Всё стонем: ну и времена настали!.. столько отморозков кругом развелось…
А раньше было ли лучше?
Вот вспоминаю я пору своей юности…
В детстве я сильно болел. Хронический тонзиллит замучил. Ангина – если по простому. В сердце шумы патологические обнаружились. Лечащий врач диагностировал ревматизм сердца. И порекомендовали медицинские специалисты родителям вывезти меня к морю. А папаша мой перед этим как раз побывал в командировке на Каспийском море в столице Дагестана – стольном граде Махачкале. Что это за Дагестан такой мы и не представляли, жили-то в единой стране СССР, а значит – всё одно. Это мои родители вначале наивно так полагали. Дело было в середине 60-х.
Забегая вперёд, признаюсь: климат морской на меня действительно повлиял благотворно и через несколько лет я избавился от болезни. Стал заниматься спортом. Мог постоять за себя и своих друзей. А рос-то в интеллигентной семье. И вот как улица меня воспитывала...
Не зря говорят: Кавказ уважает силу! Там если ты слаб, то затопчут. Это к чужакам относится. Своих же слабаков защитят всей стаей. Физических сил не хватит, так в ход пустят нож,.. топор,.. камень,.. палку,.. или иной подвернувшийся предмет. Народ там горячий, мстительный, дерзкий. И как чужаку среди них ужиться? Если у тебя есть характер и ты не хочешь быть забитым чмо, тогда постоянно должен пребывать в хорошей физической форме, чтоб дать отпор многочисленным посягателям. Провоцируют же там на каждом шагу. Хамством, неприязнью к чужеродцам, своим аборигенным преимуществом перед пришлыми, клановым беспределом.
В России тогда о наркотиках никто понятия не имел, а в Махачкале любой нормальный пацан о них знал не понаслышке. Пробовал их, конечно, и я. Чтоб утвердиться в уличном «истеблишменте», не ударить, так сказать, в грязь лицом. Благодаря своему характеру, не сел «на иглу», не пристрастился к «шане» и в алкогольную зависимость не впал.
Чтоб авторитет заработать на улице, ты должен быть более дерзок, чем местные, ибо за твоей спиной нет родственной поддержки и в случае чего придётся одному отстаивать собственную честь.
И сейчас я с негодованием отметаю, когда слышу будто только кавказцы – мужики, а остальные – так себе. Это они сами о себе распустили такую славу. Знаю я чего стоит их мужественность – испытал на себе не раз. Там обожают наблюдать побоища. Ну выйдешь в поединке с каким-нибудь аборигеном. Его друзья обступят со всех сторон и бьёшься в этом кругу. Если он тебя одолевает, то все вокруг приветствуют своего, поздравляют, подбадривают. Но если чужеродец окажется сильнее, то вся свора незамедлительно набросится и расправится с чужаком. За свои слова отвечаю! Не раз подвергся подобной расправе. Всегда так и только так заканчивается. Потом отлавливаешь обидчиков по одному и рассчитываешься. Такие правила улица установила. Ничего не попишешь. Хочешь чтоб тебя уважали – держись до конца.
Вспомнил один случай из того времени. Дело произошло на Пасху. Мне было тогда лет 16. Возраст крайне опасный, в эти годы страх абсолютно неведом. Отправились мы с другом Бульдозером в местную церковь поглядеть на Крестный ход. Сей торжественный обряд с песнопениями свершается под утро. Во главе со священником и певчими, с распятием и хоругвями в руках, обходят вокруг церкви молящиеся прихожане. Многие приходят просто поглазеть на красочный ритуал. Так и я с другом: ходим, ошиваемся около храма, ждём когда начнётся. Вдруг смотрим, несётся на всей скорости «скорая помощь», за ней ментовский УАЗ. Пролетели мимо нас и остановились недалеко, возле ближайшей четырёхэтажки. Мы сразу оценили обстановку: раз менты и «скорая» - значит кого-то пришили. Надо делать ноги. Иначе за неимением других подозреваемых, бравые стражи порядка могут нас замести. А там и до статуса «обвиняемый» недалеко и в перспективе – срок и нары. Не дождавшись Крестного хода, пришлось нам сматываться. А позже всё выяснилось…
Жил на моей улице парнишка один. Камилем его звали. Учился со мной в одной школе, в параллельном классе. Отца у него не было. Парень из себя тихий, мелкого размера, физически – хилый. И друг у него Серёга – такой же. Обоим по 16 лет. Возраст такой, что с девочками дружить хочется. Ну пошли они вечером прогуляться со своими знакомыми подружками. Тут навстречу им вырулили из ближайшего закоулка двое подвыпивших придурков, комплекцией помощнее и года на два постарше. Разгорячённые алкоголем, они явно искали на одно место приключений. А здесь такое дело – два шибздика, да ещё с тёлками разгуливают. Как не придраться? Нахамили они девушкам, «отоварили» их кавалеров и преспокойно проследовали дальше. Не смогли снести такого оскорбления, да ещё перед девушками, два друга. Район наш был не очень большой – практически все в лицо знали друг друга. Назавтра все будут наслышаны об унижении. Если ты нормальный пацан – должен отстаивать честь свою.
Направились Серёга с Камилем к дворовому авторитету Лёхе Сухому, чтоб испросить компетентного совета по поводу сложившейся ситуации. Лёха на «зоне» бывал и на улице зарекомендовал себя положительно. Кличка Сухой за ним закрепилась после одной из его дерзких выходок. Подпил он в тот день порядочно и понесло развернувшуюся душу на подвиги. Оказался он около местного райотдела внутренних дел. Во дворе мотоциклы милицейские стоят, автомобили патрульные. Перемкнуло что-то в голове у Лёхи, завернул он в логово мусорское. Осмотрелся. Взял да и оседлал один из мотоциклов с коляской. Там даже ключ из замка зажигания не был вынут. Лёха и рванул на мотоцикле со двора. Вдогонку за ним кинулись менты на двух или трёх мотоциклах. Не видели ещё стражи порядка такой дерзости, чтоб у них из-под носа их транспортное средство угоняли. Позор им и люди на смех поднимут. Немедленно наказать надо нахала. Охотничий инстинкт в них пробудился, застит рассудок. Началась погоня. А Лёха-то пьяный. Двоится у него всё в глазах. Столб на пути подвернулся, а ему померещилось – два столба. Хотел угонщик, видимо, проскочить между преградами и врезался на всей скорости. При столкновении шибко ударился левой рукой. С тех пор конечность стала сохнуть.
Что посоветовал Лёха Сухой юным своим соседям по двору неизвестно. Только отправились они этой же ночью, вооружившись ножами, к обидчикам своим по домам. Сначала к одному постучали в дверь, вызвали его из квартиры. Когда тот вышел, тихо сунули «пёрышко» под ребро. Тело пристроили в углу подъезда в сидячем положении. Таким же образом поступили и со вторым наглецом. За ночь – два трупа.
Местная общественность рассудила: всё правильно – парнишки смогли постоять за себя. Дали отпор ханыгам.
Прошло следствие и менты этот трагический случай решили использовать в воспитательных целях, чтоб молодёжь подрастающую на наглядном примере поучить прозе жизни. Суд сделали показательным и процесс назначили провести в местном клубе железнодорожников. Вход всем желающим свободный. И обвиняемые, и погибшие – местные: вся молодёжь ринулась в клуб последить за ходом судебного разбирательства. Первый-то день процесса прошёл более или менее спокойно – пока общество ориентировалось что к чему. Когда поняли все, что менты обвиняют Сергея и Камиля – тут уж и возмутились. Неправильно это – за то, что ребята поступили достойно обвинять их и отправлять на кичу. Ропот поднялся в зале, выкрики, суматоха. Чем больше судебные разбиратели пытались навязывать собственные идеи, тем сильнее становилось противостояние в зале. Невозможно суду стало в тот день проводить заседание, сорвали процесс зрители. Обидными криками и улюлюканьем провожала ментов и судебных вершителей местная публика. Все давно уже обсудили в своём кругу случившееся и вынесли свой приговор. Ведь велико недоверие в нашем обществе к властным структурам. Люди видят творимую ими несправедливость и не находят возможным поддерживать столь низко падшую власть.
А на следующий день подвергшаяся было ментовскому воспитательному процессу молодёжь, жестоко закидала камнями подъезжающие к клубу машины правоохранителей. Пришлось тем позорно ретироваться, так и не завершив намеченное педагогическое мероприятие.
Суровы и жестоки были тогда царящие уличные нравы, своеобразным неписанный кодекс чести.
А не могло быть иначе в стране, где половина мужского населения побывала на «зоне».
Досуг свой молодёжь проводила отнюдь ни в дискотеках или перед компьютерным монитором, как сейчас. Слонялись мы по улице и охраняли территорию от постороннего посягательства. Присматривали чтоб к девчонкам с нашей улицы чужие не цеплялись – если что, по рогам настучим. Когда хотелось приключений, сами шли на чужую территорию и тогда случались столкновения. Было и такое, что к нам повадилась одна кодла из какого-то близлежащего аула или посёлка. Эта дикая орда повела себя вызывающе в чужом районе, стала провоцировать нас на конфликт. Но их было раза в три больше и некоторые возрастом оказались постарше наших ребят. Мы постарались как-то поладить с ними, но не вышло. Чувствуя своё преимущество в силе, пришлые принялись откровенно задирать нас. Побили одного – другого. Тогда, чтоб восстановить статус-кво, мы обратились за помощью к нашим более старшим дворовым авторитетам. Попросили, чтоб они рассудили по справедливости, поучаствовав в нашей разборке: мы бы вызвали на поединок каждый по одному из пришлых, а старшие последили бы, чтоб те не задавили нас количеством. Так, потолковав, стороны решили, что пусть двое «основных» столкнутся от каждой группы.
С той стороны вышел Мага (Магомед) – нахальный увалень примерно моих лет. От нашей улицы пришлось отстаивать статус мне. Столкнулись. Помахались. Мага упал. С моей стороны кричат: добей его! Но я понимал – нельзя впадать в безрассудство. В той ситуации не стоило добивать лежачего ногами, ибо чем я жёстче разделаюсь с противником, тем расплата со мной будет суровей. Меня обязательно будут вылавливать, чтобы расправиться за своего. Таков менталитет кавказцев. Дал я ему возможность подняться. Дальше продолжили схватку. Ещё два раза уронил я бедного Магу. Ясно стало, что он проиграл. Подняли его приятели. А мне зло пригрозили: попишем!.. Потом двух моих друзей где-то прихватили и порезали.
Всё побережье на протяжении города тоже делилось на территории. Каждая улица имела свой участок пляжа. Забредший чужак запросто мог получить по рогам, если, по мнению местных обитателей, вёл себя неподобающим образом. Были случаи, когда даже топили таких нарушителей. Если просто раздевали и потом приходилось в одних плавках добираться до дома – считай легко отделался.
Ещё была и такая детская забава. Выходит шобла малолеток в вечерних сумерках и рыщет в поисках подвернувшейся жертвы. Попадётся на пути припозднившийся работяга – тут и расправа свершается. Налетает орава на мужика и жестоко отрабатывает удары. Случалось жертва давно уже отрубленная, пребывает в бесчувственном состоянии, а её всё долбят. Потом обшаривали карманы, снимали часы, забирали приглянувшиеся шмотки. Страшно попасть в такую переделку. Можно навсегда остаться инвалидом.
Вот таким мне запомнился Дагестан моей юности: дикий, необузданный, жестокий. Лишь силу там понимают и признают. Попадал я и сам под раздачу. И не раз. Домой приплетался весь окровавленный. Раз особенно сильно досталось. Учился я тогда на первом курсе в техникуме. И был в моей группе один лезгин из той блататы малолетней, что ошиваются возле кинотеатра кодлой и отбирают от пацанят те 10 копеек, что выпросили они у родителей на кино. Всегда презирал этих выродков. Трусливые они в одиночку. А тут первый курс, друг друга ещё толком не знаем. Ну и стал блатовать передо мной этот Артурчик. Вломил я ему как следует. А после занятий меня подкараулила его кодла. Попинали так, что печень воспалилась, пришлось потом долго отлёживаться. Затем наступили летние каникулы. На каникулах этот урод и с ним ещё шестеро подонков группой изнасиловали девочку и их посадили. Больше мне так и не довелось свидеться с этим гадом. По сей день сожалею, что так и не успел с ним поквитаться.
Много всякого было – и ножом подрезали, и с топором на меня кидались, и с расколотой бутылкой… да бог миловал – жив остался. Вот вам и отморозки! Каждое время порождает своих идолов и своих уродцев.