Добирались до дому несколько дней. Возвращались не все: некоторые, ещё будучи ранеными, были отправлены по домам, другие остались лежать в земле. Выстоявшие, закалённые в боях воины стали настоящими героями. Моё щедрое предложение служить семье Гриманни во Флоренции личной охраной некоторые из моих солдат приняли с радостью и согласились без раздумий, а кто-то спешил домой узнать, живы ли их близкие, ведь война зацепила и наши владения. Я бесконечно признателен Элеоноре за то, что она вовремя убедила меня перевезти детей во Флоренцию, хотя бы за них душа моя была спокойна.
Чем ближе мы к дому, тем больше волнение, и не только у меня, Валентино переживает куда больше, хоть и пытается не показывать вида.
Остановились на ночлег у опушки леса, не рискуя заходить в сгущающихся сумерках вглубь чащи. Разожгли костёр, достали паёк нехитрый, но сытный, Амато даже умудрился по дороге подстрелить из лука зайца. Всё делили между собою поровну. Боевые товарищи стали для меня родными людьми. Ночные разговоры у костра напоминали домашние посиделки. Дежурили по очереди, всем хотелось спать, но после войны развелось много бродяг, и оставаться без охраны было самоубийственно. Дождя, к счастью, не предвиделось, звёзды на небе тускло мерцали, поглядывая на нас сквозь дымку клубящегося по земле тумана. Несмотря на приближающееся лето, ещё было прохладно по ночам. У птиц закончился период любовных песен, теперь птахи трудились над выведением будущего потомства. И мало кто нарушал ночную тишь.
- О чём задумался? - Амато лежал рядом и смотрел на меня, словно желая пробраться в мою голову.
- Да так, ни о чём.
- Тогда расскажи мне, какая она?!
- Кто? - я сразу не понял, о ком он спрашивает.
Не было ни дня, чтобы несчастный не упомянул про Эделину. Она стала его наваждением. Это порою раздражало, но осознавая, что в том есть и доля моей вины, я старался быть с ним терпеливым. Сейчас, когда мысли о другой поглотили меня целиком, не хотелось тревожить покой моей вечной возлюбленной. Ведь стоило назвать её имя, как она бы явилась. Амато, не мог позабыть спасительницу, клеймом запечатлевшую на его животе свою ладонь. Вечный огонь вошёл в его плоть и не давал покоя ни днём ни ночью.
- Я уже сотню раз рассказывал тебе о ней. Посмотри на огонь, вот такая она и есть.
- Красавица!.. - Амато мечтательно закатил глаза.
Я отвернулся, так больше продолжаться не может. Он сведёт меня с ума! Закрыв глаза, я поставил себе цель встретиться с Эделиной и уже вскоре находился в её затерянном пространстве между миров.
Прекрасная богиня бросилась мне навстречу и жарко прильнула к губам, я испытал муки совести перед нею, почти не ответив на поцелуй и пламенные объятья.
- Что случилось, любимый?
- Давай решим, как поступить с Амато, я больше так не могу.
Она заглянула в мои мысли и рассмеялась:
- Бедняга совсем лишил тебя покоя!
- Мне уже не до шуток, Эделина! Пока он умом не тронулся, нужно как-то ему помочь.
- И ты считаешь, что достигнув желаемого, твой друг успокоится?! - она перестала улыбаться.
Сейчас Эделина была похожа на настоящую ведьму, ей льстило внимание и забавляла эта игра, а лицезреть во мне подобие ревности доставляло ещё большее удовольствие.
- Помоги исправить это положение! - настаивал я на своём.
- Милый, ты хоть сам понимаешь, о чём просишь?! - она заливисто рассмеялась, тряхнув огненной гривой. - За всё в жизни, любимый, приходится платить: сохранив жизнь твоему другу, я связала нас вечностью, исправить что-либо уже нельзя, только искупить, но на это могут уйти века. Тебе придётся смириться с этим, мой дорогой Эрнесто!
- Тогда утоли его жажду.
- И ты согласишься на это? Разделишь меня с ним? - её глаза стали серьёзными.
Я бессильно опустился на что-то, напоминающее с виду гладкий камень, он оказался мягким на ощупь.
- Амато уже столько лет один. Может быть, ты исцелишь его израненную душу. С телом у тебя хорошо получилось...
Она присела рядом и провела горячей ладонью по моей спине.
- Эрнесто, всё это ещё ближе нас привяжет друг к другу. Я знаю, что говорю. Когда на Земле мы были любовниками, это было полбеды. Когда нашли друг друга после... уже нет пути назад. У всего есть последствия.
- Что ж, значит, так тому и быть. Ты же терпишь мою любовь к Патриции. Миришься с моим отношением к Элеоноре. Значит, и мне нужно научиться тому, что ты не моя безраздельно, вернее не только моя, - я замолчал.
Холодный озноб прошёл по коже от пальчиков ног до макушки.
- Эрнесто, ты ещё не готов. Это причинит тебе страдания и отдалит нас. Ничего не станет с твоим другом, переживёт как-нибудь.
- Ты не права. Я же вижу!.. Это стало для него навязчивой идеей, он порой сам не свой.
- Допустим, я наполню его любовью до краёв, от меня не убудет, но жажда его не пройдёт, она только усилится многократно.
- Что же делать? Где выход?
Эделина с неизменной нежностью прильнула ко мне.
- Я дарю тебе любовь, которую ты принимаешь, но она не способна исцелить тебя от чувств, которые ты испытываешь к другим... То же самое будет и с ним. Замкнутый круг. Амато жаждет отдать себя, даже если я приму его, то всё равно буду твоей. Это может привести к трагедии ещё большей, чем то, что ты терпишь теперь. Узел судьбы, Эрнесто, воплотится в жизни, и нам всем придётся его развязывать.
- Пусть так, всё равно нет пути назад, а даже если бы и был, я б не изменил своего выбора. Без Амато моя жизнь станет невыносима.
- Хорошо, будь по-твоему. А теперь взгляни, что я хочу тебе показать! - она провела ладонью перед моим лицом, и я увидел знакомую до боли комнату сиротского приюта.
Среди других кроватей, на которых спали девочки разных возрастов, спала Изабель, моя боль и радость, грех и награда... Рука дочери даже во сне зажимала крестик, подаренный мною, а губы беззвучно шептали что-то.
- Она молится за тебя каждый день! Ты невредим и цел благодаря молитвам этого Ангела! Утром вы будете проезжать мимо монастыря. Задержись у задней стены, она ещё не восстановлена, я сделаю так, что вы встретитесь.
Эделина исчезла, кто-то потряс меня за плечо.
- Синьор, просыпайтесь! На нас напали!
Я вскочил, слишком быстро возвращаясь в тело, и ноги меня не слушались. Наши солдаты сцепились с полчищем бродяг. Амато сражался, рыча, как царь зверей, не подпуская ко мне разбойников. Управлялся сразу двумя мечами с несколькими противниками.
Откуда же их столько взялось?! Целый отряд оборванцев с большой дороги, вооружённых кто чем: топорами, молотами, вилами, ножами... Они боролись за кусок хлеба, отчаявшись ждать милости от своих господ. Но не просили, а брали силой, и в этом была их роковая ошибка. Если в первом случае я бы поделился с нуждающимися, то в другом - был вынужден защищаться.
Пришлось попотеть, пока оставшиеся в живых не начали уносить ноги. Не на тех напали! Каждый из моих солдат может уложить с дюжину таких, как они.
Всё бы хорошо, да одного из наших людей сильно ранили, и нам немедля пришлось отправиться в путь на поиски лекаря.
Уже скоро, по знакомым местам, я понял, что монастырь где-то поблизости. Предсказанное Эделиной начинало сбываться.
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/08/09/989