РЫЦАРЬ ПРАВОСЛАВНОЙ РУСИ
Так получилось, что нас с Володей Наумовым свела и разлучила смерть. Не банальная случайность, а определенная судьбой закономерность.
Мы познакомились на похоронах известного русского поэта, бывшего главного редактора ещё советского, любимого миллионами читателей, журнала «Огонёк» Анатолия Владимировича Софронова.
В траурной процессии было много офицеров и генералов. И это тоже было закономерно – умер не просто известный своим партизанским гимном «Шумел сурово брянский лес» поэт, а человек, беззаветно любивший Родину и её степное рыцарство – казачество, друг М.А.Шолохова, В.А.Закруткина, один из славных богатырей русской патриотической когорты. Кому же ещё, как не русским офицерам и генералам, было провожать его в последний путь?! О политических убеждениях и пристрастиях большинства людей, выбравших профессию «родину защищать», очень ёмко и образно сказал А.И.Лебедь: «Генерал-демократ – это то же самое, что еврей-оленевод…» Последних у гроба А.В.Софронова замечено не было. Зато я сразу разглядел среди военных высокого, чубатого и усатого подполковника в авиационной форме и с депутатским значком Моссовета на лацкане мундира. Казаков я чую за версту. А тут никакого особого чутья не нужно было иметь, чтобы сразу понять: казачура! Яркий, типичный, не подверженный генному вырождению представитель степного воинского рода.
Несколько раз я с излишним вниманием смотрел в его сторону, и «летун» не мог не почувствовать этого взгляда. В какой-то момент глаза наши встретились, и взгляды «сработали», как проблесковый маячок на самолетах, позволяющий опознавать объекты -«свой» или «чужой». Появление едва заметной улыбки на губах подполковника означало, что он тоже признал во мне своего собрата. Вскоре мы подошли друг к другу и представились.
Так состоялось наше знакомство, переросшее в многолетнюю дружбу и добровольную миссионерскую работу по возвращению в общественную жизнь страны российского казачества.
Володя Наумов… Кем он стал для меня? Наверное, самым кратким и ёмким определением наших отношений послужит обращение друг к другу: «брат – братишка»…
Мы были вспоены одной живой водой батьки Дона, вскормлены с детских лет одной любовью к России, и её героическим защитникам. В нас текла кровь единоплеменников. И даже наши родовые гнезда – хутор Золотарёвка и станица Великокняжеская находятся неподалеку друг от друга в Сальско-Манычской степи Задонщины. Мы были близки по возрасту, образованию – оба гуманитарии: он – лингвист, окончивший Институт военных переводчиков, я – литератор, выпускник Литературного института им. А.М.Горького Союза писателей СССР, оба – страстные любители истории и литературы, что в конечном итоге и предопределило наше духовное родство и похожесть друг на друга. При несхожести многих черт внешнего облика, мы в общем образе походили на родных братьев, и нас довольно часто путали казаки во время проведения кругов или иных массовых мероприятий, принимая его за меня, а меня – за него.
На учредительном круге всероссийского Союза казаков меня избрали товарищем (первым заместителем) атамана, а Володю - походным атаманом. Наши зоны ответственности были тесно связаны друг с другом. Без согласованности в действиях мы не смогли бы сделать сколь-нибудь продуктивных шагов. А цели и задачи в начале девяностых стояли перед Союзом казаков немалые. Казачья самоорганизация в распадающемся государстве явно не нравилась «прорабам перестройки» и их зарубежным кукловодам.
Им нужно было «поджигать» Среднюю Азию и Северный Кавказ, изгонять русских, а Союз казаков возрождает казачество на Урале, в Семиречье, на Аму-Дарьинской линии, на Тереке, Сунже, Зеленчуке, Кубани, с тем, чтобы, как и до революции, оно стало межнациональной крепью в регионе.
Им нужно обескровить и деморализовать Вооруженные Силы, МВД, погранвойска… А мы делаем доклады о казачестве в Генеральном штабе, МВД, КГБ, штабе погранвойск; вносим предложения по созданию казачьих частей и погранзастав, экстерриториальному принципу набора призывников в них.
Им нужно победоносно за три недели провести операцию «Троянский конь» по уничтожению Приднестровья… А Союз казаков пикетирует посольство Молдовы в Москве, делает политические заявления в средствах массовой информации, формирует отряды добровольцев для защиты приднестровцев, собирает для них материальную помощь, медикаменты…
Володя Наумов несколько раз ездил в районы боёв на Днестре, корректировал действия казачьих подразделений, собирал необходимые разведданные. Его доклады с места событий значительно помогли своевременно организовать достойный отпор молдавским националистам, эффективно воздействовать на общественное мнение россиян и властные структуры страны, не оставив их безучастными к судьбам бывших соотечественников.
Исход операции «Троянский конь» общеизвестен – она бесславно длилась вместо трех недель, около года и была окончательно похоронена под артиллерийскими залпами 14-й общевойсковой армии, командование которой в тот период принял генерал А.И.Лебедь. Роль казачества в приднестровской войне Александр Иванович оценил однозначно, вручив всем командирам казачьих подразделений именное оружие. А сам он до последних дней жизни с гордостью носил на мундире крест Союза казаков «За оборону Приднестровья».
Такой же крест неизменно присутствовал на кителе Володи Наумова и, как правило, без других казачьих наград, врученных ему атаманом Союза казаков и атаманами казачьих войск. Наград у него было немало, и награждать было за что. Одни его регулярные баталии с оголтелыми «гавриилопоповцами» в Моссовете заслуживают ордена, да кто же в разгосударствленной стране даст его бескомпромиссному государственнику? А помимо депутатских забот и схваток, не в меньшей, а, может быть, и в большей степени, приходилось проламывать чиновничью рутину в субъектах Федерации, отстаивая права местных казачьих организаций на их создание и юридическую регистрацию. Насколько это «легко» в национальных республиках, знают только те люди, кто испытал все прелести местной клановой бюрократии на собственной шкуре. Кому это интересно, могу отослать к моему рассказу «Иса и Подколзин»», опубликованному в 2002 году в журнале «Наш современник».
Это рассказ о том, как мы с Володей летали в Чечено-Ингушетию после убийства атамана Сунженского отдела Терского казачества Александра Ильича Подколзина и вели переговоры с Д.Г. Завгаевым и руководителями правоохранительных органов республики, о полной импотенции союзного и республиканского руководства и разжигании экстремизма.
На личном счету Володи была еще, блестяще проведенная им, массовая «экспедиция» в Казахстан на празднование 410-летия служения уральского казачества России. Правительство бывшей союзной республики пыталось сорвать это торжество, направило ноту протеста руководству России. В Уральск со всех закоулков Казахстана стягивались националистически настроенные недоросли, кричавшие с пеной у рта о нарушении суверенных прав, бросавшие в казаков камни и бутылки, и ничего совершенно не ведавшие о том, что эти самые государственные права они и их предки обрели именно благодаря России и в значительной мере на землях Уральского казачьего войска, уничтоженного большевиками.
Мне, оставшемуся в то время в Москве, пришлось срочно выручать походного атамана и его «гостевую» команду, а так же озадаченного международным скандалом атамана уральских казаков Александра Андреевича Качалина. При посредничестве Эдуарда Сагалаева пробился в телепрограмму «Доброе утро» с историческими комментариями о сути российско-казахстанских проблем в городе Уральске. Информация сработала. Страсти на время поутихли. Праздник российского казачества на своей исконной земле прошёл без дальнейших экстремистских выходок. Позже мы с Володей не без юмора вспоминали уральскую «операцию». Но в тот период было явно не до шуток. Сужу о серьёзности момента уже по тому факту, что вскоре после моего выступления по телевидению мне позвонил начальник канцелярии Ельцина и поблагодарил за своевременную помощь. Что ж, как говорится, на здоровье! Только помогал я вовсе не антинародному режиму, а братьям-казакам и прежде всего своему другу и соратнику.
О наших с Володей отношениях достаточно красноречиво говорит тот факт, что он был свидетелем на моей свадьбе и венчании. Наши жёны тоже быстро нашли общий язык и с удовольствием поддерживали семейные контакты.
Действовали мы в одной связке и в трагические октябрьские дни 1993 года. Володя с командой казаков охранял Конституционный Суд Российской Федерации. Я привёл казаков защищать Верховный Совет России.
Что было после кровавого октября в общих чертах известно большинству населения нашей страны. Коротко этот период можно назвать пиром «отмороженных» беспредельщиков во время чумы: преследование инакомыслящих, увольнения с работы и службы, «чистилища» ОМОНа.
Но есть и малоизвестные детали. Защитников Конституции, особенно иногородних, нужно было где-то передержать до лучших времен и после нормализации обстановки в Москве отправить по домам. Это тоже был риск и немалый. Какое же «подполье» придумал для своих подопечных Володя Наумов?.. Собственную дачу в ближнем Подмосковье, близь насквозь одемокраченного Зеленограда. Да не для одного-двух бойцов, а для доброго полувзвода! Что тут скажешь? Такой вот отчаюга был мой названный брат, бесстрашный до самопожертвования «за други своя».
Стоит ли удивляться, что в период, когда стало невозможно защищать Родину с оружием в руках, он лично вооружился новым сокрушительным средством – Словом? Его казачья страница в «Русском Вестнике» и статьи в «Казачьих Ведомостях» ополчили и подготовили к грядущим испытаниям не одну тысячу казаков. Как профессиональный разведчик, он умел собирать и анализировать информацию. Каждая его статья это диверсионный рейд по тылам захватчиков. Пятую колонну антинародных сил он назвал поимённо, в какие бы одежды и должности они не рядились. Его книга «Четвёртая мировая война» - духовное завещание всем нам, всем, кто желает предвидеть грядущие беды и победы России и Православия. Ему многое было дано постичь. Не даром, за несколько месяцев до его убийства, в правлении Союза казаков, где Володя дневал и ночевал, начал мироточить образ Донской Божьей матери. Это был знак, что дни его земной жизни сочтены. Но наши судьбы пишутся на скрижалях небесных и избранным чадам Отца небесного дано их читать, как например преподобному молитвеннику Серафиму Саровскому. Наверное, совсем не случайно Володя Наумов возглавлял казачий эскорт возле раки с мощами преподобного при переносе их в Дивеевский монастырь? Батюшка Серафим поведал православным об испытаниях России в богоотступнический период и показал путь к спасению своих духовных братьев и сестёр. Володя Наумов бесстрашно шёл по этому пути, как истинный рыцарь православной Руси.
Царство тебе небесное, воин Христов! Моли Бога о спасении нашего Отечества!