Уф, хорошо! Нет, что не говори, а баня – это великая сила! Приполз сюда, можно сказать, на четвереньках, а попарился, пивка вдарил – и снова жить можно. Кто довел до такого состояния? Ну, кто, кроме моей кикиморы? Не поверите мужики: думал или в психушку попаду, или в тюрьму.
Ведь, что главное: жили, душа в душу двадцать лет – и на тебе! А во всем эти «любовные романы» виноваты! Раньше ведь что читали? Про что писали, то и читали: про битву за урожай, про строительство магистрали. А там женщин не было, там коллектив был. И главная цель жизни – в работе. Серый комбинезон, косыночка, сапоги – все на одно лицо. Я свою кикимору, за двадцать лет, только в одном наряде и видел – в халате, да в тапочках. Ухожу, она еще дома. Прихожу, она уже дома. А в выходные я – на рыбалку, в баню. Она – уборкой, стиркой, покупками занимается. Интересы у нас разные, вот в чем дело. Ну, и привык, что она всегда под рукой. Ну, вроде, мебели или радио. Чего-то говорит: главное головой кивай, да поддакивай. Жили, как все. Я – домой зарплату приносил, она – кормила, поила, обстирывала. Жили, не тужили - и на тебе! Как «девятый вал» налетели эти «любовные романы». А в них не про строителей и тружеников села, а про красавцев миллионеров и красавиц, к ногам которых, эти миллионеры падают сами и бросают свое неимоверное состояние.
И вот прихожу я как-то домой, ничего не подозревая, раздеваюсь до трусов и, вдруг, замечаю в доме чужую бабу! Вначале даже и не сообразил. Что-то в квартире не как обычно, а что, понять не могу. Что-то яркое по квартире движется, даже глаза режет от этих красок. Пригляделся: Боже мой – женщина! Волосы на голове в виде стога сена, когда он горит. Лицо разрисовано, как у индейца, когда он на тропе войны. Серьги до плеч, а платье обрисовывает все формы, как вторая кожа – все плюсы и минусы на виду. А цвет – помесь неспелого крыжовника с клюквой, аж челюсти сводит. Качается, стоит. А как тут не закачаешься – каблуки сантиметров двадцать будут. И вот такая секс бомба в моей квартире, а я в трусах и на босу ногу. - Все, - думаю, - пропал! Люська ни за что не поверит, что я эту бабу не знаю и ни какого отношения к ее появлению в нашей квартире не имею. А она, зараза, все ближе ко мне подкрадывается и, вдруг, как на колени ко мне бухнется! Меня, на мгновенье, аж парализовало. Дыханье затаил, а сам думаю - Двигаться не буду, может, оно пронесет. Посидит, посидит, да и уйдет себе по добру по здорову. А она, смотрю, уходить, и не собирается. А наоборот – голову мне на плечо положила, и гладить меня начала. А во мне все от страху атрофировалось. Одна мысль в голове бьется - Вот так, ни за что, ни про что, рушится моя тихая спокойная жизнь. А, главное – мне эти бабы нужны, как зайцу колокольчик. Со своей-то супружеские обязанности раз в месяц, можно сказать по принуждению, справляю. Жил, никого не трогал: ни налево, ни направо не ходил - и все коту под хвост! Нет, Люська ни за что не поверит, что не виноватый я. Потом думаю - А куда ж моя супружница делась? Сроду такого не бывало, чтоб я с работы пришел, а ее нет. Может, не в свою квартиру попал? Осторожно так огляделся. Нет, вроде, как в свою. Хотя давно не приглядывался - стоит оно и стоит. Кажется, кресла такого не было, или было? Это, только сидя можно проверить. Я вместе с этой бабой в кресло перескочил, зажмурился. Нет, точно, мое кресло! Все вмятинки на месте. Слышу, эта, что-то мне на ухо шепчет, прислушался – она меня по имени называет. Значит, знает откуда-то? Ухо мне начала покусывать, по голове гладить, ну, думаю - Пора все это безобразие прекращать, а то, точно, с ума сойду. Собрался с духом и сурово так спрашиваю: - Фамилия, имя, отчество, как вы здесь оказались и что вам от меня надо? Она, как кошка, с колен спрыгнула, руки в боки, да как заорет: - Ты, что совсем рехнулся? Жену не узнал? Ты за кого меня принял? Я старалась, старалась: две недели платье шила, полдня в парикмахерской провела - всякие издевательства над собой вытерпела. Три месяца на туфли заначку собирала, а он меня не узнал! Я думала: ты, как в «любовных романах», увидев меня в новом имидже, упадешь от восторга. Снова влюбишься в меня, и у нас начнется новый медовый месяц: с цветами, шампанским и обьяснениями в любви. Я пригляделся - точно, моя Люська.! Нет, ну я же помню, на свадебной фотографии, где она в платье стоит и с прической – точно, похожа! У меня от души отлегло. Ты, что, - говорю, - офонарела? Какой второй? У нас и первого-то не было. Начиталась, с катушек съехала? Забыла, что ли, что мы после свадьбы квартиру ремонтировали, чтоб в ней можно было жить. Какие объяснения в любви? Навкалываешься до ночи, нанюхаешься краски, вместо цветов, выпьешь стакан водки, вместо шампанского и на боковую. И так я разозлился за свой пережитый страх, что готов был ее убить. Но потом подумал и пошел в баню. Попарился и, вроде, полегчало. Не, мужики, правильно говорили раньше, что вся эта заграничная зараза – опиум для народа. Если уж из моей тихой, незаметной Люськи такую чуду-юду сделать смогли! Любви ей захотелось, красивой жизни, ярких впечатлений.
Теперь вот думаю - Как дальше жить? На прежнюю Люську-то никто бы и не посмотрел, а что теперь с новой делать – ума не приложу? Если б не знал, что моя, никогда бы не поверил, что с такой красивой бабой двадцать лет жил и не видел. Оторвут, ведь, с руками и с ногами. Да, прощай моя тихая спокойная жизнь. Пошел я мужики: надо еще купить цветы, шампанское и попытаться вспомнить хотя бы несколько ласковых слов для объяснения в любви.