или Большие Выборы через тридцать лет после сочинской олимпиады
Все имена и действующие лица
этой истории вымышлены,
и любое совпадение случайно.
Инструкция к прочтению (вместо предисловия)
Эту книгу лучше читать вечером, после работы и девятичасовых новостей. Утром человеку свойственно просыпаться полным сил и здоровья. Впереди его ждет целый день, и он верит, что день этот будет наполнен радостными и интересными событиями.
К сожалению, часто случается так, что к концу дня от утренних надежд и ожиданий мало что остается. Абсурд повседневной действительности усугубляется маразмом новостных передач, и тут наступает самое время открыть эту книгу и узнать, что на все напасти можно смотреть с улыбкой, и жизнь тогда покажется чуточку веселее.
Пятница, 22 января 2044 года.
Встреча в здании ЦИК
В морозное и солнечное январское утро политические геронты Империи собрались в кабинете бородатого Счетовода Дурова, чтобы снова получить удостоверения Кандидатов. Ждали лидера нации, Великого Пу, который обещал выкроить полчаса из своего напряженного графика и поучаствовать в очень важном мероприятии. В последнее время за него все чаще это делали Доверенные Лица. Но на этот раз Великий Пу согласился присутствовать собственной персоной.
Ожидание затягивалось. Чтобы геронты окончательно не заснули прямо в креслах, хитрый Дуров намекнул, что Пу может лично материализоваться в его кабинете, и, хотя все понимали, что это вряд ли случится, все-таки они немного нервничали. Большинство из них последний раз видели Пу наяву несколько лет назад и теперь переживали, что он может выглядеть гораздо моложе и подтянутее своих вечных политических оппонентов.
В ожидании Явления, Дуров и Большой Зю допивали уже третью чашку чая, Вумный Я делал вид, что перечитывает какие-то записи, а Грязный Жо нервно барабанил пальцами по столу.
– Кончай пить чай, Дуров! Наделаешь в штаны прямо перед Пу, у тебя и так пузырь ни к черту! – ласково посоветовал Счетоводу Грязный Жо.
– Вы, Владимир Адольфович, за меня не беспокойтесь. Я сегодня в нанопамперсах. Лучше подумайте, что сами говорить будете, о чем просить, – беззлобно парировал Дуров, поглаживая окладистую крашеную бороду. – Вот в прошлый раз вы так начудили, что Владимир Владимирович почти три года не хотел с вами встречаться.
Несколько лет назад, во время такой же встречи перед парламентскими выборами, Грязный Жо, зная, что идет прямая трансляция, снял штаны и, повернувшись к телекамере задом, продемонстрировал свое отношение к предвыборной программе Большого Зю. Великий Пу тогда только рассмеялся и сказал, что аргументы Жо явно постарели за прошедшие годы, но после этого случая всегда находил предлог, чтобы послать на подобное мероприятие кого-нибудь из своих Доверенных Лиц. Грязного Жо за ту выходку наказали снятием двух процентов на предстоящих выборах. Хотели даже снять три процента, но побоялись, что он может отреагировать совсем уж неадекватно.
– Ладно, Дуров, не нервничай. Если бы не ты, я б те выборы выиграл.
– Да побойтесь Бога, Владимир Адольфович, вы же пришли четвертым!
– Это потому, что вы все тогда сговорились, и мой зад шел по всем каналам вместе с лицами Пу и Зю. Вы просто нагло дезориентировали моего избирателя. Вместо Жо он видел только жо..., и многие тогда подумали, что я в выборах не участвую. Если бы не вы, я бы выиграл.
– Владимир Адольфович, успокойтесь уж наконец. Никто тогда не заметил разницы!
– А ты, Вумный Я, вообще молчи! Кто его сюда позвал?! Он и в парламент-то через раз проходит! Молчи, когда будущий президент говорит, и слушай! Может, чему-нибудь и научишься наконец. Дуров, ты зачем его сюда позвал?
– Я вообще никого не звал, Владимир Адольфович. Вы же знаете, Владимир Владимирович открыто и демократично решил, что в этот раз его соперниками будете вы трое, и сам попросил всех вас сюда прийти.
– Да, – встрепенулся Большой Зю, – мы по этому поводу подготовили поэтапную программу выхода страны из кризиса. Она состоит из пятнадцати пунктов, и над ней работали наши лучшие умы, включая академиков и нобелевских лауреатов. Вот возьмите, здесь все подробно и понятно написано.
С этими словами Большой Зю протянул тонкий буклетик Грязному Жо.
– Василий Андреич, вы один раз нашу страну уже развалили, и больше мы вам этого не позволим. Граждане Империи, не голосуйте за коммунистов! Они уже доказали, что им верить нельзя! Верьте только мне!
– Владимир Адольфович, успокойтесь, – лениво попросил Счетовод Дуров – Здесь, кроме нас, никого нет. А камеры еще не включены, да и вообще, формат сегодняшней встречи будет закрытый. Вас же предупреждали.
– Да знаю. Это я так, разминаюсь, чтобы Зю не расслаблялся. У меня в кабинете его программ с автографами уже целый шкаф. Вот, смотрите, он опять все перепутал и притащил программу семилетней давности.
– Не может быть! – искренне испугался Большой Зю. – Я же просил секретариат заменить первую страничку!
– Да шучу я, шучу! – повеселел Грязный Жо. – Могли бы и не менять. Вашу чушь все равно никто не читает.
Они бы и дальше продолжали беззлобно пикироваться, но вдруг висящее на стене огромное табло нановизора перестало мерцать, и на экране появился Президент. Великий Пу выглядел великолепно – как всегда бодрым, подтянутым и полным энергии.
– Здравствуйте, коллеги. Прошу меня извинить за задержку. У меня был важный разговор с другим президентом. Ну, а как вы? Готовы к серьезному и конструктивному обсуждению?
– Здравствуйте, Владимир Владимирович! А Дуров обещал нам, что вы приедете сюда сами, – поздоровался первым Грязный Жо.
– Правда? – Великий Пу искренне удивился. – Я ничего такого не говорил. Если вам Дуров обещал, вы с ним и разбирайтесь.
– Здравствуйте, Владимир Владимирович, – проснулся Большой Зю. – Я предлагаю вынести господину Дурову вотум недоверия и освободить его от занимаемой должности. Мы с товарищами готовы хоть сейчас предложить на этот пост молодых, толковых кандидатов. В нашей программе мы разработали целый пакет необходимых мероприятий по омоложению руководящих кадров.
– Василий Андреевич, я уже не раз просил вас тему омоложения не трогать. Мы же со всеми вами подписали соответствующую закрытую конвенцию в две тысячи двадцатом году. Зачем опять к этому вопросу возвращаться?
– Да я же за дело переживаю, Владимир Владимирович. Господин Дуров уже ни с чем не справляется, да и надоел он порядком. Даже чай заварить толком не может!
– А это уж позвольте Президенту решать, кто и как справляется. Вот я смотрю, вы и сами не очень хорошо выглядите. Вы «сколковские» таблетки принимаете, Василий Андреевич?
– Ему никакие таблетки больше не помогут. Всё! Зю, как и его коммунистические басни, в полном маразме! – Грязный Жо, как всегда, не мог молчать дольше десяти секунд. – Давайте перераспределим квоты таблеток. Демократические либералы готовы взять себе коммунистическую квоту, хоть сейчас. А то у меня сын уже старше меня выглядит! А Вумному Я вообще таблеток больше не давать! Он кто такой?!
– Так, хорошо. Об этом позже. Вам господин Дуров сказал, зачем мы сегодня собрались?
Все посмотрели на Счетовода, который после появления Великого Пу на экране смимикрировал настолько, что, казалось, перестал дышать.
– А разве мы собрались не для того, чтобы получить кандидатские удостоверения? – проявил политическую догадливость Вумный Я.
– Не только. Господин Дуров должен был ознакомить вас с результатами предстоящих выборов. Я надеялся, что вы уже ознакомились с предлагаемыми цифрами, и мы конструктивно решим все вопросы, какие возникнут.
– Я как раз собирался, Владимир Владимирович, – промямлил из своего угла Счетовод.
– Да ничего он не собирался. Гонял чаи с Зю и мочился в свои нанопамперсы, – заложил Счетовода Грязный Жо.
– Ну, что ж, это плохо. Потеряли драгоценное время. А мне еще сегодня вечером надо успеть на космодром. Завтра обещал летчикам слетать с ними на Луну на новом космолете. А через три часа меня ждут спелеологи для опасного спуска в открытую ими пещеру.
– Да мы за час точно управимся, – попытался оправдаться Дуров.
– Часа у меня нет. В приемной уже два дня сидят Шон Коннери, Кристофер Ламберт и Адриан Пол, которые хотят вручить мне какой-то меч и принять в почетные члены клана Маклаудов. Так что давайте прямо к делу. Удостоверения кандидатов в президенты Дуров вручит вам после нашего совещания, а мое удостоверение я прошу подвезти в мою приемную и передать дежурному Доверенному Лицу. Господин Дуров, приступайте.
– Мы подытожили результаты выборов, которые состоятся в середине марта, и получили следующие результаты: за Владимира Владимировича проголосовало пятьдесят восемь процентов принявших участие в голосовании, за Василия Андреевича – семнадцать процентов, за Владимира Адольфовича – одиннадцать процентов и за Алексея Григорьевича – восемь процентов. Около шести процентов бюллетеней признаны недействительными. Явка – как обычно, средневысокая, около шестидесяти процентов избирателей.
– Хорошо, это честные результаты, – одобрил Президент. – Сколько поступит жалоб на подтасовки и фальсификации?
– Мы еще не закончили подсчет, но думаю, как обычно. Мы до конца недели со всеми жалобами разберемся и виновных после выборов накажем.
– Хорошо, только не переусердствуйте, как семь лет назад. Виновных должно быть человек восемь – десять, не больше. Подумайте, как наказать их. Потом решим, как поощрить. Что с протестами? Оппозиция готова?
– Да еще два месяца до выборов. Успеем, Владимир Владимирович. Коммунисты не подведут, – миролюбиво заверил Президента Большой Зю, который был явно доволен результатами будущих выборов.
– Владимир Владимирович, а почему у меня так мало голосов? Добавьте мне процента четыре, ну хотя бы три. Вы же обещали… – Жо был явно расстроен.
– А откуда вы предлагаете их взять?
– Ну, возьмите два от коммунистов, их электорат давно вымер, а еще два из президентского фонда. Шесть процентов недействительных бюллетеней – это слишком много! А Алексею Григорьевичу и двух процентов хватит. Его избиратели давно в Китай и Индию перебрались. Давайте его шесть процентов поделим: четыре – вам, два – мне. Мы же с вами единственные патриотические лидеры в нашей стране. Это будет справедливо.
– Владимир Владимирович, ряды коммунистов постоянно растут, – теперь уже обиделся Большой Зю. – К нам идет молодежь. Мы разработали несколько программ, которые увеличат численность молодежи.
– Для этого не программы нужны, а здоровые половые инстинкты, – парировал Жо. – Тогда и численность молодежи будет расти. Демократические либералы, например, запретили своим членам пользоваться презервативами.
– А как же демократические либералки, у которых их нет? – съязвил Дуров из своего угла.
– Молчи, Дуров, когда говорит кандидат в президенты, – вскипел было Грязный Жо, но тут же осекся: – Ой, простите, Владимир Владимирович. Я забыл, что вы с нами.
– Ничего-ничего. А чтоб не забывали, мы и решили дать вам одиннадцать процентов. Хотя у меня есть сомнения в том, что за вас проголосует так много избирателей. Надо будет еще раз все взвесить.
– Да за меня голосует больше, чем за Зю. Однозначно!
– Кстати, Владимир Адольфович, а что это за история с агитацией в общественных туалетах? Мне Дуров докладывал, что вы на прошлой неделе развернули широкую агитацию в столичных сортирах и напечатали даже партийную рекламу на туалетной бумаге. Это так?
– Причем, Владимир Владимирович, делают они это преимущественно в женских туалетах, – уточнил Дуров.
– Да, делаем! А что в этом такого? Там – наш избиратель! – Грязный Жо с ненавистью взглянул на Дурова.
– Туда ходит не только ваш избиратель, Владимир Адольфович, – назидательно произнес Великий Пу. – Но дело вообще-то не в этом. Избирательная кампания стартует только завтра. Почему вы начали ее еще на прошлой неделе? Вы понимаете, что у нас есть юридические основания снять вас с дистанции?
– Давайте снимем его, а голоса поделим пятьдесят на пятьдесят! – обрадовался Большой Зю.
– Так, ну вроде все вопросы решили. – Великий Пу пропустил предложение Большого Зю мимо ушей. – Господин Дуров выдаст вам удостоверения, а я поздравляю вас с началом очередной успешной президентской кампании и с неплохими ее результатами. В следующий раз встретимся после выборов, чтобы обсудить состав правительства. Если будет что-то срочное, обращайтесь к моим Доверенным Лицам.
– Подождите, подождите! – немного растерянно произнес Вумный Я. – А как же обсуждение наших стратегических задач? Я подготовил детальные программы решения ключевых социально-экономических вопросов страны. Их можно будет реализовать всего за пятьсот дней!
– Я их подготовил, Я их пусть и читает, – пошутил Грязный Жо и сам засмеялся своей шутке.
– Алексей Григорьевич, времени у меня сейчас, к сожалению, больше нет. Но вы не расстраивайтесь. Передайте ваши программы в мою приемную дежурному Доверенному Лицу. И вы, Василий Андреевич, свою программу тоже передайте. Я постараюсь с ними ознакомиться.
– А как же наша программа? – Жо готов был расстроиться еще раз.
– Хорошо, Владимир Адольфович, – смилостивился Великий Пу, – вы тоже передайте. Но только напечатайте ее нормально. Туалетной бумаги у меня в приемной пока хватает. До свидания, коллеги!
Экран нановизора автоматически отключился, и в комнате на несколько секунд повисла тишина, которая была прервана Большим Зю.
– Да-а, – протянул он, – постарел наш Пу. Морщинки под глазами, волос почти не осталось. Но голос бодр, и сам вроде подтянут. Вот опять на Луну собрался…
– Ты, Андреич, не только соображать перестал, но и видишь плохо! С волосами у него все в порядке. Он просто подстрижен совсем коротко, чтобы скафандр лучше сидел. По нановизору выглядит отлично! А так, кто его знает?! Там ведь визажисты поработали. Ты, Андреич, когда его живьем последний раз видел?
– Тогда же, когда и ты, – три года назад. Его где-то в ноябре видел Алексей Григорьевич.
– Не где-то, а в Кремле! – гордо произнес Вумный Я. – Мы с ним обсуждали тезисы обращения к нации. Долго общались, он все другие дела тогда отложил.
– То-то я в его последнем обращении ни слова не понял! Галиматью какую-то озвучил. Ну, теперь все понятно! – снова полез Грязный Жо в политическую баталию.
– Вы, Владимир Адольфович, наверное, имеете в виду ту часть обращения, где были использованы предложения вашей партии, – ловко парировал Вумный Я.
– Пойду-ка я нанопамперсы поменяю, – поднялся Дуров, которому надоели словесные перепалки будущих президентов. – Да, кстати, Владимир Адольфович, заберите из моей приемной ваши программы. По закону вы сможете их принести только на следующей неделе. Но пару рулонов можете оставить – жена просила заскочить в магазин за туалетной бумагой. Да, а ваши кандидатские удостоверения заберите в приемной у моей секретарши. Пока!
Не прощаясь ни с кем персонально, Счетовод Дуров вышел из кабинета.
Остальные пожали друг другу руки и вышли следом.
Пятница, 29 января 2044 года.
В резиденции Президента под Сочи
В конце рабочей недели Президент прилетел в Сочи, чтобы отдохнуть и покататься на горных лыжах. Он любил этот город, который вызывал у него массу воспоминаний. Поэтому в двадцатые годы здесь была построена новая резиденция, куда Великий Пу часто наведывался.
Вот и сейчас, прилетев в пятницу вечером, он с утра уже был на трассе, которую закрыли для всех остальных еще накануне. Скатившись несколько раз по самому сложному горнолыжному спуску, Великий Пу прокатился еще и по санному желобу, а затем спустился на дельтаплане в резиденцию, чтобы заняться важными делами. Он принял расслабляющий душ и облачился в свой любимый костюм Бэтмена, подаренный ему несколько лет назад тогдашним президентом Соединенных Штатов. Затем он прошел в рабочий кабинет и попросил соединить себя со старинным лондонским приятелем Новеллом Аркадьевичем.
– Здравствуйте, Владимир Владимирович, – услышал он знакомый голос в нановизоре.
– Привет, Новелл. Не узнал тебя. Богатым будешь! – пошутил Великий Пу. – Ну как там Лондон поживает?
– А хрен его знает! Мы с принцем Гарри уже три дня катаемся на моей подводной лодке по Атлантике.
– Так принц сейчас рядом с тобой?
– Нет, Владимир Владимирович. Он в своем отсеке на седьмом этаже. Я подарил ему новую пижаму «Челси», и он, по-моему, поднялся наверх, чтобы поспать. Мы с ним всю ночь не спали. Смотрели, как загружают «Титаник» в грузовой отсек моей лодки. Еле поместился! За столько лет корабль так проржавел, что надо было перемещать его очень осторожно, чтобы не рассыпался. А потом принц захотел поиграть в гольф – вот и умаялся. Ему ведь скоро семьдесят.
– Это я знаю. А мое предложение ты ему озвучил?
– А как же! Только он пока ни в какую. Говорит, что Виндзорам законом запрещено принимать наши таблетки. У него был на эту тему разговор с королем Вильгельмом, и брат сказал, что даже слышать об этом не желает.
– Новелл, ну что мне тебя, учить надо?! Поговори там с кем нужно, в их парламенте, – пусть закон поменяют. Или вот что: подари принцу вместе с пижамой и сам «Челси».
– А как же я?! – Губы Новелла Аркадьевича жалобно надулись и задрожали. – Я же недавно сэра Феликса из МЮ выписал. Он обещал, что мы в следующем году выиграем, наконец, Лигу Чемпионов.
– Не кисни, Новелл! Ты же знаешь мой главный принцип – «Надо делиться!». А ты себе ЦСКА купишь или «Арсенал» какой-нибудь. Мы тебе Гуса бесплатно на пару лет выделим. Вот и выиграешь свою Лигу!
– Владимир Владимирович, да я для дела и просто так «Челси» отдам, – испугался обидеть Великого Пу своим отказом Новелл Аркадьевич, – но принц не очень любит футбол, и этим его не возьмешь.
– А ты фотографию моей правнучки ему показывал?
– А как же! Он сказал, что очень красивая девушка. Поинтересовался, сколько ей лет, а потом вздохнул и сказал, что слишком стар для такой красавицы.
– Это он правильно сказал. В общем, Новелл, делай что хочешь, но принц должен стать моложе лет на сорок, лучше – на сорок пять. Это дело государственной важности! Как вы там говорите? Bye-bye!
Великий Пу отключил нановизор и вздохнул. Он ждал звонка правнучки и не знал, что ей сказать.
– Соедините меня с Главным Наноменеджером страны, – попросил он дежурного секретаря и почти сразу услышал в нановизоре:
– Добрый день, дядя Володя!
На экране ему отдавал пионерский салют рыжий мальчик лет четырнадцати. Приглядевшись внимательнее, Великий Пу чертыхнулся и укоризненно сказал:
– Толик, я же просил тебя не увлекаться! Ну и что мне с тобой теперь делать? Ты же по КЗОТу работать еще не имеешь права!
– Дядя Володя, я, как обычно, сам первым протестировал «сколковские» таблетки третьего поколения, ну и не рассчитал дозу. А таблетки оказались в два раза сильнее предыдущих. Но вы не волнуйтесь – я все продумал. По нынешнему закону я пока не могу занимать административных постов, но консультантом быть могу. Вы пока найдете временно исполняющего мои обязанности, а лет через пять я вернусь на свое место. За это время наши ученые закончат тестовые испытания новых «сколковских» таблеток и точно рассчитают все дозировки, а там и я подрасту.
– А до этого куда тебя деть прикажешь? В Артек? Ладно – отбой!
Великий Пу снова тяжело вздохнул. Внезапно на его лице появилась хитрая улыбка. «А что, если… – подумал он. – Ну ладно, надо будет тщательно все взвесить».
– Владимир Владимирович, прибыли ваши Соратники, – раздался голос секретаря по громкой наносвязи. – Вы где будете проводить совещание?
– Давай запускай их сюда через три минуты.
Президент быстро переоделся в джинсы, рубашку и свитер и широким жестом пригласил своих самых Доверенных Лиц проходить и рассаживаться.
Вошло самое близкое окружение Президента – всего десять человек: Глава Правительства и его Первый Зам, Глава Администрации и его Первый Пом, Шеф Полиции и Шеф Безопасности, Главный Дипломат и Главный Спасатель, а также Главы двух палат Парламента. Учениками и Соратниками считались еще Главный Воевода и Посол Мира и Доброй Воли, но в настоящий момент оба были заняты принуждением Какого-то к миру, и Президент решил их не отвлекать.
После взаимных приветствий Великий Пу сказал:
– Коллеги! Я собрал вас, чтобы обсудить очень расстраивающую меня ситуацию: Виндзоры никак не хотят принимать наши таблетки. Они вообще идут в Британии со скрипом. Мы посадили на них почти всю Европу, но для решительного броска в Америку нам необходимо сначала завоевать британцев. Какие будут соображения?
– Насколько я помню, – начал Шеф Безопасности, – мы совершили на Острове большую ошибку в начале двадцатых. Принц Уэльский тогда должен был взойти на престол, будучи уже в очень преклонном возрасте. Наши агенты предложили принцу стать моложе, но ошиблись в расчетах, и принц превратился в пятилетнего мальчика. Поэтому трон достался его старшему сыну, а парламент тогда же принял постановление, запрещающее членам династии связываться с нашими таблетками.
– Все это мы знаем и без вас. Но что нам делать дальше?
– Разрешите мне продолжить, Владимир Владимирович? Насколько я знаю, сейчас наши дела на Острове идут лучше. Вот пару лет назад Новелл Аркадьевич переманил в «Челси» с помощью таблеток совсем уж старенького сэра Феликса из МЮ, и теперь этот молодой специалист успешно работает с нашей командой в Премьер-лиге.
– А мне тогда запретили пригласить сэра Феликса в ЦСКА, – помянул старое Глава Администрации.
– Конечно, вы же ему не только таблетки, но и звание генерала нашей армии предлагали, – попытался вернуть разговор в конструктивное русло Шеф Полиции.
– А вы пытались сватать его в «Динамо» и предлагали стать генералом полиции. Он как услышал, что у нас его копом собираются сделать, чуть концы не отдал. Рыжий Толик его с трудом тогда откачал. А где он, кстати? – поинтересовался Главный Администратор.
– Рыжий Толик пал жертвой собственных научных экспериментов, – проинформировал собравшихся Великий Пу. – На ближайшие несколько лет он выбыл из наших рядов. Я подготовил Указ о присвоении Толику звания Пионера-Героя и назначил его Командармом Всеимперской Дружины Скаутов.
– Это что же, он теперь «Нашими» командовать будет? – уточнил Первый Зам. – Они ведь его ненавидят. У них даже лозунг одно время был – «Во всем виноват Толик!».
– Ничего, Толик у нас и не с такими задачами справлялся, – успокоил собравшихся Великий Пу. – Гораздо сложнее найти сейчас нового Главного Наноменеджера.
– А давайте Онищенко попробуем, – предложил Глава Правительства. – Мужик от безделья совсем спятил. Он, как только все запретил, не знает, чем себя дальше занять. Выходит, что таблетки он от нас получает, а пользы от него никакой нет. Даже наоборот. Вот недавно запретил перелетным птицам улетать на юг зимой. А тех, которые все же улетели, велел по возвращении помещать в тридцатидневный карантин. Еще пошел согласовывать все это с Сельхознадзором. А те уточнили, что улетать на юг можно, но только с прикрепленным ветврачом. Мы вот теперь и думаем, что с этими постановлениями дальше делать. А на днях Онищенко предложил запретить красный цвет. Вы представляете? Ко мне сразу прибежали ругаться Зю и Жо. Они-то думали, что за этой инициативой стоит Правительство.
– Ну, насчет Зю – я понимаю. А Жо-то чем недоволен был? – поинтересовался Великий Пу.
– Ну как же! У него в гардеробе полно красных пиджаков и носков. Говорит, что ностальгирует так по прошлому веку.
– Да, – подумав, согласился Великий Пу, – тут Онищенко неправ. Вот у меня, например, много галстуков с этим цветом. Вы, пожалуйста, ему скажите, чтобы глупостями больше не занимался. Но он нам еще в своем нынешнем качестве пригодится. Никогда наперед не знаешь, что потребуется запретить.
– Абсолютно верно, Владимир Владимирович, – подал голос Главный Дипломат. – Вот мне на переговорах с нашими партнерами из Америки, или еще откуда-нибудь, стоит только упомянуть имя Онищенко, как они сразу со всем соглашаются. Недавно даже такой случай был. Сидим мы с госсекретарем, чай пьем. Она вдруг мне и говорит: «А знаете, мы хотим в Чили поставить станцию наблюдения за иранскими ракетами». А ко мне в этот момент помощник подходит, а у него фамилия – тоже Онищенко. Я у него и спрашиваю: «Ну что там у тебя, Онищенко?» А госсекретарь по-русски же ничего не понимает, а фамилию разобрала. И сразу же говорит мне: «Да что вы так волнуетесь? Мы ведь еще окончательно не решили. Может, и не будем в Чили никакой станции создавать». Я теперь своего Онищенко на все переговоры беру.
– Очень интересно, – похвалил Главного Дипломата Великий Пу. – А что у вас там за конфликт с Батькой случился? Он, пока я на Луне был, несколько раз пытался до меня дозвониться. Мне в ЦУПе сказали потом, что Батька был очень раздраженным, и они решили его со мной не соединять.
– Это не ко мне, Владимир Владимирович. Батька нам на Смоленскую никогда не звонит. Он всегда прямо к вам, а если вас нет, то к Главе Правительства.
Все посмотрели на Верного Шу, и он объяснил:
– У Батьки было два вопроса. Первый – это взять очередной кредит. Ну, мы обещали. А второй вопрос сложнее. Тут мы без вас решать ничего не стали. У Батькиного младшенького – Коленьки – день рождения был. Сорок пять мальчику стукнуло. А Батьке самому сейчас, по официальной версии, только сорок два. Вот он и просил таблеток для Коленьки.
– А мы разве недостаточно союзному государству таблеток даем? – поинтересовался Президент.
– Вы велели нам давать Батьке таблетки только первого поколения и строго по списку. А их надо принимать не раз в месяц, как второго поколения, а ежедневно. Батька каждый год подает нам список, и вы всех в нем вычеркиваете, оставляя обычно самого Батьку и трех-четырех самых дружественных нам лиц из его окружения. И то он мухлюет. Берет таблетки на трех человек, а делит их между десятью. Коленьки в этом списке никогда не было. А сейчас у него нет выхода – Коленька стал старше самого Батьки и перестал слушаться.
– Да-а, растут дети… – Великий Пу подумал о своем и уже третий раз за день тяжело вздохнул. – И что решили?
– Мы без вас ничего решать не стали, Владимир Владимирович.
– Я вот что думаю, – снова включился в разговор Главный Дипломат. – Надо дать ему таблеток ровно на год, но с условием, чтобы он признал, наконец, Абхазию и Южную Осетию. А то их уже Грузия почти двадцать лет назад признала, а он все только обещает.
– Ну что ж, так и решим! – подытожил Великий Пу. – Мы ничего не придумали в отношении главного, зачем сегодня собрались: что будем делать с проникновением на Остров? Вопрос остается открытым, и я прошу всех серьезно над ним подумать. Через неделю обсудим еще раз. Что касается Главного Наноменеджера, то у меня есть предложение назначить на эту должность Анну Чапман. Во-первых, она тоже рыжая, и многие не заметят перемен. Во-вторых, она все равно ничего не понимает, а значит, вряд ли что-нибудь сможет испортить. А Толика по совместительству оставим там внештатным консультантом, чтобы он за Анной присматривал. Есть возражения?
Возражений, как обычно, не последовало, и все поднялись, чтобы попрощаться и разойтись.
– Поздравляем вас, Владимир Владимирович, с убедительной победой на мартовских выборах, – уже стоя, за всех сказал Глава Правительства.
– Спасибо, а вы откуда о результатах знаете? Предвыборная кампания только началась! – не очень искренне удивился Великий Пу.
– Я же докладывал, что на днях приходил Жо в красном пиджаке жаловаться на Онищенко. Он и сказал. Еще просил замолвить за него слово, чтобы вы подкинули ему процента два-три. Обещал отработать.
– Ладно, об этих цифрах, сами понимаете, никто пока не должен знать. А с Жо мы и эти проценты снимем, если будет много болтать. Объясните ему это как-нибудь, а то совсем и страх, и ум потерял!
И Президент снова вздохнул.
– А вас я попрошу остаться, – уже в дверях остановил Президент Шефа Безопасности.
Когда тот вернулся и снова сел, Великий Пу огляделся по сторонам, как будто проверяя, не услышит ли их кто-нибудь еще, и почти шепотом спросил:
– Что вы думаете насчет Березуцкого?
– Вы какого из них имеете в виду, Владимир Владимирович? Мне кажется, Василий в защите понадежней будет, но Алексей к атаке подключается чаще. В ЦСКА их обоих очень ценят.
– Тьфу ты! – укоризненно сплюнул Президент. – Я имею в виду того, что в Лондоне.
Он еще раз посмотрел по сторонам и перекрестился.
– А-а-а, Бориску, что ли? – наконец догадался Шеф Безопасности. – А зачем он вам?
– Борис давно хочет наладить отношения. У него кончаются таблетки, которые он украл двадцать лет назад, и он понимает, что снова украсть их ему не удастся.
– А какой с него прок? Я слышал, он недавно женился в восемнадцатый раз и сейчас ждет двадцать второго ребенка. После того, как в середине двадцатых он проиграл последний иск Новеллу, дела его идут, насколько я знаю, не очень хорошо.
– А вот и не знаете! Он выиграл у Новелла за последние десять лет четырнадцать исков. Последний раз в декабре на сумму тридцать восемь фунтов. Сейчас они снова собираются судиться. Но главное не в этом. Борис вхож в королевскую семью и имеет там небольшое влияние. Новелл в последнее время не очень справляется с нашими заданиями. Они с Борисом ненавидят друг друга. Если Борису сказать, что мы поручаем ему то, с чем не справился Новелл, он землю грызть будет! А Новелл испугается, что Борис снова окажется в фаворе. Здоровая конкуренция между ними за наше расположение поможет обоим свернуть горы! А если на каком-то этапе мы объединим их усилия, то не останется крепостей, которые они не взяли бы.
– Это, конечно, звучит заманчиво, – подумав, согласился Шеф Безопасности, – но можем ли мы доверять Борису? Надо подумать, как себя обезопасить.
– Вот и думайте. Скажите ему, например, что с нашей стороны на связи с ним будет хорошо знакомый ему Луговой. Это будет тонизировать Бориса. И не давайте ему никаких гарантий. Сделает что нужно – получит все что хочет. Через неделю доложите ситуацию. До свидания.
Едва Шеф Безопасности вышел, как раздался голос дежурного секретаря:
– Вам звонит из Монако ваша правнучка, Владимир Владимирович.
– Переключайте,– скомандовал Великий Пу и сел перед нановизором.
– Здравствуй, дедушка! – услышал он голос правнучки. – Мне передали, что ты меня искал.
Французский правнучки был безупречен.
– Здравствуй, дорогая! Я пытался дозвониться до тебя несколько раз. Где ты была? – на таком же безупречном немецком ответил Президент.
– Сильвио устраивал вечеринку в своем дворце на Сардинии, – правнучка также перешла на немецкий, – и я летала к нему. А карманный нановизор забыла в ракетоплане.
– А твоя мама знает об этом?
– Конечно, дедуля! Она не возражает. Ведь мне уже двадцать два. К тому же она знает, что вы с Сильвио старинные друзья.
«Я же просил этого Кобелино моих внучек и правнучек не приглашать, – с раздражением подумал Президент. – Вот лишу гада таблеток, посмотрим, как он в свои сто десять лет будет с девушками общаться».
– Дедуля, ты не беспокойся, у Сильвио все было очень пристойно. Собралось много друзей со всей Европы. Мы пили коктейли, купались, а затем Сильвио пригласил нас в просмотровый зал, где у него есть очень большой бассейн и новейший нановизор с эффектом присутствия, и мы смотрели, как его «Милан» проиграл какому-то «Ювентусу». Сильвио так расстроился, что уволил главного тренера, хотя тренер – душка, и мы просили Сильвио не делать этого. Но он сказал, что пригласит лучшего тренера из московского «Торпедо», и тот выиграет с «Миланом» все, что только возможно. Дедушка, а что, у нас есть такое сильное «Торпедо»?
– Есть дорогая, у нас все есть! – сказал Президент и подумал про себя: «Все совсем с ума сошли с этим футболом. Зачем я добился того, что мы стали многократными чемпионами мира и Европы? Прямо национальная идея какая-то! “Зенит”, ЦСКА и “Динамо” уже в Государственной Думе в полном составе, причем все в одной фракции. Когда они играть только успевают? В перерывах между заседаниями, что ли? Вот уйду на пенсию, куплю у Миллера “Зенит” и буду лежать в бассейне и смотреть по нановизору, как мои громят “Челси” или “Милан” в какой-нибудь Лиге Чемпионов. Вот только кто тогда за все хозяйство отвечать будет? Ведь без меня все это развалится. Так что о пенсии можно только в мечтах!»
И Великий Пу уже в который раз за день тяжело вздохнул.
– Дедуля, с тобой все в порядке? – услышал он вопрос правнучки.
– Да, дорогая, не беспокойся. Все в порядке, и передай привет маме!
Про свои планы, связанные с принцем Гарри, он ей так и не сказал.
Президент поднялся с кресла и попросил подать ему обед в столовую. После обеда он немножко погулял, а когда стемнело, взял лыжи и пошел кататься в ночных горах. Ближе к полуночи Президент вернулся в резиденцию, выпил чаю и пошел спать.
В его окнах до утра горел свет – Великий Пу с детства боялся засыпать в темноте.
Ночь на субботу, 30 января 2044 года.
Сон Великого Пу.
Великий Пу уже много лет страдал бессонницей. Государственный мозг так напрягался за день, что не сразу мог остыть и успокоиться. Бывало, переполняли его тревожные мысли о переобустройстве Империи, а иногда не давала заснуть внезапно озарявшая газовая идея, и тогда он долго ворочался с боку на бок, размышляя, кому бы еще поднять отпускные цены на голубое топливо.
Совсем плохо бывало в те дни, когда ближе к ночи кто-нибудь из окружения поминал заокеанских партнеров. После этого всегда снились кошмары. То ему не давали слова на заседании «восьмерки», а то давали, но не слушали мудрых мыслей, а продолжали разговаривать вполголоса между собой, как будто никто в этот момент и не выступал вовсе. А стоило главному партнеру из-за океана бросить простую реплику, как все сразу умолкали и начинали ловить каждое слово. «Послушайте! – вскрикивал он тогда во сне. – Кому вы внемлете?! Что умного может сказать руководитель страны, которой нет еще и трехсот лет? Слушайте сюда, и вам откроется истина! Как вы не понимаете, что я гораздо умнее всех вас, вместе взятых!» После этого остальная «семерка» начинала дружно смеяться, и Великий Пу всегда просыпался в холодном поту.
Помогали отвлечься от государственных забот и тревог различные героические деяния. Выброс адреналина помогал тренированному президентскому организму расслабиться, и Великий Пу после этого всегда засыпал лучше. Но с каждым годом список еще не совершенных подвигов становился все короче, и надо было буквально ломать голову, чтобы придумать что-нибудь эдакое, после чего обыватель восхищенно цокал языком и говорил: «Надо же, он и так может!»
Иногда случались конфузы. Однажды он поднял из глубин океана древнюю амфору, которую уже поднимал несколько лет назад. В другой раз кто-то из Соратников рассказал Президенту, что Александр Третий ходил с рогатиной на медведя, и Великий Пу решил повторить императорскую охоту. Егеря подняли из берлоги здоровенного и злющего Топтыгина, но зверь, как назло, оказался подслеповат и попросту не заметил невысокого Президента с рогатиной, а прямиком двинулся на страховавших Пу охранников из службы безопасности. Хотя подвиг и не удался, заснул Великий Пу в тот вечер быстро.
Лучше всего спалось во время космических полетов на Луну, но они занимали много времени, и часто летать не получалось. Зато по возвращении Президент крепко спал, без кошмаров и с открытой форточкой, еще несколько ночей. Вот и в эту ночь Великий Пу, всего пару дней назад вернувшийся с Луны, заснул очень быстро, хотя свет в спальне, на всякий случай, гасить не стал.
Ему снился торжественный прием в Кремле. Вальяжно опираясь на подлокотники, он сидел в президентском кресле, спинку которого украшал почему-то не только родной двуглавый, но и непонятно как нарисовавшаяся императорская корона. Внизу, у ступенек, ведших к президентскому трону, толпились многочисленные гости, среди которых выделялись партнеры по «восьмерке». Они наперебой источали лесть и жадно ловили каждое слово Великого Пу. Не было только главного заокеанского президента, вместо которого на прием пожаловала его госсекретарь.
– Почему-то я не вижу вашего президента, мадам. Он что, опаздывает?
– Простите нас великодушно, Ваше Имперское Величайшество! – Госсекретарь смешно присела в старомодном книксене. – У президента завтра выборы, и он не может покинуть страну. Он просил меня засвидетельствовать вам свою искреннюю дружбу и глубочайшее почтение.
– У всех бывают выборы, мадам. Это вовсе не повод, чтобы пренебрегать моим приглашением. Передайте своему президенту, что я очень расстроен его несерьезным поведением.
После этих слов другие гости отодвинулись от несчастной госсекретаря, оставив ее переживать свой позор в одиночестве.
Великий Пу всегда искренне радовался, когда ему удавалось во сне унизить своих заокеанских партнеров. В такие моменты он обычно переворачивался на другой бок, а на его лице появлялась блаженная улыбка. Вот и сейчас он повернулся на правый бок и обратился к гостям:
– Благодарю всех вас, дамы и господа, за то, что вы нашли время и прибыли на мой прием. Сегодня у нас торжественный день «раздачи слонов», и я готов выслушать и исполнить ваши просьбы, в разумных, разумеется, границах. Не стесняйтесь! Пейте, угощайтесь, а кто решит обратиться с просьбой – милости прошу в центр зала. Только излагайте ее громко и ясно, чтобы всем было понятно, о чем вы просите.
В помещении сразу стало шумно, и большинство гостей двинулись к фуршетным столам. В центре зала остались стоять только престарелый британский монарх и его премьер-министр, из-за плеча которого робко выглядывал брат короля.
– Ну, что там у вас, Вильгельм Карлович? – вежливо осведомился Великий Пу.
– Я почтеннейше прошу вашего благословения на брак моего брата с вашей правнучкой, – торжественно сказал король и слегка склонил голову.
– Идея, конечно, неплохая, – одобрил Пу, откинувшись на спинку кресла так, что корона оказалась прямо над его головой. – Но не кажется ли вам, Вильгельм Карлович, что братец ваш, мягко говоря, несколько староват для своей избранницы?
– Мы неразумно отказывались от «кремлевских таблеток», Владимир Владимирович, но мы признаем свои заблуждения и просим вас внести нашу семью в таблетные списки.
– А как же Парламент и его указ? – продолжал делать вид, что он все еще полон сомнений, Великий Пу.
– Вчера вечером Парламент исправил допущенную когда-то ошибку и единогласно отменил старый указ, – сделал шаг вперед и почтительно поклонился премьер-министр.
– Ну что ж, это меняет дело. Я поговорю с правнучкой и, если она не возражает, дам свое благословение. Впрочем, есть еще одно условие! Принц должен будет обратиться в нашу веру и взять фамилию невесты. Таковы наши великие традиции!
– Мы согласны! – хором воскликнули три британца.
Вместо повеселевших правителей Туманного Альбиона, отправившихся к столам, чтобы отметить удачу бокалом шампанского, в центр зала шагнули два бравых генерала. Они по-военному отдали честь и хорошо поставленными командными голосами громко доложили:
– Командование Еврогруппы НАТО просит Верховного Главнокомандующего взять вооруженные силы Альянса под свою защиту и разместить для этого ваши ракеты всех радиусов действий на территории каждого европейского члена Альянса.
На ходу надевая фуражку и отдавая честь, к ним быстро присоединился еще один генерал:
– Канада тоже приняла такое решение, и мы также просим, чтобы ваши ракеты защищали и нас от нападения северокорейцев и иранцев!
После этого в зале началась настоящая суматоха. Японцы, австралийцы, новозеландцы и даже китайцы наперебой стали просить Великого Пу взять под свою крышу их страны и разместить для этого имперские ракеты на их территории.
Великий Пу вынужден был призвать всех к порядку и строго сказать:
– Не волнуйтесь, господа! У нас для всех ракет хватит! Сейчас к вам подойдет мой Главный Воевода, так что, пожалуйста, в порядке живой очереди записывайтесь на размещение ракет у него. Европа, как всегда, будет стоять первой в этом списке.
Когда все немного успокоились и стали занимать очередь за ракетами, Великий Пу ехидно поинтересовался:
– Господа, а что вы будете делать со старыми ракетами? Наверное, наши заокеанские партнеры не очень рады вашим неожиданным, но вполне обоснованным решениям?
– А, что с ними разговаривать! – выражая общее настроение, махнул рукой главный натовец. – На них совсем положиться нельзя. Сколько лет уже не могут навести порядок на Ближнем Востоке. То ли дело ваша мудрая крыша!
На госсекретаря, стоявшую в одиночестве у одного из столиков, было жалко смотреть.
Великий Пу перевернулся на левый бок, а его улыбка стала еще шире.
Пока большинство гостей оговаривали с бравым Воеводой количество и сроки размещения различных ракет на своей территории, в центр зала шагнули международные спортивные чиновники.
Первым попросил слова президент МОК. Он почтительно положил на ступеньки перед президентским креслом кожаную папку с какими-то бумагами, сделал два шага назад и, опустившись на одно колено, торжественно сказал:
– Международный олимпийский комитет совместно с рядом спортивных федераций нижайше просит вас, Владимир Владимирович, выбрать из подготовленного нами списка те спортивные мероприятия, которые ваша Империя согласилась бы провести в предстоящие три олимпийских цикла. Мы почтительно надеемся, что вы не откажете нам в проведении, по крайней мере, двух летних и одной зимней Олимпиад, двух-трех Универсиад, и десяти – пятнадцати чемпионатов мира по разным видам спорта.
– Ну, не знаю! – ожидая дальнейших упрашиваний, протянул Президент. – Другие страны, наверное, тоже хотят поднимать свои спортивные уровни. А то нам скоро состязаться не с кем будет. А вы кто будете? – обратился он к двум спортивным чиновникам, стоявшим несколько в стороне от президента МОК и его свиты.
– Разрешите представиться, – сказал тот, что стоял чуть ближе, – я новый президент ФИФА, а мой коллега недавно возглавил европейский футбол.
– Что просите? – досадливо поморщился Великий Пу, который начинал уставать от просьб спортивных начальников, особенно футбольных.
– Просим вас провести ближайшие чемпионаты мира и Европы на родине самых выдающихся футбольных гениев – в вашей Империи.
– Ну, нет, ребята! Сколько можно?! Мы и так уже последние несколько чемпионатов у себя провели. Последнее первенство мира вообще выиграли дублирующим составом. Почему бы вам не попробовать организовать все это где-нибудь в Бразилии или в Англии. Там тоже когда-то неплохо играли в футбол.
– Так, как делаете это вы, ни одна другая страна организовать не может. Мы готовы передать вам все права на трансляцию, реализацию билетов и официальную символику.
– А что же тогда вам останется? – удивился Президент.
– А нам ничего и не надо! – бодро ответили футбольные начальники. – Сама возможность учиться у вас организации футбольного дела, постигать все премудрости в подготовке ваших футболистов и тренеров станет для нас величайшей наградой!
– Как, однако, вы грамотно все излагаете! – не удержался от похвалы Великий Пу. – А где вы так хорошо научились говорить по-русски?
– Так ваш Министр Спорта для нас специальные курсы организовал, – признались чиновники. – Должны же мы были его понимать!
– Ну, хорошо! – согласился Президент. – Оставьте свои просьбы вместе с теми, что принесли господа из МОК, моему Министру. Он все изучит и мне доложит. Постараемся пойти вам навстречу там, где это возможно.
До того времени, когда раздался громкий звонок будильника, Президент успел выделить материальную помощь МВФ, обещал помочь кредитами Китаю и Франции, решил территориальный спор между Англией и Аргентиной, забрав, чтобы никому не было обидно, спорные территории себе, и даже обещал несчастной госсекретарю смягчить визовый режим для ее сограждан, желающих инвестировать миллиард долларов в имперскую экономику.
Проснулся Великий Пу, как никогда, бодрым и счастливым. Новый день начинался вполне удачно.
Понедельник, 1 февраля 2044 года.
Утро в квартире Миши Сидоряна
Говорят, утро не бывает добрым. Утро понедельника тогда недоброе вдвойне.
Эта мысль посетила Мишу Сидоряна сразу, как зазвонил будильник. На часах было семь утра, а за окном – мороз, непроглядная темень, и начало рабочей недели. До наступления весны оставался еще целый месяц, а рабочий день должен был начаться всего через два часа.
Пока жена провожала сына в школу, Миша урывками принимал душ, чистил зубы и брился, периодически освобождая ванную то для отчаянно зевающего и ничего от недосыпа не соображающего отпрыска, то для молчаливо сосредоточенной жены, которая никак не могла смириться с мыслью о том, что каждое утро ей надо вставать раньше всех, чтобы готовить завтрак, будить мужчин, собирать портфель и делать еще кучу досадных семейных обязанностей.
Когда сын, тяжело вздохнув и поцеловав родителей, как будто он прощался с ними навсегда, отправлялся на свою Голгофу, у Миши, наконец, появлялось пятнадцать – двадцать спокойных минут. В это время он успевал выпить пару чашек утреннего кофе, выкурить столько же сигарет и посмотреть новости по висевшему на кухне старенькому «Панасонику», купленному лет десять тому назад. Жена Ирина, отправив сына в школу, считала свою утреннюю миссию выполненной и уходила в спальню досматривать прерванные будильником сны. Оставшись на кухне один, Миша всегда включал канал «Евроньюс» и с интересом смотрел новостной блок, краткие комментарии которого чаще всего сильно отличались от тех, что ему предстояло слушать весь день в редакции Первого канала, где он трудился редактором последние восемь лет.
Телевизор включился на сводке погоды. На интерактивной карте Европы высвечивались имена крупнейших городов и цифры температур. Миша иногда выезжал за границу по делам или просто отдохнуть с семьей, но в ближайшее время он точно никуда не собирался. И все равно следить за погодой в знакомых городах было интересно. К тому же прогноз от «Евроньюс» считался более точным, чем от отечественного Гидрометцентра. Однако сегодня европейский прогноз погоды удовлетворения не принес. На фоне лондонских плюс семи и мюнхенских плюс пяти, не говоря уже о римских плюс пятнадцати, домашние минус двенадцать оптимизма не добавляли.
Следом шли спортивные новости. Накануне после январского перерыва стартовал второй круг первенства страны по футболу. «Евроньюс» обычно рассказывал об очередных турах всех ведущих европейских чемпионатов, но начинал всегда с российского, как самого сильного. Интересны были не только результаты, но и новые приобретения команд.
Самый сильный коллектив, как обычно, сохранился в махачкалинском «Анжи». Под началом главного тренера Гуса и трех его помощников – Моуриньо, Гвардиолы и Манчини – играли молодые и не очень дарования со всего мира во главе с капитаном команды, легендой российского и мирового футбола Андреем Сергеевичем Аршавиным, депутатом Государственной Думы и Доверенным Лицом Великого Пу. Было непонятно, как, при таком составе, «Анжи» никак не мог добиться хороших результатов в первенстве. В январе владелец клуба пригласил на должность главного администратора команды Мишеля Платини, покинувшего ради этого пост президента УЕФА, и болельщики рассчитывали, что его связи помогут команде, по крайней мере, сохранить место в Премьер-лиге.
После спорта и короткой рекламы последовал блок политических новостей. Американский президент сообщил своему народу, что доблестные натовские военные поймали где-то на Ближнем Востоке очередного Абстул Задом-бея, и окончательная победа демократии в странах региона уже совсем не за горами. По подсчетам западных аналитиков, оставалось истребить еще примерно десять – пятнадцать процентов ближневосточного населения, чтобы те, кому посчастливится остаться в живых, смогли наконец вкусить все прелести свободной жизни. Госсекретарь тут же всех заверила, что ее страна будет и дальше выступать в регионе за демократию и свободное волеизъявление, и борьба за эти светлые идеалы будет вестись «до последнего несогласного».
Далее корреспондент «Евроньюс» скупо сообщил, что десятая, «юбилейная», российская военная операция по принуждению к миру вступила в решающую стадию. Это стало доброй традицией. Раз в несколько лет Империя выбирала, кого на Кавказе она будет принуждать к миру в очередной раз, и страны НАТО, затаив дыхание, с испугом и завистью учились, как быстро и решительно надо действовать в борьбе за мир. Завершались эти операции всегда одинаково. Посол Мира и Доброй Воли Великого Пу, которым традиционно назначали руководителя самой мирной кавказской республики, вызывал к себе в Грозный принужденного к миру политика. Тот публично каялся и обещал, что «больше так не будет». После этого его отпускали обратно. Правда, первые несколько операций завершились утоплением поверженных в сортире, но это было уже так давно, что мало кто об этом сегодня помнил.
Следом шли экономические новости. В основной тройке мировых валют юань опять упал по отношению и к евро, и к доллару. Но это Мишу не очень волновало. Ни юаней, ни евро, ни долларов в сколь-нибудь значимых количествах у него не было. Рубль падал по отношению ко всем подряд. Это было уже хуже, но не настолько, чтобы расстраиваться слишком сильно. С рублями было не густо, и до зарплаты приходилось постоянно их занимать. Оптимист по натуре, Миша успокаивал себя тем, что занимал он в долларовом эквиваленте больше, чем будет отдавать.
Главная и абсолютно неожиданная экономическая новость пришла из Брюсселя. Накануне там до поздней ночи заседала Энергетическая комиссия, которая объявила о завершении европейской программы перехода на альтернативные источники энергии и о прекращении закупок российских нефти и газа с первого января следующего года. Учитывая, что еще раньше от закупок углеводородов из России отказалась Япония, а Китай обещал сократить их наполовину, экономические перспективы Империи вырисовывались весьма смутно. Из стратегических ресурсов оставались, правда, еще сибирская древесина, байкальская вода и курские черноземы.
Слушать дальше времени не было. Миша выключил телевизор и пошел одеваться. «Как же они теперь будут выкручиваться?» – подумал он о Великом Пу и его команде. В Империи все настолько восторгались своим руководством, что население не осмеливалось даже в мыслях отождествлять себя с лидерами нации. Поэтому люди обычно рассуждали в категориях «они» и «мы».
Тут Миша вспомнил бессменного Министра Финансов Мудрина, который недавно публично заверил Государственных Думцев, что накопленных ресурсов хватит даже их правнукам. «Эх, как бы у него поточнее узнать, хватит ли и нашим тоже?» – вздохнул Миша и поправил узел красно-синего галстука. Впрочем, особенно расстраиваться времени не было, и Миша успокоил себя так, как давно уже делало большинство людей: «В конце концов, у нас мудрое руководство во главе с самим Пу, одно имя которого бросает в дрожь американских партнеров. Великий Пу что-нибудь придумает. Надо только поддержать его на предстоящих выборах». После таких мыслей на душе сразу становилось спокойнее.
Миша надел теплое пальто, нахлобучил шапку и еще раз непонятно зачем вздохнул. Он бы, наверное, очень удивился и обрадовался, если б узнал, что вздыхает точь-в-точь как сам Великий Пу.
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ ВЫ НАЙДЕТЕ В КНИГЕ, ПРИОБРЕСТИ КОТОРУЮ МОЖНО В ИНТЕРНЕТ-МАГАЗИНАХ (ОZON, READ.RU, ЛАБИРИНТ, И ДР.), А ТАКЖЕ В КНИЖНЫХ МАГАЗИНАХ МОСКВЫ.
Март – апрель 2012 года
Литературно-художественное издание
ТЫШЕЦКИЙ ИГОРЬ
АПОФЕОЗ АБСУРДА,
или Большие Выборы через тридцать лет после Сочинской олимпиады