За пару недель до Нового года ничто не предвещало беды.Очередной звонок по телефону отвлёк её внимание от размышлений о предстоящем годовом отчёте.
Звонила мать. Трудно дыша в трубку, просила приехать срочно.
Мария, не теряя рассудка, спросила:
– Что у тебя болит?
– Ничего.
– Тогда не понимаю твоей тревоги?
– Вот именно, ты, как всегда, правильно определила моё состояние. Я очень встревожена. Сердце моё слишком громко стучит. А ноги и руки сводит от холода.
– Ты можешь набрать номер «Скорой помощи»? А то пока я еду, может оказаться поздно.
– Поняла. Как я сама не подумала об этом?
Положив трубку, Мария пошла известить начальство о том, что задержится с обеда, объяснив ситуацию. Проблем не оказалось. Через десять минут она уже была в пути. Дорога до дома матери составила минут тридцать. Правда, по пути она забежала в аптеку и купила, на всякий случай, две бутылочки корвалола. Заходя в подъезд, услышала, как на третьем этаже распахнулась дверь и на площадку вышла мать.
– Мария, уже всё хорошо! «Скорая» приезжала, мне поставили укол. Оказывается у меня просто высокое давление. Мне сразу стало лучше. Видишь, я уже весёлая. Рада, что не пришлось вас тревожить. Думала, уж всё, конец мой пришёл.
– Ну, ты уж размечтаешься, тебя не остановишь, – поддерживая разговор в игривой форме, Мария зашла в квартиру. Скинув дублёнку, сняв обувь, прошла в комнату. Поставила два бутылька корвалола на холодильник.
– Вот тебе, мамулечка, капельки на всякий случай.
– Спасибо, ты, как всегда, умница. У меня как раз все лекарства закончились. Проходи. У тебя есть время?
– Есть, сейчас пока затишье, – успокоив мать, она прошла, села на диван.
Повеяло юностью. В этой квартире она выросла. Здесь всё по-прежнему: чистота, уют, запах мамы…
– Ну, давай, рассказывай.
– Да чего рассказывать, сбаламутила тебя зря. Ты лучше о себе расскажи, о девчонках. Как они? Зима, холодно, ходить по улицам скользко, а то бы добежала до каждого. Сами-то только по праздникам заходите. Я понимаю, дел хватает. А по телефону – не то… Да и не всегда время свободное есть. Ты на работе день и ночь. Довольна хоть, работой-то?
– Довольна, очень довольна. Занимаюсь тем, чем всю жизнь мечтала заниматься. Главное, что сама за себя отвечаю и начальник всего один надо мной.
– Вот и хорошо. Ты обедала? – спросила мать, присаживаясь рядом на диване.
– Нет, но ты не хлопочи, мама, я успею, у нас ведь своя столовая. Я поем, меня покормят. Завстоловой переживает за моё здоровье, сам шеф ей наказал. Голодной не останусь.
– Тогда давай поговорим.
– Давай, – обнимая её и положив голову на плечо, тихо закрыв глаза, сказала Мария.
– Я хочу поговорить с тобой о моей смерти.
Мария резко подняла голову, чтобы прекратить этот разговор, но неприступный взгляд матери остановил её.
– Самое время, чувствую я, что уйду скоро. Да, да, самое время, нажилась уж я. Вас троих вырастила. Все на твёрдых ногах стоите, тебе вон, даже высшее образование удалось получить, при наших-то возможностях. Все в начальниках. Вижу, не до меня вам, похоронить не забудьте. Вся надежда только на тебя, да боюсь, не по плечу тебе будет такое горе, уревёшься вся. Зинаида, та и успокоилась-то, только когда квартиру на неё завещанием оформила, а то всё бегала, нервы мне мотала.
Николай обиду на меня держит, что в завещание его не включила. А как этот клочок делить-то? Ладно, вот ты у меня одна рассудительная. Сказала: «Делай, мама, как в сказках: всё младшему, а старшие сами заработают». У меня тогда, как гора с плеч. Хочу повиниться перед тобой, – резко сменив тему, затаив дыхание, молвила мать.
– В чем, мама? В чём ты можешь быть передо мной виновата?
– Не перебивай, чувствую – пора. Я ведь всю жизнь с твоего рождения этот грех несу. И не знаю, как открыться? Теперь самое время. Я же тебе рассказывала, что когда тобой ходила, отец уехал в соседнее село. Чем он там занимался, одному Богу известно. Но постоянно заходили от него посыльные узнавали, не родила ли я? Так вот, как только ты родилась, он сразу приехал. Я ему приворот сделала.
–Что ты сделала? – не совсем понимая, о чём мать говорит, переспросила Мария.
– Приворот. Меня знахарка научила, через молоко грудное. А оно, видишь, как вышло. Кто бы знал? Не его к себе, а тебя к нему приворожила. Я себя всё это время корила за эту мерзость. Прости, доченька, если сможешь!
Мария, как в забытьи, сидела молча. Вся жизнь её с малолетства промелькнула за минуту. Вот оказывается, почему постоянная тоска по отцу не давала ей покоя. В детстве она каждый день стояла у калитки в ожидании отца, в надежде, что он придёт домой. Но его всё не было. Вот почему, как только появилась возможность, в свои тридцать три года, она взяла его к себе беспомощного, больного, слепого, неухоженного, но желанного.
Мать повторила просьбу о прощении.
Словно очнувшись, видя беспомощный взгляд матери, Мария поспешно сказала:
– Мама, хорошая моя, да успокойся. Ты столько для нас в жизни сделала добра. Да и сколько лет прошло, что уж теперь прошлое ворошить? Прощаю я тебя.
Мария не могла позволить себе сосредоточить внимание на этой материнской исповеди. Видя уставшее лицо матери, она незаметно для неё сменила тему разговора. Поговорив ещё немного о мелочах, она засобиралась на работу. Обед заканчивался.
– Я тебе ещё не похвасталась. Я ведь побелила перед праздником все потолки. Спасибо внучкам, Яночке с Юлей, пришли, помогли половики выхлопать. Всё теперь у меня будет хорошо! – стоя у порога, провожая дочь, говорила Валентина Ивановна.
– Так вот откуда у тебя давление. Теперь всё понятно. Я ведь обещала тебе после годового отчёта прислать маляров. Куда ты всё спешишь-то, мама? Каждые полгода устраиваешь побелку. Живёшь одна. В квартире чистота, порядок, стерильно везде. Ай, да ладно! Береги себя, угомонись.
Вернувшись на работу, она вызвонила младшую сестру. Объяснила ситуацию и попросила, чтобы Зинаида взяла всё под свой контроль.
На следующий день была суббота, выходной день. Утром, часов в девять зазвонил телефон.
Звонила соседка матери по площадке в подъезде. На сильном придыхании она начала объяснять, что случайно обнаружила Валентину Ивановну, лежащую на нижней площадке подъезда у почтовых ящиков, с разбитой головой. Что ей делать, она не знает и просит приехать.
– Вызовите «скорую», а я сейчас приеду.
У матери случился инфаркт. В больнице он повторился. Через десять дней её не стало.
После похорон, в канун Нового года, они собрались всей большой семьёй у мамы в квартире.
Два бутылька корвалола так и стояли нетронутыми на холодильнике…