Новелла третья.
В учительской.
Начиная эту новеллу, автор хотел - бы напомнить, что прозвища и клички всегда были очень важной и неотделимой частью человеческого социума. По-своему влияя на весь культурный и исторический процесс и это надо хорошо понимать. Потому что, отношение отдельных людей к прозвищам во все времена было разным.
Часто человек прожив жизнь, даже не подозревает, какую роль в его судьбе сыграло то прозвище, которым его звали с детского возраста, чаще, чем по имени или фамилии. Иногда прозвище просто игнорируют, как досадное, назойливое и повсюду преследующее недоразумение. Но бывает и такое когда с отдельными прозвищами и даже вообще с прозвищами пытаются активно бороться. И если даже у таких людей есть реальные рычаги власти, то чаще всего эта борьба напоминает бой с тенью которую, как известно невозможно победить.
Вот по этому поводу и вспоминается один эпизод, произошедший в учительской комнате, как раз в той школе и даже в то самое время, когда там учились два друга Серега Ломов и Серега Иванов.
…
Завуч школы Светлана Ульяновна Шкалова, которая преподавала черчение, и исполняла обязанности секретаря школьной, партийной организации. Была еще совсем не старая лет сорока маленькая и худенькая женщина с крашеными хной волосами и не лишенной изящества фигуркой.
Ее можно было – бы назвать даже красивой если - бы не постоянное выражение злой иронии на лице, которое происходило от недовольства абсолютно всем, что ее окружало в школе. Светлана Ульяновна была очень сухим, строгим и бескомпромиссным завучем. И ученики очень метко прозвали ее Сушка. И не только за ее внешность и характер, но еще и потому, что первые буквы этого слова обозначающего всем известное хлебобулочное изделие как раз и совпадали с её именем отчеством и фамилией. Ко всему этому Сушка как секретарь партийной организации считала своим священным долгом воспитывать не только учеников своей школы, но и почти всех учителей. И очень часто в учительской комнате можно было услышать ее громкий пронзительно – скрипучий голос.
…
– Уважаемая Ирина Петровна! Мы учителя несущие знания и отвечающие за будущее тех детей, воспитание которых нам доверило государство. Не можем идти на поводу своих учеников. - С непоколебимой уверенностью в своей правоте, в присутвии почти всех учителей школы. На этот раз она отчитывала еще совсем молоденькую учительницу истории недавно после окончания института пришедшую в школу. - Девушку то – же не большого роста, но пышных округлых форм с круглым лицом и круглыми очками в костяной оправе, которую в школе за эти самые очки тут – же прозвали Баранка.
- Да! Да! – Не можем! - с жаром повторила Сушка. - Но, однако, я сама слышала, как на перемене, Вы уважаемая Ирина Петровна, стоя среди учеников своего класса, называли Женю Полякова – Греком. Как кстати, его зовут все ученики, да и многие учителя школы… - На этом месте сделав паузу, Сушка многозначительно оглядела всех присутвующих в учительской преподавателей и, только, после этого продолжала. – Я, конечно – же, не имею ничего против этого средиземноморского народа. Но, насколько я знаю, этот мальчик родился в Рязанской обрасти. А его отец и мать, русские люди. Но тогда скажите на милость, откуда взялось это прозвище?
Под взглядами всех присутвующих в учительской комнате преподавателей на лице бедной Ирины Петровны появился яркий, детский румянец, отчего она стала похожа на провинившуюся старшеклассницу.
– Женя Поляков лучший ученик в школе по моему предмету! – После затянувшейся паузы, наконец, найдя в себе силы, отвечала историчка – Сушке. – Этот мальчик читает древних трагиков Эсхила, Софокла, Еврипида, он самостоятельно изучает древнегреческий язык и латынь. Женя по настоящему влюблен в историю и культуру древней Греции! - Теперь уже в голосе молоденькой учительницы чувствовалась убежденность и сила, очень грамотного, и любящего свой предмет преподавателя. – И Вы уж извините меня, дорогая Светлана Ульяновна, но я не вижу ничего плохого в том, что за эту любовь к истории Женю Полякова зовут Греком! - Подняв голову и поправив на носу свои круглые очки «баранки» учительница истории закончила говорить. И все присутвующие в кабинете учителя почувствовали, что на этот раз моральная победа осталась за молоденькой преподавательницей.
- Да! Но вы только взгляните, что твориться в нашей школе! – Теперь уже повернувшись лицом ко всем остальным преподавателям и несколько изменив тактику, продолжала говорить завуч.
– У нас в школе в пятом классе есть мальчик, которого все в школе зовут Хмырь. А в седьмом классе Юру Резванова за темный цвет кожи Копченым. Олю Носову из 7 Б. класса, Повидла. Из представителей фауны у нас есть Кабан, Лось, Жираф, Крыса и даже Гадюка. А так – же Шкаф и Циклоп. И таких примеров я могу привести еще несколько десятков. Ну, разве это нормально? Получается что не школа, а какая – то воровская малина! - Наверное, поверив в сказанное ей – же самой и ужаснувшись от этого. Сушка решила, что наступила пора приступить к решительным действиям.
– И я как парторг и коммунист… - сузила глаза Сушка, отчего они стали похожи на две амбразуры, изрыгающие на врага беспощадный, пулеметный огонь. – Должна заявить, что все мы учителя нашей школы ответственны за происходящее в стенах нашего учебного заведения… - Неизвестно какие – бы еще высокие доводы привела Сушка. Но вполне вероятно, что бедная Ирина Петровна, как, молодая коммунистка получила – бы взыскание по партийной линии с занесением в личную, учетную карточку. Но в этом момент в разговор вмешался сидящий возле окна на стуле учитель биологии Порфирий Николаевич - большой, лысый, краснощекий, пышущий здоровьем сорока пятилетний мужчина.
– Я не думаю, уважаемая Светлана Аркадьевна, что все настолько плохо. - Мягким басом прогудел он со своего места.– Нужно только взглянуть на это с другой точки зрения. Ведь прозвища, это, пожалуй, одно из самых тонких и феноменальных явлений в человеческих взаимоотношениях, видимо до конца не изученных даже самим Зигмундом Фрейдом. И поверьте, никто не сможет точно сказать по каким законам, и какими тайными путями некоторые прозвища находят человека, но очевидно, что впоследствии влияют на его судьбу. К тому – же, по моему мнению, прозвище полученное человеком в детстве или уже более зрелом возрасте – это маленький, но доступный всем остальным людям ключик. К пониманию характера того, или иного индивидуума независимо от пола, возраста, или социального положения. А что – бы мои слова стали более понятны, посмотрите на нашу учительницу физкультуры Фаину Степановну! - и при этих словах Порфирий Петрович протянул свою ладонь в сторону сидящей у стола, добродушно улыбающейся, крупной женщины лет тридцати. В синем олимпийском костюме, бывшую чемпионку республики по толканию ядра. Что было хорошо заметно по ее рельефно – выдающимся формам тела, при первом – же взгляде на которые, всем окружавшим в голову невольно приходило одно то – же сравнение. – С фигурой колхозницы с памятника стоящещего в Москве, в центре В.Д.Н.Х. –Какая красота и мощь! – Не скрывая своего искреннего восхищения, любуясь на Фаину Степановну, улыбался учитель биологии. А его громогласный, но мягкий голос, теперь казалось, проникал во все уголки учительской комнаты. – К тому - же наша учительница физкультуры очень начитанный и умный человек! – Смотря в лица остальных преподавателей, продолжал учитель биологии. – А согласитесь ум, и сила редко сочетаются в одном теле и особенно женском. И дети в первую очередь почувствовали это. И зовут свою учительницу физкультуры как, самого сильного человека на планете, нашу гордость олимпийского чемпиона штангиста в тяжелом весе – Жаботинский! Наверное, на первый взгляд такое прозвище для женщины может показаться странным, и даже обидным, тем более что оно произноситься учениками чаще всего в мужском роде. Но это только до тех пор, пока не услышишь, сколько восторженного уважения вкладывают дети в это слово - Жаботинский и особенно мальчишки. Ведь вы только взгляните - на уроках физкультуры, которые ведет Фаина Степановна, не шалят даже самые отчаянные из них. Хотя я уверен, что никто из присутвующих здесь не сможет припомнить что – бы учительница физкультуры, не только закричала, но даже просто повысила голос на своего ученика. И по этому поводу хотелось – бы добавить, что некоторые учителя нашей школы, как раз и злоупотребляют этим! – И Порфирий Петрович, перевел свой взгляд на завуча школы. И это было справедливое замечание, ведь все присутвующие в учительской хорошо знали страсть Сушки к, длинным, громогласным, публичным нравоучениям учеников и учителей школы.
– Всем нам, Порфирий Петрович, конечно – же, известно, что вы читаете Фрейда… - Хорошо поняв о ком, идет речь, вдруг озлобилась Сушка и ее глаза стали снова похожи на амбразуры. – Хотя этот буржуазный ученый, так называемый – психоаналитик, просто шарлатан и более того чуждый и вредный автор для нашей Советской действительности! – Выпустила Сушка убийственную пулеметную очередь в сторону учителя биологии. Однако на Порфирия Петровича это не произвело большого впечатления.
Да он в душе был философом и увлекался Зигмундом Фрейдом и Юнгом, что в те времена на взгляд Сушки было почти преступлением. Но Порфирий Петрович, ни от кого не скрывал этого. Более того это был один из немногих в те времена учителей, не имевших партийного билета. Когда однажды Порфирия Петровича спросили, почему он фронтовик, прекрасный и сильный учитель биологии с громадным стажем и опытом работы не коммунист, тот коротко ответил.
- Не хочу говорить одно, а делать другое! - В общем – то эта маленькая словесная перепалка была лишь одним не значительным эпизодом. Долгой затяжной войны, которую Сушка как парторг школы вела против беспартийного учителя биологии. А в войне, как известно все средства хороши и Сушка это тут – же продемонстрировала. Повернувшись лицом к директору школы, она изобразила на своем маленьком личике подобие улыбки и осведомилась.
– Уважаемый Максим Александрович вы как директор школы и коммунист, должны знать об отношение нашей передовой в мире психиатрической науки к Фрейду.– Конечно – же, Светлана Ульяновна в этом вопросе вы правы… - Втянув голову в плечи и виновато оглядев присутвующих в учительской преподавателей, тяжело вздохнул тот.
Да, это со стороны Сушки был очень коварный удар, рассчитанный явно ниже пояса. Причем сразу двум мужчинам Порфирию Петровичу и директору школы, которых Сушка, только, что попыталась столкнуть лбами. И это было неприятно еще, и потому, что они были друзьями.
Но на этом месте просто нельзя не рассказать о Максиме Александровиче Сомове.
Он был таким директором школы, которого можно редко встретить. Его очень любили ученики школы и почти все учителя. Сомов преподавал физику, и хотя этот предмет требует к себе достаточно серьезного отношения, однако легкий характер этого человека был подтверждением того, что, нет правил без исключения. Его простые шутки, чаще всего на бытовые темы очень часто превращались в школьные анекдоты, которые ученики и учителя со смехом пересказывали друг, другу. Этот человек обладал удивительным и очень редким даром, всегда найти нужные шутливые слова, которые благодаря непринужденному, доброму, юмору были убедительны и легко достигали сердца ребенка. И поэтому очень многие ученики школы независимо от возраста, благодаря этому редкому свойству относились к Максиму Александровичу как к своему старшему товарищу, который мог понять и очень часто приходил на помощь. Между собой в школе все ученики с непременной улыбкой звали его Запорожец.
А почему именно это странное и необычное прозвище досталось Максиму Александровичу, некоторые школьные источники резко расходились во мнение. Одни утверждали, что директор школы просто похож на одного из персонажей со знаменитой картины Репина - Запорожцы пишут письмо турецкому султану. А именно бурсака – писаря подстриженного под макитру и сидящего в самом центре картины с гусиным пером и листом бумаги. Что при более тщательном рассмотрение, действительно обнаруживало поразительное сходство. Особенно когда директор школы улыбался, а улыбался и смеялся, надо заметить он почти всегда.
Но и другая версия, хотя и была более прозаична, однако выглядела не менее правдоподобно. Противники первого варианта утверждали: Директор школы получил свое прозвище благодаря тому, что имел свою личную машину Запорожец, которую очень любил. И часто в свободное от занятий время его ноги можно было увидеть торчащими из-под днища его маленькой, горбатой машины. А с другой еще одну пару ног, принадлежащих его другу, учителю биологии Порфирию Петровичу. Когда друзья с энтузиазмом готовили Запорожец к очередной рыбалке, к которой оба были неравнодушны.
Между тем, по хитрому выражению, появившемуся на полном лице учителя биологии в ответ на искусственную улыбку Сушки. Всем присутствующим стало понятно, что тот, приготовил для завуча школы какой – то сюрприз.
– Да, уважаемая Светлана Ульяновна… - вкрадчиво начал он. – Я уверен, что вы как коммунист с большим стажем не можете не знать, что в свое время даже у Владимира Ильича было прозвище. Например: В сибирской ссылке соратники звали его еще совсем молодого человека - Старик. А Феликса Эдмундовича Дзержинского - Железный Феликс. И этот список можно продолжать очень долго, ведь все коммунисты – революционеры брали себе оперативные прозвища и клички.
Да, как, неожиданно – непредсказуемы, бывают военные действия! Еще несколько минут назад прямолинейная, и бескомпромиссная Сушка была полностью уверена в своей правоте. Но теперь после слов Порфирия Петровича дело приняло для нее неожиданный оборот. В присутствии всех остальных учителей школы бросая, тень сомнения на знание ей коммунисткой с большим стажем и секретаря партийной организации – истории Коммунистической партии. Да, конечно – же, она знала сказанное только, что учителем биологии, но почему – то раньше ей это совершенно не приходило в голову. И вот теперь, Сушка лихорадочно искала достойный ответ Порфирию Петровичу. При этом все это можно было прочитать по ее растерянному выражению лица. Ничего не придумав лучше, Сушка закурила свой любимый «Беломорканал» и окуталась клубами едкого дыма. А в этот момент, закончив слишком затянувшуюся паузу, на помощь Сушке пришел Запорожец, который очень не любил таких споров и сцен. Он тут – же рассказал одну забавную историю, которая недавно произошла в пятом классе. Причем сделал это так точно, и художественно копируя голоса детей, что в учительской раздался дружный смех всех присутвующих учителей. И даже Сушка» поймала себя на том, что улыбается. И в этот момент все почувствовали, что неприятная, гнетущая атмосфера в учительской, наконец, разрядилась.
– Ну что - вы на самом деле, Светлана Ульяновна, во всем видите только плохое! – С трудом борясь со смехом, подала со своего места голос учительница русского языка и литературы сорока летняя Людмила Викторовна. Которая боготворила Пушкина и знала наизусть всего «Евгения Онегина» с детским восхищением рассказывала на своих уроках о Татьяне Лариной и ее любви. За что и получила в школе, в виду своего уже не молодого возраста прозвище - тетя - Таня. - Ведь если хорошо разобраться… - продолжала Людмила Викторовна, окончательно справившись с приступами смеха. – То большинство наших фамилий когда – то давно произошли именно от прозвищ и кличек. Ну, например; Лев и Николай Толстые, эта фамилия явно произошла от внешних признаков человека. А вспомните еще одну знаменитую русскую фамилию Николай Васильевич Гоголь. А ведь гоголь это утка с ярким оперением и пышным венцом на голове. Когда, например мы слышим фамилию Поддубный нам сразу представляется могучий русский богатырь. Но есть и такие фамилии, которые на первый взгляд могут показаться даже обидными, например; Заикины. Однако люди с гордостью носят эти фамилии, которые прославили в свое время их далекие предки. А есть фамилии, явно указывающие на род деятельности наших пращуров Пушкины, Кузнецовы, Скорняковы, Рыбаковы и. т.д. И все это, так, или иначе, связано с прозвищами когда – то превратившимися в фамилии! – закончила Людмила Викторовна.
– Совершенно правильно! – громко воскликнул учитель биологии. – Очень точно и верно сказано и думаю, что как раз по существу нашего сегодняшнего разговора!
- Это вы от того так говорите, дорогой мой Порфирий Петрович, - криво усмехнулась Сушка. - Что очевидно еще не знаете, как между собой Вас в школе называют ученики!
– Как!? У меня, оказывается, тоже есть прозвище, а я об этом даже не подозреваю! – искренне удивился учитель биологии.
- К сожалению это так! – утвердительно кивнула головой Сушка.
– Нет! Нет! Это не справедливо! – Внимательно оглядывая всех сидящих за столом учителей и улыбаясь, шутливо возмутился Порфирий Петрович. – У меня, оказывается, есть, самое настоящее подаренное судьбой прозвище. А я узнаю об этом как обманутый муж об измене жены в последнюю очередь. И заявляю, что хочу это немедленно знать! – обратился он к завучу школы. Сушка демонстративно оглядела учителя химии с ног до головы и усмехнулась.
– Могу Вам точно сказать, что это прозвище, как говорит наша учительница литературы, увы, связано с вашими внешними признаками. – Учитель биологии неожиданно для Сушки взял ее маленькую, сухую ручку.
– Ну, прошу Вас, милая Светлана Ульяновна не томите меня! – и в его голосе появились искренние нотки.
– Ну, хорошо, хорошо! - осторожно высвобождая свою ладонь, наконец, согласилась Сушка.
– Если вы так настаиваете, я могу сказать, что наши оболтусы в разговорах между собой зовут Вас Порфирий Петрович - Батон! – при последнем слове Сушка прискорбно кивнула головой.
– Батон…?! – поразился учитель биологии. – Ха! Ха! Ха! – раздался его искренний, громкий, проникающий во все уголки учительской комнаты смех. – А я то - ломаю голову! - хлопнул себя ладонью по розовой лысине Порфирий Петрович. - Почему когда совпадают уроки черчения, истории и биологии, то ученики между собой говорят что у них сегодня булочная? Да и как это может быть иначе, Сушка, Баранка и Батон... - Ха! Ха! Ха! – снова неудержимо смеялся учитель биологии, так заразительно, что вместе с ним улыбались и все остальные преподаватели. Директор школы Запорожец. И учительница истории Ирина Петровна, поправляя пальцем свои очки «баранки».
Красивая и статная учительница физкультуры Жаботинский. И преподаватель русского языка и литературы тетя Таня. Но, по-видимому, этот смех все – же был неприятен завучу школы. На часах было еще только без десяти восемь утра. Однако Сушка, имевшая многолетнюю привычку покидать учительскую комнату в последнюю очередь, как капитан тонущий корабль неожиданно засобиралась и пошла к выходу. Но остановившись на пороге, она обратилась к директору школы, попросив его что – бы тот через старосту класса, в котором у нее был первый урок, передал учебное пособие.
– Это через Юлю Рыжову из 7 А. класса? – переспросил тот.
– Да нет – же! – сердясь на недогадливость Максима Александровича, махнула Сушка рукой. – Ну, Юлька - Повидла из 7Б. класса! - после чего завуч открыла дверь, и в эту секунду услышав у себя за спиной дружный смех, застыла на месте. Сушка медленно повернулась к остальным и на ее вдруг покрасневшем лице впервые за сегодняшнее утро появилась растерянная и виноватая улыбка. – Ну и зараза – же эти прозвища! – только и смогла в этот момент, разведя руками произнести Сушка.