Работа в ЦНИИМОД была интересна до определенного момента. Когда я практически закончил основную программу управления линией сортировки пиломатериалов (ЛСП – 21) – осталась довольно таки нудная работа по привязке линии к конечным устройствам. И тут мой друг Саша Орлов предложил поработать совсем в другой сфере – медицинской технике. Причем поработать в управлении предприятием «Медтехника» - мне директором, а он главным инженером. И вот мы с ним идем на переговоры в управление и нас приглашают поработать. Увольнение из ЦНИИМОДа было безболезненным – там всегда нужны были вакансии для устройства нужных людей. А нам предстояли большие дела. Честно говоря до сих пор удивляюсь, как нас, обоих беспартийных поставили у руля, хотя контора была не очень большая, но перспективная.
В больницах города и области работало огромное количество медицинской техники и её надо было обслуживать, ремонтировать, менять и монтировать. Вот всеми этими вопросами и занималась наша контора, да ещё и обслуживала больничные лифты. У нас даже был свой гараж и небольшой парк служебных машин. Для быстрого передвижения по городу у меня, как директора, была машина с водителем – УАЗ – повышенной проходимости. Под моим началом работало больше 100 человек, а с районами до 170. В районах были свои электромеханики, но иногда наши выезжали им в помощь.
Работа директора имеет ряд плюсов, но и минусов тоже. Первым, но не единственным минусом было подписывать документы – иногда до 1000 в день. Платежки, накладные, банковские и т. д. и т. п. Однако большим плюсом была возможность быстро передвигаться по городу, да иногда и районы на своей машине, да еще с шофером. Кстати о шофере, я уже не помню точно его имя, но ему дали кличку «Ибрагим» - за молчаливость и способность хранить секреты – где, куда и зачем он ездил с начальником. Это имя было в сериале, наверное одном из первых русских сериалов – «Угрюм река». И действительно – куда мы только с этим шофером ни ездили, но начальство – моё – об этом не знало, и я думаю не узнает никогда. Ничего криминального – обычные бытовые проблемы – привезти картошки из деревни, съездить на рыбалку и за грибами.
В моей конторе работало некоторое количество женщин и , как водится на 8 марта в конторе накрыли стол и был небольшой банкет. Следует отметить, что здание, где располагалась наша контора было старинное и принадлежало до революции какому-то купцу – кирпичный двухэтажный особняк располагался почти в центре города. Однако вернемся к банкету. Я проработал всего 3 месяца, но пообщаться в неформальной обстановке было некогда, да и нужно было время, чтобы войти в курс дела. Мы поздравили наших дам и одна из них – довольно симпатичная по имени Людмила – подсела ко мне и нежно положила руку мне на колено. Мы уже выпили до этого, но мой принцип – на работе не заводить романов – заставил меня сказать: «Уважаемая Людмила – вы мне нравитесь, и если бы я не был вашим директором – то возможно у нас и получилось бы что-то романтическое, но служба есть служба.» После этих слов она убрала руку с моего колена и у нас были прекрасные рабочие отношения.
Основную работу по обслуживанию и наладке медицинской техники выполняли электромеханики. Техникума, в котором бы обучали этой работе я в нашем городе не встречал, да и в России не встречал, поэтому приходилось обучать электромехаников на месте, а для этого был нужен грамотный инженер. Такой инженер работал в Медтехнике, но недавно уволился – платили мало, да и с начальством не сработался. И тут ко мне приходит устраиваться на работу Кузьмин Алексей Иванович – бывший военный офицер – специалист по электронике. Когда он вошел в кабинет – я почувствовал, что он как-бы свысока смотрит на меня и мне пришлось его немного удивить. Я и сам закончил институт электронной техники, поэтому задал Кузьмину несколько профессиональных вопросов – чему он очень удивился, но отвечал по делу. Мы впоследствии подружились и он рассказывал мне, как я его удивил. Он привык встречать руководителей, которые мало что смыслили в технике и поэтому он считал себя выше их, а тут он долго не мог поверить, что встретил коллегу. Я тоже был рад, что нашел квалифицированного инженера для своих работников.
Иногда обучение проводили специалисты заводов – изготовителей медицинской техники. Не знаю каким ветром, но к нам занесло двух специалистов из Чехословакии. В наших больницах и поликлиниках было оборудование фирмы «Хирана». Вот обучением по работе с этим оборудованием и занимались Мирослав Петер и Штефан Бегул. Начальник управления поручил мне организовать досуг этим ребятам. Днем они учили электромехаников, а вечером я устраивал им экскурсии по городу и окрестностям. Когда я спросил начальника управления – на какие средства мне их угощать – он посоветовал выписать материальную помощь нескольким работникам и использовать эти деньги. Я так и сделал, но постарался сохранить копии чеков на товары, которые покупал для наших гостей. Однажды я вывез чехов на пикник за город. Мы расположились на высоком берегу Северной Двины, где была видна панорама реки и другого берега. Наш берег был крутой и обрывистый и ласточки строили свои гнезда прямо в обрыве. Мы расстелили большое покрывало недалеко от берега и прилегли, чтобы выпить и закусить. Я был спиной к берегу, а чехи любовались панорамой. Тут я начал им объяснять, что под берегом живут ласточки и махнув рукой в сторону берега сказал: «Вот там они летают.» Чехи начали показывать в сторону берега и закричали: «Страха, страха!» Я обернулся и увидел, что из под берега вылетела огромная ворона. Оказывается она вылетела именно в тот момент, когда я махнул рукой, показывая на ласточек, а «Страха» по-чешски – означает ворона. Мы все дружно посмеялись, после чего чехи рассказали несколько анекдотов, из которых только один был нормальным: Поспорили русские, поляки и чехи – кто быстрее строит. Русские говорят – мы начали в феврале строить школу, а в сентябре уже учатся. Поляки говорят – мы в мае начали строить жилой дом , а в августе уже заселяются. Чехи говорят – мы начали с утра строить пивзавод, а в обед уже все пьяные.
Были мы с чехами и в сауне – в одном профилактории, где были также душ Шарко, водяная пушка, подводный массаж. И где бы мы ни были чехи всегда заходили в кабинеты, где стояла техника «Хирана», осматривали её и используя свои запчасти настраивали эту технику. В выходные я повез чехов в загородный пансионат, где тоже было зубоврачебное кресло «Хирана». После непродолжительного отдыха я привел их в этот кабинет – там был врач. Они осмотрели оборудование и удивились – почему не течет вода и не работает компрессор – быстро все наладили и тут начал удивляться врач стоматолог. Оказывается бормашина может промыть зуб тонкой струйкой и продуть воздухом, об этих функциях он и не подозревал.
Я купил чехам по подарку, предварительно поинтересовавшись, что бы они хотели. Один попросил купить ему небольшой детский аккордеон, а второй электронное зажигание для жигулей. На каждом подарке я попросил выгравировать соответствующее поздравление. В общей сложности подарки (оба) обошлись не более 100 рублей. Ремонт, который чехи сделали по всем больницам и поликлиникам только по стоимости использованных ими запчастей превысил сумму в 10000 рублей. Меня впоследствии вызывали в ОБХСС по поводу полученной материальной помощи. Я предоставил полный отчет о расходах, а также калькуляцию на выполненный чехами ремонт. Меня долго не задерживали. Как мне сказали сами чехи при расставании: «Мы были в 102 странах мира, даже в Индии, но нигде не было такого теплого приема как у вас.» Они впоследствии прислали мне открытку с приглашением в гости, но я ничего не ответил – был 1980 год и прошло только шесть лет, как я закончил институт и 4 года, как я участвовал в секретной разработке – поэтому я молчал.
Однако время шло и работа продолжалась. В городе заканчивали строительство двух новых больниц и меня направили проверить, как идет работа. Наша задача, как субподрядчика, была в установке медицинского оборудования. А для его нормальной установки требовалось подвод электричества и воды. Приехав на планерку по строительству я ознакомился с необходимыми чертежами и выяснил, что подведенное электричество и вода не соответствуют потребностям нашего оборудования. Проект был разработан уже давно и тогдашние нормы к сегодняшним не подходили. Сделав кое-какие расчеты я выступил на планерке с предложением переделать заложенные мощности по электричеству и воде в сторону увеличения. Планерку вел заместитель председателя облисполкома и спросил у меня – кто это все рассчитывал. Я сам неплохо считаю – ответил я. После чего настала очередь электриков и сантехников – их заставили все переделывать. Как потом выяснилось у них был договор с нашим начальником управления Медтехники, что он не будет выступать, а они ему обещали на его строящейся даче провести свет и воду. Но я то этого не знал, а начальник думал, что я не разберусь с документами. С этого начался конфликт с моим руководством. На меня напустили проверки – ОБХСС, народный контроль и пр. Однако каких либо серьезных нарушений не нашли, зато обнаружили нарушения у начальника управления.
А меня в здании облисполкома встретили трое: заведующий областным здравотделом, парторг здравотдела и начальник управления Медтехники. Они буквально зажали меня в угол и заведующий сказал: «Ты нам не подходишь! Подавай заявление об уходе!»
На что я ответил: «Может быть я план не выполняю?»
«Выполняешь.»
«Может быть я морально неустойчив?»
«Устойчив.»
«Может быть я пьяница?»
«Нет. Но ты нам не подходишь!» - снова заявил заведующий.
Надо сказать, что заведующий был не простым начальником. Первое – он был ветераном войны, второе – он был другом первого секретаря обкома партии и жил с ним на одной лестничной клетке. Да и вообще имел очень крутой характер, в чем я однажды убедился. Нам прислали разнарядку на выдвижение двух людей на награждение – одного орденом, а другого медалью. Мы провели собрание коллектива, обсудили, выдвинули и проголосовали. И вот я принес подготовленные документы на утверждение к заведующему. На орден выдвинули старейшего работника Медтехники, кстати тоже ветерана войны – Якушина.
Когда заведующий увидел фамилию Якушин его, как сейчас говорят, стало колбасить – он покраснел, затопал ногами и закричал: «Якушина в сторону!» - так секретарша и написала на этих документах. Оказывается у них был давний конфликт, но я то этого не знал, да и делал все по закону. Но у заведующего был свой закон – он сказал – будет Петров. Петров тоже был работник со стажем, но лояльный начальству. Однако вернемся в коридоры облисполкома. Выслушав предложение заведующего об увольнении я сказал: «А мне нравится работать директором Медтехники, и я не вижу повода для увольнения. Поэтому сначала найдите повод, а затем увольняйте. До свидания.» И аккуратно раздвинув кольцо из трех начальников я удалился. Конечно я понимал, что долго так продолжаться не может, да и здоровье стало пошаливать – от нервов стал дергаться глаз, обострилась язва желудка и пр.
Чтобы разрядить обстановку я пришел к начальнику управления и попросился в отпуск. «А после отпуска я уволюсь.» - сказал я и начальник согласился. Я попытался найти поддержку в Министерстве здравоохранения, в газете Труд, но все было напрасно. Заведующий имел очень крепкие позиции и я рано начал перестройку – был всего лишь 1980 год. Работники моего предприятия в большинстве своем были за меня и даже подарили мне брелок, сделанный своими руками, где было выгравировано: «Никита Владимирович – 11й, дай Бог последний.» Когда я пришел увольняться начальник управления стал мне жаловаться, что его тоже проверки замучили, но у него есть справка «на всякий случай», что он психически ненормальный и ему ничего не будет. А мне он сказал, чтобы я всегда заходил к нему запросто, если нужно.
Я ушел в Северное Морское Пароходство, где проработал один день и уволился. Вслед за моим приходом туда прислали письмо, с такой характеристикой, что даже в тюрьму бы не взяли, но напрасно. Начальника управления вскоре уволили и он завербовался в экспедицию на Землю Франца Иосифа, где встретился с моим бывшим главным инженером А. Орловым, который впоследствии и поведал мне конец этой истории. А заведующий ещё долго заведовал здравоохранением, а потом был председателем Совета Ветеранов ВОВ, но вспоминая меня теребил седую прядку на голове.