Песня акына. Южное

Эл Каттерсон
Иллюстрация Нормана Роквелла.


Четырехзвездочный отель на берегу моря  живет своим летним расписанием.
Утреннее солнце и морской ветерок осторожно проникают сквозь шторы,  жалюзи и кондиционеры. Обитатели номеров  переворачиваются с одного бока на другой;  посматривают одним глазом за еще непроснувшимся ребенком; прижимаются телами к своим законным  супругам и случайным спутникам.
Солнце распаляется, ветер затихает. Жарко.

Горничные спешно завершают уборку лестниц и коридоров. Официанты сервируют столы. Повара торжествуют над пыхтящими и шипящими кастрюлями и сковородками.
Из дверей подъездов неспешно идут мамы и бабушки со своими загорелыми и неугомонными чадами. Дети пытаются увернуться от заботливых женских рук, но малышей быстро берут в плен послушания, укоряют за несвоевременные игры, сюсюкают. Папы и дедушки идут позади семейств, несут пляжные зонтики, надувные матрасы, сумки с полотенцами и провизией. Судя по объемам пляжных саквояжей, они собираются в трех-, четырехдневный поход.
Отель просыпается под визг, смех  и плач самых маленьких жителей курорта.

Открыли двери номеров  те, кому за 40. Они отправили своих взрослых детей в свободное плавание на Родине, а сами решили повторить «медовый месяц». Супруги едут на юг приобщиться к здоровому образу жизни, поймать за хвост любовь, которая осталась в запылившихся семейных альбомах. Здоровому образу жизни мешает отсутствие будильника, «шведский стол», бесплатный  лобби-бар. Устаревшая любовь порхает синей птицей, ее не удается поймать за хвост: юные девушки с рекламным загаром, застарелая язва и размер купальника жены мешают охоте.
Матроны натянули на свои телеса ниточки-купальники. Юношеские шортики их благоверных выпустили на волю многострадальные животики. Супруги пытаются играть в любовь.

Молодые, проспав все утренние зори, вскакивают с  мятых постелей. Наскоро умывшись, бегут наперегонки к пляжу, радуясь солнцу и морю.  Мир принадлежит только им.  Время быстротечно – надо ловить каждое мгновение.

Море качает в  изумрудной колыбели представителей цивилизации. Солнце подрумянивает тела. Рыбки водят хороводы. Пляж пестрит зонтиками, надувными лодками, купальниками, лежаками.
Мамаши покрикивают на  потомство. Главы семейств загорают, пытаются подремывать, их сон беспокоен – голоса домочадцев не дают расслабиться. Знойко.

Опасное это занятие, одинокой женщине отправляться на пляж. Ей не даруют одиночество,  даже если она не обладает фигурой Синди Кроуфорд. В начале потенциальный знакомый будет оценивать объект флирта, как соотношение  соблазнительных форм к наивности. Далее, осторожно приблизится, и с восклицанием «Вах! Какая женщина!», посмотрит в глаза избраннице,  дабы убедиться в правильности своей оценки и усыпить ее последнюю бдительность.  После, будет долго прицельно ворковать о достоинствах женской фигуры, пухлых губках и "бездонных глазах".
Можно, конечно,  проводить до номера, но входить следом не стоит.  Надо с грустинкой в глазах  улыбнуться и попрощаться до ужина.
Красотка подумает:  вот, наконец-то, ей повезло – она встретила настоящего мачо, а не бабника.
Время до ужина она посвятит накладыванию огурчиков со сметанкой на лицо, шею и декольте; будет делать маникюр, эпиляцию; придирчиво выбирать наряд.
Боже мой, сколько труда, чтобы услышать банальные фразы! Сколько наивности, чтобы поверить в доверительность знакомства! Но стоит ли судить даму за то, что ей хочется немного побыть любимой? Когда она еще услышит из уст мужчины ветренные, но такие нужные признания?
Нечем дышать.
Время обеда приближается. Разгоряченная солнцем и волнами толпа, бросив пляжные принадлежности, спешит в ресторан. На столах разложены фрукты и овощи, супы манят запахом, лежат в судках котлеты и жаркое, запеченная рыба и плов; ждет своей участи гарнир; кувшины с напитками покрыты росой. Все готово.
Толпа деловито накладывает на огромные тарелки еду.
-Положи больше картофеля-фри!
-Вот эту рыбку надо взять и еще попробовать голубцов местных.
-А это что? Шашлык? 
-Где? Где бесплатное вино? Вася! Возьми три стакана. Я помогу донести.
Смуглый упитанный мальчик, еще не подросток, увлеченно укладывает горкой пирожные.  Малыш сосредоточен - ему нужно как можно больше уместить сладостей на тарелку. Десерт вываливается, мальчик поправляет его ладошкой. Тетка ненавидящим взглядом смотрит на эту картину – на ее тарелке глянцево красуется листик салата и ломтик сыра. Пройдет день-два, она забросит свои новогодние клятвы и будет набирать на свой стол деликатесы  и сладости в размере маленькой  бакалейной лавки.
Мамочка кормит своего птенчика «с ложечки», ребенок отворачивается, морщит носик и просится в бассейн.
Толпа насыщает свои желудки.
Сотни килограммов даров южной природы, источников сахара и холестерина поглощено.
Официанты бегают среди столов, вытирают щеточками скатерти, собирают недоеденное, недопитое. Их руки удерживают десятки тарелок и стаканов. Неверное движение – посуда разбивается, толпа отскакивает, официант убирает осколки и мусор.  Обед продолжается.
Отягощенные съеденным,  отдыхающие бредут в свои номера, посмотреть телевизор, почитать детектив, перекинуться парой писем с коллегой по работе, посмотреть, не оставлено ли сообщение от взрослого дитяти и погрузиться в блаженный сон.
Что даруешь ты, Морфей, тем, кто отдыхает? Может это виды родного города? Или красотка с обложки гламурного журнала? А может, квитанции об оплате электричества? Пусть наслаждаются гости твои, Морфей! Им нужно много сил: вечерние прогулки, танцы, флирт, экскурсионные впечатления, закупки сувениров – все нужно успеть.
Отель погружается в послеобеденный сон. Тихо, спокойно.

Заплачет младенец в люльке, встрепенется сонный курортник, потянется, закашляется и подумает, что не мешало бы и встать. Настроение неважное, разбитое какое-то.
Вдруг, вспомнит о красотке пляжной, ухмыльнется, представив ее в неглиже, и будет уже веселее натягивать светлые брюки, фыркать над умывальником, брызгать на себя одеколоном.
Душно.

Кто на пляж бежит, кто идет на городской рыночек за безделушками, чтобы на родной стороне прихвастнуть тряпочками заморскими да отметиться перед знакомыми, мол, отпуск я провел, как положено, на чужбине приморской - вот, кувшинчик, сделанный местными мастерами; вот, сумочка расписная ; вот, футболочка, ой! да она  китайская?

Вечереет. Воздух насыщен морским йодом, рыбным запахом, шашлыком.
Пить хочется.
А вот и красотка та! Сидит в кресле, вроде и не ждет никого, а взгляд настороженный ищет случайного знакомого; уж не нашел ли другую, помоложе да постройнее?
Увидела кавалера своего, сердце затрепетало, приосанилась, журнал модный перелистывает.
-Здравствуйте!
-А! Это Вы? – будто-бы не удивлена.
-Можно присесть с Вами?
-Садитесь, - деланно-безразлично.
Течет разговор, перекатываясь через смущение. Ухажер украдкой поглядывает на других кумушек – не промахнулся ли? Ах, да не все ли равно - южная ночь и вино скроют все недостатки, а до утра еще далеко.
Затихает день, ночь звездной юбкой запахнула море. Блестит отель огнями, музыка гремит, смеется курорт, жизни радуется.
Свежо.
Я засыпаю под морской шум, мне снится снег, оранжевый фонарь под окном, новогодние искры. Не хочется расставаться с забытьем.