И дальше матом, горько, испуганно и беспросветно.
Дед промолчал.
- Конец всем! – Чапай мотнул головой и с досадой хлопнул ладонью по бетонной стене.
Жуткое кровавое месиво с выдранными жилами и раскуроченной кожей Дед не застал. Очкастую прикрыли линялым детским одеялом с котятами. Правая рука, со сжатыми в кулак пальцами и обутые в мужские ботинки ноги – вот и все что увидел Дед.
- Собрание утром, - Председатель,кажется, состарился лет на двадцать, - а сейчас всем разойтись! Разойтись, я сказал!
Звучал он жалко и надорвано, от чего Деду стало очень не по себе.
Не то, чтобы он запаниковал, но противный еж в желудке ощетинился и заворочался.
«Конец всем. Конец.»
- Кто ее нашел?
- Твой Репа. Мать его. – Председатель внимательно проследил за двумя плечистыми девахами, которые сначала завернули в одеяло, а потом подняли и потащили куда-то труп, - Бессонница у него, видишь ли!
- Репа?
- Ну вот и думай теперь. Приняли на свою голову чужого мужика, и нате – покойник.
- Я с ним поговорю.
- Сейчас с ним мои ребята разговаривают. Ему, понятно, хреново. Только вырвался из одного ада, как, пожалуйте, следующий. Везет мужику.
- А кто, думаешь, мог это сделать? – Дед задал этот вопрос в пустоту. Вовсе не надеясь на прямой ответ.
- Я тебя сразу расстрою, - Председатель вдруг ощетинился, вскинул голову и уставился в глаза Деду, - есть мнение, что твой Мыш озверел.
- Дурацкое мнение, - отрезал Дед, ответив вызывающе прямым, мрачным взглядом, на взгляд Председателя.
- Ты погоди, - сквозь зубы процедил тот, копаясь в кармане растянутой серой кофты, - не спеши... - Председатель разжал кулак и потянул Деду зажигалку.
Стальная Зиппа, с нарисованным зубастым уродцем.
«Хорошая вещь, бензина надолго хватает.» - голос Мыша, тихий с мягкими, вежливыми интонациями отчетливо зазвучал голове.
- И что? – выдержал паузу Дед, надеясь что его вытянутая, заросшая черной бородой, физиономия ничего толком не выразила.
- А то. Чья вещь-то? Скажешь, не знаешь?
- Знаю, - Дед пожал плечами, - и что?
- А где нашли, как думаешь?
- Ясно, - Дед почувствовал что меняющийся со скоростью звука мир ему совсем не нравится, - что теперь?
- Теперь будем дежурить. Что еще? Утром на собрании жду, - Председатель нервно дернул плечами и развернувшись пошел прочь.
- Так что ты там видел? – Дед позволил себе продемонстрировать раздражение.
Озабоченная, кислая физиономия Репы вызывала изжогу.
- Ребята, я ж новенький! Сами понимаете, на новом месте... Приснись жених невесте, - он хихикнул и тут же посерьезнел, поняв, что шутки никто не оценил, - не сплю совсем. Лежу, значит, и тут слышу, кто-то шароебится за дверью. Я, значит, выглянул, вижу - там фигура, на коленях, как будто молится. Не понятно! Темно же! Свет экономят. Потом фигура подорвалась и сбежала в левый коридор. И главное, все тихо было. Только такой звук «Хрррр-Хрррр» и возня! А потом, бах и тишина! Ну я пошел туда, и увидел тетку эту. А у нее горло в мясо разодрано, рот раскрыт и очки все в кровище! И она мертвая!
Репа наслаждался звучанием собственного голоса, выкатывал глаза, периодически шумно набирал воздуха в легкие. В общем актерствовал.
Дед решил не встревать и не срывать злость на этом увальне. Какой бы он не был, теперь он член семьи.
- А зажигалку ту кто нашел? – Кошка, хоть и измотанная переживаниями и слезами, все же нашла в себе силы угрожающе шипеть и демонстрировать характер, - тоже ты, герой с дырой?
- Не, - Репа видимо осознал, что Кошке ему понравиться не удастся, и перестал даже намеками с ней заигрывать, - это потом мужики нашли. Прямо рядом с мертвой! Но жуткая же она была! Хотя я и не такое видел, мутанты...
- Заткнулся бы ты! – Кошка не выдержала, вскочила и ушла в коридор, хлопнув дверью.
- А что за фигура? – поинтересовался Баба, - если Мыш мутантом стал, мы теперь его и не узнаем.
- Фигура не огромная, человеческая. А больше я ничего не смог разглядеть. Свет же экономят!
- Я а не верю, что это Мыш, - заявил Внучка, - вот что хотите делайте, а я не верю. Я думаю, Лариска к ней подослала убийц. Они давно срутся, чуть не с самого начала. Дрались даже. Ненависть и все такое. А Лариска – страшная баба, если Председатель сдаст, или там, к примеру, мутантом станет – Лариска будет заправлять! Это я вам точно говорю. И тогда точно всем придет конец!
- Да что ты заладил Лариска-Лариска. Ларисмихална женщина интересная, - вступился Баба, - а то, что она мужиков любит, так это нормально. Настоящая женщина! – он опять вспомнил про свой забавный акцент и повторил с придыханием, - Настоящая!
- Ага, переубивает всех теток и что тогда? – Окрысился Внучка, обиженно глянув на Бабу, - будешь ее сто шестым мужем что ли?
- Ладно, завязывайте, - попросил Дед устало.
- Не, я думаю это не человек ее! – вставил свое слово Репа, почувствовал себя полноправным членом совета, - там зубами рвали. А какой человек на такое способен?
- Мыш, - Жучка бросила машинку и поднялась с пола, - Мыш!
Заволновалась а потом заплакала навзрыд. Дед бросился ее обнимать.
- Надо же! – Качнул головой Баба, - она ж сутками молчит, а тут "Мыш". Вот же! Даже Жучка расстроилась.
Все повздыхали.
От отцовских прикосновений Жучка расслабилась и поутихла. Сунула палец в рот и зачмокала, как маленький ребенок.
- Все хорошо, все хорошо, - Дед чувствовал себя поганей некуда. Но и с этим надо было жить.
- Надо решать, кто идет в разведку, - Репа влившись в коллектив быстро принял активную позицию, - и теперь, если... хм... мутант нападет, ведь надо чем-то оборонятся. Он ведь вон какой, ход нашел, и сбежать успел. Мутанты ловкие.
- Кошка пойдет, - сказал Дед, отпустив с колен успокоенную Жучку, - ты, Репа, будешь сегодня дежурить в коридоре, раз тебе не спится. Баба подежурит завтра, я послезавтра и так по кругу.
- А я? – Обиделся Внучка.
- И ты, обязательно.
- Плохо это все кончится, вот что, - вздохнул Внучка и пошел вскрывать консервы, - я жопой чую. Очень плохо.
Ночь прошла тихо. Дед, как не старался не спать, задремал сидя. И пару раз просыпался: чудились крики из коридора.
- Вот что мы решим, - Председатель явно тоже спал плохо: веки опухли так, что глаза смотрелись узкими щелями. Он прокашлялся и оглядел собравшихся, - раз пошла такая пьянка и народ паникует, нужно собирать людей и идти этого Мыша ловить, пока он нас всех тут не перерезал. Дежурить – хорошо, я вас понимаю, но я считаю с угрозой надо разобраться самим. Каким бы этот черт бешеным не был, нас все равно больше. Вооружимся как следует и обыщем лес. Раз он проник сюда и убил, значит решил мстить, а значит никуда не денемся. Все мужчины должны собраться у главного выхода через три часа.
- А что женщины? – С легким оттенком презрения переспросила Лариса Михайловна, - кухня, киндер, кирха?
- Кто-то должен тут оставаться, нет? – Председателю ее выпад явно поперек горла встал, - пойдут только мужики и разведчицы из семьи Очкастой.
Главы семей закивали, загалдели согласно.
- Жду всех через три часа. Берите все острое и тяжелое, что найдете, - скомандовал председатель и встал, - отловим этого гада!
Дед вернулся с собрания мрачней мрачного.
- Ну что они там? – Раздраженно спросила Кошка, - они, что, считают все, что это Мыш сделал?!
- Так, - не ответив ей, Дед полез за кровать, доставать свое нехитрое оружие. Нож, который прихватил еще из дома, из счастливой жизни, длинную тонкую железную штангу, с заточенным о камни концом, - Баба, Репа и Внучка, собираемся, через три часа идем наружу.
- Дед... - Прошептала Кошка не своим голосом.
- Община решила ловить Мыша. Считает, что иначе в панике он тут всех перебьет.
- Дед, но это же... бред!
- Кто знает, он мутант. Слесарь все дважды проверил.
- Ты что, веришь им? – Кошка, кажется, была в ужасе.
- Ты остаешься с Жучкой дома. Дверь запри, - он, всегда готовый задавить авторитетом кого угодно, не решился теперь даже в глаза ей посмотреть, - собирайтесь, и побыстрей!
Повисла натужная, почти ощутимая физически, тяжелая тишина.
Баба завозился, разгребая свои шмотки, пару раз ругнулся. Внучка нелепо топтался на месте и вздыхал. Репа один был настроен спокойно и решительно.
А что ему? Он новенький. Ему плевать, что убийца – это Мыш. Он два с половиной раза этого Мыша видел. Ему не понять...
Кошка тоже больше не звука не издала. Обняла Жучку, уткнулась лицом в ее волосы и замерла.
И пошли.
Изо всех коридоров парами или по трое выходили мужики, кто с чем. Колья, ножи, куски балок, все что было колющего-режущего все тащили с собой.
Когда воинство подошло к главному выходу, те кто были первыми резко затормозили, кто-то охнул, кто-то заорал на весь коридор матом, а кто-то и упасть попытался.
Прямо перед решеткой выхода на бетонном полу лежала кровавая груда тряпья, так по крайней мере казалось сначала. И только когда шокированный мозг начал потихоньку работать, люди осознали, что никакое это не тряпье, а разорванный в клочья маленький труп.
- Это ж Лисик! – Закричал визгливо кто-то, - Лисик!!! Твою мать!!!
Поднялся страшный гвалт.
Дед остановился и отошел к стене, не обращая внимание на вопли вокруг. Из домов повалили женщины. Начался настоящий ад.
Дед стоял, покачиваясь и крепко прижав ладонь ко рту, чтоб прекратить бормотать жалкое: «Как же так, как же... Мыш... Ну как же так!»
Кто–то цапнул его за локоть. Сильно. Болезненно.
- Выдвигаемся. Народ озверел, решил прямо сейчас ловить! Ты идешь?
Репа.
Дед на долю секунды удивился: как изменился мужик! Никакого жалкого глуповатого заискивания «Эй, я тут, обратите на меня внимание, я хороший!», никакой угловатой неуверенности, нелепых эканий-беканий. Совсем другой человек.
Решительный, опасный. Словно все эти смерти, вся эта паника напитали его изнутри. Да по самую маковку.
Расцвел мужик.
А Дед словно скрючился весь, сник и выдохся. Ровно наоборот.
«А хрен тебе!» - подумал он, почувствовав неприятный укол зависти, - «Хрен тебе, я глава дома, так что можешь расслабиться!»
Разозлился. Но глянул на широкую, простоватую физиономию Репы и отпустило.
- Иду.
Стиснул штангу в кулаке, помахал ей чуть, примериваясь к весу, и пошел к выходу.
Люди и вправду озверели, и если б не приказ председателя «Брать живым» остались бы от Мыша рожки, да ножки.
Искали долго. Стемнело, лес почернел и сделался откровенно кошмарным, но ярость охотников преодолевала любо страх. Рассредоточились, перекрикивались изредка, чтоб понимать кто где и упрямо искали убийцу.
Дед видел впереди только широкую спину Внучки, а все прочие пропали в сгущающейся темноте, только изредка кое-где мелькали лучи фонарей.
- А если он бросится, как его не убить? – Вздыхал Внучка, - ну вот как? И зачем Мыш Лисика убил, а? Дед? Лисик ведь ребенок совсем, а Мыш детишек любил... Он, видимо, зверь совсем! Психанутый! Зачем живьем его брать? Нельзя его живьем!
- Заткнись, - попросил Дед мрачно и сухо.
- Все равно... Я не понимаю... Раньше мутанты уходили. Никто никого не убивал. А теперь что? Какой Мыш оказался, а? А я думал он...
И тут загремело по лесу громкое и отчетливое «Сюда!». Голос узнать было невозможно, но крик прозвучал откуда-то сзади.
- Все сюда! Он здесь!
Дед не полез в общую кучу-малу. Остался в стороне. Но сообразил, кому досталась честь изловить убийцу-мутанта.
Он смотрел на происходящее со смешанным ощущением жуткой, безысходной тоски и отвращения. Опять Репа.
Где-то в глубине сознания, совсем на задворках, Дед держал припрятанной надежду, что Мыша не поймают. Он бы ни за что не озвучил крамольную мысль. Даже Кошке. Которая явно ее бы поддержала. Нет. Он просто очень надеялся, что Мыш ушел.
Но его поймали. Избили всем скопом и, когда, наконец, самых отчаянных отпустила ярость и ненависть, поволокли предъявить общине. Судить, как сказал Председатель. Цивилизованно, как нормальные люди.
И казнить.
Видимо, тоже цивилизованно.
Дед очень хотел понять, что мешает ему, не смотря на всеобщую уверенность, на страшную смерть Очкастой и Лисика, на чертову Зиппу, которая до сих пор валялась в кармане халата, поверить в то, что Мыш чудовище.
Поэтому он появился в доме Председателя, когда община утомилась галдеть и расползлась по норам.
- Я хочу с ним переговорить.
- Это еще зачем? – Председатель по инерции встал в позу: «проблемы негров шерифа не волнуют», - будет суд. Там и поговорим.
- Не зарывайся, Игорь. – Дед глянул на Председателя сверху вниз и тон его сделался резким и неприязненным, - завязывай играть в игры. Я хочу с моим человеком переговорить, или ты добиваешься, чтоб я драться стал с твоими церберами? Правда хочешь?
- Расслабься, Дед, - Председатель, которого очень редко называли по имени, да и мало кто знал его паспортные данные, взвился было, но так же быстро угомонился. В конфликт ввязываться не стал. Отступил, - ну ты как не свой! Ладно! Только не тащи туда всю семью, а? Не надо бардак устраивать из трагедии.
- Договорились. Я сейчас пойду.
- О чем с ним говорить... Сволочь он...
- Мне надо.
Мыша разукрасили так, что теперь он был точно как мутант из фильма ужасов. Или даже зомби.
Он еле-еле отреагировал, когда Дед позвал его. Приподнялся на локте, приоткрыл отекший правый глаз. Левый был одном сплошным месивом из крови и земли.
- Дед?
- Привет, - Дед сел на корточки рядом.
Церберы зашевелились, зашептались нервно. Боялись Мыша, даже связанного по рукам и ногам. А то ж! Мутант. Кто знает, на что они способны.
- Говорить можешь?
- С трудом... – Мыш приоткрыл рот и продемонстрировал пару выбитых зубов, - болит все.
- Ладно. Не напрягайся. Ты мне скажи одну вещь. Ты давно зажигалку свою просрал?
- Что?
- Зиппу свою давно потерял? Или она с тобой?
- Зиппа? А...- в единственном открытом глазу Мыша непонимание сменилось облегчением, - Нет, нету. В последней разведке была, а потом, видимо, дома забыл. Я хреново собирался, ты же понимаешь... А что?
- Да ничего. Хорошая вещь. Мне бы пригодилась.
- Я бы отдал, только просрал где-то. Извини.
Помолчали с минуту.
- Как там наши? – Спросил Мыш спокойно, хоть и с трудом ворочая языком, - Как Жучка?
- Скучает. А так все нормально. Хреново без тебя, буду честным.
- Обидно. Все это... обидно, - выдохнул Мыш с такой тоской, что Дед вздрогнул, - вы были моей семьей, понимаешь. Настоящей! У меня другой не было никогда. Даже тогда, когда все нормально жили. Никакой... Мать спивалась-спивалась и спилась, отец неизвестный солдат... Никого! А потом вы появились. Ты, Жучка, Баба и Кошка, и Внучка... Ворчит, небось, все так же? Обидно, что так все вышло...
Дед протянул руку и легонько погладил его по голове.
- Обидно, Мыш.
- А теперь они говорят, я убил. Лисика. Представляешь себе! – Мыш закашлялся и лег, прижавшись щекой к бетонному полу, - я мутант. Я убийца.
- Я не верю, Мыш. Никто из наших не верит.
- Я знал, - Мыш улыбнулся разбитыми губами, - вы же мои ребята...
Вырубился он как-то незаметно. Просто затих и замер. Дед в первую секунду подумал: «Умер!», но потрогал рукой шею – жилка дергается. Живой.
Дед встал и пошел домой, ничего не чувствуя. То есть вообще ничего. Может быть только глухую тоску. Но к ней он привык уже, как к общему фону жизни. Так что вроде бы и ничего.
На утро всех подняли. Бегали по коридорам и громыхали железом об двери:
- На собрание! Все на собрание!
Дед, которому в очередной раз повезло поспать, еле разлепил глаза.
- Охренели совсем, - заворчал Внучка, сползая с кровати, - что с утра орать?
- Заигрался наш председатель в государство, - мрачно изрекла Кошка, - скоро начнет налоги взымать.
Она осунулась и словно состарилась, хотя Дед толком не знал сколько ей лет. Движения стали нервными, резкими, обаяние «убийцы мужчин» совершенно выветрилось, но Дед все равно любовался ей. Красивая женщина. Сильная и страстная. Таких раньше было мало. А теперь... Наверное, вообще уже нет.
Его Ленка была совсем другая. Тоже резвая, острая на язык, и если что могла по яйцам надавать кому угодно. Но вот этой нутряной мощи и страсти в ней не было. Надлом был, а силы никакой...
Дед отвлекся от созерцания нервно бродящей по дому Кошки и встал.
- Ладно. Пойдем. Учтите, бучу не поднимаем, в склоки не ввязываемся. Люди на взводе, сейчас лучше не лезть к ним.
- А если Мыш не виноват? Что, просто так, для спокойствия его казнить? – Разъярилась Кошка.
- Особенно это относится к тебе, - мрачно надавил Дед. Жалко ее было – слов нет! И Дед с ней был полностью согласен, но... - Прекрати это. Или дома останешься. Я серьезно.
Она ощетинилась. В глазах чернота, злость пополам с отчаянием. Вот-вот вцепится.
- Прекрати, - громко и четко рявкнул Дед, - это не поможет. Только хуже будет.
- Да пошли вы все! – Она заплакала и отвернулась, чтоб не заметили, - пошли вы...
- Ну не надо так, а? – Баба полез обниматься, - Кошенька, ну...
- Пошел к черту!
Внезапно с кровати встала Жучка, тихонечко подошла к ней и прижалась лбом к локтю.
- Кошка. Кошка.
Дед еле скрыл удивление. Жучка вела себя с каждым днем все необычней. Что-то странное происходило и с ней тоже.
Кошка присела на корточки и обняла ее.
Проблема таким образом была решена.
На суде, не смотря на обиду и злые взгляды, Кошка все же вцепилась в Дедову руку и тихо материлась, пока Председатель в своей манере разъяснял что и почему тут происходит.
Дед же смотрел на Мыша.
В первую минуту у него даже глупо и нелепо приоткрылся рот и он просипел вслух: «Но как!». Потом пасть все-таки захлопнул, но шок не прошел.
От вчерашнего месива на физиономии Мыша не осталось и следа. Нет, конечно, под обоими глазами красовались зеленовато-желтые "фонари", и пара царапин украшала скулы, но и все...
Мыш был совершенно здоров. Чего не могло быть, потому что не могло быть никогда.
«Мутант» - подумал Дед ошарашено, - «Так вот оно как...»