Вечер.
Посадка.
Как всегда, нормальное посадочное сумасшествие. Пьяные дядьки с чемоданами и растопыренными глазами бегают по перрону. В Совдепии большая часть пассажиров-мужчин, приходила на посадку в жутко пьяном виде. Трезвыми неуютно себя чувствовали. Короче, привычная рабочая атмосфера.
Гудок, зашипели тормоза. Всё идёт по плану. Сижу в своём кабинете, мониторю ситуацию. Вдруг со страшным грохотом открывается дверь, и прыщавая, нетрезвая тёлка с ходу начинает выносить мне мозг по поводу отсутствия коврика в купе. Да наглая такая, ни вам здравствуйте, ни вам извините. Орёт, как потерпевшая. Но я и не такое видывал.
- Извините, - говорю, - Гражданочка. Это не ко мне, в вагоне есть проводник.
И с таким же грохотом, хрясь дверь обратно. Еле успела нос отдёрнуть.
Не люблю, когда пьяные, оухевшие шмары так невежливо разговаривают. Слышу, в коридоре за дверью какая-то возня, вопли. Да всё нормально, мальчишки с ней разберутся, будет ей и коврик, и всё остальное.
На другой день, проходя через ресторан по своим паровозным делам, заметил там двух офигенных официанточек. Молоденькие бабёнки, такие грудастые, кровь да молоко. Симпатичные обе, можно даже сказать, красивые. В замечательных кружевных бюстгальтерах, просвечивающих сквозь прозрачную кофточку. В те времена в вагонах-ресторанах обычно работали потрепанные жизнью толстожопые твари, с диким слоем шпаклёвки на лице.
Такой расклад меня воодушевил неимоверно, значит - в течение следующих пятнадцати дней будет, чем заняться. Флирт - это моё любимое хобби. Так как спутницу жизни я себе уже надыбал, то ничего такого не планировал, просто скрасить серость путешествия.
В одной из них я с удивлением признал вчерашнюю дебоширку. Сейчас она была в абсолютно трезвом виде и очень качественно замазала свои прыщики. Все ведь знают, что прыщики в столь юном возрасте - это признак полового созревания, ну, если совсем напрямоту, то девочке пришло время трахаться, и чем больше, тем лучше.
Хотя, мне больше понравилась её напарница. Возможно, отложился в мозгу тот некрасивый, вчерашний инцидент или что-то ещё, но вначале, глаз я положил на Вику - именно так звали вторую куколку. Лифчик у неё трещал по швам под давлением восхитительных молочных желёз. Ростика она была небольшого, мой любимый размер. Тазобедренные выпуклости тоже не портили общего впечатления.
Конечно, виду не подал, быстро прошёл мимо, холодно поздоровавшись. Вначале надо нагнать максимум таинственности, никакой фамильярности и глупых заигрываний. Нужно изобразить недостижимость обладания этим шикарным самцом. Чтобы они затрепетали от желания познакомиться со мной, главным боссом этого стремительного Восточного Экспресса. Так я и поступал первые два дня.
Знаете, симпатичные девочки, как правило, уже избалованы мужским вниманием. Эти животные лезут к ним со своими намёками и гнусными предложениями, а тут такой шикарный парняга, практически Джеймс Бонд, не обращает на них никакого внимания, даже здоровается как-то нехотя, как будто ему это неприятно. Конечно, их зацепило: «Что за фигня? - так не бывает!» Навели справки, вроде как не голубой. Да ребята, к сожалению, в поездах повышенный процент педиков, так же, как и на телевидении. Но за этим красавчиком ничего такого не замечалось.
Короче, когда их любопытство достигло апогея, я соизволил присесть за столик, когда они трапезничали. Девочки заволновались, я это видел. У них сработал инстинкт самочек, близкое присутствие героя их снов будоражило, я видел, как они часто задышали, им не хватало кислорода, они почуяли излишки гормонов в моём теле. Они отвечали невпопад на мои простенькие вопросы. О, мать-природа, как хорошо быть молодым и шикарным джентельменом. Да я и сам волновался. Почувствовал, как в глубине моих форменных брюк зашевелился, весь в диком нетерпении, мой дружок, наполняясь первоклассными, белыми и красными кровяными тельцами группы номер два.
В дальнейшем я практиковал такие подсадки, но не слишком часто, чтобы у девочек не случилось звёздной болезни. Однажды, кажется, в Кургане, набрал пирожных и угостил своих спутниц. Женщины, вообще, падки на всякие сладости. Это добавило мне авторитета.
Ближе к Москве стал уделять им своё внимание равномерно, то есть поровну. Вика оказалось слегка зажатой, больше молчала, не отвечала на мои душевные порывы, Валюша была более контактной и компанейской бабёнкой, с ней было просто и легко.
По прибытии в московское депо я даже угостил их шампанским. Эффектно открыл бутыль и красиво разлил. После того, как они насладились божественным напитком, огорчил их, сообщив, что это детское шампанское, просто лимонад, хорошо упакованный. И не думал, что будет такая реакция - обиделись на меня смертельно, как будто я налил им цианистый калий.
Парни, не наливайте девушкам лимонад под видом шампанского, это слишком жестокая шутка. Они дулись на меня весь следующий день. Я уже и сам был не рад, что так грубо пошутил.
На обратном пути, ближе к Новосибирску мы с Валюшей уже настолько сблизились, что практически каждую свободную минуту проводили вдвоём. Как-то незаметно я, сам того не желая, привык к ней, и даже больше - мне стало её не хватать. Похоже, флирт перерос в нечто другое.
Послушайте, господа боги, зачем же так делать? Я, по вашему повелению, совсем недавно пообещал практически невинной, скромной девушке о своём намерении связать с ней свою судьбу до гробовой доски, а вы тут искушаете меня, сделав очередной неожиданный шахматный ход.
А может быть, это просто проверка? Проверка на прочность моих отношений с восточной царицей, которая в это время пахала на заводе «Сибсельмаш» в Новосибирске, отрабатывая на «химии» остаток своей судимости. На этом заводе, кстати, в то время делались, те самые, шумные торпеды, которые не давали мне нормально спать шесть лет назад на оухенно секретной базе Ракушка (рассказ "Высосан комарами).
Сюжет усугублялся ещё и тем, что я запланировал сумасшедший финт, нереальную сюрреалистическую сексуальную встречу со своей как бы половинкой, чтобы подбодрить её.
Надо было незаметно «отстать» в Новосибирске, зажечь одну ночь с княжной, а потом на самолёте догнать поезд в Иркутске. Проводники в штабном вагоне были матёрые волки, справятся и без меня, если, конечно, не случится что-нибудь экстраординарное.
В принципе, такое часто бывало, у некоторых начальников поездов время запоя совпадало с временем заступления в рейс, и всю работу за них делали проводники штабного вагона, к концу рейса босс очухивался. Был такой во Владике, Огурешин Серёга, тот только и делал в рейсе, что бухал да баб трахал, всех подряд, и своих, и чужих. По этой причине у него был хронический трепак.
Меня не будет всего-то сутки. Всё бы шло по плану, но теперь в поезде оставался человек, которого сильно заинтересует моё отсутствие. Я не очень беспокоился, считал всё это ни к чему не обязывающим флиртом. Меня и раньше ко многим тянуло, и со многими я проводил много времени, потом всё проходило (рассказ "Мать моих будущих детей"), не исключено, что через некоторое время и на этот раз пройдёт. «В поезде круг общения ограничен, мне просто показалось, это просто игра, ничего особенного!» - примерно так я рассуждал.
Как и планировал, я отстал на вокзале Новосибирска и с некоторым волнением наблюдал как хвостовые красные огни моего поезда растворяются вдали. Ну что же, понеслась!
Зажгли с княжной мы неплохо, но не было того куража, того изюма, которого ожидал. Я подтвердил ей свои намерения в отношении будущего, но меня начал точить червяк сомнения, а правильно ли я поступаю? Ведь там, в поезде осталась девочка, которая была ко мне явно неравнодушна.
Короче, в тот момент передо мной встал вопрос, дилемма, не знаю как назвать: может быть, подождать чуть-чуть, потянуть время, чтобы ситуация прояснилась. Но это сделать было уже невозможно, всё было решено и, возможно, даже выдолблено на скрижалях истории человечества, чёрт подери.
С самолётом всё получилось как по маслу. Как только я отстал, а отстал я, конечно, с паспортом и деньгами, обратился к начальнику вокзала, и мне помогли приобрести билет на завтрашний самолёт до Иркутска. Лёту там какой-то вшивый час, через сутки я встречал свой поезд на перроне и, как ни в чём не бывало, вошёл в штабной вагон. Почти никто не заметил моего отсутствия, «отряд не заметил потери бойца», почти... Но Валюша, конечно, заметила всё, она пребывала в жутком смятении, и я даже получил неслабый удар кулаком в плечо при встрече с ней.
Это было похоже на ревность, она была крайне возбуждена. Даже странно, ведь у нас с ней ничего такого не было, просто разговоры. Женщины вообще мастерицы строить планы, видимо, она там у себя в голове нафантазировала чёрт те что, наверно, и свадьбу сыграла, и детей нарожала. А женишок исчез, вот те на!
Про то, что я отстал, она не поверила, она посчитала, что я с кем-то барахтался в прицепном вагоне. Якобы, меня видели с какой-то машкой. Она меня дико корила и попрекала, мол, я такой непорядочный, и говнюк, и всё прочее. Было интересно слышать такое, но этим она ещё больше расположила меня к себе. Несомненно, она уже любила меня в тот момент. А я просто боялся влюбиться, слишком часто эта хренотень перерастала в безразличие. Не хотел в очередной раз разочароваться.
Мы сидели в купе и выясняли всю эту историю с отставанием, она уже почти успокоилась, может быть, я всё-таки убедил её, а может быть, решила просто не заострять. За окном, в лучах заходящего солнца, блестел Байкал. Я читал ей что-то из журнала «Работница», что-то про отношения. Там часто писали разные душещипательные истории о любви. Было жутко душно, летом в поездах тех времён была очень высокая температура. Я снял с себя рубашку - без всякого умысла.
Она смотрела в окно и слушала меня. Через некоторое время, предложил ей снять с себя лишние тряпочки, опять же, без всякого умысла - было кошмарно жарко. Она выполнила мою просьбу. Тут не было ничего такого, очень часто пассажиры сидели в купе, сняв верхнюю часть одежды, просто накинув полотенце. Снял с себя и брюки - жара была ужасная. Ничего такого...
Продолжал читать эту белиберду, украдкой разглядывая её изумительное, пропорциональное тело. Замечательный импортный лифчик, весь такой в вышивке, который прикрывал небольшую, но упругую грудь. Она была очень тугая, я это явственно ощущал. И тут меня, как бы это сказать, зацепило что ли, понесло как бы, во мне проснулся шалун. У меня, в таких случаях, часто появляется шалунизм.
Я сделал ей комплимент по поводу восхитительного, с рюшечками и узорами заграничного бюстгальтера. Но здесь уже был умысел - сознаюсь. Просто, я подумал; если затронуть такую интимную тему как бюзик, разговор, и вообще общение, не может не стать более откровенным.
А тут ещё этот восхитительный закат на самом большом в мире озере за окном. Да прибавьте это ритмичное покачивание вагона под бархатный перестук колёс.
Я с умыслом сделал предположение, что это советское изделие. В те времена в магазинах продавали такое уёбищное бельё советских заводов, что носить его отваживались совсем конченые, плюнувшие на себя шмары. Она стала клясться, что такую дрянь сроду не одевала. Я как бы не поверил, попросил показать мне этикетку, чтобы удостовериться. Она, как ни в чём не бывало, скидывает лифчик и даёт его мне.
Так и не понял, кто же из нас хитрил, может быть, это я попался на крючок? Потом мы некоторое время обсуждали этот интимный предмет гардероба. Она описывала все достоинства этого лифчика, и что у него есть, так называемые, косточки, которые поддерживают грудь, и что у него такие замечательные, ненатирающие швы, и много чего ещё я узнал про этот чудесный бюстгальтер. Всё это время она сидела с неприкрытой грудью, я, как бы не обращал на такую мелочь внимания. Хотя на самом деле исхитрился как-то вывернуть глаз и в подробностях рассмотреть секретную часть тела.
Грудь была просто восхитительной формы, раньше я такого не видел. Серьёзно. Подобные попадаются нечасто, такие, знаете, в форме чуть изогнутой морковки, остренькие, как бы вытянутые вперёд с соском на кончике. Охренеть! Я подумал: «Что-то тут не так». Мы, практически голые, сидим в купе поезда, за окном проплывают опупенные пейзажи, обсуждаем качество какого-то итальянского лифчика. Всё это смахивает на сумасшедший эротический сон пожизненного узника Алькатраса. Я придвинулся поближе к ней, трусики наши исчезли сами собой, как бы растворились в пространстве и времени, постеснявшись присутствовать в такой ответственный момент.
Хотел написать дальше: "и губы наши слились в сладострастном любовном поцелуе!" Но не стал, у какого-нибудь Александра Дюма или Стендаля лучше получается, мне их не перещеголять. Короче, случилось то, что случилось. Секс был дикий, необузданный, взрывной. Мой несчастный член, наконец, получил то, что хотел. Он кончал смачным выстрелом, но продолжал оставаться твёрдым, как бетон марки 400, такого уж точно у меня раньше не было.
Мне ничего не оставалось, как снова и снова втыкать его. Наверно, всё дело в этих морковках, они меня страшно заводили. Это была ночь какого-то сексуального кошмара.
Ребята-проводники были с понятием, где-то посередине ночи, когда на поверхности озера появилась лунная дорожка, они, вежливо постучавшись, предложили подкрепиться отварной курицей. Курица была разорвана в куски и мгновенно исчезла, почти не пережёванная, в глубине наших желудков, чтобы, растворившись в кишках, добавить энергии в измождённые организмы.
Поступившая порция калорий тотчас же была израсходована на выработку свежей дозы сперматозоидов, и мы с новой силой набросились друг на друга. Календарь моих модных, очень редких по тем временам, электронных Касио, показывал 3 Июня.
Сколько раз я кончил, не знаю. Много. Мой дружок горел огнём, казалось, ещё немного - и пойдёт дым. Когда начало светать, мы упали бездыханные, но даже и во сне мне мерещилось, что я продолжаю это безумное дерби и кончил ещё раз сто пятьдесят, но это был только сон.
От Иркутска до Хабары ехать не так много, и каждую следующую ночь это рандеву повторялось. Я боялся, что мой член сотрётся нафиг, или отвалится от такого перенапряжения.