Пацаны

 

       Лето. Жара. Мне пять лет.
       Сопя носом,   я сижу  на куче  песка во дворе   и сооружаю замок.
Рядом, вывалив язык и часто дыша,  на него сонно  взирает мой друг   - немецкая овчарка Дозор.
       - Ну как  Дозорка, нравится?  -  возведя очередную башню и утерев ладонью лоб, интересуюсь я у овчара.
       - Гав!  - басисто отвечает тот  и  чуть шевелит ушами.   
       - Молодца, -  треплю я пса по пахнущему  полынью загривку, и он  довольно пускает слюни.
       С  кроны  раскинувшейся над нами  антоновки  вниз гупает  яблоко, и мой интерес переключается на него.
       Это мое личное дерево  (антоновку  посадил дед Левка  когда я родился), и оно второй год плодоносит. 
       Я  обтираю золотистый,  медово пахнущий плод о сатиновые трусы, откусываю  кусок и  с удовольствием   хрупаю  сочную свежесть.
       -  М-м, вкусно,-  мычу Дозору,    тыча яблоко   во  влажный нос, - будешь?
Тот  его шумно нюхает, вздыхает  и отворачивается.
       -  Ну и не надо, мне больше достанется, - говорю я,    чавкая дальше.
       Затем пуляю огрызок в стайку воробьев, оглушительно орущих  на старой вишне,  после чего начинаю окружать замок рвом.
       Песок в глубине  прохладный, приятно холодит руки и  когда ров почти закончен, за глухими воротами раздается пронзительный свист.
       - Валерка! - вслед за этим вопят два голоса оттуда, и, отряхнув коленки от песка, я  направляюсь к калитке.
       За ней, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, стоят  два моих приятеля, братья  Сашка и Вовка Винники.
       Оба с короткими чубчиками  в  выцветших трусах с помочами и  дочерна загорелые.
       -  Вот сидишь тут, и ничего не знаешь!  -  заговорщицки наклоняется ко мне старший - Сашка   и   делает зверское лицо.
       - Ага, не жнаиш, -  шепелявит  младший - Вовка (у него выпал передний зуб).  - А че мы щас видели!
       -  Че?  -  открываю я рот и хлопаю глазами.
       - Военного моряка, -   отставив ногу в сторону,  циркает слюной на землю  Сашка. - Самого настоящего.
       - Брешешь!  - не верю  я. -  Откуда  он взялся ? И верчу  по сторонам  башкою.
       - А  вот и нет, - переглядываются братья, -  айда с нами, -  после чего мелькая пятками,  мы мчимся по улице.
       Она  широкая, с длинной чередой  утопающих в садах хат,  и  справа  разделена широкой, уходящей в степь,  черной  лентой  асфальта.
       Следуя друг за другом цугом (Сашка впереди), мы  выбегаем на перекресток  и несемся к  расположенной метрах в ста впереди  автобусной остановке,  затененной   кустами  акации.
       - Тут, -  осаживает бег у крайнего Сашка и   мы, тяжело дыша, из-за него выглядываем.
       Метрах в десяти впереди, рядом с открытым навесом, в его тени стоит человек, каких я раньше  видел  в кино «Броненосец Потемкин» и курит папиросу.
       На нем черная, с сияющими пуговицами форма и фуражка с белым кантом,   золотые, со звездочками  погоны на плечах, а у  бедра висит кортик в лаковых ножнах.
       - Ух  ты-ы, - восхищенно тяну я,  и  в горле спирает дыхание.
       -  Ну вот, а  ты говорил «брешешь», - громко шепчет Сашка. - Моряк, самый настоящий.
       -  И с нозыком, - втягивает в ноздрю выскочившую соплю Вовка. - Немцев резать.
       - Это кортик, дура, -  с интересом пялюсь я на человека, и мы нерешительно подходим ближе.
       В очередной раз затянувшись папиросой, тот косится на нас, а потом улыбается и подмигивает.
       -  Ну что, гуляем  пацаны?  -   отщелкивает папиросу в сторону.   
       - Ага, - с готовностью киваем мы. - А вы моряк, дядя?
       -  Я морской офицер, - непонятно  отвечает он,  и в эту минуту подходит автобус. 
       Водитель открывает рычагом дверь, и по ступеням взбегают начищенные ботинки, видение исчезает, и мы остаемся сами.
       - Да, - чешет затылок Сашка,- вот бы нам  так, а, Валерка?
       - Хорошо бы, - вздыхаю я, глядя вслед исчезающему вдали автобусу, а Вовка семенит к остановке и поднимает брошенный моряком бычок, который еще дымится.
       -  «Дю-бек»,  - по складам читает Сашка,  и мы внимательно его рассматриваем.  Название нам тоже непонятно.
       Вечером, когда возвращается со смены отец, я спрашиваю у него кто такой морской офицер, и он мне объясняет.
       - Расти большой, - ерошит мне волосы. -  Может,  когда-то им станешь.
       Прошло много лет и то пожелание сбылось.  Лето. Второй после Севера отпуск.
       Стою в  форме  на той же остановке, дымлю сигаретой и жду  следующий в центр автобус.
       Откуда-то появляются двое  загоревших мальчишек  лет шести и с интересом меня рассматривают.
       -  Ну что, гуляем пацаны? -  подмигиваю им.
       -  Ага, - улыбаются они. - Ты моряк, дядя?