Глава 1. Стажёр
Шла погрузка, подгоняемая срочностью нового дела. Из-за дополнительного, нештатного кресла в катере стало теснее. Сумки с приборами не помещались на привычные места, приходилось применять силу и проявлять находчивость. Райгу, робко поджав ноги, сидел на своём месте. Вокруг кипела работа, но Стажёру, едва не задавленному ящиком, было строго-настрого приказано от помощи воздержаться. Хрупкий Санди, казавшийся по сравнению с Райгу гигантом, с трудом уклоняясь от Олафа, таскал на борт свои научные агрегаты. Олаф, постоянно стукаясь об их острые углы, упихивал по шхерам тюки с защитной одеждой. Камил перекладывал документы и судорожно вспоминал, что он на этот раз забыл.
Наконец, Олаф радостно доложил:
- У меня всё! Погрузка успешно завершена. Готов принять управление катером.
- Нутром чую – мы что-то забыли, - озираясь, прошипел Камил.
- Удостоверения, предписания? – опуская на пол последнюю укладку, подсказал Санди.
- Взяли.
- Гранаты, пулемёты? – воодушевлённо предположил Олаф.
- Отстань! – отмахнулся Камил, исподтишка ощупывая бок, где была кобура.
Олаф открыл сумку, вытащил из неё некрупную железную пластинку и разноцветный тюбик.
- А вот это мы не забыли! – торжественно сказал он.
Камил насторожился.
- Что это такое?
- Название катера. Всю ночь рисовал красиво и лаком покрывал. Сейчас я его на клей где-нибудь посажу.
Камил сквозь зубы выдавил:
- Могу место подсказать.
- Все твои места, извращенец, я давно знаю. Сам найду, куда присобачить.
Оказалось, что в катере совершенно не имеется свободных гладких плоскостей. Олаф потянулся к серенькой решётке.
- Вентиляцию, пожалуйста, не заклеивай, - попросил Санди.
Олаф отдёрнул руку и направился к креслу Камила, которое отличалось от остальных широкими подлокотниками. Камил растопырился и предплечьям подлокотники заслонил.
- Это запасные панели управления, - предупредил Санди. – На них сенсоры. Сейчас сенсоры с панелью по цвету сливаются, потому что не активны.
Олаф продолжил поиски. Санди ещё не раз пришлось высказаться:
- Дырочки здесь не просто так, они предназначены для воздуха высокого давления. На случай аварии. Я не утверждаю, что авария непременно должна произойти, но…
- То, что ты посчитал спинкой своего кресла, на самом деле мой информационный экран.
- Руки от компрессора убери.
- У шкафчика дверцы раздвигаются именно там, куда ты прицелился наклеить.
- Могу ошибаться, но, по-моему, лепить название на аварийный люк – плохая примета.
Камил произнёс с нехорошей задумчивостью:
- Что-то ты, Страж, устройство катера хреново знаешь. Гальюн с камбузом не перепутаешь?
- Зато вожу – не в пример тебе, чайник! Нет здесь камбуза.
- Чайник? – оскалясь, спросил Камил. – А камбуза, действительно нет, так что обедать будем только на месте.
Подтащив к себе тяжёлый ящик, Олаф попытался на него залезть.
- Это деликатесы Камила, - внимательно посмотрев на ящик, предупредил Санди.
- Спасибо, что сообщил об их наличии, - плотоядно ухмыльнувшись, ответил Олаф. – Сначала потопчемся на деликатесах, а потом их съедим. Вчетвером.
Камил поджал губы и пробурчал: «Когда было иначе?»
Олаф густо намазал пластинку клеем, прижал её к потолку, постоял так и спрыгнул на пол.
Выяснилось, что катер называется «Тупик».
Санди почесал бровь и ничего не сказал. Райгу тихо вздохнул. Камил поинтересовался:
- Что так нежизнерадостно? Где красочность?
Олаф удивлённо вздёрнул брови.
- Да, не павлин, чёрно-белая птица, но очень красивая и, что важно, с большим острым носом. Она им скалы долбит. Мне бы такой…
Санди не стал разочаровывать недавно заболевшего орнитологией коллегу. Он подумал, что можно будет потом подрисовать правильное ударение, а то как-то неприятно летать с таким названием над головой. Райгу подумал: «не буди лихо», но промолчал. Камилу захотелось спросить, что именно сопоставимое по твёрдости с птичьим клювом хочет себе Олаф, однако, угрызаемый дурным предчувствием, он угнездился в кресле и сказал:
- Приклеил? Садись за пульт. Что же мы всё-таки забыли?
- Райгу, расчёску взял? – любуясь собранными в хвост огненно-буйными волосами Стажёра, поинтересовался Олаф.
- Тут грабли не помогут, - пробурчал Камил.
Райгу покивал головой и добавил:
- Не страшно, я знаю, у кого расчёску всегда можно занять.
- Не дам! Это святое, - ответил Камил, пригладил волосы и щёлкнул зажимом где-то в районе лопаток. – Стартуем.
Олаф положил руки на сенсоры, катер ожил. Камил окунулся в документы и утонул в них, Райгу с интересом вертел головой, а Санди, глядя на него, вспоминал недавние события.
Воспоминания об отпуске были ещё ярки, но уже казались сказочными. А отпуск получился, именно, сказочным, не без приключений. В один прекрасный день, жарившийся на пляже Камил, услышав от Санди про ещё одного осиротевшего кии, повёл себя совершенно неожиданно. Он исказился лицом, путаясь в штанинах, оделся и, ухватив тапочки за шнурки, зашагал туда, откуда пришёл аноформ. Санди ахнул и кинулся за Вершителем следом.
- Ты бы лучше без штанов пошёл, - пробурчал Олаф, завязывая брошенные Санди книги в покрывало. – Ящер без штанов выглядит гораздо естественнее, чем ящер в штанах.
Страж быстро догнал коллег и услышал окончание страстной речи Санди.
- …наконец остановись! Ты ничего не смыслишь в психологии и помочь ничем не можешь. Это же чужая тайна. В какое положение ты меня ставишь?!
Камил на речь никак не прореагировал, и Олафу пришлось его остановить, уловив за полу рубашки.
- Стой. Вводную нам отдай, - потребовал Олаф строго. – Ты ведёшь себя безответственно.
Камил возмутился:
- Какую вводную?! Ты ещё про план мероприятий вспомни! Я подождать должен, пока кии окочурится, и тогда приступить к расследованию?
Он нехорошим взором окинул своих подчинённых. Олаф решительно сжимал в руках узел с вещами. У Санди подрагивали губы.
- Простите, это я от страха, - сказал Камил гораздо тише. – Прошлого раза вполне хватило. Возможно, ничего особенного, кроме неизбежного, не произойдёт, но поговорить с кии я обязан. Он вполне способен кого-нибудь непричастного на тот свет с собой захватить.
Олафу такое предположение очень не понравилось, и, чтобы освободить руки, он сунул узел Санди. Санди принял книги в объятья.
- Слушай, Советник, - сказал Олаф, - ты же говорил, что кии исключительно мирные. Что их из-за этого в дознаватели не берут.
Санди, перехватывая узел поудобней, пробурчал:
- Они мирные, когда втроём.
- Тем более, надо поговорить, - сказал Камил и решительно зашагал в сторону кафе.
Психолог, привёзший кии на море, необычную процессию заметил издалека, встал и поспешил Дознавателям навстречу.
- Санди, - воскликнул он, - как вы могли рассказать о нас посторонним?!
Олаф отточенным жестом телохранителя убрал аноформа вместе с непредставительным тюком себе за спину.
- Советник обязан был доложить, - веско сказал Камил, хотя его пляжный вид к убедительности не располагал. – Вам отлично известно о нестабильном состоянии вашего… Не имею права назвать кии вашим пациентом. Друга? Подопытного кролика?
Психолог мягко улыбнулся и сказал примирительно:
- Вы ведёте себя так, будто я в чём-то провинился. Я - врач, встретил страдающее существо и решил ему помочь.
- А совместное путешествие на море – подходящая терапия душевных ран?
Олаф вспомнил, как ловко их, расклеившихся донельзя, на теплый пляж отправил Аргус, и едва не рассмеялся.
- В какой-то мере. Всё-таки, я профессионал.
- Я – тоже, - сказал Камил, - и должен поговорить с кии наедине.
- Хотелось бы присутствовать.
- Кии недееспособен?
- Он признан душевно здоровым.
- В таком случае, мы всё-таки поговорим наедине, а вы останетесь с моим Советником.
Олаф подал голос:
- Вершитель, я пойду с вами.
- Лишнее.
Со смешанным чувством провожал Олаф глазами две такие разные фигуры.
Камилу тяжко было начинать разговор, но ему и не пришлось этого делать, кии заговорил первым.
- Вы тоже теряли часть себя. Да?
У Камила пресеклось дыхание, он прикрыл веки, но честно ответил:
- Да. Кто вам об этом рассказал?
От предположения, что Санди в светской беседе трепался о трагедии своего начальника, Камилу стало тошно. Кии замотал головой.
- Нет-нет, не думайте дурного. Я эмпат, и в некоторой степени телепат. Ваше отношение к моей судьбе не похоже на сочувствие, оно похоже на понимание.
Камил, подумав, сказал:
- Понимание, говорите? Проверим. Психолог прав? Вы собираетесь жить?
Кии, не дрогнув, возразил:
- Нет. Просто, я не хочу портить Грегори отпуск, он слишком много для меня сделал.
- Но сделал недостаточно?
- Достаточно в этом смысле быть не может. В какой-то степени мне помогают собственные способности: они создают ложное ощущение полноты мира.
- Вы говорили об этом Грегори?
- Нет. Не хотел его расстраивать. Он считает, что моя теперешняя жизнь – результат его успешной терапии. Когда отпуск Грегори кончится, ничто не помешает мне «уехать на родину».
Кии печально улыбнулся и спросил:
- Откровенность за откровенность. Кого вы потеряли?
- Коллег и близких друзей.
- Но пережили их гибель. Сапиенсы легко переживают потери.
- Ну, извините! – возмутился Камил. – Сами вы сапиенс!
- Ох, виноват, - смутился кии. – То-то я думаю, отчего такая витиеватая смена эмоций, а мысли ваши я, вообще, не могу уловить, хотя обычно простейшие образы, возникающие в головах сапиенсов, прочесть можно.
- Мой мозг устроен иначе.
- Вы думаете гораздо быстрее и ярче чувствуете.
- Довольно часто эта большая скорость проносит меня мимо истины. Я - элери, Олаф – сапиенс, а молодой человек с тюком, вообще, аноформ. Интересно, что бы вы сказали о его чувствах?
- Вы лучше меня должны знать о его чувствах.
- Мы не так давно знакомы. По-хорошему, группа только начинает притираться.
Кии сказал не без зависти:
- У вас всё впереди.
Камил улыбнулся змеиной улыбкой и спросил:
- Хотите дорого продать свою жизнь?
Кии растерялся.
- Что? У меня её и дёшево никто не купит.
- Я куплю. Я сам выжил именно так. Прикинулся, что живу. Жил понарошку, чтобы при подходящем раскладе забрать с собой в небытие очередного преступника.
Кии потрясённо спросил:
- Ну и как вы?
- Умер! – рявкнул Камил и приступил к запугиванию. – Станьте дознавателем, в нашей профессии есть только одна гарантия: долго вы не проживёте. Даже те, кто очень хотят жить, мрут, как мухи.
Миниатюрный кии попытался заглянуть в полные трагизма глаза завравшегося дознавателя, но хитрый Камил представил себе, как он голым замерзает в сугробе, и трагизм получился подлинным. Оставалось закрепить успех.
- Кии, я знал вашего соотечественника, который, оставшись один, убил, чтобы быть казнённым. У вас же есть возможность погибнуть совершенно законно, не прибегая при этом к самоубийству.
- Но… - кии развёл руками. – Я ничего не умею.
- Это называется «стажёр», у некоторых, не будем называть имён, подобное состояние не проходит никогда. Кстати, способности эмпата при расследовании преступлений лишними не бывают.
Собеседники вернулись в кафе.
- Знакомьтесь, - сказал Камил. – Наш Стажёр.
Грегори вскочил, опрокинув стул.
- Вы с ума сошли! Это опасная профессия. Он же…
- Хреновый вы психолог. Человек умереть хочет, какая ещё опасность ему может грозить?
- Он не человек…
- Я не сказал «сапиенс».
У Олафа на лице отразилось категорическое нежелание быть Стражем потенциального самоубийцы, но, ущипнутый Санди, он смолчал. Кии посмотрел на Санди, и в его глазах вспыхнул интерес. Выражение лица Олафа или, возможно, мысли заставили кии улыбнуться. Он кивнул и сказал:
- Меня зовут Райгу.
При посадке катер основательно тряхнуло. Приклеенная в начале пути табличка оторвалась и с металлическим звоном стукнула Олафа по темечку. Хрупнуло небрежно приваренное дополнительное кресло, и Райгу, уютно в нём спавший, полетел на жёсткий пол.
- Авария! – заорал он не своим голосом.
- Мы все умрём, - согласился Камил.
- Приехали, - лениво потянулся Санди, - начинается новое дело. Вершитель, о чём оно?
Камил поднял с пола табличку и вручил её Олафу.
- Дело о «Надежде», - сказал он мечтательно, а потом рашпильным голосом добавил: - Кто кресло варил?
Олаф, потирая ушибленный затылок, ворчливо ответил:
- Уж не ты, белоручка. Где справедливость? Кто работает, того и ругают.
- Ты что это, хмырь безрукий, стажёров истребляешь? Домой сидя на полу полетишь. Коротко о деле: планетарная база «Надежда» - действующий прииск. На поверхности планеты по строгим квотам добывают минералы, которые невозможно синтезировать или вырастить в искусственных условиях. Никакого азарта старателей, никакого разнообразия: сходил, взвесил, принёс. Через три дня опять сходил, взвесил, принёс. Для страховки добытчики ходят парами, хотя до сих пор происшествий, кроме вывиха лодыжек, не было. Оплата фиксирована. Применяются минералы тоже без особого веселья – в медицине. Контрабанда бессмысленна, некуда будет сбыть добычу. Квоты подогнаны под потребности производства, в смысле минимума, при строгом соблюдении неистощимости ресурса, в смысле максимума.
Олаф приложил холодную табличку к затылку и сказал уныло:
- Любишь ты простую мысль донести до окружающих в сложной форме.
- Позавчера на базе обнаружились два трупа: врача и одного из рабочих. Врач, судя по отпечаткам на шее, попросту был задушен. Рабочий, парень крепкий, найден повешенным. Бухгалтер, по совместительству исполняющий обязанности шерифа, утверждает, что в этом случае нет оснований подозревать убийство.
Санди попытался задать вопрос, но Камил встал и распорядился:
- Свяжись с базой, пусть откроют шлюз. Разберёмся на месте: есть основание считать, нет основания считать.
Включив переговорное устройство, Санди наклонился к микрофону.
- Говорит катер дознавательской службы.
- «Тупииик», - шепнул Камил на ухо Олафу.
- «Надежда», - откликнулась база, и больше ничего не произошло.
- Почему возникла задержка? – недовольно спросил Камил.
Олаф насторожился. База ответила странно:
- Нам сообщили, что двое из прибывших – элери и аноформ.
Камил прошипел:
- Да. Объясняйтесь интенсивней, а то один из них терпение сейчас потеряет.
База затараторила:
- Видите ли, у нас совсем недавно случилась эпидемия. Доктор синтезировал вакцину для всех находящихся на базе рас и успешно эпидемию ликвидировал. Кии и сапиенсы на базе имеются, вакцина для них осталась, но для элери и аноформов вакцины нет. Изготовить её теперь некому. А болезнь опасная: в случае отсутствия вакцины - тридцать процентов летального исхода.
Санди сообщил базе:
- Аноформ на данный момент находится в форме хомо сапиенса. Практикой проверено, что вакцина, рассчитанная на эту расу, ему помогает. Разрешите…
Камил прикрыл рот Санди ладонью. Жест получился мягким, но непреклонным.
- С каких это пор ты принимаешь за меня решения?
Не дождавшись, что неудивительно, ответа, Камил ладонь убрал, но отодвинул Санди от переговорного устройства. Санди шёпотом предложил:
- Пока пришлют другую группу, мы втроём можем провести предварительное расследование, а ты, Вершитель, останешься на катере.
- Со своими деликатесами, - нетактично добавил Олаф.
- Высаживаемся все! – рявкнул Камил и закашлялся.
- Простите, - вмешался кии. – Но это я – штатный самоубийца, а не вы. Зачем так рисковать?
- Если за время моего бездействия произойдёт ещё одно убийство, то лучше мне заболеть. А если это будет убийство члена группы, то лучше заболеть с летальным исходом.
Олаф не упустил возможности пресечь лишний пафос.
- Да, Райгу, вот такой у нас героический и самоотверженный командир.
- Неправда! – запутавшись в чувствах, крикнул Камил и снова закашлялся.
- А какой? - спросил Райгу.
Олаф развёл руками.
- Камил ещё и правдив до мозга костей, поверь мне. Раз говорит, что неправда, значит, он труслив и эгоистичен.
- Это они так боятся, - мягко коснувшись плеча Райгу, пояснил Санди. – Когда делать нечего и страшно, они вот так боятся.
- Выходим, балбесы!
Глава 2. Надежда
Первым в шлюз шагнул Олаф, следом отправился Санди. Задержавшись, Камил наклонился к Райгу и тихо спросил:
- Что случилось? Вакцина есть. Ты боишься уколов?
- Нет.
Кии замялся, но всё же ответил:
- Мне не хотелось бы контактировать с местными кии.
Камил заметно расстроился.
- Жаль. Я рассчитывал, что при их опросе ты мне поможешь.
Райгу уточнил:
- Мне не хотелось бы контактировать с местными кии в одиночку.
С трудом сдерживая желание присесть перед понурым Стажёром, как перед ребёнком, на корточки, Камил распорядился:
- Если ситуация не затребует иного, держись рядом с Санди. Считай, что это - приказ.
Встречали дознавателей двое: высокий, упитанный начальник прииска и юркий, похожий на хорька бухгалтер-шериф.
- Такая трагедия! – всплеснув руками, воскликнул начальник. – Как вас величать, гости дорогие?
- Вершитель, Советник, Страж и Стажёр, - удивляясь началу беседы, ответил Камил.
Но начальник базы был в своём оптимизме непреклонен.
- Хотелось бы обращаться к гостям по именам.
- Имён у нас нет, - отрезал Камил. – И мы не гости.
- Вы уж извините, но имена есть у всех. Я – Константинидис, шериф – Капеллини.
- Хорошо. Вы можете быть свободны. Шериф проводит нас на место преступления и ответит на возникшие вопросы.
Капеллини сделал приглашающий жест.
- Оба преступления, если, конечно, вы сочтёте второй эпизод преступлением, произошли в личных комнатах потерпевших.
Было заметно, что речь охваченный детективной лихорадкой бухгалтер придумал заранее и хорошенько её выучил.
- Мы снизили в комнатах температуру до минусовой и оставили всё, как было.
- Это правильно. Подождите, у вас в жилых помещениях кондиционеры позволяют настолько понижать температуру?
- Да. На базе много квистов, а они любят спать при нуле Цельсия. Квисты скрупулёзны, монотонность собирания кристаллов их не раздражает – идеальные работники. Также ценятся сагары. С ними безопасно, любой захочет работать в паре с сагаром.
- А что здесь делают кии?
- Что и все. Зарабатывают деньги.
Из чистого любопытства Камил поинтересовался:
- С кем в паре работает лишний кии?
Шериф немного смутился.
- Это, конечно, нарушение инструкции, но кии работают втроём. Норма у них, как у всех, на двоих, зарплата соответствующая.
- И еды полагается – на двоих? – не удержался Олаф.
Шериф оглянулся на Стажёра и усмехнулся.
- Они втроём едят меньше, чем один сагар. Что касается еды на прииске, то она у нас весьма качественная, расово ориентированная и совершенно бесплатная – компания может себе такое позволить. На вас это правило тоже распространяется. Причём, еда натуральная. Всё равно сюда транспортник летит практически порожним. Мы пришли, - сказал шериф и остановился у закрытой двери.
- Там ниже нуля градусов? – потрогав дверь пальцем, опасливо спросил Камил.
Олаф немедленно накляузничал.
- Организм нашего Вершителя меньше тридцати градусов Цельсия отказывается нормально переносить. Плюса, естественно.
Райгу шепнул Санди:
- Мне бы тоже не хотелось…
Шериф, одетый в тёплый комбинезон, покачал головой.
- Об этом я не подумал. Сейчас.
Он позвонил кому-то и потребовал принести к двадцать седьмой комнате четыре комплекта таких-то, приблизительно, размеров. Дознавателям повезло, что на базе сосуществовали представители разных рас – тёплая одежда пришлась впору даже Райгу.
Шериф открыл замок.
- Врач. Осматривайте.
- Тёмные пятна на шее трупа и относительный порядок в комнате, - через несколько секунд сказал Санди, - не оставляют сомнений – врача убил очень сильный и решительный человек.
- Или слабый, нерешительный сагар, - добавил Олаф.
- Вершитель, задуши его, - кивнув на Стража, предложил Санди.
- Правильно, - согласился Камил. – Нет следов от когтей, а у сагаров когти длиннее моих.
- Тогда, душил квист, - не сдавался Олаф. – Вдумчиво и медленно, как удав.
- Потом доспорим, - раздражённо сказал Камил.
Но шериф тоже имел своё мнение.
- Душил человек по фамилии Шейфер. В подходящее время несколько старателей видели, как он покидает комнату доктора, и размер отпечатков подходит.
- Шейфер - это второй труп? – уточнил Санди. – Я легко проведу экспертизу. Не думаю, чтобы ваш Шейфер, перед тем, как повеситься, мыл руки специальным раствором.
- Пойдёмте, на него посмотрим, - предложил шериф.
- Дайте мне ключ от этой комнаты, - приказал Камил. – И принесите дубликат.
Шейфер выглядел, по меньшей мере, странно – на его грубом, обветренном лице застыло выражение детской обиды и недоумения. Для человека, который раскаялся или испугался, разобрал потолок и завязал петлю на трубе вентиляции, выражение это казалось неуместным.
- Самоубийство говорите? – недоверчиво спросил Камил.
- Странгуляционная борозда одна, синяков и ссадин нет, в комнате не дрались, а такой парень не сдался бы без борьбы, - ответил шериф.
- Советник, осмотрите тело. Встречаемся… где нам можно остановиться?
Шериф пожал плечами.
- Пустых комнат много.
- Мы должны жить все вместе.
- Пойдёмте к Константинидису, он что-нибудь придумает.
Начальник прииска выделил две комнаты, объединённые общим залом, и лично проводил туда дознавателей. Пока Олаф таскал из катера вещи, Камил расспрашивал Константинидиса о базе. Райгу, проверив кресло на прочность, забрался в него с ногами и заснул.
- Так, - сказал Олаф, притащив последний баул, - всё. Как расселяться будем?
Начальник базы откланялся. Камил закрыл за ним дверь и насмешливо ответил:
- Учти, что Райгу может читать мысли окружающих. Я не хочу, чтобы Стажёр умер от хохота, поэтому с ним будет жить умный Советник. Вопросы есть?
Проинспектировав свои мысли, Олаф понял, что вопросов нет.
Через час Санди вернулся в номер. Выглядел он озадаченно.
- Вроде бы, это самоубийство, всё чисто, не подкопаешься. На руках ссадины, на верёвке следы кожи. Создаётся впечатление, что в последний момент несчастный передумал.
Олаф махнул руками, ловя несуществующую верёвку, и признал:
- Похоже.
У Камила тоже появилась идея.
- Надо провести эксперимент.
Олаф немедленно согласился.
- На тебе.
- На человеке. Элери в принципе не может повеситься. Относительно небольшой вес и костяная защита трахеи…
Санди слегка повысил голос.
- Дайте мне закончить, и вешайтесь на здоровье. На воротнике рубашки погибшего я обнаружил несколько кристалликов.
- Яд? – оживился Камил.
- Замёрзшие слёзы.
Олаф знал ответы на все вопросы.
- Вешаться грустно, вот он и всплакнул.
- Тщательно вытер лицо, постирал и высушил платок? Салфеток тоже в комнате не нашлось.
- Слёзы сами высохли!
- Труп доктора обнаружили через полчаса после убийства, потому что доктор был на базе востребован, к нему часто заглядывали, даже в личную комнату. Немедленно поднялась тревога, и вот тут уже нашли второго. Через пять минут комнаты были заморожены. Несколько капель, попавшие на рубашку, не успели высохнуть. Куда делись остальные капли?
- Пропажу слёз мы ещё не расследовали.
- Кто-то вытер.
- Версий нет.
- Можно мне сказать? – робко спросил Райгу.
Камил кивнул.
- Всем можно говорить.
- Видите ли. Это только ощущение.
Олаф разочаровано фыркнул.
- Ощущения к делу не пришьёшь.
Камил отмахнулся.
- Не всё идёт в дело, кое-что – на пользу. Говори, Стажёр.
- Начальник базы испытывает страх…
Олаф пожал плечами.
- Разочарую тебя, людям свойственно испытывать страх, даже если они не виноваты в преступлении.
- … и огромную радость.
На это даже Олаф не нашёл, что ответить. Подумав, Санди спросил:
- Ты не мог бы высказаться конкретней? По поводу чего эта радость?
Райгу мотнул головой и ответил:
- Узнать это я не в состоянии. Ещё мне показалось…
- Договаривай, - через несколько долгих секунд приказал Камил.
- Нет, это несущественно.
Санди вздохнул, а Олаф мученически закатил глаза.
- Райгу, твоя скромность может кому-нибудь из нас стоить жизни, - строго сказал Камил.
Олаф не упустил возможности вставить слово.
- Ой, кто бы говорил! Сам вечно тихарится, а мне потом – расхлёбывай.
Санди в корне пресёк зародыш спора.
- Вы Райгу затоптали своими разговорами. Рассказывай.
- Мне показалось, что начальник прииска увидел во мне эмпата.
Камил заинтересовался:
- Значит, он тоже эмпат? Или даже телепат?
- Не обязательно. Но личность он властная и мощная. Не знаю, к добру это или к худу.
- Какое уж тут добро?! – расстроился Олаф.
Камил предложил:
- Если у кого-то есть недосказанное, выкладывайте.
Санди первым откликнулся на предложение.
- В лазарете кроме обычной аппаратуры имеются три стола, уставленные химическими приспособлениями: доктор проводил какие-то опыты.
- Что тебя удивляет? Он синтезировал антивирусное средство.
- Опыты доктора, конкретно эти, совершенно точно не имеют отношения к созданию вакцины. Через полчаса будет готов анализ образцов. Пока могу точно сказать, что Шейфер лично задушил врача и сам сделал петлю. По отзывам, человеком он был покладистым, недалёким и очень сильным физически. Любил пиво, но никогда не напивался. А если и перебирал, то просто уходил спать. В желудке Шейфера обнаружилось пиво, выпитое где-то за полчаса до смерти.
- Странное совпадение. Может быть, они с доктором злоупотребили и подрались?
- Нет, доктор пива в тот день не пил и ни с кем не дрался, его придушили, как котёнка. В комнате Шейфера пустых банок и бутылок нет.
Камил распорядился:
- Олаф, сходи в столовую и узнай, когда и что покупал Шейфер. Не думаю, что на прииске выпивка тоже дармовая.
- Иду, но с одним условием: вы из номера или не выходите, или выходите втроём.
- Взявшись за руки, - подсказал Санди.
- Слипшись, как кольца кольчатого червя, - добавил Райгу.
- Чур, я - голова, а остальные – хвост, - крикнул Камил в спину Олафу.
- Вас куда не поцелуй, везде жопа, - пробурчал тот в ответ.
Тихонько щёлкнул клапан анализатора. Санди посмотрел на листок с результатом и удивлённо присвистнул.
- Это местный минерал.
- Что же доктор с ним делал?
- Он его синтезировал.
- Удачно? – спросил Камил.
- Гениальный вопрос, - ответил Санди. – Синтезировал практически на коленке из чрезвычайно дешёвых компонентов. Теперь прииск никому не нужен.
Камил, вскочив на ноги, сказал решительно:
- Надо срочно лазарет закрыть и опечатать.
- Нам не позволят оставить людей без медицинской помощи, - остановил его Санди. – Кстати, когда я уходил, там уже был новый хозяин, врач прибыл на прииск сразу после нас.
- Идёмте. Ты, Санди, соберёшь все записи. Хоть как-то подстрахуемся.
Врач – средних лет квист - встретил дознавателей неласково.
- Что вы мне покоя не даёте?! Я вещи когда-нибудь разберу?
- Потише, - попросил Камил. – Я вас вообще впервые вижу. И уже чем-то помешал?
- Константинидинитис помешал. Язык сломаешь! Два часа в лазарете торчал, по мозгам моим ездил. Был бы он больным, я бы понял. Ушёл только, когда в сотый раз услышал, что я есть с дороги не хочу и ни в какую столовую не собираюсь.
- Мы мешать не станем. Изымем бумаги вашего предшественника и всё.
Врач заметно успокоился.
- Всё? Могу я задать вопрос?
- Да.
- Вы, Вершитель, болезненно выглядите. Кожа серая, а должна быть жемчужной, глаза мутные. Как вы себя чувствуете?
- Отвратительно, - не задумываясь, ответил Камил. – Но за комплимент спасибо.
- По-другому бывает редко, - со вздохом пояснил Санди. – Вершитель, документы собраны.
Райгу участливо коснулся чешуйчатой лапки. Врач пообещал:
- Я знаю, что вы рискуете, находясь на прииске, и постараюсь создать вакцину как можно быстрее. Это простой процесс, но ускорить его невозможно. И мне нужна ваша кровь.
- Мне она самому нужна, - закатывая рукав, пробурчал Камил.
Вернувшись в номер, он немедленно улёгся на диван и сообщил обществу, что умирает от анемии. Санди отлично знал, что означают подобные жалобы. Он достал из заветного ящика баночку с «какашкой» на этикетке, как однажды выразился Олаф, – паштет с трюфелями.
- Подкрепи здоровье.
- А где греночки? И вино сухое. Красное.
Санди вскрыл банку и разделил тонко пахнувшую массу на четыре части.
- Я не очень удивлюсь, - сказал Райгу, - если выяснится, что пиво покупал начальник прииска. Он теряет больше всех.
- Я тоже не удивлюсь, - согласился Камил.
- Факт покупки пива ничего не докажет. Кстати, на момент смерти Шейфер был практически трезв.
- Я тоже до сих пор практически трезв. Где красное вино?
- Вершитель, думай позитивно.
- Я бы думал позитивно, если бы у меня были вилка и булочка.
На слове «вилка» вернулся Олаф и подтвердил общие подозрения:
- В день убийства начальник прииска купил в баре две бутылки самого дорогого медового пива.
- А вино в баре есть? – спросил Камил. - Гренки можно на кухне заказать.
- Ты шутишь? – с надеждой спросил Олаф. – Или уже бредишь? Отвечай, дохлокс.
Камил ответил:
- Пивом мы ничего не докажем. Потожировые следы на верёвке и шее – железный аргумент. Надо преступника спровоцировать на действия. Устроить ловушку с приманкой.
- А если документы скопировать? – спросил Райгу. – Копией можно рискнуть.
- Санди, копируй, - распорядился Камил. – Олаф, иди обратно в бар, купи сухого красного вина и белого хлеба.
- Я тебе что, мальчик на побегушках?! – возмутился Олаф.
- И всем, буквально всем расскажи, что я серьёзно заболел, уехать мы не можем. Потому и сидим здесь, хотя дело давно раскрыто. Убийца – Шейфер. Вещи и, что особенно важно, бумаги врача хранятся у меня и будут впоследствии переданы его родственникам. Кстати, попроси Константинидиса подыскать вам другое жильё. А то вы от меня заразитесь.
Олаф ушёл покупать вино и распространять слухи. Санди тихо спросил:
- Кто будет вторым подставным?
- Он и будет, - ответил Камил. – Вы страхуете. Я хочу погибнуть от руки любимого человека.
Глава 3. Ловушка
Весь следующий день Камил упорно болел, хотя ему пытались помешать. Врач, узнав о том, что заносчивый элери подхватил серьёзную заразу, прибежал больного лечить. Впрочем, будучи врачом опытным, он моментально заподозрил симуляцию. В ответ Камил пригрозил, что понизит температуру в комнате и околеет до смерти или, на худой конец, заболеет по-настоящему. Врач настаивал на объяснении и ссылался на данную им клятву. Пришлось доверить ему сценарий предстоящего оперативного мероприятия, тем более что на момент совершения преступления врач о существовании прииска даже не догадывался. Врач долго ругался, но статус дознавателя позволял Камилу экспериментировать со своим здоровьем и жизнью.
Вечером в баре произошёл неприятный инцидент. К сидящему за бокалом вина Райгу подошёл злой, как сто чертей, Санди и потребовал:
- Ты отлично знаешь, что Вершитель без тебя скучает, и просиживаешь тут штаны. Немедленно ступай к нему.
Райгу ответил сердито:
- Я не игрушка и не раб. Оставь меня в покое, сводник-неудачник.
Олаф, вернувшийся от барной стойки, сказал с неприятной ухмылкой:
- Стажёр, что неудивительно, выбрал меня. Вершитель должен это, наконец, понять и оставить Стажёра в покое. Тем более что мы вне службы.
- Вне службы мы будем, когда вернёмся в корпус и отчитаемся. Кстати, как бы тебе, Ромео, навсегда не оказаться «вне службы».
Райгу поднялся и сквозь зубы выговорил:
- Советник, я от тебя устал. Загляну к Вершителю на минуту и пойду спать. Когда вы вернётесь, пожалуйста, не орите друг на друга.
Санди только рукой махнул.
- Говори это Стражу, я ухожу дрыхнуть прямо сейчас.
Через пять минут к одинокому, угрюмому Олафу подсел шериф.
- У вас неприятности?
- Уходите, горизонт не заслоняйте.
- Не сердитесь. Давайте вместе выпьем.
- Да? – удивился Олаф. – Ну, давайте.
- Могу я чем-нибудь помочь?
- Чем тут поможешь? Собственно, помощь нужна кое-кому другому. Стажёр предпочёл меня, вот Вершитель и бесится. Ещё бы, рожа чешуйчатая, глазки только с лупой можно найти, а руки вечно ледяные. Но этот гад болезненный хитёр, он решил меня сплавить. Видите ли, нужно срочно доставить в корпус документы. Кому там эти формулы грёбаные нужны?
Капеллини кивнул.
- Подлый приём. Когда уезжаете?
- Завтра утром. Со мной едет Советник, а Стажёр остаётся. Ещё со службы выгнать грозится.
- Хороший способ избавиться от соперника. Не расстраивайтесь. Бросьте вы это пойло. Попробуйте моего ликёра. Спирт, сахар, натуральная мята.
Олаф глотнул налитую из серебряной фляги зеленоватую жидкость и уточнил:
- Смородина тут тоже есть?
- Верно. Вам ещё повезло, что соперник не сагар. С ними чисто физически невозможно справиться.
- Я могу одолеть сагара, - с гордостью сказал Олаф и выпил следующую, заботливо предложенную рюмку. – Кстати, элери физически сильны, хотя по виду не скажешь.
- Но, насколько я понимаю, драться в рукопашную нет необходимости. Вы же носите оружие?
- Точно. Без него – никуда.
- Тогда вы легко можете устранить соперника и перестать опасаться за своё будущее.
- Верно, - согласился Олаф и выпил ещё мятного ликёра.
- Пойдёмте, зачем откладывать приятное дело на потом? Посошок?
Олаф выпил, встал и, на ходу расстёгивая кобуру, стремительно зашагал к жилому сектору. Шериф незаметно последовал за ним. Скорее всего, Камил лежал на диване, но он услышал шаги и, когда дверь распахнулась, встретил непрошеных гостей стоя.
- Посмотрите, - с деланным ужасом произнёс Капеллини, - эта жуткая тварь смеет претендовать на вашего красавца. Сотрите её с лица земли.
Олаф поднял пистолет и замер. Камил тоже не шевелился. Он пристально смотрел в глаза своему Стражу. Да, наверно всклокоченный помятый элери был не самым приятным зрелищем, однако Олаф почему-то отвёл пистолет, приставил его к виску и нажал на спусковой крючок.
Тихий звук, раздавшийся при этом, не слишком походил на выстрел, но своеобразную роль сигнала он сыграл. Санди, выскочив из шкафа, стукнул Капеллини по затылку рукоятью вальтера и на всякий случай надел на бесчувственного преступника наручники. Райгу, прятавшийся в спальне, подбежал к ошеломлённому Олафу и приложил инъектор к его запястью. Олаф, закрыв глаза, рухнул на пол.
- Оригинальное признание в любви, - дрожащим голосом сказал Санди. – Молодец, Стажёр. Ты спас Стражу огромное количество нервных клеток.
- Что теперь делать? – растеряно спросил Райгу.
- Дай Вершителю нашатыря понюхать. Камил, ты чего вдруг зазеленел? Патроны же варёные были.
- Я об этом как-то забыл, - опускаясь на диван, ответил Камил.
- Ты давай, в себя приходи, а то нашего защитника мы с Райгу одни не поднимем.
Больше всего Камилу хотелось лечь и закрыть глаза. Он предложил:
- Пусть на полу побудет.
Санди сам наполнял шприц снотворным, поэтому он возмутился:
- Шесть часов? Совесть имей!
Камил встал с дивана. Он не без труда поднял поверженного Стража и отнёс его в спальню. Санди обыскал преступника.
- О, фляжечка. Интересно, чем шериф Олафа опоил?
- Какая разница? Мало ли в природе средств, блокирующих волю? Жаль, что ты его так основательно вырубил.
Санди легонько пнул недвижимое тело.
- А зачем он тебе?
- Пусть бы подёргался, как Шейфер в петле. С полным осознанием неминуемого конца.
Санди воровато оглянулся на Райгу и спросил:
- Ты его пристрелишь, когда очнётся?
- Нет, - ответил Камил свирепо. – Он у меня до суда доживёт.
В дверь постучали.
- Входите, только у нас не прибрано, - разрешил Санди.
Врач замер на пороге.
- Все живы? Что с нашим бухгалтером?
- Баланс не сошёлся, - ответил Камил. – Он арестован, завтра мы его увезём.
Врач рассердился.
- Вы мне обещали! Посмотрите на себя. Еле на ногах стоите, руки трясутся, кожа бледная. У вас в крови коктейль из вирусов и пониженное содержание железа.
- Пять минут назад ему как раз хотели добавить железа в кровь, - сказал Санди. - Извините, вечер был не из простых.
- Дождитесь хотя бы вакцины. Вдруг вы заразились, но ещё об этом не знаете?
- Доктор, меня тошнит, - пожаловался Камил.
- Вот видите!
- От вас.
Доктор понял, что заполучить вредного, невоспитанного элери в пациенты не получится и пожелал дознавателям спокойной ночи. Камил половину этой самой спокойной ночи слушал храп Олафа, сидя рядом на кровати. Мыслей у него было много, но думать их не получалось. Потом Олаф проснулся, утащил Камила под одеяло и приказал: «спи». Камил немедленно заснул.
Санди тоже караулил. Он опасался за Райгу, но кии, осознав собственную значимость в деле поимки преступника, до самого утра крепко спал.
Утром ошарашенный происходящим начальник прииска попрощался с дознавателями и пошёл выписывать нового бухгалтера. Райгу сказал, что после ареста Капеллини радость начальника стала просто безмерной. На Райгу посмотрели нехорошо. Чему же так радовался начальник прииска, встречая дознавателей, спросите вы? У него – немолодого семейного до мозга костей грека – на далёкой Земле после трёх внучек родился внук, и гибель двух подчинённых не могла этот факт отменить. Если бы кое-кто из дознавателей послал запрос в кадры, то узнал бы, что Константинидис ещё месяц назад подал рапорт об отставке и сегодня отставку получил. Ему давалась неделя на завершение дел.
Через несколько дней дознавателям, томящимся от скуки в кабинете, пришла посылка с вакциной. К посылке прилагалось гневное письмо. Камила держали втроём, но сделать укол не получилось, потому, что от процесса лечения врачи сильно ослабели, а пациент - наоборот. Хохот и ругань, доносящиеся из кабинета, были слышны на всех этажах.
Отсмеявшись, Олаф бочком-бочком выскользнул за дверь.
- Куда он ушёл? – тихо спросил Райгу.
- Надеюсь, что не за Аргусом, - шёпотом ответил Санди и крепко задумался.
PS. По прибытии в корпус выяснилось, что дознаватели забыли ключ от дома. Камил долго рылся в карманах и под взглядами коллег втягивал голову в плечи, а потом Олаф спустил Райгу в каминную трубу. Когда кии открыл дверь, за спинами дознавателей образовался Аргус. Он, из-за куста наблюдавший за судорогами коллег, протянул Камилу запасной ключ, за что был несильно побит, но впущен на банкет по случаю окончания дела с обманчивым названием «Надежда».