Ну не знаю…
- Не надо знать, закрой глаза и погрузись в себя.
Она послушно закрыла глаза и увидела белые простыни, ровные лучи солнца и Анри.
- Нет, не могу это слишком больно
- Чувствуй! Чувствуй! – с нарастающим гневом кричал он.
Она согнулась и упала на колени, медленно опустилась на пол и зарыдала.
- Перед кем ты стоишь на коленях? – спросил он. – Перед кем ты так отчаянно просишь прощения?
- Мама, я бросила ее в бедности и уехала в этот особняк Шавеньонов, а она осталась продавать овощи на рынке.
- Все еще пытаешься спасти свою мать?
Лу каждый раз словно умирала и воскресала заново. Все это скитание в потемках, которое она называла своей жизнью последние несколько лет, начало обретать форму, направление, структуру. Она больше не падала в пропасть, по крайней мере, она знала, что у пропасти есть руки, руки Рафа, которые поймают ее и спасут от безысходности. Хотя работать приходилось самой очень усердно, он говорил, что она хорошая ученица. Но не только психология объединяла их.