Начало ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2013/03/21/1036
Предыдущее ЗДЕСЬ:
http://www.proza.ru/2013/07/18/889_______________________
197
Егор не мог двинуться, пока за ними не хлопнула дверь. Выйдя из ступора, он задумался:
«Не близко к сердцу я тебя принимаю, Томирис, в самое нутро ты ко мне влезла».
Амазонка из племени машуджи не ошиблась. Влас развалившись в предбаннике, парил всем телом, закрыв глаза в приятной истоме. Егор, быстро раздевшись, вошёл в парилку и лёг на верхний полок прогреться перед веничком. Олег в войлочной шапке и рукавицах, облепленный березовым листом, сидел на нижнем полоке и отдувался.
— Извини, Егор, не смогу обещанное сполнить. Тяжела баня опосля обильной еды.
— Брось, сам не без рук.
Пермяк положил веники в шайку с кипятком.
— Пойду. В Заполошную окунусь.
— Куда? — не понял Егор.
— Речушку так прозвали. Ох, и студена там водица.
Вдоволь исхлеставшись веником с припарками, Егор вышел в предбанник передохнуть и попить кваску. Власа там уже не было. Он с Олегом вдвоём сидели возле лубка с брусникой и по одной отправляли в рот, смакуя сок раздавленной языком ягоды.
— Ну, как впечатления от первого дня в сумеречной?
— Знаешь Олег, в подсознании я всё это уже видел. Ощущения острей, будто вдруг во время просмотра фильма становишься его непосредственным участником.
— Хочешь, скажу, что меня пропекло больше с первыми шагами к засеке.
— Интересно, — Егор глянул на пермяка, катавшего по столу крупную брусничину.
— У нас в городке есть интернат для глухонемых. Я с ними с малолетства игры водил. Пацанвы местной раз-два и обчелся. Молодежь поуезжала. Старики да бабки в
_____________________________________________________
198
основном. Городок скоро в вымирающую деревню превратится, а администрация знай добро доворовывает. Всё до лампы. Интернатом областного значения и держимся за цивилизованных людей. Удивляло меня, желторотика, общение глухонемых. Понимал, между собой жестами разговаривают, а меня как же разумеют. Я на руках ни бум-бум. До немоготы захотелось их речью овладеть, глазами слова ловить с уст. Научили товарищи по играм языку жестов, а с годами и на руки перестал смотреть. Они ведь по привычке ими машут. Индо казалось, на другом уровне разговор идёт, на телепатическом. Я, когда свободно смог с ними изъясняться, заметил, что больше в глаза смотрю, чем на губы, — Олег замолчал, на мгновение задумавшись. — Попав на засеку, целый день ничего не понимал. Говоришь с даком, финном, баском, эллином — голова кругом идёт. Слышу родную речь, а вижу — губы полную абракадабру выговаривают. Одно на другое накладывается, будто два человека в разные уши жужжат и кажный о своём. Подумал я тогда, на землю бы такие возможности, сколько б людей перестало страдать.
— Не думаю, что люди себя счастливей почувствовали бы, Олег.
— Почему?
— Сколько языков пропадёт, а язык — это немалая часть культуры. Звуковые границы народного самовыражения. Недаром у ограниченного человека и речь десятком слов исчисляется. По словарному запасу можно определить эрудицию, размах мышления.
— А представь, когда выражение мысли не ставится в рамки словарного запаса и доступно собеседнику в чистом виде, — возразил пермяк.
— Нет, Олег, ничего твоему слушателю доступно не будет. Не передать того, чего не знаешь. Прикинь ситуацию, когда хочется рассказать о предмете, который только визульно определил и не имеешь представления о его предназначении.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://proza.ru/2013/03/20/549