1.003 Пётр Бориславич боярин
(XII)
Автор «Слова о погибели Русской земли»
(XIII)
Монгольское нашествие рассекло на долгие годы историю нашей страны как цельного государства на две части. Это событие нашло отражение в двух выдающихся памятниках письменности: «Слове о полку Игореве», прозвучавшем страстным призывом к единению русских князей и русских княжеств перед нашествием, и «Слове о погибели Русской земли», явившемся горестным откликом на нашествие Батыя.
Оба памятника, словно вдох и выдох одного автора, пораженного воинской доблестью русского воина и красотой Руси, создавшего в высочайшем душевном порыве, в плаче и восторге два глубоко патриотичных высокохудожественных произведения.
Между тем эти сочинения разделяет более полувека, и у них разные авторы, оба воины. «Один изронил ты жемчужную душу / Из храброго тела / Через златое ожерелье!», — воскликнул первый. «О, светло светлая и прекрасно украшенная, земля Русская!» — воскликнул другой. Кто же они, вослед за митрополитом Иларионом и великим князем Владимиром Мономахом запечатлевшие навеки Русь в слове?
В 1790 г. президент академии художеств, граф А.И. Мусин-Пушкин приобрел в Спасо-Ярославском монастыре список «Слова о полку Игореве» и через десять лет опубликовал его в московской Сенатской типографии (Список погиб при пожаре Москвы в 1812 г.).
Сразу же начались поиски автора. Они не прекратились и по сей день.
Начав с того, что авторство абсурдно приписали самому Мусину-Пушкину, затем произвольно — галицкому книжнику Тимофею, сыну тысяцкого Овлуру, певцу Митусу, «милостнику» князя Святослава Всеволодовича Кочкарю и т.д.
Со временем все исследователи сошлись в одном: автор — знаток военного дела, дружинник, рыцарь, а еще точнее — аристократ, боярин, причем, видный. Одновременно была определена и дата написания эпоса — 1185 г., сразу же после похода князя Игоря на половцев.
Не вдаваясь в подробности архивных и научных поисков, результаты сравнительных историко-лингвистических исследований, примем точку зрения академика Б.А. Рыбакова и его последователей, согласно которой автором величайшего древнерусского шедевра является боярин Пётр Бориславич, главная и исключительная фигура русского летописания XII в. Боярин был не просто летописцем, но еще и дипломатом, ярким полемистом, судившим, невзирая на лица, князей и княжеские дела. Он был единственным светским писателем, единственным рыцарем среди летописцев, имевших священнический сан.
Восстановить биографию нашего условно первого, но, безусловно, поэта можно по самому «Слову» и по тем летописным сведениям, что оставили нам восемь столетий.
Пётр Бориславич родился около 1120 г. в знатной боярской семье, предположительно в Перемышле или в вотчине своего отца, крупного галицкого боярина Борислава. Мать, по всей видимости, происходила из Курска. По боярско-княжескому бытовому укладу Пётр в трёхлетнем возрасте был посажен на коня («постриги»), а к семи годам, когда семья после смерти Владимира Мономаха перебралась в Киев, жил там «во дворе боярина Борислава у Жидовских ворот», начал учиться грамоте в школе для боярских детей.
Двадцатилетний Пётр оказался в дружине Изяслава Мстиславовича, племянника великого князя Ярополка Владимировича, принимал участие в многочисленных княжеских съездах и походах, на протяжении пяти-шести лет курировал составление иллюстрированной (предположительно, им самим) летописи.
В 1146—1154 гг. Пётр Бориславич уже официальный великокняжеский летописец и дипломат Изяслава. Он дважды успешно выполнял ответственную миссию, возглавляя посольство своего сюзерена к галицкому князю Владимирко Володаричу.
После смерти великого князя Пётр, став одним из виднейших «киевских мужей», продолжал курировать летопись. В 1167 г. он стал киевским тысяцким, т.е. достиг своего феодального потолка — возглавил столичное боярство. Одновременно Пётр Бориславич занимался делами двора, дипломатией и отдельными записями, посвятив одну из них описанию общерусского похода на половцев.
В дальнейшем он участвовал в княжеских «дрязгах», отошел от Мстислава и содействовал появлению в Киеве другого князя, как то было угодно большинству князей. Когда в 1181 г. на великокняжеском «столе» утвердились «дуумвиры» Святослав Всеволодович и Рюрик Ростиславич, они всецело поручили боярину курирование своего летописания.
В 1185 г. Пётр Бориславич создал «Слово о полку Игореве». В нем он обвинил возгордившегося Игоря как безответственного удельного князя, погубившего свое войско и открывшего тем самым ворота для половцев в Южную Русь, но одновременно он воспел и подвиг воина, без колебаний идущего на верную гибель в защиту своей земли.
Шедевром древнерусской лирики является плач Ярославны, обращение к силам природы с мольбой о спасении Игоря.
«О ветер, ты, ветер!
К чему же так сильно веешь?
На что же наносишь ты стрелы ханские
Своими легковейными крыльями
На воинов лады моей?
Мало ль подоблачных гор твоему веянью?
Мало ль кораблей на синем море твоему лелеянью?
На что ж, как ковыль-траву, ты развеял мое веселие?»
К началу 1190-х гг. Пётр Бориславич совместно с другими авторами создал летописный иллюстрированный свод — «Киевскую летопись», часть которой сохранилась до наших дней. Последняя запись, которую приписывают боярину, датируется осенью 1196 г.
В своих произведениях Пётр Бориславич пребывал на удивительной для летописца и поэта высоте, обозревал землю и события, князей и народы буквально с высоты птичьего полета. В величавых либо эмоциональных призывах и порицаниях он был ровен и с пахарями, и с князьями, причем последних оценивал с позиций их полезности в деле обороны Руси от половцев. «Княже! Доколе будете всеваться? Ища себе владения, христиан губите... Половцы, видя в вас несогласие и в силах оскудение, пришед, всеми вами обладают». Истории было угодно, что он остался в ней ярчайшим выразителем идеи русского единства в XII в.
«Слово о погибели Русской земли» было написано в 1240-е гг.
Предположительно (это версия некоторых ученых), автор «Слова», свидетель нашествия Батыя 1237—1240 гг., потрясенно стал вспоминать о былом могуществе Руси.
Это произведение является гимном-прославлением родной земли, не имеющим себе равных в средневековой литературе. Как и автор «Слова о полку Игореве», автор «Слова о погибели» обратился к прошлому Руси, пытаясь понять причины ее тогдашних бед.
Через четверть века, также потрясенно описывая жизнь и подвиги только что почившего Александра Невского (1263), он присоединил к «Сказанию о подвигах и жизни великого князя Александра Ярославича Невского» и свое «Слово».
«Слово о погибели» открыл и издал в 1892 г. ученый X.М. Лопарев, позже обнаруживший еще один список. Имя автора этого «Слова» достоверно неизвестно. Большинство специалистов считают его выходцем из южной Руси, одним из княжеских дружинников.
Есть также версия (Х.М. Лопарев и ак. В.М. Истомин), что «Слово о погибели» написал автор другого «Слова» и «Моления», обращенного к князю Ярославу Всеволодовичу, — опальный дружинник (холоп или думец) Даниил Заточник (Заточник — прозвище человека, оказавшегося в заточении). Это был исключительно начитанный в тогдашней литературе человек, большой знаток устного народного творчества. Его дальнейшая судьба после обращения к князю неизвестна.
«Слово о полку Игореве» и «Слово о погибели Русской земли» оказали неизгладимое влияние практически на все литературные и исторические памятники более позднего времени.
На современный русский язык сделаны сотни переводов этих поэм, лучшими из которых считаются переводы В.А. Жуковского, А.Н. Майкова и Н.А. Заболоцкого.