Весь август 1982 г. я проторчал в командировке на Курской АЭС. Поначалу жил один в двухместном номере общежития, но на четвертый или пятый день, возвращаясь со стройки, застал нового постояльца. Крепыш лет пятидесяти с ежиком густых волос нарезал на столе хлеб, колбасу, помидоры. Рядом стояла поллитровая банка с водой, из которой торчал кипятильник.
– А, здравствуйте-здравствуйте! – протягивая руку, сказал он. – Меня Иннокентием Петровичем величать, но это нелегко выговорить – можно просто Петровичем. Я обрадовался, когда узнал, что сосед в номере есть. Вдвоем, оно веселее – поговорить можно… Вы присаживаетесь, сейчас отужинаем. Чайку попьем! Не стесняйтесь!
Мне, целый день жарившемуся на солнцепеке, есть не хотелось, но сосед был столь радушен, что я сел за стол и взял бутерброд.
– Я как устроился, дай, думаю, пробегусь по магазинам, по рынку, куплю что-нибудь к ужину, – продолжал убаюкивать сосед, подливая мне чаю. – И Курчатов заодно посмотрел – красивый город! Картошечку берите! У них хорошая картошка на рынке, рассыпчатая, я ее кипятильником сварил. Есть такой способ – не пробовали?
Петрович ненавязчиво располагал к себе – через пять минут мы уже перешли на «ты». Вопросами он не докучал, в душу не лез, говорил больше сам. Говорил одинаково просто и без пафоса – как о повседневных делах, так и о драматических событиях, которых в его жизни было достаточно. Когда за полночь мы пожелали друг другу спокойной ночи, я уже чувствовал, что судьба свела меня с уникальным человеком, чья непосредственность удивительным образом переплеталась с блажным характером. Он был из категории любителей искать приключения на заднее место!
Петрович свалился из магаданской области, где восемнадцать лет отрубил экскаваторщикам, заработал кучу денег и надумал перебраться, как выражался, на материк, чтобы доживать свой век в благоприятных климатических условиях. За реализацию переселенческой идеи он взялся в достаточно напряженный для семьи момент: сын кончил политехнический во Владивостоке и еще не получил распределение, а дочь поступала в педагогический в Хабаровске. Тем не менее, Петрович сдал квартиру, отправил жену с дочкой в Хабаровск, а сам рванул на материк. Наиболее важным моментом в его плане являлось жилье. Почему-то он был уверен, что проще всего обзавестись им на крупном энергетическом объекте и уже побывал на Смоленской АЭС. Там его что-то не устроило, и он перекочевал на Курскую АЭС.
– Вот, завтра с утра поедем с тобой на стройку, покажешь, где у них отдел кадров, – оживленно говорил он. – Мне любая работа по плечу. Я себя быстро зарекомендую. Квартиру мне обязательно должны дать – такие специалисты на дороге не валяются…
*** *** *** *** ***
– Не пойду я экскаваторщиком, – с жаром говорил Петрович, когда вечером мы садились за ужин. – Знающие люди сказали, 3-й энергоблок почти готов, земляных работ мало, да и зима не за горами… Перспектив от махания ковшом минимум! Посоветовали оформиться бригадиром плотников-бетонщиков – эта работа сейчас ценится! Квартиру обещали к новому году. Завтра пойду на медкомиссию…
После ужина Петрович предложил:
– Давай прогуляемся на телеграф. Второго дня известил жену, чтобы депеши слала в Курчатов – наверно, уже что-то пришло на новый адрес.
Мы вышли в город, отыскали телеграф. Петрович торопливо направился к свободному окошку.
– Девушка, взгляни, пожалуйста, мне до востребования ничего нет! – на ходу произнес он. – Есть!.. Где расписаться о получении? Спасибо, красавица! Ну, давай сюда быстрее!..
Петрович жадно вчитывался в строчки и улыбался.
– На пятерку сдала дочка историю! Молодец девчонка! – повернулся он ко мне. – А сына все маринуют с распределением, черти!
Он долго сочинял ответ и исписал весь бланк – телеграмма потянула на пять рублей. Для справки скажу, что печатный знак по тем временам стоил три копейки.
– А на какой адрес отправляешь? – поинтересовался я.
– Хабаровск, главпочтамт, до востребования. Куда же еще?!
Я смотрел на Петровича и думал: в результате какого-нибудь непредвиденного обстоятельства связь между членами его семьи может распасться и, они разлететься осколками по бескрайним просторам страны. И сколько потом придется приложить усилий, чтобы воссоединиться. Действительно, сам Петрович скачет по материку. Сын в подвешенном состоянии находится во Владивостоке, и куда его распределят – неизвестно. Также неизвестно, поступит дочка в институт или не поступит. Если поступит – хорошо: она останется в Хабаровске. Но куда подаваться жене, пока он не определиться с новым местом жительства – сидеть до упора в Хабаровске на съемной квартире или в гостинице? А не поступит дочка – тем более, куда подаваться им вдвоем!
Так и повелось у нас после ужина ходить на телеграф, где Петрович обменивался с женой пятирублевыми телеграммами.
*** *** *** *** ***
Петрович передумал возглавлять бригаду плотников-бетонщиков.
– На кой черт мне на шестом десятке лет бетон месить! – первым делом сказал он, когда мы встретились вечером. Есть другой вариант – устроиться слесарем-сантехником в ЖЭК. Сразу дают служебную квартиру – хоть на этой неделе въезжай! Я уже с начальником ЖЭКа переговорил, завтра пойду квартиру смотреть и, наверно, буду устраиваться. В квартиру въеду – сразу жену вызову. А там посмотрим.
Я подметил, что у Петровича было семь пятниц на неделе. В следующий раз он заявил, что служебная квартира ему не понравилась, поэтому в сантехники – не пойдет. Но зато ему предложили купить частный дом с большим участком на окраине Курчатова. Если дом в нормальном состоянии и не требует серьезных вложений, он, пожалуй, снимет деньги с книжки и заплатит задаток. Дом ему, разумеется, пришелся не по нраву – развалюха! Однако в голове его уже зарождалась очередная идея, жить которой, правда, тоже предстояло не более суток.
Перед сном, лежа в кровати, Петрович, как Шехерезада, рассказывал мне сказки – то бишь, истории о своих многочисленных приключениях. Происходили они, как правило, в отпуске, который у него был двухмесячным – как-никак, работа на крайнем севере. Там, на севере, жизнь его была, по всей видимости, будничная и беспросветная, как полярная ночь – работа, семья, телевизор… Но в отпуске он оттягивался!
В отпуск Петрович всегда отправлялся на материк. Первый месяц проводил в хорошем санатории на Кавказе или в Крыму, второй – путешествовал. Чрезмерная активность и любознательность не позволяли ему долго засиживаться на одном месте, а приступы несуразно-алогичных действий выливались в забавные приключения. Слушая его, создавалось впечатление, что в ходе своих похождений он вдруг попадал в зону затмения и начинал блажить.
Однажды Петрович надумал поколесить по глубинкам ростовской области и краснодарского края – проникнуться, так сказать, духом «Тихого Дона» и «Кубанских казаков». Ездил по станицам, обедал в поселковых столовых, ночевал, бывало, в стогах сена или рыбачьих лодках. Как-то остановился у одного станичника – бригадира механизаторов. Поужинали, выпили, расхвастались. Петрович стал утверждать, что запросто смог бы работать на зерноуборочном комбайне – пусть только покажут, что нажимать. Поспорили – выиграл спор! Его попросили поработать пару дней – комбайнеров не хватало. Ради бога! Председатель предложил вступить в колхоз – согласился, написал заявление. На четвертый день пришло просветление – какой колхоз, какой комбайнер! Извинился, откланялся и был таков!
Как-то Петрович отдыхал в Пятигорске и приглянулся дежурной спального корпуса. Или она ему приглянулась – это не столь важно! Важно, что через неделю он перебрался к ней, а в санаторий приходил только на лечебно-оздоровительные процедуры. Подошло время уезжать – от избытка чувств обещал развестись, переехать в Пятигорск, жениться, жить вместе долго и счастливо. В поезде понял, что дал маху: мыслимо ли бросать жену с двумя маленькими детьми на краю света – в магаданской области! Прочь из памяти этот курортный роман! Забыл! Но не забыли в Пятигорске. Через три месяца приходит бандероль – внутри рубашка, выстиранная, поглаженная…
– Что это? – удивляется жена. – Ты же сказал, что эту рубашку забыл в санатории!
– Ну да, забыл! – выкручивается Петрович. – А кто-то из персонала, наверно, нашел ее и решил прислать.
– И при этом выстирал, погладил и аккуратно сложил! Ах, ты сволочь!..
Ничего не скажешь – хорошо отомстила дамочка!
– Ты не спишь, голуба ясная? – время от времени спрашивал Петрович и, если я не отвечал, замолкал со словами:
– Ну, спокойной ночи! Завтра поговорим…
*** *** *** *** ***
Решил я в один из приездов на материк изучить Подмосковье, начал Петрович, когда мы легли в кровати и выключили свет. Много у вас в Подмосковье любопытных мест! Остановился в Москве и по очереди окучивал все направления: горьковское, рижское, ярославское, киевское, ленинградское… Ездил в основном электричкой, иногда – автобусом. Где день проведу, а где много стоящего – и на второй приеду.
Добрался до Загорска. Само собой – Троице-Сергиева лавра! Но хотелось мне еще ознакомиться с гидроаккумулирующей электростанцией – ее тогда под Загорском строили. В газетах писали – уникальный объект! Походил, посмотрел – впечатляет! Уже собрался назад, смотрю – в карьере экскаватор стоит, точно как мой, ковш повесил, а рядом 6-7 самосвалов. Подхожу, слышу, водители матерятся, хоть святых выноси! Спрашиваю, в чем дело, ребята? Отвечают – экскаваторщик запил, у них простой и заработок летит. Экая беда, говорю и лезу в кабину. Завожу экскаватор, кричу, подъезжай – кто первый! Загрузил их, следующие подъехали. Работается легко: экскаватор новый, а песок грузить – это не вечную мерзлоту копать! Водители довольны, часа через полтора привезли мне перекусить – хлеб, колбасу, кефир. Хлопают по плечу, смеются: тебя, мужик, к нам сам бог послал – ведь если эта скотина запьет, то на целую неделю!
К концу смены подкатывает черная «Волга», выходят двое – в костюмах, при галстуках. Как оказалось, главный инженер управления и его заместитель. Спрашивают, кто такой? Отвечаю! А зачем в экскаватор залез? Как же не залезть, удивляюсь, если у вас больше десятка самосвалов простаивает, а я – экскаваторщик с двадцатилетним стажем. Что мне трудно! Они переглянулись, и главный инженер говорит, ладно, завтра оформляйся на работу! Возражаю – у меня и трудовой книжки нет. Черт с ней, с трудовой книжкой – новую заведем! Поедешь в общежитие, скажешь от меня, там тебя поселят. А с утра – в контору. Все, бывай!
На самосвале меня подбросили до общаги. Вышел, направился было к дверям, но вдруг в мозгу кольнуло: «На кой черт мне это все надо!». Развернулся, на вокзал – и прямиком в Москву!
*** *** *** *** ***
– Ты не спишь еще, голуба ясная? – закончив рассказ, спросил Петрович. – Нет! Тогда я тебе еще историю расскажу – послушай, если не спиться.
Как только в конце 1960-х годов заговорили о Камском автозаводе, захотелось мне собственными глазами взглянуть, что это за стройка века такая – ведь там сразу решили и гигантский завод отгрохать и, по сути дела, новый город возвести!
Приехал под вечер в Набережные Челны. Тогда это скорее поселок был, а не город. Практически весь народ, что со мной сошел на станции, ехал устраиваться на работу. Переночевал в ночлежке – так у них первичная общага называлась. С виду, вроде, обычная пятиэтажка, а внутри – ни одной стены! Каждый этаж – огромный зал и нары в три яруса. Хуже казармы! В нее селили без всяких документов, только фамилию в журнал учета записывали, но проживать разрешалось не более трех суток. За это время должен найти работу и перебраться в общагу работодателя.
Утром ради интереса пошел на биржу – здоровый ангар, по всей длине которого стоят столы. За столами «купцы» – представители строительных и прочих задействованных на строке организаций. Этих организаций, наверно, больше сотни было: сначала располагались крупные, солидные, которые в первую очередь отбирали себе лучшие кадры, потом средние и на выходе – всякая мелочь. Идешь вдоль столов, тебя спрашивают: кто такой, откуда прибыл, специальность, возраст, состав семьи… Экскаваторщики многим солидным организациям требовались – меня заглатывали, как карась мотыля! Но узнав, что из документов – только паспорт, сожалели и в трудоустройстве отказывали! А мне не очень-то и надо – не работать, а посмотреть приехал!
Так и перебирался от стола к столу, пока в самом конце меня крепко не тормознул «купец» камского пароходство – было и такое на стройке. Я срочную службу на флоте проходил, и его очень заинтересовала моя военная специальность – механик судовых котельных установок. Его пароходство недавно сформировали. С кадрами – страшный голод, хотя из судов всего-то – буксир и две баржи. Буксир на приколе – движок барахлит, а им уже спустили план по перевозке щебня и песка для бетонного завода. Позарез нужны механики, а в наличии только капитан и несколько матросов.
«Купец» клещом вцепился в меня: дорогой, возьмем без всяких документов, только помоги наладить буксир! Уломал! Отвез в затон, познакомил с капитаном, выдал спецовку и еще раз взмолился: «Петрович, Христа ради отремонтируй в первую очередь движок! С зарплатой не обидим! Пока живи прямо здесь, на буксире, а через пару дней мы тебе жилье подыщем». Пожал руку – и опять на биржу!
Поднялись на буксир. Капитан говорит, движок вот-вот сдохнет, нужен серьезный ремонт. Посмотрел – действительно, не подарок! Переоделся в спецовку, начал разбираться. Капитан в помощь дал молоденького матросика, а сам уехал – радикулит прихватил. К концу рабочего дня разобрался, что к чему. Отпустил матросика, сходил перекусить, вернулся на буксир, составил дефектную ведомость и ведомость заказных изделий для ремонта. Еще раз осмотрел движок, почесал затылок – тут недели за полторы дай бог управиться! Лег спать в каюте – ничего, удобно! Проснулся в пять утра, лежу в койке и думаю – куда и зачем меня занесло! Встал, оделся, сложил спецовку, сверху ее положил ведомости и, как крыса, сбежал с буксира…
*** *** *** *** ***
– Пора мне отчаливать, голуба ясная! – вдруг сказал Петрович, когда мы, как обычно, возвращались с телеграфа. – Завтра утром поеду.
Уже несколько дней чувствовалось, что он разочаровался в Курской АЭС – поэтому я не удивился и только спросил:
– Куда?
– Наверно, подамся на Южно-Украинскую АЭС, под Николаев. Тепло и море рядом! Я 18 лет на крайнем севере мерз, хочется косточки на солнышке погреть. А здесь, говорят, зима промозглая.
Мы обменялись адресами. Вернее я дал Петровичу свой адрес, его-то был известен – не дом и не улица, а весь Советский Союз!
– Пиши! – сказал я на прощание.
– Конечно! Как только устроюсь – сразу напишу! – без тени сомнения ответил Петрович. Не написал!
Настоящий рассказ представляет собой тематические выдержки из повести «Курская АЭС» (http://www.proza.ru/2012/12/04/1405)