Вспоминать меня будешь?
Часть 2. Западно-сибирский концлагерь.
Еще каких-то сто-сто пятьдесят лет тому дети народа манси были способны догнать зайца,отловить его голыми руками,ободрать,сварить и быть сытыми.У каждого ребенка и у каждой женщины из этого малочисленного воинственного народа к поясу всегда был привязан нож для добычи пропитания в нечеловеческих климатических условиях.Детей с ранних лет приучали не к играм,а к тяжелому ремеслу выживать: выдолбить лодку,смастерить капкан на зверей,соорудить лыжи,сшить одежду,построить жилище,сложить печь для выпечки хлеба на улице,подстрелить дичь,завалить медведя.Между домом и тайгой -- никакой разницы,"человек"--именно так переводится
"манси"-- жил в полной гармонии с природой и с собой,как с ее частицей.Но с материка пришел нелюдь,где силой,где ядом алкоголя изгадил,ограбил и уничтожил их землю,ее недра и сам народ.
В tex краях из коренного северного народа мало кто доживал до сорока.Маме не было и тридцати,когда она вынуждена была уйти насовсем.А кругом были люди.Люди ли?..
Пока оформлялись бумажки на троих сирот,они все жили у маминой родной сестры,как изгои,в молчаливом ожидании своей участи.Ее мужик пил и бил.На жалованье библиотекарши поди поблаготвори,когда у самой двое и суставы выкручены бруциллезом.Бабушка Уля еще была жива,но ей,как встарь,уже не дойти до них на веслах,силы не те.
Всех троих,как было принято еще при селекционной системе "отца народов",разбросали по разным,отдаленным друг от друга тысячами километров,западно-сибирским концлагерям для детей-сирот вымирающего народа.Вместе с ними,конечно,там содержались и дети-сироты "старшего брата"--русского народа.Но эти были обречены по-особому.Они были,по сравнению с другими, очень маленького роста,анемичные,убитые горем,узкоглазые,широкоскулые.И тихие,как сама смерть.
Маленькому T. страшно повезло.
Воспитательницы-коровы,одна шире другой,только иногда рассказывали на ночь этим малюткам,всему "бараку",собранному в спальном отсеке под серыми одеялами,одну и ту же "сказку".А чаще,напялив на свою башку черную тряпку,одна из надзирательниц моталась из угла в угол,с диким воем изображая Черную Полярную Ночь.Она была живой педагогической наглядностью,которую никто никогда не призовет к ответу.
Обезумев от ужаса,малышня забивалась под одеяла и тряслась,пока не затихала жутким сном пойманного в капкан белого песца.
Утром лупили веником куда ни попадя за мокрые простыни,с которых приходилось срываться,как с нар,и --бегом на горшки.Девочкам было хуже.Кто припозднился,плюхался голой попой в наполненный до краев горшок.За это тоже получали затрещины.Дрессура не прекращалась ни на минуту.Стегали веревками,стегали убийственными словами.
Летом вывели на прогулку строем.Конечно--строем.А как же?
T.,учуяв волю,первым самовольно скинул ботиночки,пулей вылетел из строя и побежал к речке.У самого берега напоролся на осколок битого бутылочного стекла.Нельзя было кричать от боли.Вид хлынувшей крови пугал меньше,чем ужас получить наказание.Прежде всего, били по голове,да так,чтоб отлетел и ударился о стенку,или об пол.
Рана была глубокой.Чтобы не кричать,он укусил свою левую ладошку,а правой выдрал пучок травы и заткнул ею рану.Послушные "хорошие детки" получали за стукачество кусок рафинаду.Они-то и донесли на "проказника".Марьванна в ярости,увидев окровавленную траву,рванула руки по сторонам:
--Ополоумел?! Гадость занесешь--убью!
Отвесила подзатыльник.От души.T. отлетел и,теряя сознание,ударился головой о булыжник.
Ему было пять лет...Он помнил всю свою жизнь,как другие тети в белых халатах были добры,как они пахли баней и даже угостили красным, диковинным в этих краях,яблоком.Помнил,как мигом съел его вместе с хвостиком и косточками.Пока другие не отобрали.
Он так и не освободится за всю жизнь от концлагерной привычки сметать все с тарелки,не жуя,и вылизав ее напоследок.(А вдруг завтра накажут и лишат обеда.)С тех самых пор у него,уже здорового лба,в карманах водился кусок рафинада.Угрызет--успокоится и дальше живет.Яблоки по-прежнему сжирал без остатка.Даже если их было перед ним целое ведро.
(В Тюмени ему,на самом деле,повезло попасть "по этапу" в детдом для школьников.Кроме него и Вики,тоже манси,все детки там были русскими.Их усадили вместе за одну парту на "галерку",чтоб не болтались под ногами.Еще бы.Они оба выглядели аж на все четыре года среди семилетних первоклашек. Коллектив,вотличие от районного концлагеря,был строгий,но сердце все-таки имел,сразу определив,что работы с новичками непочатый край.Стоило занести ладонь над стриженой под ноль головкой,как дитеныш,обхватив голову руками,молча сопя,падал на пол и подтягивал коленки к подбородку.Они не помнили,что по голове можно еще и погладить.)
Там,в дошкольном детдоме "сказка" на ночь была всего одна.--"Народная":
--Из-за того,дети,кто сейчас же не уснет,к нам придет большая-пребольшая Полярная Ночь,она обтянет оленьими шкурами все небо,как бубен шамана,и проглотит Солнце,и вы его никогда больше не увидите.Будете лежать в своих кроватках,пока не умрете.Спать!! Спать,я сказала,всем сейчас же спать!
(продолжение следует)