* * *
Мысль вильнув хвостом оставила меня с носом.
Помнил только, что зачем то включил комп и что намерился записать и вот – с носом, то есть с запахом чего-то важного, но отлетевшего куда-то!
* * *
О тоске по женщине, которой уже нет.
Вначале у человека есть любовь и если он её потеряет – он тоскует по этой потери. Самое мощное чувство, пронизывающее человека до самой его смерти.
Однако и есть период повторной влюбленности, на мой взгляд, лет до тридцати.
Потом есть расчет и чувственность без любви. И так лет до шестидесяти
Потом есть расчет, и только расчет, и трезвое понимание необходимости друг друга без чувственности и уж тем более без любовной экзальтации.
Временные рамки этих процессов крайне индивидуальны, но они, как мне кажется, ограничены десятью годами.
* * *
- Я написал роман!
- Ну и что? Нынче все настукивают романы.
- Как?! Простите, не понял?
- Обыкновенным образом, настукивают на компьютере и чего ж тут не понимать? Кажись, ясно сказал: «Нынче все «настукивают» романы». Да Вы не отчаивайтесь! Эка невидаль – он роман настучал! У меня сосед по лестничной клетке роман настучал, и, понимаете ли, ничего. Решительно ни-че-го не произошло! Вот если бы Вы в лотерею выиграли, или дом спалили, или жену убили, тогда – да! Это событие, так сказать, достойное внимания. Это, так сказать, повод для того чтобы протрубить в трубы, или хотя бы прокукарекать.
- Но как же? Достоевский, Толстой, Чехов в конце концов!?
- Не понял? Ваша фамилия кажись не Достоевский, да и кто же поверит в переселение душ? Это, простите меня – фантастика.
* * *
Жизнь моего героя была сложносочиненной, как и его фамилия: Головопятенко.
* * *
Написал:
«У него была ортогональная внешность».
Поправили:
«У него была оригинальная внешность».
Возмутился:
«Много вы понимаете! Я хотел сказать, что у него внешность была геометрическая».
* * *
Об Абрамовиче.
«Что б я, спал и видел, что он живет и здравствует!
* * *
Есть мнение, что русская словесность целиком и полностью принадлежит православию, но не русскому языку.
* * *
О любви, а точнее в любви не кричат на всех перекрестках, не фарисействуют в собраниях и на телевидении, кто любит, тот любит. Любовь всегда деятельна, но в любви можно задохнуться и потерять ориентацию во времени и пространстве. Любви нужны не только шпоры, но и удила. А прежде всего – зоркое зрение.
* * *
Русский язык удивителен! Читает напечатанное:
«Не постижимы пути твои Господи», а говорит с трепетом, как молитву творит:
«Не простежи Господи пути твои»..
Задумалась и с еще большим трепетом в голосе повторяет:
«Не протежи Господи пути твои…»
* * *
Много чего не полезно для человека, но и мало чего бесполезно!
Надо найти средину.
* * *
Никогда, никогда не подглядывай в щелочку. – Сказала обезьянка попугаю?
- Но почему? Почему! – Воскликнул попугай.
- Ты рискуешь увидеть ни что нужно.
- Много ты понимаешь! Много ты понимаешь! – Заорал попугай, но обезьянка перебила его:
- Ровно столько сколько нужно чтобы не быть бестыжей.
- А вот люди… - Перебил её попугай.
- Ах, люди! – Вздохнула обезьянка, - только не говори мне про людей.
- Это почему? – Удивился попугай.
- Они были когда-то как мы, - печальным голосом сказала обезьянка.
- Моя пра, пра бабушка всегда говорила;
- Чита смотри, до какого бесстыдства довёл прогресс нашего потомка!
* * *
Лихой человек, лихо вылетел на перекресток.
- Все бы тебе лихачить, – лениво, сквозь истертые зубы процедила лошадь.
Мистика. Вовсе нет! Разве основная масса моего народа и я, сам – не лошади?
Всем, всё надоело. Так надоедает жизнь к шестидесяти годам. Не надоело одному Лихо. Вот уже десять тысяч лет, как оно лихачит.
* * *
«Если у вас артроз, артрит и всё болит, самое время обращаться к нам. Мы вас вылечим раз и на всегда! Наш адрес: переулок «Могильщиков» 13. Похоронное бюро «Не унывай».
* * *
Перепутал божий дар с птичницей.
* * *
Вдарим адреналином по безнадежью.
* * *
ООО «Век». Хозтовары. За прилавком стоит Хасбулат. Спрашиваю:
- Вы продавец?
В ответ:
- Какой такой продавец? Я хозяин.
- И ООО «Век» Ваш?
- Здесь все мой и век, и день сегодняшний, и вон тот продавец.
Он показал на девушку выходящую из подсобного помещения. И заметив мой взгляд с удовольствием не сказал, а облизал губы, как бы слизнув с них сладкое:
- Хорошая, да? А у меня все хорошее. Самое лучшее – моё.
Я подумал: «Действительно: «Хасбулат удалой…»
А наши «удальцы» в канавах лежат борматухой обожравшись, а кто не запил, те в шахтах и то же пьют, после смены.
Это к вопросу о национальном вопросе, прости меня Господи!
* * *
Или вот из этой же серии. Судья настойчиво спрашивает подозреваемого в хулиганстве:
- Так Вы называли его по национальности в оскорбительном смысле?
Ей, бедной, нелегко находить слова можно ведь самой, нехотя оскорбить. Вот и шагает посреди минного поля, которое, отчасти и её усердием заминировано.
- Не, - мычит обвиняемый, - я только по матушке евойной прошелся... и в рыло.., то есть в морду заехал...
Не договорил, вскинулся адвокат:
- Во! Я вам говорил, обыкновенная бытовуха!
Обвиняемый словно и не слышит этой подсказки и продолжает:
- А чего это он черно...
- Я попрошу! – Истерично взвизгивает судья.
- Бытовуха, - сказал упавшим голосом адвокат.
- Я попросил его, - обвиняемый кивает на человека кавказских кровей, - чтобы он нашим девчонкам под юбку не лез своими...
И увидев как выпучились глаза у судьи, умолк.
- Расовая ненависть, – прошипел прокурор.
- Национализм чистой воды, - поддакнула судья.
Только мать подсудимого сидела молча и вытирала слезы концом платка.
Подумалось ей:
- Последние деньги отдала адвокату, да видно мало.
И тут же влетела тоскливая мысль:
- А иде их больше-то взять?
И слеза, пуще прежнего полилась.
Кого Бог любит – тому дает слезы, иначе бы вспыхнуло пламенем сердце и сожгло и суд, и прокуратуру. Но людям нужно, чтобы был суд, и была прокуратура, а Бог согласился. Почему? Об этом читайте в Библии.
На улице, в это время, шли дети из военно-спортивного лагеря и несли плакат: «Патриотизм – это любовь к своей Родине».
Правильные слова были написаны на плакате, если не брать во внимание то обстоятельство, что в двадцати метрах, за кирпичной стеной, молча плачет родина-мать.
Ведь только мать и может родить, а судить может кто угодно даже кибернетическая машина!
И кибернетическая машина это сделает честнее, чем человек. Честнее – разумеется, с точки зрения закона, а не матери, тем более, если она мать, а не мачеха.
P.S. Сидел и «жевал» фразу из Камю: «Законы пишутся для подлецов и подлецами же». И вдруг, как ожег! Так ведь и мораль нужна только, и исключительно для подлецов! А я то всё голову ломал: от чего это Бог «по ту сторону Добра и Зла»!
* * *
А если взять? Да, если взять во внимание мать? Но, как и где взять это «во внимание», когда на телевидении о патриотизме, да о чем угодно! Говорят два еврея и пидарас? Иногда пидараса заменяют лесбиянкой? С газетами не лучше...
А матери нет, то есть нет Родины.
* * *
Где ушибешься там и болит, а думаем мы исключительно о том, что болит. Круг замыкается, если не болит, то и не думаем.
- А чо, обязательно чёли думать, если не больно? Гы...
* * *
- Ты чево это заранее думаешь? Вот будет утро, тогда и думай, а то, вишь ты, рас-пла-нировал, - и через губу - планировщик, мать твою!
А ежели на все это поглядеть с другой стороны то увидим:
«Горы не видал, а шлею обосрал»!.
Выходит прав этот, что «через губу»...
И опять – диалектика туды её раз туды!
* * *
Мой отец, царство ему небесное, любил перевирать слова, вкладывая в них свой, часто только ему и понятный смысл. Меня эта манера раздражала. Однажды, повадился обезьяну называть – «облизь - яна» Именно так, разрывая слово на две части. Поправил его раз, два, а толку нет. Он упорно произносит это слова по своему.
- Папа, почему ты слова коверкаешь? – Спросил я его.
- Ничуть, она ведь мартышка, все время облизывается, потому правильно её и называть так. С другой стороны и люди есть «облизь-яны. Увидит чего-нибудь, облизнется и пиши пропало!
- Что пропало то?
- А все на чего его глаз пал. Ну, не сразу, конечно, не вдруг! А начнет он петли вить вокруг до около, и облизываться, облизываться, потому, как слюна-то вожжей!
Удержу нет! Одним словом – облизь-яна, да и только!
Так вот, перестройку и особо ваучерную приватизацию в России, делали облизьяны!
* * *
На вопрос Виктора Астафьева о предложениях сниматься в художественных фильмах, Георгий Жженов ответил:
- Предлагают… Но за такие предложения в приличном обществе морду бьют.
Лучше и не скажешь о современном кино, особенно телевизионном!
* * *
- Погляди какую дулю свернул? Вот уж дуля так дуля! Всем чертям дуля! И где ж ты подлец такому делу научился, чтобы вот так заварачивать? Поди отец тебя этому научил, али черт твой – брат сводный? Нет, ты мне скажи в каком таком университете тебя этому научили? Что за черт этот университет такой ежли он таким дулям научает?
Приговаривал новокрещенный пан Идек, поворачивая своего старшего сына то одной стороной к свету, то другой.
И хотя Идек был пан, но не у каждого пана панские хоромы. У нашего пана оконце было такое, что пани Зюзя могла это оконце прикрыть своим задом наподобие того, как хохлатая кура прикрывает собой яйца, когда приспичит ей выпаривать цыплят.
Зато сынок у пана был ростом под притолоку и потому разглядеть отцу сыновьи усы и прочие достоинства было не просто.
- Ты бы отец перед иконой черта не вспоминал, - сказала пани Зюзя и перекрестилась, - а то ведь неровен час, услышит бестия и начнет куролесить, как это было у пана Кухмаря в прошлом годе.
- А черт бы тебе на язык, баба! У нас сын все науки превзошел, а ты черта испугалась! Да что он, черт? Эка невидаль, черт! Да он как дулю-то тому черту завернет и где он черт? Нет черта! Спекся! Эх! Баба, баба, хотя и мать, а понятия не имеет такого, какое в голове у мужика есть. А все почему? А потому баба, что у самого распоследнего мужика, все-таки две головы, а у тебя одна! Вот и рассуди баба, отчего мужик на тебе, а не ты на мужике!
- А все-таки, отец ты бы черта не вспоминал. Оно конечно и мужик и всяко прочее, но черта лучше не трогать.
- А что мне черт то? – Распалился пан Идек, - я сам, если хочешь – черт! Вот сейчас как ему дулю заверну, так и покажется ему, что серой запахло! Я ведь шутки шутить не люблю, это всяк знает. Еже ли что... А не выпить ли нам сынок еще по доброй чарке, так чтобы чертям тошно стало?! И чего это баба нас учит? Оно конечно, мать, но и у нас понятие есть. А понятие наше такое. Эй, баба ставь на стол все, что в печи стоит! Вот и всё понятие. А скажи мне, в этом университете какая наука самая что ни на есть научная? Математика, говоришь. Не слыхивал такой, а о чем она?
* * *
- Что мне делать с моим ребенком, я обнаружил, что он начал писать стихи?
Так обратился отец к одному мудрецу и мудрец ответил ему: - Твоего ребенка за это нужно крепко выпороть.
Во второй раз приходит отец к мудрецу и говорит:
- Порка не помогла, он продолжает тайно писать стихи.
Мудрец ответил:
- В первый раз ты его выпорол с жалостью в руке и эта жалость все испортила. Выпори безжалостно.
В третий раз приходит отец к мудрецу и опять жалуется на то, что его сын продолжает писать стихи:
- Что же мне, убить его что ли?» – Спросил он мудреца.
- Нет, - ответил мудрец. – На этот раз найми ему хорошего, нет - самого лучшего учителя по этой части и не жалей денег на обучение этой премудрости. Очевидно, твоего сына коснулась рука Бога, так обучи язык его премудростям передачи неизреченного. Иначе он окажется в положении птицы, у которой изуродованы крылья. Он будет вечно смотреть в небо, не имея возможности взлететь.
* * *
Бабка у деревенского сельпо. Хвастливо:
- Унучек у меня всех превзошел! На этом, как его... На драньларнере штурманом летат!
* * *
Абсолютная истина и абсолютное знание у Бога. Человек же обладает относительной истиной и такими же знаниями.
Истина, относительная к сумме знаний накопленных человечеством, называется – «объективное знание» («истина») и имеет значимую величину.
Истина («объективное») относительно к неизвестному, из которого добывается знание («истины»)– ровна нолю!
Не отсюда ли платоновское: "Я знаю, что я ни чего не знаю!" Сократ?