Представь, что тебе восемнадцать лет. А лучше семнадцать. Ты противный подросток и у тебя выпускной. Ты пьян. Торжественная часть закончилась, теперь вы в кафе. Ты пьёшь; тебя отвращает выпивка, - отвращает еда, отвращают люди... Да... люди отвращают больше всего.
Все танцуют. Они танцуют. Под безобразную музыку, которую могут слушать только такие же недоразвитые умы, как у этих танцовщиков. Тебя бесит галстук, - закинутый на плечо, тебя бесит яркая лента, что инфантильно болтается на твоём теле; тебя бесят люди. Да... люди бесят больше всего.
За длинным столом, где должно находиться двадцать пять человек, сидишь ты один. И ещё какая-то ботаничка, которую бросил парень. Безудержное веселье.
Двенадцать ночи; только начало; а ты ждёшь, чтоб всё это закончилось. Ты идёшь покурить. Да, втайке от родителей, тебе же семнадцать. Не важно, сколько, двадцать, тридцать, а может быть, пятьдесят, сейчас ты подросток. Глуп, наивен и пьян.
Ты сам не замечаешь, как музыка оказывается позади. И даже где-то выше тебя, - за спиной. Ноги промокли. Что? Ты в центре какого-то тёмного коридора с пятнадцатисантиметровым слоем воды на полу. В руках полупустая бутылка шампанского. А зачем ты вышел курить? Ты ж не куришь. Ты задаёшься вопросом, что это за помещение. Ты двигаешься вперёд. По бокам коридора серые двери, на которых висят таблички. Ты приближаешься к первой попавшейся; надпись: "воспоминания". Не понимая, что происходит, ты подходишь к второй. "Чувства". О, сюда вообще лучше не приближаться. Так, что там дальше?.. Тебе страшно, но интересно. Ты делаешь глоток пива. Пива?! Да, твоего любимого, "Bud". Это сейчас, в твои двадцать, тридцать, а может быть, пятьдесят оно стало твоим любимым. Раньше ты не пил эту чушь. Где шампанское?
Даже когда ты стоишь на месте, от твоих ног расходятся волны, в такт сердцу, как будто чувствуя его бессмысленное биение.
На несколько следующих дверей ты не обратил никакого внимания. Перекрёсток. Так сказать, т-образный. Музыки нет; наконец-то. Ты и сам не заметил, как она начала пропадать. Луна? Откуда луна? Где потолок?
Полнолуние. Луна красива, - она манит тебя. Да, в ночь с двадцать четвёртого на двадцать пятое самое сильное полнолуние. Ситуация напоминает "Меланхолию" Ларса Фон Триера.
От луны у тебя едет крыша - так всегда было. Ты поворачиваешь налево: так ближе к ней. Ты идёшь по бесконечному коридору собственных мыслей, словно пожизненный узник тюрьмы, что закована в твои ладони. Тебе вдруг захотелось открыть какую-то дверь. На ней написано - "люди". Темно. Пустота. За дверью никого нет. Здесь, наверно, должны быть те, кто важен тебе, и кому важен ты. Пусто. Закидываешь бутылку, делаешь снова глоток, разворачиваешься и уходишь. "Вот бы у меня был выпускной из жизни" - думается тебе. А почему нет? - всё возможно. На вряд ли ты, но кто-нибудь обязательно это отметит.
Тебе не хочется идти дальше. Да, ты понимаешь, что это коридор твоих мыслей, но впервые хочешь обратно к людям. С них можно хоть посмеяться. Да и здесь можно, только с кого - с себя? Ты ещё не настолько умён, чтобы считать себя дураком. Зато достаточно умный, чтобы считать дураками других. Ты считаешь идиотами всех и понимаешь, что на самом деле сам являешься самым большим из них, но тебе на это плевать. Тебя коробит даже от одной мысли, что они ставят себя умными, образованными людьми, и уверенно считают хорошим тоном носить рубашки. Ты всегда небрежно относился к своему внешнему виду, просто ты слишком свободен, чтобы заковывать себя в рубашки и пиджаки. Некоторые скажут, что ты много себе позволяешь; «Если вам кажется, что я слишком многое позволяю, возможно, вы просто слишком во многом себе отказываете» - скажешь ты.
Вряд ли это изменится; а всё равно прошлое не считается. Но у тебя есть чувства ко всему этому. Непреодолимые сердечные чувства! Ты чувствуешь, что это действует тебе на нервы.
Как-то смешно: выпускной… Школа напоминает тебе «Голливуд» - такой же мрачный нескончаемый коридор с тысячами дверей и за каждой из них творят какую-нибудь херню.
Тебе здесь начинает нравиться. Здесь некуда торопиться и некуда опаздывать. Как раз самое время разобраться в беспорядочном ходе твоих же мыслей, в окружении которых ты и сейчас находишься, в то время, как, возможно, какая-нибудь твоя одноклассница (теперь уже, к счастью, бывшая) спьяну лишается девственности под каким-нибудь старым деревом – одного из множества тех, что окружают это кафе, составляя парк, в нынешние два часа ночи. Тебе становится смешно от этих дурацких мыслей. Через три часа эти идиоты толпою пойдут на мост, чтобы встречать рассвет. Встретившись несколько школ там, каждая будет кричать свой номер. Первая будет кричать «первая», вторая – «вторая», а третья как всегда выделится, на этот раз репликой «третяя». Кто-то для виду принесёт шарики там, хлопушки, - а подавляющее большинство будет тайно тащить водку и колбасу.
К семи часам они вернутся в свои дома, будут развязывать плотно затянутые корсеты, кто галстуки, - дамы, те, что сегодня впервой (а может, и нет?) ощутили плотский порок вожделений, будут стремиться в душ: смыть кровь с своих ног, а то и ещё что-нибудь.
После все они отправятся спать, до самого вечера, после чего их ждёт не менее весёлое очередное похмелье. А ты, быть может, так и будешь сидеть один в нескончаемом убийственном коридоре. Убийственном потому, - что он и есть сконцентрированная бесконечность твоих материализовавшихся фантазий и представлений. И не страшно, что ты здесь один; страшно, что ты здесь ноль.
июль 2013