«Итак, она звалась Татьяной…»
Подруги возвращались с тётушкиных именин, таща в сумке громоздкую бронзовую статуэтку. Они действительно украли её. У тётки стояло много всякого подобного антиквариата, именуемого «хламом, до которого всё руки не доходят». Тётя Соня не очень внимательно относилась к наличию или отсутствию той или иной из этих «безделушек». Вот племянница и подруга её и взяли эту вещицу – без спроса. Не то, чтобы тётка не могла им дать её, - а может, и подарить, - но она бы замучила «девушек» комментариями. Тётя Соня была искусствоведом и никак не могла удержать при себе своих объёмных познаний.
Алёна Александровна и Аврора Михайловна вошли в любимое кафе «Евгений Онегин» и поставили статуэтку на круглый столик перед собой.
- А теперь объясни мне, зачем мы совершили это преступление! – велела Аврора Михайловна Алёне Александровне.
- Начнём ab ovo, - ответила на это библиотекарша.
- Тебе не кажется, что ты входишь в ненужные подробности? – невпопад заметила учительница.
- У Пушкина нет ненужных подробностей, - ответила подруга, - так же невпопад.
- Я и говорю не про Пушкина, а про тебя, балда!
- Не обзывайся! В отличие от Балды, я знаю, куда иду, и тебя с твоими ребятами приведу, куда следует.
-Куда же?
-Туда, куда ведут все дороги. В Рим.
-Поэтому мы украли эту статую с древнеримским сюжетом? – кивнула Аврора на громоздкую статуэтку.
-Угу, – ответила уже лижущая мороженое Алёна, - кстати, это – статуэтка, а сама статуя стоит не в Риме, правда, а во Флоренции, у палаццо Векьо. Но нас интересует не статуя, а её история. Ты помнишь, как всё это было?
- Ага, - ответила пробующая кофе Аврора, - как счас! Ведь мне – как раз столько лет, сколько Древнему Риму, и это при мне убили Рема!
-Да, и может быть, ты была той волчицей, что вскормила близнецов! – поддержала подруга. – А кто знает? Реинкарнация более, чем возможна, - мечтательно заметила библиотекарша.
-Не отвлекайся! – огрызнулась учительница.
-Я и не отвлекаюсь. Итак, ты помнишь сюжет истории, когда римляне похитили сабинянок?
-Ну, помню, - однако, - убей меня, не понимаю, при чём здесь имя нашей русской барышни!
-Согласись, имя римское.
-Не факт. Зачем же Пушкин поёт панегирик греческим «сладкозвучнейшим» именам? Похоже, он считал имя «Татьяна» греческим.
-Поверь мне, к имени «Татьяна» сей панегирик не имеет непосредственного отношения!
-Ах, вот как! – усмехнулась учительница, - ну да, Лотман нам не указ! К какому же имени относится комментарий Пушкина?
-К Агафону.
-Час от часу не легче!
-Напротив, легче! Но сейчас поговорим о Татьяне, а не об Агафоне. О нём, - после. Итак, имя – римское. И знаешь, откуда оно произошло?
-Из Рима!
-А откуда взялось оно в Риме?
-Откуда берутся все имена. Что, для каждого какая-то особая легенда нужна?
-Вообще-то, да. Имена ниоткуда не берутся. И случайным в этом мире ничего не бывает. Вот она, Татиана! - указала библиотекарша на бронзовую девушку в руках молодого – бронзового же - мужчины.
-Почему же именно она? То есть, ты хочешь сказать, все сабинянки – Татианы?
- Да! Все украденные у царя Татия женщины – Татианы!
- «Татиевы женщины»?
-Ну да! Зачем спрашивать имя каждой? Ясно, что они – не подданные Ромула, а подданные Татия, у которого были украдены. «Татианы».
- То-то моя сестра Танька всё ворчит, что никакая она не «учредительница»! И кстати, она в детстве всё считала, что не из нашей семьи, что её украли у настоящих родителей!
- Твоя сестрёнка – совсем не филолог, - но у неё какое-то дьявольское чутьё порой прорывается! Которое филологам и не снилось. А «учредительница» - это притянутая за уши версия, привязывающая имя «Татьяна» к Древней Греции. Неправильная привязка! Это имя – только римское.
- Но ведь у сабинянок была же и поименованная героиня – Герсалия, кажется? Та, что уговорила мужчин не воевать друг с другом.
- Герсалия была женой самого Ромула, поэтому за ней и сохранилось собственное имя. Остальные же стали «Татианами».
- И ты думаешь, что Пушкин не случайно назвал героиню «Татьяной»?
-Не случайно. Он не только русскую старину хотел этим именем напомнить, но и возвести героиню к Древнему Риму, и даже – ещё дальше – чуть ли не к богине…
-Снова «святыня»?
-Да. Ведь она – идеал. А как Пушкин говорит? – «и деву гор, мой идеал»! Все почему-то связывают эти его слова с бедной черкешенкой из «Кавказского пленника», а какой она, собственно, идеал?
- Идеал жертвы. Жертвенной любви.
- В «Евгении Онегине» таков Ленский, а не Татьяна – «несчастной жертвой Ленский пал…»
- Но Татьяна тоже жертвует!
- Не до такой степени.
- И что же у нас с идеалом выходит?
- Что он спустился с гор. С Апеннинских гор. Сабины жили на вершинах Апеннин.
-Горный народ?
-Да.
-Погоди. Так Гайдай всё знал?
-Кто? А, ты имеешь в виду «Кавказскую пленницу»? Ну, конечно! Мифологема – та же. Просто Гайдай смело заменил «Белле Татиана» на «Белле Нина». А «Шурика» оставил.
Подруги расхохотались.
- А кто из них – «Шурик» - указывая на скульптурную группу, отсмеявшись, спросила учительница.
-Ну, конечно, тот, кто крадёт! Ведь так же и Медведь тащит Татьяну во сне. Медведь – это тоже Пушкин!
-Зачем же он её приносит к Онегину?
-Чтобы посмотреть, что будет дальше.
-Совратит он её или нет?
-Ага.
-А он сам этого не знает?
-В том-то и дело! Кстати, и Шурик сам похищает Нину – тоже спящую!
- Спящая красавица. «Проснись, спящая красавица»! * «Белле Татиана!» «Белле Нина!» Да, ты права! Все настоящие произведения искусства – всегда сказки!
- Единственное отличие – в сказках все обычно остаются живы…
- Ты сейчас о Ленском думаешь?
-Да. Ведь сон Татьяны непосредственно подводит нас к его гибели.
- А ты ещё обещала рассказать про Агафона…
-Про Агафона – после. Сейчас – про Владимира. Про жертву.
- Погоди. Давай закончим про сабинян. И что, ты думаешь, мне надо тащить эту махину на урок?
- А что? Наглядное пособие. Твои ученики такого не ожидают. «Шок - это по-нашему!»
- Они скажут, что учительница у них «с приветом»!
- Да, с приветом – от Пушкина! Главное - им с тобой не будет скучно. И что ещё важнее – им не будет скучно с навязанным школьной программой классическим произведением.
- Да, это правда!
И подруги чокнулись чашкой с кофе и вазочкой с мороженым.
– За деву гор - наш идеал!
*Трике привез куплет Татьяне
На голос, знаемый детьми:
Reveillez vous, belle endormie.
Меж ветхих песен альманаха
Был напечатан сей куплет;
Трике, догадливый поэт,
Его на свет явил из праха,
И смело вместо belle Nina
Поставил belle Tatiana.
Пушкин А.С. «Евгений Онегин» Гл.5.
«Несчастной жертвой Ленский пал…»
- Напомню тебе, что Лотман, Юрий Михайлович, возводит фамилию «Ленский» от реки Лены, - заявила Аврора Михайловна.
-А я тебе напомню, что не согласна с ним. Ведь я уже разоблачила перед тобой подобную версию фамилии «Онегин», - парировала Алёна Александровна.
- То есть, как Онега, так и Лена здесь ни при чём?
- Думаю, Пушкин очень удивился бы подобному представлению о фамилиях персонажей его романа. Он был аристократ и писал произведение для общества аристократов. Ему и во сне не снилось такое примитивное прочтение фамилии одного из трёх главных героев.
- Четырёх.
- Ольгу я не считаю. Она – не героиня.
- А вот почему, собственно, она – не героиня?
-Не уклоняйся от разбираемого предмета в сторону! У неё и фамилия одна и та же с Татьяниной. Ольга бесстрастна. Она будет всегда мила и послушна – и Ленскому была бы, и улану своему будет. Она неглубока. Поэтому у неё в чертах нет жизни. Тот, кто не раскрыт насквозь страсти – то есть, в общем-то, смерти, - тот и не живёт по-настоящему.
-Глубокая мысль!
-Да,- скромно подтвердила библиотекарша, - и подводит она к Ленскому. Потому что он – поэт.
- Что он - поэт и что никто ближе, чем поэт, не находится как к жизни, так и к смерти, - это понятно. Ты мне фамилию его разъясни. Может, тогда она происходит от «лени»?
- Нет. Разве он так уж ленив?
-Вроде нет. По крайней мере, Пушкиным это качество не подчёркнуто специально. Дельвиг – «сын лени вдохновенный», а Ленский – нет. И потом, тогда бы уж он был «ЛенЬский»!
- Вот именно.
- Но от какого же слова тогда образована его фамилия?
- Думаю, она образована от двух слов. Одно из них Онегин мимоходом произносит в романе. Это – русское слово. Другое слово – немецкое, даже – старонемецкое. Рыцарское. Думаю, что я права в своей догадке. У Ленского так и должно быть. Он душою наполовину русский, наполовину – немец. Вернее, так, - душою-то как раз русский, а понятиями, воспитанием – немец.
- Ну, и что же это за слова?
- А сама не догадываешься? Хотя бы про русское?
- Лен, лен… Ах, лён! «Про дождь, про лён, про скотный двор…»! Он Ленский – от льна!
- Которого Псковская губерния во времена Пушкина давала треть от льна всей тогдашней России.
- Погоди. Это надо осмыслить. Лён. Крестьянки прядут... Ольга Калашникова пряла, с которой у Пушкина было… Ну да… А здесь – у этой Ольги – «волосы льняные»... Льняная нить. «Где долго в лоно тишины лились его живые слёзы…» Лён ведь – от глагола «лить». Если я ещё что-то помню из института. Индоевропейский корень. Лить в лоно – это ведь оплодотворять! – «Неосторожно обрюхатил…» Лить слёзы в лоно тишины… Это ведь – о себе. Это сам Пушкин в тихом Михайловском лил слёзы, и ещё лил другое, животворное – в лоно белянки-пряхи… Он роднился с Россией и её народом – даже этим. Даже грех оборачивался поступком Поэта… И ребёночек тот умер. Льняная нить связи с Россией.., - льняной нитью перевязывали пупок новорожденного, «как сон младенца, как Луна…», - бормотала сама с собой Аврора Михайловна.
Алёна Александровна между тем сосредоточенно лизала шарик вишнёвого мороженого.
- Боже мой! Пушкин головокружителен! – томно склонила голову на руки учительница.
-Да. И вспомни ещё в "Подражании Корану": "Как лен, елеем напоенный, В лампадном светит хрустале".
-А что это - "как" - я забыла...
-Явил Ты солнце во вселенной, - напомнила подруга.
-Солнце! Лён - как солнце...
-Поэт - как солнце. Ленский...
-Я всегда знала, что это - Пушкин, когда смотрела на Лемешева, поющего "В вашем доме..."
-И я тоже...
-И потом ещё здесь сказывается совсем личное, интимное. Море, связь Пушкина с морем.
-Море-то тут причём?! - всплеснула руками Аврора Михайловна.
-И государь в вознагражденье
Тебе даст берег моря в лен.
-Какой ещё государь? Что это?.. "Фауст"?!
-Да. Кстати, пушкинская "Сцена из "Фауста"" как раз разворачивается на берегу моря, если помнишь...
-Но, кажется, доктор Фауст за тот самый лен должен был преклонить перед императором колена? Пушкин никогда не стал бы этого делать.
-Перед ныне действующим - да, но перед покойным Петром - преклонил бы, - как "правнук", как ученик, как преемник. Без Петра Пушкина бы не было!
- Так это Пётр дал ему право на лен?
- Пётр. И Она.
- Кто - она?
- Прозерпина. Любовь. Фея Бельветрил, от которой там, у моря, у него родилась дочь...
- Ну, это ты уже уходишь в какие-то мечты,в романтику! Ленский назван Ленским ещё до Одессы.
- А ты прям так хорошо это знаешь!
- Конечно. Пушкин начал "Онегина" ещё в Кишинёве, а, может, отчасти - ещё в Петербурге.
- Разумеется. Но всё же, мне кажется, я права...
- Впрочем, – опомнилась библиотекарша, - можно поговорить о другом пушкинском ребёночке. О мальчике, окрещённом, кажется, Павлом, – он ведь – как жертва лёг в землю Болдинского кладбища… Так же лёг в землю предков и Ленский.
- Жертвой? Даром?
- Да. По-старонемецки «лен» - это дар. В смысле – дарёный участок земли. Как у нас – при Петре и после – «дача». «Ленский» - тот, кто владеет этим участочком земли. При этом – он сам – дар. Дар и жертва.
-Чему же он «дар» и «жертва»?
- Прежде всего – самому роману. Эта жертва была нужна, чтобы пошло дальнейшее развитие романа.
- Да, ты знаешь, то же самое говорит Валентин Семёнович Непомнящий!
- И, кажется, он говорил о связи образа Ленского с образом Татьяны?
- Да. Он говорит, что Татьяна не гибнет благодаря тому, что погибает Ленский.
- А ведь она уже готова была погибнуть! «Погибну!» - Таня говорит, - Но гибель от него любезна…
-Вот и выходит, что Ленский спасает честь вовсе не Ольги, а Татьяны! Он жертвует жизнью ради Татьяны. Он как бы перекрывает своей раной её рану. «О, знал бы он, какая рана Татьяны нашей сердце жгла!» - восклицает Пушкин, - и потом живописует, как у Ленского «Дымясь, из раны кровь текла…»
- Да, кстати, Ахматова как бы объединит потом две эти раны: «А было это – только рана, И муки облачко над ней…»
-Да, а у неё ещё и «времена Веспасиана», а Веспасиан – сабинянин. Возможно, и скорей всего, Анна Андреевна приплела здесь этого римского императора интуитивно. Кажется, она нигде не говорит, что Татьяна Ларина – сабинянка «по происхождению» …
- Погоди с сабинянами! Вернёмся к Ленскому и Татьяне. К именинам. Давай разберёмся, что на этом «весёлом» празднике произошло.
- Беда всему – кокетничанье Онегина с Ольгой. Бесконечные приглашения её на танец. Это кокетничанье нанесло рану как Татьяне, так и Владимиру. Правильно я рассуждаю?
- Ну да…
- Выходит, что они уже объединились, как пострадавшие. Как любящие. Если хочешь – как два поэта. Или – как Поэт и Муза…
-Но оттого, что Ленский душою – невежда, - он не осознаёт этого?
-Да, не осознаёт, но действует правильно. Он не понимает, почему он стреляется с приятелем. Он придумывает себе причину. Он разжигает себя, - возможно, вспоминая ту грубую фразу Онегина о «Вандиковой Мадоне»… Он уверяет себя, что должен спасти от растлевающего «червя» «двухутренний цветок». На самом деле он спасает Татьяну. Её чистоту, - а возможно – и жизнь… Ведь последнее слово, которое он пишет – слово «идеал»… «На модном слове идеал Поэт тихонько задремал…» Его дар, его интуиция ведёт его безошибочно. К смерти. К подвигу.
- Он жертвует собой ради Татьяны…
- Да, ради Героини. Женщины. Музы.
- Поэтому о нём и говорится, как о воине, который пал «смертью смелых»?
- «Владимир Ленский здесь лежит,
Погибший рано смертью смелых,
В такой-то год, таких-то лет.
Покойся, юноша-поэт!»
- А ведь Пушкин приводит здесь гениальную строку Державина на могиле Суворова: «Здесь лежит Суворов»! Только немного расширяет и «разукрашивает» её, поскольку герой его был юн и переполнен жизнью, которая вдруг оборвалась… Такие «завитушки» сам Поэт горделиво выписывал на первом издании своих стихотворений…
-Да. Видишь как! Глупая, нелепая дуэль. Нелепая смерть. А вот – он приравнен к воину и гениальному полководцу!
-Он спас Татьяну. А Татьяна – это ведь сама Россия. Он погиб за Родину. Вот тебе и «льняная ниточка» и жертва… Да, кстати, ведь как интересно продолжается перекличка между ними потом, после смерти Ленского!
-Что, и после – тоже?
-Ну конечно! Ведь смотри, как пишет Пушкин о мёртвом теле:
Теперь, как в доме опустелом,
Всё в нем и тихо и темно;
Замолкло навсегда оно.
Закрыты ставни, окна мелом
Забелены. Хозяйки нет.
А где, бог весть. Пропал и след.
А вот Татьяна входит в пустой дом. Только не Ленского, а – Онегина:
И Таня входит в дом пустой,
Где жил недавно наш герой.
Она глядит: забытый в зале
Кий на бильярде отдыхал,
На смятом канапе лежал
Манежный хлыстик…
То есть, «Хозяйка» вернулась! Вернулась и читает книги. Умер Ленский, и отлетела его душа. Но Пушкин показывает нам опустелый дом Онегина и приводит Татьяну – душу героя, отдельно от него существующую, в его дом. А ведь получается, что дом этот – мёртв, как мертво тело Ленского. И только Татьяна может оживить его. Поэтому она могла бы и дуэль предотвратить, если б знала о ней. Она, а не Ольга! Потому что в ней – Жизнь и Любовь.
- Ну, ты и завернула, подруга! Хотя… Что-то в этом есть. Ленский погиб потому, что не узнал её?
-Да. Он был слишком романтиком. Слишком поэтом.
-Но ведь и сам Пушкин погибнет так же!
-А это уже – совсем другой разговор! Теперь же нам стоит потолковать об Агафоне.
«...Смотрит он
И отвечает: Агафон».
- Вот скажи, почему Татьяне встретился именно «Агафон»?
-Ну, вообще-то сначала был, кажется «Парамон». И ещё вроде бы «Мирон». «Агафон» - красиво и звучно. От греч. phone - звук, голос и Aya – добро, благо… «Добрый голос» получается.
- Но это – бессмыслица. А вот если допустить вариант прочтения первой половины имени -«Ага» - как «господин», - то тогда всё встанет на свои места. Потому что «господин» - это ведь Бог. То есть, «Глас Божий» - вот что отвечает дяденька на вопрос трепетной Татьяны. А она не узнаёт его и думает, что это – не тот, не он. Потому что она ожидает услышать «Евгений». А слышит «Глас Божий»… А может, и не «глас», а сам «бог»! В древнегреческой мифологии ;;;;;; («Агатос») — один из эпитетов Зевса. Татьяне встречается Бог. Её суженый – не Евгений и не «толстый генерал». Она – «божья невеста». Но при этом Пушкин вовсе не предназначает её для монастыря. Она должна жить в этом осквернённом мире и быть женой обычного хорошего человека, при этом - не прерывая союза с богом. Собственно, так будет жить и сам Пушкин, женясь на Гончаровой. Он посылает свою Татьяну как бы на разведку такой жизни.
- А зачем он говорит о сладкозвучнейших греческих именах?
- Сейчас я зачту тебе комментарии к этим именам. Я специально выписала. Впечатляет! И – ничего общего с советскими объяснениями этих имён. Ну, какие имена перечисляет Пушкин?
- Филат, Федора, Фёкла…
- Итак, Филат. «Мужское русское личное имя Филат является упрощением греческого двухкомпонентного теофорного имени Феофилакт (;;;;;;;;;;;), где основа ;;;; означает «Бог», а ;;;;;;;; — «хранимый». Дословно имя можно перевести как «хранимый Богом»».
- Погоди. Теофорные имена – это какие?
-Имена, которые заключают в себе имя Бога. Заметь, Пушкин указывает лишь такие имена. Они все заключают в себе имя бога. Вот, следующее – Федора. «Божий дар».
Далее- Фёкла (др.-греч. ;;;;;, лат. Thecl;). Божья слава.
- «Богом хранимый»; «Божий дар»; «Божья слава… » Пушкин говорит о себе?
-Думаю, да. Тем более, что «Филат» у него потом снова возникнет. Под этим именем - «Феофилакт Косичкин» – он будет печататься в своём «Современнике».
- «Мы рождены для вдохновенья, для звуков сладких и молитв…» Господи, что же он всем этим хотел сказать?
- Видимо, он говорит здесь о божественном происхождении как своей Татьяны, так и собственной персоны. И говорит о том, что они предназначены друг другу – Бог поэзии и Муза его.
- Да, ведь Агафон – и поэт был древнегреческий, он в платоновом «Пире» упоминается, когда герои говорят о любви…
-Упоминается! Они у него в доме и сидят, и рассуждают о боге любви Эроте. И вернее всего говорит о нём Сократ, приводя свой диалог со жрицей Диотимой. А «Диотима» значит «Богобоязненная».
- «Веленью божьему, о Муза, будь послушна…» Так вот когда ещё он думал об этом!
-Пушкин в общем-то всегда думал об одном круге проблем, но подходил к ним по-разному, или приближался, вернее. Как к огненному кругу. Всё ближе, ближе, - пока не вошёл целиком в этот пламень… Полной и окончательной жертвой. В отличие от своего Ленского – сознательной жертвой.
- И что же это обилие божественного в тексте означает?
-Видимо, то, что человек предполагает, а Бог располагает… Татьяна влюблена в Онегина и думает только о нём, а ей навстречу выходит сам Бог, а она досадует на него. И так же досадует во сне на медведя, «косматого лакея», подавшего ей лапу с длинными когтями…
- Но он приносит её к шалашу Онегина.
-Да, чтобы она дошла до самого конца своей роковой страсти. Чтобы почти погибла – и стала в конце романа такой, какой станет…
- Но юным, девственным сердцам Её порывы благотворны, как бури вешние полям…
-В дожде страстей они свежеют, И обновляются, и зреют —И жизнь могущая дает И пышный цвет и сладкий плод…
И вот весной, после всех страшных событий, Татьяна навещает опустевший домик своего кумира, и знаешь, кто ей его открывает?
- Кто?
- Ключница Анисья.
- А, ну да.
- А ты знаешь, что значит её имя?
- Нет… А разве это имеет значение?
- У Пушкина всё имеет значение. Имя её значит “Благотворная”.
- М-да!.. – задумчиво произнесла Аврора Михайловна, глядя на бронзовую статуэтку, представляющую сцену из древнеримских событий. Выходит, у Татьяны имя римское, а окружена она богами греческими… Что всё это означает, не могу уразуметь!
- Может быть, всего лишь фразу из самой известной православной молитвы: «Да будет воля Твоя!» Татьяна – Избранная. Она для Пушкина – подобие Жанны Д’Арк – почему? Она едет в Москву на ярмарку невест, а не бороться с какими-то захватчиками. Но ощущение – что она едет спасать Москву, а может – всю Россию!
- Тем, что не изменяет самой себе?
- Да,своим естественности и чистоте. То есть, себе как образу и подобию Божьему.