Самый звонкий крик тишина

Он войдет, никого не спросив,
Ты полюбишь его не сразу.
С первого взгляда он некрасив,
Со второго – безобразен.
Только речи его горячи,
Только прочь сомнения, прочь!
Самый звонкий крик – тишина,
Самый яркий свет – ночь…
(Э. Шклярский, "Пикник")

(1) Страха Крыло Безбрежное

Темно, тепло и тихо… Полностью отсутствует ощущение времени и пространства. Развоплощённый пребывает в состоянии полузабытья достаточно долго; он уверен в этом. Хотя здесь, на Теневой стороне Мира Мёртвых ни в чём нельзя быть уверенным. Но после очередного испытания в Школе Теней кажется ему позволили передохнуть чуть дольше...
Тихий, едва различимый шорох… или этот шум – кажущийся? Развоплощённый обернулся:
; Кто… здесь?
; Не шуми, Рино, - прошелестело рядом. – Я лишь хотел привлечь твоё внимание.
; Ты, Наставник? - ирртей-полукровка прищурился. - Каким ты являешь себя в этот раз?
; Имеющий очи да узрит, - тихий смешок. Бесформенное затягивающее пятно принимает очертания некоей фигуры, закутанной в чёрный балахон с глубоким капюшоном. - На этот раз тебя тревожит Страх Противоречащего.
; Мелее Аринакх Рета? - уточнил тот, кого назвали Рино. - Один из Четырёх Стражей Тенёт Нижнего Мира?
; Ты помнишь все имена мои и значения их, - провал рта ширится в усмешке. - Это не столь значимо, но цепкая, схватывающая всё память ещё не раз выручит тебя, Рино Веттерри.
; Почему бы тебе не звать меня полным именем, Наставник? - глаза развоплощённого сузились. - Имя же мне — Риноромель, и ты хорошо помнишь Крылатого Воина Пути.
; Здесь у тебя нет крыльев. И пути перед тобой нет. - качает головой капюшон. - Довольствуйся тем, что смог сохранить, сын Иррт'У.
; Довольствуйся? Ну уж нет, проклятый Тень. Я пойду дальше! - бесплотные руки сжимаются в кулаки.
; Разумеется пойдёшь. За этим я и явился.
; О чём ты? – брови Риноромеля сошлись.
; Не хотел бы ты прогуляться наверх, Рино? Вернуться в мир смертных, неся на челе своём знамя Теней?
; Вернуться в мир? – расширились глаза ирртея. – Ты шутишь со мною? С Теневой стороны не выпускают. Во всяком случае таких, как я.
; Именно кто-то, вроде тебя, требуется нашему уровню сейчас.
; Что от меня требуется Миру Теней? – развоплощённый, уперев руки в бока, с вызовом глядел на своего собеседника. Того это, кажется, забавляло. - Излагай, Наставник!
; Слушай же. - качнул капюшоном тот. - Близится очередное оледенение… Противоречащий… не сумел свести на нет побочный эффект своего действия… Теперь, ему – а, значит, всем нам – требуется тот, кто ползущий с Севера ледник возглавит и направит… в нужную сторону. Миру Теней… нужен ставленник.
; Возглавит и направит? – глаза Риноромеля сузились. – Лидеры Мира Теней собираются очистить Северный континент от смертных рас? Это – война против детей Старших?
; Кажется, ты до сих пор мнишь себя смертным, глупец. – тихим шелестом рассмеялся Страх Противоречащего. – Странно, что кто-то вроде тебя до сих пор цепляется за подобные иллюзии. На разочаровывай меня, Рино.
; Отвечай мне! – повысил голос ирртей.
; Если бы это было так, я не искал бы ставленника, Рино, - в бездонных провалах его глаз блеснуло подобие усмешки. – Всё куда проще… нужно замедлить и остановить ледник, ограничить его одной-двумя областями Северного континента. Смертные легко переместятся на юг.
; Вот как? – озадаченно произнёс Риноромель.
; Таков наш уговор со Старшими… - прошелестел Мелее Рета. – Слово Сил Изменяющих Силам Хранящим… Итак, ты согласен?
; А что с этого получу я? – как бы ненароком поинтересовался развоплощённый.
; Ты… о, так ты из тех, кто своего не упустят? – осклабился Страж. – Ты получишь… свободу перемещения по материальному миру, на время исполнения своей миссии… и силы на исполнение её.
; Ты шутишь ли, Страж? – взметнулись вверх брови Риноромеля. – Значит, после выполнения задания, меня затянет обратно ещё Иррт'У ведает на сколько… ну уж нет!
; Вернёшься обратно, как младший из Теней, если будешь хорошо работать, - предложил Мелее Рета.
; Это уже что-то, - хмыкнул ирртей. – Хотя мне хотелось бы сюда не возвращаться…
; Заключишь новый договор по исполнении этого, - усмехнулся Страж. – Перестань ставить условия, Рино, ты не в том положении сейчас.
; Возможно, - пожал плечами ирртей. – Тогда тем более, чего мне терять?
; Ты смел и сообразителен. Хорошо… - Страх Противоречащего призадумался. – Можно попробовать выпустить тебя в мир, как самостоятельного Младшего… если, разумеется, после получении Имени ты минуешь Тенета Нижнего Мира…
; Получение Имени… о чём ты? – не понял Риноромель.
; В моей компетенции наречь тебя Именем и выпустить в мир модификацию, что со временем приведёт себя в норму… Ты согласен получить Имя, что сделает тебя одним из нас, и вырваться в мир исполнять свою миссию?
; Я согласен, - твёрдо произнёс Риноромель, бесстрашно глядя в затягивающие провалы глаз своего собеседника.
; Хорошо… - Страж начал растекаться чёрным непроницаемым маревом, что понемногу со всех сторон окружило ирртея. Тот молчал. На лице его не дрогнул ни один мускул. – Я, Мелее Рета, Страх Противоречащего, отныне и навек нарекаю тебя Именем Инарра Мелье, Страха Крыло Безбрежное… Ты становишься частью Мира Теней, и Мир Теней становится частью тебя… И да будет так!
; И да будет так, - вполголоса повторил Риноромель.
Марево понемногу отползло назад. Мелее Рета удовлетворённо качнул капюшоном:
; Ну, вот и всё.
; Всё? – не веря, переспросил Риноромель… или теперь уже Инарра Мелье, разглядывая свои руки. – Я теперь… Тень? Вроде бы, ничего не изменилось…
; Имя надо заслужить, - покачал капюшоном Страж. – Иди и разорви Тенета нашего уровня, выбираясь в мир смертных. Иди – сила Мира Теней отныне доступна тебе. Иди и побеждай!


Многим позже, измотанный и полуразвоплощённый Инарра Мелье на последнем рывке прорвался сквозь Тенета и вывалился в материальный мир.
; Ох… тяжело начинается миссия. – стоя на холме, он оглядывал полузабытые земли. Заодно, пытался прийти в себя. – Узнать бы, какой сейчас год… сколько лет назад меня убили?.. Вроде бы, тогда шёл 637-й… А сейчас…
Полузакрыв глаза, Крыло Страха ощутил текущие через все слои мира потоки информации. Зашифрованные для большинства его обитателей. Простые и понятные – для…
; Вот оно что… - проговорил он, возвращаясь в реальность. – Сейчас 1379 год от Основания Империи Тай'Анн. Они заняли наши земли. Частично вырезали реттелов… частично перемешались с нами. Поздно же я вернулся…



* * *

…Было то во времена давние, прошедшие. В век, когда ещё кочевали по равнина Эсстена, что южнее Северных Гор, кланы р;ттелов. Не прекращая вражды меж собой, ибо воинственны были…
Был клан Ветра Детей – не из последних. Пересекали некогда они низину, болотистую и безлюдную (а было то в год 430 от Раскола Эсстена). И встретилась им там женщина, что назвала себя Мирут;ви – Гибельное Очарование Болотных Оней. Попросилась она идти с ними; а родом была женщина та из иррт;ев-Пустотников. Дети Ветра взяли её с собой, потому как в те времена хорошие ведьмы весьма и весьма ценились – а даже самые бездарные из ирртеев слыли хорошими колдунами.
Мало ли, много времени минуло – вождь Арайвелл, Око Грома, взял Мирутеви в жёны себе. Странным был этот союз – предводителя и ведьмы – хотя эти двое и говорили, что любят друг друга. Клан же Ветра с той поры стал ещё сильнее и удачливей, чем прежде. И многие новые реттелы стекались под знамёна Детей Ветра…
И родила она вождю дочь, а несколько лет спустя – и сына. Но рожая сына, умерла Мирутеви (а год тогда шёл 457-й). Горевал Арайвелл, но недолго, потому как времена те были неспокойные, и к тоске излишней не располагали. Впрочем, другой жены себе он не взял, находя это обузой для воина и вождя. Детей же своих – и сына, и дочь – растил он воинами, не делая различий меж ними.
И Эррет, и Рин росли вместе. Другие дети клана неосознанно сторонились их, ирртеев-полукровок, но ничуть это не волновало вождя. Ибо был Арайвелл реттелом практичным и неунывающим, и предполагал уже, сколь полезны будут клану ещё двое Пустотников.
Впрочем, Эррет, «пламя», была скорее одной из реттелов, нежели Пустотников-ирртеев. Была она рыжеволосой, как отец, такой же буйной и неунывающей. В клане её любили, и сам вождь гордился своей дочерью.
Что до сына вождя, то Рин, "тот-кто-наносит-раны" был скорее по плоти и духу сродни племени матери своей. Как и у матери, были у него чёрные волосы и жёлтые глаза, как и Мирутеви отличался он странным поведением, и слишком уж по-своему воспринимал мир вокруг себя. Имя его было именем воина, но «ранящий» не слишком-то приветствовал воинское искусство, предпочитая малопонятные колдовские изыскания. Характером же он был замкнут, и мог вспылить, если кто-то пытался отвлечь его от собственных размышлений. В клане сына Арайвелла не понимали и — позже — побаивались.
По достижении совершеннолетия нарекли детей вождя взрослыми, истинными именами, что зачастую есть продолжение детских прозвищ. Риноромель, Крылатый Воин Пути стало имя сыну Арайвелла. Эррестен, Закатное Ярое Пламя стало именем дочери его. Жизни этих двоих только начинались…
Дети одних родителей, были они меж тем очень непохожи — открытая, приветливая Эррестен и замкнутый, немного угрюмый Риноромель. Но были эти двое сильно дружны, не представляя мира друг без друга. Настолько дружны, что незадолго до совершеннолетия их дружеская связь плавно переросла в супружескую.
Видимо, пробудились в них силы те, что передались им с кровью матери. Те силы, что поддерживают, не дают окончательно угаснуть вымирающему роду ирртеев, толкая их к кровосмешению. Ибо при родственных браках ирртеев следующее поколение рождается более могущественным и жизнеспособным, нежели родители их… Дети вождя вряд ли об этом знали, а знали бы – так не стали бы брать в голову; они просто любили друг друга, и были счастливы. К тому же были они достаточно осторожны, чтобы происходящее меж ними оставалось тайной для прочих из клана Ветра.
Меж тем Арайвелл, предводитель клана, надумал заключить перемирие и союз с давними недругами своими, кланом Огня. Сын вождя того клана давно с интересом поглядывал на Эррестен, и брачный союз с ним обещал немалую выгоду. Но союз не был заключён. Эррестен отвергла предложение сына клана Огня, чем вызвала немалый гнев их, и мирный договор заключён не был.
Примерно в то же время и были раскрыты отношения между дочерью и сыном вождя, и воцарилось в клане Ветра великое изумление. И вызвал Арайвелл детей своих обсудить сложившееся положение наедине; утром в поля ушли они и никто не видел их. Но когда начало темнеть, вернулись в становище клана Эррестен и Риноромель. Руки сына вождя были по плечи в крови, лицо же сестры его — белее снега. Арайвелла с ними не было, и о том, где он, не отвечали они.
Отправившись искать предводителя своего, воины нашли изуродованные, в клочья разодранные останки Ока Грома. Риноромель должен был быть убит — но старейшины клана рассудили иначе. Уже в то время, в 515 — 517 годах от Раскола Эсстена чуялось приближение бури, орд чужаков с Юга. И рассудили старейшины — чудовище во главе клана может помочь им всем выдержать натиск, устоять на ногах. Так, вместо того, чтоб понести кару, сын вождя возглавил клан Ветра.
Меж тем сестра его и подруга Эррестен носила под сердцем дитя, и когда вышел срок – родила девочку. Но родами умерла Эррестен – так часто расплачивались ирртеи за силы следующего поколения… И великое горе объяло Риноромеля, и затмило очи его. И в ярости слепой чуть было не отправил он дочь следом за матерью, к предкам За Грань. Но удержали мудрые руку его. Тогда отослал вождь дочь прочь от себя, и не желал о ней ничего более слышать. И было то в году 520…
Замкнувшись в своём горе, Риноромель целиком и полностью посвятил время своё противостоянию другим кланам, и достаточно в этом преуспел. И лишь одно существо, да и то изредка, не гнал от себя он. То была женщина из его клана, та, что билась в одном строю с ним и периодически скрашивала часы досуга предводителя. Ириу, прозванная Марналь, Проливающая Много Крови, было имя ей, и не было в бою воина беспощаднее. Но ласковее довольной кошки становилась она наедине с ним, ибо любила Риноромеля и была предана ему всей душой. Ему же было это безразлично. Он ценил её скорее, как соратника, но и не гнал от себя.
Меж тем дочь, от которой отвернулся предводитель, росла. Случайно увидел он однажды её и, поражённый, спросил: кто та девочка, что так похожа на сестру мою, Эррестен? Отвечали ему – то дочь твоя, Риноромель, имя же ей – Эри, Пламя. И кивнул предводитель, и забрал Эри под начало своё – учить владению оружием. Дева же та была прирождённой воительницей. Наставники уже успели научить её немалому. Риноромель лишь подкорректировал эти навыки. Учил он дочь свою воинскому делу ещё несколько лет, да ещё несколько — магии. Воздействию мира неощутимого на мир материальный.
Кроме того, забрав Эри под свою ответственность, глава клана провёл над ней ряд воздействий, целенаправленно делаю дочь свою бесплодной. Ни на миг не забывая о том, что придя в мир, дочь забрала жизнь своей матери, Риноромель тем не менее боялся лишиться и её. Последнего напоминания об Эррестен. Поэтому, взрослея, Эри находилась под жёстким надзором предводителя. Маленькой, она побаивалась отца, а повзрослев, стала его ненавидеть. Потому что Риноромель продолжал экспериментировать над ней, изменяя и совершенствуя её природу, а когда дочь переступила порог совершеннолетия — взял её к себе в шатёр, нисколько не опасаясь осуждения.
Имя же истинное он дал ей — Орин. "Гасящая пламя".
Меж тем на равнины Эсстена с юга хлынули неисчислимые полчища степняков-тайани. Тех, что детьми Тайани Ллэрелина* (Солнца) звали себя, и считали злом склонных к Тьме смертных детей Реты. Сильная засуха, продолжавшаяся у них уже несколько десятилетий, вынуждала тайани перейти на северные земли или  умереть. Будь реттелы единым племенем – кто знает, быть может чужаков и удалось бы отбросить. Но разрозненные немногочисленные кланы, изнурённые многолетней борьбой друг против друга, не в силах были противостоять движущейся на север орде тайани, и вырезались один за другим. Впрочем, степняками двигала скорее необходимость, нежели жестокость. Многие из них оставляли женщин рода реттелов себе, и один за другим оседали на завоёванных землях. Кровь двух народов со временем смешалась. Годы и годы спустя, жители Империи Тай'Анн (уже не являющиеся ни тайани, ни реттелами) забыли о прежнем, забыли о крови, пропитавшей эту землю в годы переселения жителей юга… Но всё это случилось позднее.
Клан Ветра, как и другие сильные кланы, сопротивлялись до последнего. Они устраивали настоящую партизанскую войну в уже почти захваченных землях. Несмотря на то, что силы были более, чем неравны. Дети Ветра и прочие кланы-сопротивленцы заключили меж собой военный союз. Обязывались они более не нападать друг на друга, но действовать совместно против общего врага и приходить на выручку друг другу. И было то в годах 608 – 610…
Примерно в то же время к клану Ветра прибился бродячий музыкант-уэшми (играющий на южном двухструнном инструменте – уэше). Звали его Эхэни, и был он тайани. Сперва его взяли в плен, но потом, разобравшись, отпустили. Он не ушёл. Пытались гнать – не уходил; и в конце концов вождь махнул на это рукой. Эхэни был худощавый, смуглый паренёк, волосы которого отливали рыжим. Он мастерски владел своим уэшем, но совершенно не умел сражаться и даже держать в руках оружие. Он ходил меж стоянок и реттелов, и тайани, уговаривая и тех, и других прекратить убивать друг друга. Сложить оружие и побрататься, ибо все они – дети одной Матери Улы… Над ним смеялись и тайани, и реттелы, и не единожды сей миротворец бывал бит. В ставке Риноромеля он прижился – на беду предводителя и тех реттелов, кои по приказу вождя оттаскивали безумного бродягу с полей сражений. Туда Эхэни выходил петь свои песни, совершенно не обращая внимания на мечи и стрелы. Он верил в добро и разум, и песнями желал пробудить очерствевшие сердца сражающихся.
Изредка предводитель слушал странные песни уэшми. Эхэни казался самым безобидным существом из живущих. Этим и воспользовалась Орин, руки которой (по слову Риноромеля) не могли нанести вред главе клана Ветра. Обладающая силами ирртеев, смогла она получить временный контроль над руками Эхэни, и руки те нанесли предводителю смертельный удар. Похоже, ты меня переиграла, усмехнулся Риноромель. Ещё встретимся, дочь…
И не стало Крылатого Воина Пути, отлетел дух его.
И шёл тогда год 637-й…
И тогда Ириу Марналь, преданная Риноромелю, намеревалась убить убийцу – но удержали её мудрые. Уходи, ирртея, сказали реттелы клана Ветра дочери предводителя. Первой пролила ты кровь родича, и отныне не жить тебе с нами.
Трусы, вы до сих пор боитесь гнева того, кто звался Крылатым, сказала Орин. Гнева чудовища, жизнь мою исказившего. Я уйду — когда пепел его развеется по ветру, ибо не пристало мне жить с псами!
И собрались Дети Ветра и союзники их почтить ушедшего За Грань предводителя. И обрядили тело его в лучшие одежды, и возложили на погребальный костёр; рядом же оружие его положили, да еды в дорогу. И когда ярко разгорелось пламя, вознося дух Риноромеля к Вечному Небу, Марналь, простившись с сородичами, вошла в огонь. И в жизни, и в смерти не хотела она разлучаться с ним… И глухо звенели струны уэша – песней Эхэни провожал предводителя в последний его путь.
После тризны музыкант ушёл – петь на полях сражений. Но говорят Орин, чей  путь лежал на Юг, увела его за собою, и  никто более не слышал ничего ни об Орин Веттерри, ни об Эхневере Тайани.
Жизнь продолжалась. Когда тризна окончилась, главой клана Веттерри – а заодно и объединённых остатков некогда сильных кланов – выбран был юный Вит, чуть позже наречённый Вистером, приёмный сын Риноромеля. Позже Вистер, в народе прозванный Находчивым (Силльвистером) увёл остатки некогда могучих кланов в Северные горы. Там они и осели. Сам же любящий пошутить воспитанник Риноромеля ещё не раз наведывался в земли, занятые тайани. Дочери их вождей вздыхали по нему, а правящая ветвь Империи Тайани чуть позже взяли себе родовое имя – Силльвистеры…
Равнины Эсстена остались за захватчиками-тайани. Империя их просуществовала до Великого Оледенения, что вновь погнало на Юг их род…

Проходили дни. Инарра Мелье практически не сходил с холма, собирая и концентрируя силы. Ледник был близок…
; Что ты собираешься делать с этой проблемой? – раздалось однажды совсем рядом.
; Остановить ледник, - не оборачиваясь, бросил Инарра Мелье. – Чтобы остановить его, понадобится стержень… точка опоры, от которой можно будет оттолкнуться. К которой можно будет приложить усилия.
; Ты быстро усваиваешь новое, верно? - усмехнулся собеседник.
; Положение обязывает, - выдохнув, Инарра Мелье медленно поднялся на ноги. – Ещё немного – и первый этап завершён… Что привело тебя ко мне, Ушедший?
Жёлтые пронзительные глаза его осмотрели пришельца.
; Что привело-о? Скажем так – мне интересно, что ещё удумали эти Тени, о Страха Крыло, - издевательски склонил голову тот. – Можешь звать меня Маюми. Я не помешаю тебе.
Он широко и недобро улыбнулся.
; Не слишком ли ты эмоционален для Ушедшего? – дёрнул щекой Инарра Мелье.
; Не слишком, - всё так же улыбаясь, качнул головой тот. – Ну, я побегу-у. Зайду к тебе в гости, когда ты обустроишься здесь, о Страха Крыло!
Сказав это, Ушедший исчез.
; Забавно начинается миссия, - через силу усмехнулся Инарра Мелье; его шатало. Не совсем живое тело давало знать о перегрузке. Но, с другой стороны, канал подачи энергии был почти отлажен, и в скором времени обещал заработать.
Посланник уровня Теней обернулся лицом к северу. Слабый ветер немного усилился. Тело его было нечувствительно к температурным перепадам, но Инарра Мелье знал, что понемногу холодает.
; В этом году весна не наступит, - жёстко усмехнулся он. – В следующем, пожалуй, тоже… Если Страж Мелее не ошибся, вскоре взойдёт Чёрное Солнце… Чёрное Солнце!.. Сын Тайани Ллэрелинна и Иллеры Белой Девы, сын Солнца и Смерти, потерявший себя Эхневери Тайани из рода Старших! Его сила да послужит всем нам… а пока, за работу, Инмель! За работу!..


(2) Глашатай Инмеля

…и когда Крыло Страха пришёл на земли Империи Тай'Анн, собрал тай'улта* (букв. "король-жрец", титул) Эйлед на совет тайани мудрых и знающих, жрецов, воинов и мыслителей Империи собрал он – и сказал им:
; Холод и мрак захлёстывает наши земли всё более и более. И знают все в Тай'Анн, что несёт их, как плащ за собою, вышедший из Тени Инарра Мелье. Должно рождённым в Тай'Анн остановить сие. Что скажете, мудрые?
; Никто не знает пределов силы того, кого зовут Страха Крыло Безбрежное, никто не знает и о целях, что преследует это существо, - сказал мыслитель, именем Мартлан.
; Цели, говоришь?! – сузились светлые, цвета неба, глаза правителя. – Твари Инмеля убивают тайани! Сравнивают с землёй наши поселения! Дерзнувшие встать ему поперёк дороги, исчезают бесследно! Что же за цели может преследовать порождение Тёмного Мира?
; Через глашатых своих говорит он, что земли ваши скоро накроет ледник. Крыло Страха собирается взять его под контроль, о эрстий* ("правитель", обращение полуторатысячелетней давности, эпохи реттелов), - как будто подавив зевок, негромко молвил один из присутствующих – то ли парнишка, то ли разумный неопределённого возраста и расы. Лицо его было слишком средним для того, чтобы задерживаться в памяти, и лишь проницательно и озорно глядящие глаза могли хоть как-то запомниться.
; Мы можем осудить тебя в предвзятости, Маюми, - покачал головой Мартлан.
; Меня?! – полезли на лоб глаза у названного. Впрочем, внимательный наблюдатель мог бы подметить то, что изумление это было напускным.
; Ушедшие преданы своему клану, - согласно кивнул тай'улта. – Мы не можем верить тебе.
; Верить, не верить – ваше дело, тайани, - осклабился Ушедший Маюми. – Меня попросили рассказать вам, в чём собственно дело. Не хотите – не слушайте.
; Не верьте ему, государь! – горячо воскликнул седоусый воин – главнокомандующий силами Тай'Анн, Кояне. – Обречены те, кто внимают речам Ушедших!
; И в чём же собственно дело? – поинтересовался Эйлед, словно бы проигнорировав возглас главнокомандующего.
; Элементали Инарры Мелье не сравнивают с землёй поселения тайани. Обезумевшие от страха смертные сами ломают их, спасаясь бегством.
; Наглая ложь! – схватились за мечи Кояне и его воины.
; Тихо! – повёл бровью правитель, и они с разочарованием отпустили оружие. – Не возводишь ли ты наглый навет, о не обладающий жизнью? Всем известно бесстрашие и мужество тайани. Не могут спасаться бегством они, подобно стаду глупых мельтёрнов* (бараны гор Севера)!
; Дело тут не в личных душевных качествах вашего рода, о мой эрстий, - хитро прищурился Маюми. – Дело скорее в той энергии, что накрывает ваши земли по мере приближения ледника.
; Что ты хочешь сказать? – привстали жрецы и мыслители.
; Светлые и славные Дети Улы! – широко и недобро улыбнулся Ушедший. – Не по духу и не по вкусу будет вам та атмосфера, что совсем скоро воцарится здесь. Впрочем, вы ведь вольны остаться. Поверьте – никто не гонит вас!
; Зачем твоему хозяину понадобилось всё это? – пристально глядя на него спросил Мартлан.
; Уж во всяком случае не за тем, чтобы править вами, тайани, - зевнул Маюми. – Удовольствие весьма и весьма сомнительное… Не-ет, Инарра Мелье должен обуздать покрывающий землю ледник, замедлить его продвижение дальше на Юг, замкнуть его на определённой территории. Чтобы воздействие уважаемого Реты не затронуло весь мир… Ах да, забыл! Не верить Ушедшим – они не обладают жизнью, и думают лишь о себе!
Воинская часть собравшихся одобрительно загудела, соглашаясь с последними словами, и лишь кто-то из мыслителей поинтересовался вполголоса:
; Почему ты пытаешься сознательно настроить нас против себя, о Глашатай Инмеля?
; Настроить? – невинно захлопал глазками Маюми. – Ничего подобного, о разумный! Я лишь говорю всё, как есть!
; Нантра* ("Ирония Судьбы", один из Старших) тебе судья, - тихо вздохнул тот, поняв, что вывести Ушедшего на чистую воду не удасться.
; Сказанное тобой мнится двусмысленным мне, - молвил тай'улта Эйлед. – Выбор нам дан – оставить наши исконные земли или сходить же с ума от той силы, что в мир несёт появления Страха Крыла. Но мы не станем выбирать одно из двух, заведомо проигрышных раскладов! Передай тому, кто послал тебя – сегодня же я начну собирать войско! – одобрительный гул голосов. – Мы ввергнем Страха Крыло Безбрежное в Тёмный Мир, чьим порождением он является! – гул усиливается. – Нашим землям не быть под пятой Тени-захватчика! – гул перерастает в согласный радостный ор и крики.
Маюми неуловимо быстрым движением оказался рядом с правителем.
; Ты и вправду так глуп, Эйлед? – сочувственно и с пониманием поинтересовался он. – Или пытаешься на толпу работать?
; Я не понимаю, о чём ты говоришь, Глашатай! – надменно передёрнул плечами Эйлед.
; Что ж, дело твоё…  - вздох, лёгкий порыв ветра – и Ушедший вновь отдалился от него. Кажется, никто и не заметил его перемещений. Лишь Мартлан усиленно тёр глаза, словно в них что-то попало.
; Увидимся, разумные! – контуры его тела начали таять и истончаться. – Молитесь Заступнице – пусть бережёт вас от всяческого зла! И никогда не верьте мне!
И исчез. Порыв не по-весеннему холодного ветра всколыхнул траву на том месте, где только что стоял посланец Инмеля.
; Проклятый теневик! – вполголоса выругался Кояне. – Государь! – обратился он к Эйледу. – Позволишь начать собирать наши силы?
; Да, - неопределённо кивнул тай'улта, погруженный в какие-то свои не слишком весёлые думы. – Я сам сейчас займусь этим…


; Маюми!
; Я слушаю тебя, о Страха Крыло Безбрежное! – издевательски раскланялся Ушедший.
; Не паясничай, - голос Инмеля звучал как всегда бесстрастно. – Почему ты сказал этим смертным, что я посылал тебя глашатаем к ним?
; Что-то не так? – шуточно полезли вверх брови Маюми. – Думаешь, они стали бы слушать меня, приди я сам по себе?
; Мне нужна определённость, - проговорил Инарра Мелье. – Со мной ли ты или мне не следует на тебя рассчитывать?
; Тебе ни в коем случае не стоит на меня рассчитавать, о ставленник Мира Теней! – широко и недобро улыбнулся Маюми. – Я буду играть в одной команде с тобой – до тех пор пока меня это забавляет. И – можешь не верить ни единому слову из сказанного!
; Хаува всех вас так воспитывает? – устало вздохнул Инмель.
; О-о, та, чья безалаберность сотворила меня-а? – переспросил Ушедший. – Не-ет, не думаю-у… Спроси у неё сам при встрече, мой друг. Спроси у неё са-ам!


(3) Чёрное Солнце

…отец мой, был он предводителем Рода Ветт;рри. Сколько я помню его, Арайвелл всегда был уверен в себе, никогда не унывал и находил в себе силы подшучивать даже после тяжёлых многодневных переходов. Отец не стремился к власти, ему вполне хватало уверенности в себе и своих силах. Он был хорошим вождём.
Сумел он удивить наш клан, когда…

; Что там за вести мы получили из храмов? – Эйлед нетерпеливо мерял шагами тронную залу. – Мартлан! Кояне! Отвечайте!
; Храмы Матери нашей Улы в большинстве своём пустуют, - скорбно пожал плечами мыслитель.
; Старшая жрица храма Улы в Уларране, она тоже?..
; Мы очень надеялись на её поддержку, мой государь, - вздохнул Мартлан. – Уларран покинут. Найти не удалось никого из жителей, не то, что духовных лиц.
; Неудивительно. Город Улы ближе к северу, чем Тайанэнн, - прикинув, согласно кивнул тай'улта. – А что с храмами Разрушителя?
; Часть их разрушена, - усмехнулся Кояне.
; На местах ли служители Реты? – уточнил Эйлед.
; Нет. Они снимаются с обжитых мест и все, как один, уходят на Север, - молвил Мартлан. - Судя по всему, намереваются принять руку нового предполагаемого правителя — Тени...
; Не бывать тому! - рявкнул Кояне. - Ничего, на ретопоклонников начались самые настоящие гонения, мой государь, - радостно взмахнув руками, добавил главнокомандующий. – Те из них, кого нам удавалось взять живыми, молчали и ничего не отвечали на вопросы… даже под воздействием.
; Плохо, - скривился Эйлед. – Наши Старшие в этот час настаивают на том, чтобы сами мы приняли решение.
; Старшие мудры, - осторожно вставил мыслитель.
; Старшие мудры, - со вздохом согласился с ним тай'улта. – иногда даже чересчур!
; Не переходите границ приличия в разговоре о Старших, мой государь! – напомнил ему Мартлан.
; Старшие не хотят видеть нас послушными и боязливыми, Старшие не обидятся! – заливисто и звонко расхохотался Эйлед. Право, тай'улта был совсем ещё молод. Ему едва ли минуло первую сотню лет… - Что ж! Войско собрано? – обратился он к главнокомандующему.
; Так точно! – бодро вытянувшись, отрапортовал тот.
; Отлично! Кояне, передай им – завтра выступаем!

…взял за себя Мирут;ви из рода иррт;ев. Веттерри удивились выбору отца. Никто с ирртеями старался подолгу не общаться. Они похожи на нас, потомков Старших – и в то же время совершенно иные… Но Мирутеви осталась рядом с Арайвеллом. Родила ему мою сестру, Эррест;н, а через несколько лет – меня. К несчастью, рожая меня, мать умерла. Арави-весельчака её смерть основательно подкосила, но он смог через какое-то время прийти в себя. И – принялся ставить детей своих на ноги!..

Наспех собранная армия напоминала скорее большой отряд, чем гармонично построенную военную единицу. Двигалась эта чем попало вооружённая толпа с соответствующей скоростью, поэтому те пара сотен леу были пройдены за пять-шесть дней. Расстояние от окраины Тайанэнна до ставки Инарры Мелье, что находилась на северо-западе от столицы.
; Вот и крепость Инмеля! – объявил один из разведчиков, подбегая к центру отряда. Туда, где находилось командование.
; Где?! – вскинулся Эйлед.
; Вон там, мой государь! – разведчик вытянул руку вперёд и чуть вправо. Вокруг начали собираться остальные. Те, кто ещё не увидел крепость, стремились разглядеть её серый силуэт на фоне затянутого тучами неба. Те, кто уже успел увидеть её, подходили и ждали дальнейших решений командования.
; Какая же это крепость? – презрительно хмыкнул Эйлед. – Больше походит она на тучу, что землю накрыла собой. Мы сметём её в два счёта!
; Не разглядеть ли вам её поближе прежде чем похваляться, о храбрые воины? – насмешливо прозвучал чей-то голос. Тайани обернулись. Ушедший Маюми невозмутимо качнул головой:
; Не стоит недооценивать предполагаемого противника.
; Что тебе нужно здесь, Глашатай?! – вскинулись тай'улта и его главнокомандующий.
; Мне показалось, что было бы нелишним разъяснить вам кое-какие детали до и во время сражения, - хитро сощурился Ушедший.
; Уходи! – повелительно махнул рукой Эйлед. – Мы не нуждаемся в советах врага!
; Советовать вам и в особенности тебе, о мой эрстий, я ничего не собираюсь, - улыбка Маюми была широкой и недоброй. – Уходить отсюда – тоже. О считающие себя разумными, вы находитесь на земле Инарры Мелье. Сила его превосходит вашу. Что ж, попытайтесь её превозмочь!
Подмигнув Эйледу, он исчез. Тай'улта в бессильной ярости стиснул руки в кулаки.
; Вперёд! – крикнул он. – Покажем порождениям Тёмного Мира, что силе их не сравниться с нашей!
Дружный рёв множества глоток послужил поддержкой ему. Войско двинулось на крепость.

… Арайвелл дал мне имя – Рин, то есть "тот, кто наносит раны", "ранящий". Имя воина. Но сестре я обязан тем, что имя это превратилось в немного обидное прозвище – Рин;, то есть "ранимый". Это имя было временным. При совершеннолетии имя становится полным. Настоящим. Тогда я не знал, как будет полностью звучать гордое имя моё…

На подступах к крепости тайани наткнулись на стену, что кольцом окружала саму крепость и прилегающие к ней постройки. Собственно, её Эйлед и принял за тучу, спустившуюся с неба.
; Что за напасть? – озадачился предводитель.
; Стена это или же сама крепость? – нахмурился Мартлан.
; Вы не дошли до самой крепости, о храбрые воины! – издевательски прозвучал изниоткуда голос Глашатая. – Она – прямо за этой стеной. О славящиеся храбростью своей, ступите ли вы в неизвестность?
; Да этот выродок смеётся над нами! – рассвирепел Кояне, выхватывая из ножен меч. – Я вырву ему его змеиный язык!
Ударив мечом по неприятно однородной серой стене, главнокомандующий выронил меч и, схватившись за кисть руки, заорал словно бы от нестерпимой боли. К нему тотчас подбежали двое или трое целителей. Боль унять удалось, но меч Кояне, морщась, смог держать лишь в левой руке.
; Я не стану карать тебя за то, что ты атаковал, не дожидаясь приказа, - Эйлед сурово и в то же время укоряюще посмотрел на своего главнокомандующего. Тот затравленно обернулся. – Говори – что почувствовал при ударе?
; Невыносимое жжение, о мой государь, - шумно переводя дыхание, произнёс Кояне. – Боль словно бы расколола кость запястья… Прошу простить мой необдуманный поступок!
; Думай впредь, - кивнул Эйлед. – Проклятье, что делать?
; Используй Меч свой, тай'улта, - тихо молвил Мартлан.
; Меч мой? Испепеляющий Проблеск Зари?
; Да, государь, - кивнул соглашаясь с ним главнокомандующий. – Аррн Орнтай Нальне, поди, застоялся без дела в ножнах. Настал и его черёд!
; Звучит справедливо, - Эйлед на какое-то время задумался. Закрыл глаза, положив руку на эфес меча. Сосредоточился. И наконец, режительно выхватил его из ножен с криком:
; Аррорна!
Под серыми невыразительными небесами словно пламенем полыхнуло. Тайани с удивлением замерли, уставившись на меч предводителя. Волшебный и даже по-своему живой Меч. Многие видели его впервые в жизни – в последний раз Испепеляющий Проблеск покидал свои ножны столетия три назад, не меньше.
; Меч ожил!.. Меч – с нами! – раздавались возгласы в толпе.
; Мы победим! – ликующе крикнул тай'улта, рывком вскидывая руку с Мечом высоко над головой. Лезвие Аррорны, словно соглашаясь с ним, полыхнуло жёлто-алым. – Вперёд, Дети Улы! Сокрушим порождение Тьмы!
И, криком подбодряя себя, первым кинулся на преграждающую путь стену тумана. Меч нестерпимо ярко вспыхнул, когда его лезвие соприкоснулось со стеной. Эйлед закричал. Свет померк в его глазах.

…Отец не делал особых различий между мной и сестрой и учил, с какой стороны держаться за меч, нас обоих. Хотя уже тогда меж нами обоими доставало различий. Что внешне, что во взглядах на мир.
Мы были дружны, хотя Эррет всегда немного опекала меня. В клане Ветра её любили. Меня... впрочем, что мне до них?
Время летело, смеялось над нами...

; Мартлан! Кояне! Проклятье, хоть кто-нибудь!.. – тай'улта зашипел от боли, попытавшись приподняться на локте. – В глазах темно… Где все? Гда мои воины? И где, Дизэранна* (одна из ипостасей Разрушителя) побери, я сам?!
; Успокойся, мой государь, - лоб эрстия накрыла чья-то ладонь. Он узнал голос Мартлана. – Меч расправился со стеной! Во всяком случае, сумел проделать в ней достаточно большую дыру. Мы находимся под самыми стенами крепости неприятеля. Воины окружили её со всех сторон. Ты поведёшь нас на штурм, когда придёшь в себя.
; Я… сейчас встану!.. – Эйлед рывком принял сидячее положение, но вновь жуткая боль пронзила его глаза, и со стоном он мешком осел на снег.
; Сила Меча, выпущенная на волю, попутно задела и тебя, мой государь, - вздохнул Мартлан. – Тебе придётся малость обождать. Я попытаюсь исцелить твои обожжённые глаза как можно скорее.
Он мягко возложил ладони свои на глаза правителя, и нараспев заговорил:
; О волны Предвечного Моря, холодные, неотвратимые и равнодушные! О руки Иллеры* ("Белая Дева", Смерть), уносящие боль и всё отжившее из течения жизни! О исцеляющая вода ключей, бьющих у подножия Дерева Мира! Взываю к вам! Явите силу свою и сострадание тому, кто идёт стезёй долга своего! Омойте раны, унесите боль, верните жизнь этим глазам! Во имя жизни, во славу Матери нашей! Да исполнится сказанное мной! Да будет так!
Тай'улта почувствовал, как в считанные мгновенья боль его растворилась, куда-то ушла. Он открыл-закрыл глаза, проверяя их. Потом поднялся со снега.
; Благодарю тебя, Мартлан! – он уважительно пожал тому руку. – И вдвойне благодарю Силы Мира, что помогают нам!
; Хвала Старшим! – кивнул мыслитель. – Теперь, если ты в порядке, о мой государь, веди нас на штурм!
; Берегись же, о Страха Крыло Безбрежное! – стиснув зубы, Эйлед кинулся к стенам. На бегу он выхватил из ножен Меч и воины, заметив его свечение, с радостными криками присоединялись к его бегу. Мартлан, смотревший на всё это со стороны, видел, как люди, вначале подобные разрозненным частичкам, объединяются во всесокрушающую волну. И волна эта несётся на похожие на скалы стены крепости врага, готовясь разнести их вдребезги. Или же – разбиться о них.

Совершеннолетие… Я получил Имя в 47, Эррет — в 52 года. Нас нарекали вместе, потому что сестра согласилась ждать до моих 50-ти, и старейшины клана пошли нам навстречу.
Ярое пламя духа твоего, сестра моя. Кроме тебя, у меня не было никого близкого в этом мире. Странно, что ты отозвалась на то, что чувствовал я. Ещё более странно, что, двое, мы стали — одним, и никто не мог отнять у нас того мира, которым были — мы, когда были... счастливы.

; Ты подпустил их слишком близко, - слова Маюми прозвучали скорее не как упрёк, а как констатация факта. – Против Меча того мальчишки ты, друг мой, пожалуй не выстоишь.
; Ты прав, - кивнул Инарра Мелье, отрываясь от нахлынувших воспоминаний. – Шансов у меня маловато.
; Тени не простят тебе поражения, - хихикнул Ушедший.
; Рано же ты меня хоронишь! – усмехнувшись, ирртей поднялся из-за стола. – Эти тайани слишком надоедливы. Надо бы поучить их такту и почтительности!
; Поучить – чем? – захлопали глазки Маюми.
; Сейчас увидишь. В своё время, ещё в Школе Теней я довёл до логического завершения, но не претворил в реальность несколько интересных образцов наступательной техники боя… Почему бы нет?


Стены крепости всколыхнулись, отбрасывая тех, кто пытался взобраться на них. Изнутри, словно из самого сердца владений Инмеля подул ледяной пронизывающий до костей ветер. Тайани, минуту назад кипящие праведным гневом и готовые стереть вражье гнездо с лица земли, теперь растерянно замерли, ёжась от холода. Эйлед горестно вскрикнул. Световое лезвие его Меча потускнело и чуть ли не до половины уменьшилось.
; Берегись, государь! – отчаянно крикнул Кояне. Эйлед обернулся и в последний момент успел уйти в сторону от атаки странного существа, больше похожего на двумерную проекцию. Краем глаза он заметил, что сквозь туманные стены крепости лезут всё новые и новые подобные этому существа – двумерные проекции, тени. Тени тенями, но сражались они лихо, и немало воинов встретили свою смерть в их когтях или лапах или… в общем, встретили!
; Месть Тени-захватчику! – не помня себя от гнева заорал Эйлед, бросаясь на противников. Лезвие его меча, словно подпитываемое гневом, заметно увеличилось в размерах и загорелось ярче. Воодушевлённые этим воины, хоть и вооружены были простым оружием, яростно набросились на врагов, расчленяя и топча их. Вскоре, всё было кончено.

...С той поры мы оба – я и сестра моя – словно бы остались одни во всём мире. Все сторонились нас. Но тогда мы не замечали этого отчуждения. Мне не был нужен никто, кроме Эррестен, а ей не был нужен никто, кроме меня. Наверное, это и зовётся счастьем…
Арайвелл, отец и предводитель наш, был непривычно мрачен в тот день. Он отозвал нас, детей своих, в сторону за лагерь – поговорить. Он говорил, что ему то, что происходит между мной и Эррестен, совершенно не по нраву. Он намекал на какую-то грядущую опасность, что может обрушится на нас двоих. Я не понимал отца. Я сказал ему, что мы – Эррет и я – останемся вместе, несмотря ни на что. Тогда Арайвелл выхватил меч, и попытался убить меня. Долго же мы сражались. Отец превосходил меня и силой, и опытом. Мною двигали ярость и отчаяние. Я сражался за право быть вместе с Эррестен, быть, несмотря ни на что, я ненавидел всё, что становилось на моём пути, мешая этому, и ненависть моя была холоднее льда, я…
Я опомнился лишь когда изорванное в клочья тело отца моего перестало подавать признаки жизни.
Я не помню, как мы вернулись в становище. Старшие рода признали моё право на Поединок Вождей (Поединок Вождей?!..), и оправдали меня.

В тот день я и стал предводителем клана Веттерри…
…а Эррестен молчала. Стояла рядом, молча, и бледное лицо её было лишено каких-либо эмоций. И это было страшнее всего.

; Надолго же их хватило! – усмехнулся Маюми.
; Световой клинок проклятого мальчишки – немаловажный аргумент, - нахмурившись, побарабанил по столу пальцами Страха Крыло Безбрежное. – С этим приходится считаться… Ничего! Ты так уверен в том, что эти тени – последнее, что у меня осталось?
; Ты не был бы собой, если б не подготовил пути к отступлению, - зевнул Маюми.
; О каком, собственно, отступлении идёт речь? – прислушавшись к чему-то далёкому, Инарра Мелье кинулся к окну. Обернувшись, он широко усмехнулся: – Вот-вот взойдёт оно. Время моё наступает. Они обречены.


С Башни Ветров подул ледяной ветер. Он замораживал тела и выстуживал мысли. Снова замерев, стояли тайани перед крепостью, не понимая – ради чего сражаются? Эйлед и сам чувствовал, как некая странная апатия овладевает им. Из последних сил он боролся с ней, из последних сил, цепляясь за свою жажду жизни.
; Вы были на редкость назойливы, но уже достаточно наскучили мне, - послышался словно бы отовсюду негромкий бесстрастный голос. – Убирайтесь прочь, и кара моя да минует вас!
; Наглый… выродок!.. – Кояне, оперевшись о воткнутый в обледеневшую землю меч, из последних сил пытался выпрямиться. – Не думай, что мы тебя... послушаем!..
; Но вы проиграли, - всё так же бесстрастно констатировал голос. – И выбор у вас – невелик. Убирайтесь. Или умрите на месте, – от стен крепости отделилась фигура, подобная фигурам детей Старших. Закутанный в балахон силуэт, на который почему-то было больно и неприятно смотреть. Глаза холодом резало. – Или же вступайте под серые знамёна мои! – силуэт картинно воздел руки к затянутому тучами небу.
; Никогда!.. – сквозь стиснутые зубы прошипел Эйлед.
; Позволь спросить тебя, о Страха Крыло Безбрежное – с какой стати мы проиграли? – невозмутимо поинтересовался Мартлан. – Силы твои – на исходе. Нас же заведомо больше.
; Что знаешь ты о силах моих, смертный? – зловеще вопросил его Инарра Мелье. – Не думайте, что сумеете превозмочь меня количеством. И не надейтесь на пламя этой игрушки, - кивок в сторону Меча. – Поражение же ваше неизбежно по одной простой причине. Пока я с вами здесь разговариваю, где-то здесь, в проекции нашего мира, восходит Чёрное Солнце.
; Что ты сказал?! – вскинулся тай'улта и находящие поблизости воины его.
; Чёрное Солнце, - терпеливо повторил Инмель. – Оно же Солнце Смерти. Спятивший, потерявший себя отпрыск рода Старших… Впрочем, вам это знать незачем. Всё равно не поймёте!
; Страха Крыло Безбрежное, - выступив вперёд резко и отчётливо заговорил Эйлед. Глаза его сузились: - На поединок вызываю я тебя, о захватившее земли наши порождение Тёмного Мира! Прими этот бой, и да будет он будет честен! Если одолею я тебя – на том твой беспредел и завершится, если проиграю – забери мою жизнь, но не трогай моих воинов!
; Многого просишь ты, предводитель, - усмешка разрезала землисто-серое лицо его противника. – Но что ж, я попробую быть снисходительным в этот день! В день триумфа моего!
; Этот день да станет последним для тебя! – отчаянно закричал Эйлед, выхватывая Меч и кидаясь вперёд. – Во имя жизни, во славу Матери Улы!
Инарра Мелье отступил на полшага в сторону, уходя от удара, и словно бы изниоткуда достал своё странное оружие – длинная, с локоть рукоять, из которой вырывалось световое лезвие, похожее на лезвие Меча Аррорны. Вот только в отличие от него, пламя его было чёрным и переливалось тёмно-багровыми сполохами.
; О стоящий во главе Империи Тай'Анн, Эльетт Силль Вистер, - заговорил Инарра Мелье, отражая яростные и потому безуспешные удары Эйледа. – Более чем на три четверти тайани ты, но я помню предков твоих реттелами.
; Не заговаривай мне зубы и не коверкай имя моё!.. – выпалил тот, пытаясь отдышаться но не прекращая атаковать. – Сражайся как подобает воину, трус!
; Я лишь возвращаю ему прежнее звучание, - пожал плечами ирртей. - А что до отваги... Вы, пришедшие из степей тайани, всегда славились отвагой своей, - защищаясь, но не атакуя, продолжал говорить Инмель. – С отвагой вы нападали всей мощью своей на разрозненные кланы наши, с отвагой оттеснили нас в предгорья… Во всём ты подобен им, пришедший на порог моего дома, хоть и носишь древнее и славное имя рода реттелов.
; На крови или нет, предки мои создали Империю, равной которой не было и не будет! И было это — правильно. Но какое значение имеет то, о чём говоришь ты, прямо сейчас? – Эйлед на миг замер в нескольких шагах от него, не опуская однако свой Меч.
; Какое значение, говоришь? – жёлтые, чуть светящиеся глаза Инмеля сузились. – Великая империя? Вы могли бы строить её и у себя на Юге. И вы уберётесь, наконец, туда! - прошипел ирртей, которому на миг изменила выдержка. - А теперь, дерзкий – защищайся! – он крутанул своим оружием вокруг себя. Застонал рассечённый воздух. Тай'улта вовремя подставил под удар лезвие своего Меча. Оба оружия скрестились. Ярчайшая вспышка, соединившая в себе свет и тёмное пламя, заставила всех зажмуриться, а тех, кто стоял ближе – закричать от нестерпимой боли. Эйлед почувствовал, как пламя Тёмного Мира охватило его – снаружи и изнутри. Он закричал, не слыша собственного голоса. Следующие, показавшиеся веками мгновения, он истово жалел о том, что умереть – не получается… Наконец сознание оставило его.
Потрясённые тайани замерли, глядя на бездвижно лежащее тело предводителя своего. Его Меч – без погасшего лезвия мнился от лишь рукоятью – валялся рядом с ним. Инарра Мелье возвышался над поверженным противником подобно тени, и вполне ощутимо веяло от него холодом.
; Так будет с каждым, кто осмелится бросить вызов мне! – упали в воздух тяжёлые слова.
; Мой государь!.. – Мартлан бросился было к телу Эйледа, но был остановлен резким окриком Инмеля:
; Остановись, тайани! Не смей подходить к поверженному!
; Но почему? – Мартлан остановился и непонимающе посмотрел на Инмеля. В глазах мыслителя плескалось отчаяние и горечь. – Ты ведь победил, о Страха Крыло Безбрежное! И ты не позволишь забрать нам тело государя нашего?
; Поверженный останется здесь, - непреклонно повторил Инарра Мелье. – Это был спор и поединок лишь меж нами. Я обещал ему отпустить вас, когда он проиграет. Уходите же! Я снисходителен в день триумфа моего, но могу и передумать!
; Будь же ты проклят!.. – в бессильной ярости Кояне сплюнул себе под ноги. – Ты поплатишься за всё содеянное, о порождение Тёмного Мира!
; За всё, что я не совершил – я заплачу, - совершенно спокойно кивнул Инмель. – Пусть будет всё, как я решил – я так хочу! Ну же, убирайтесь прочь!
Растерянные и подавленные тайани потянулись в обратный путь, унося с собой своих убитых и раненых. Страха Крыло Безбрежное стоял на прежнем месте. Скрестив руки на груди, он безучастно разглядывал этот муравейник считающих себя разумными существ. Мыслитель Мартлан, искоса кидавший нерешительные взгляды то на него, то на тело своего тай'улты, со вздохом тоже повернулся, собираясь уйти вслед за остальными, но его окликнул резкий и требовательный голос Инмеля:
; Остановись!
Мартлан остановился и обернулся, растерянно глядя на него. Инарра Мелье поднял с земли погасший Меч Аррорну, рукоять которого оканчивалась искусно сделанным шаром, изображающим лучащееся солнце. На вытянутых руках протянул оружие Мартлану:
; Я поручаю его тебе как одному из тех, что показались мне более разумными. Храни его, найди ему достойного владельца!
; Но… почему?.. – расширились от изумления глаза Мартлана. – Почему ты, одержавший победу, отдаёшь оружие, которое могло навредить тебе в руки своих же врагов?
; Не враги вы мне, глупые смертные, - устало вздохнул Инарра Мелье. – Я уже говорил, что на этой земле могут остаться все, кто пожелает. Все, кто сумеет выжить в наступающем царстве нескончаемого хлада. Таких, как вы, вряд ли моё предложение устроит… А Испепеляющий Проблеск Зари… У такого оружия есть свой характер, своя душа. Меч сей в чём-то схож с тем, кого я одолел сегодня, - хмыкнул Инмель, и мыслитель, не сдержавшись, прикусил губу. – Унеси его отсюда. Пусть встретит он того, кто сумеет пробудить в нём пламя, зажечь его лезвие. Того, кто придёт сюда – сразиться со мной!
; Ты жесток, но по-своему даже справедлив, о Страха Крыло Безбрежное, - Мартлан коротко поклонился, принимая Меч из его рук. – Я постараюсь донести это до сознания родичей моих.
; Прощай, тайани, - устало рассмеялся Инарра Мелье. – Моли Старших о том, чтобы место это не тревожило тебя во снах!

Всё же мы, и Эррестен, и я, были счастливы какое-то время. Думаю, она так и не простила мне смерти отца нашего. Именно в те годы мне впервые пришло на ум, что я, сын ирртеи – чудовище, и кровь моя проклята. Кровь… странные картины порой возникали в голове по вечерам, перед тем, как провалиться в сон… мёртвый мир, светило которого застыло, деля его на вечный день и ночь вечную. Пустые пространства, само существование которых противоречит жизни и течению её. И ирртеи… ирртеи… ирртеи!.. Живущие в мире, лишённом жизни. Чудовища? Высшая раса?..
Мы… были счастливы. Эррестен ждала ребёнка. Уговаривал её сбросить (меня преследовали недобрые сны), но она не соглашалась. К концу года у неё родилась дочь.
И не стало более Эррестен, сестры и подруги моей. Кровь рода матери моей, дар и наследие Пустых, будь проклято!..
 

Когда уходящие тайани стали еле различимыми точками на горизонте, Страха Крыло Безбрежное наклонился к лежащему вниз лицом побеждённому сопернику и легонько потряс его за плечо:
; Говоришь, этот день станет для меня последним? – участливо переспросил Инарра Мелье. – Не ошибся ли ты, отпрыск древнего и славного рода?
; В обычаи твои входит глумиться над побеждёнными? – презрительно бросил Эйлед. Выглядел тай'улта сейчас удручающе: светлые волосы его частично обгорели, тело покрывали многочисленные ожоги. Лежал он неестественно, как сломанная кукла. И лишь голубые глаза из-под спутанных, покрытых копотью прядей, горели яростно и глядели неумолимо. – Где мои воины?
; Я отпустил их, как и обещал тебе, - ответил Инмель, глядя при этом не на поверженного, а куда-то вдаль.
; Так в чём же дело? Почему я всё ещё жив? – Эйлед, несмотря на боль, попытался приподняться и встать. Это ему почти удалось, но затем тай'улта с тихим стоном упал лицом вниз. - Эта земля... я не смог уберечь её!.. - выдохнул он, приподнимая голову.
; Ни землю, ни народ свой, ни себя самого, - хмыкнул Инарра Мелье. - Но в том мало твоей вины. Жизни смертных ломаются, как тростинки, когда приходит время больших перемен.
; Я не желаю тебя слушать, - отчётливо и ясно произнёс Эйлед. - Хватит уже. Заканчивай со мной, пришедший из Тени. И знай — в следующей жизни я сквитаюсь с тобой! - он устало прикрыл глаза, утомлённый этой маленькой речью.
; Наш разговор не закончен, Эльетт. - покачал головой Инарра Мелье. - Знаешь, в этом мире всё не так просто как это может показаться тебе. Идущему простым и понятным путём воина, защитника своего народа. – ирртей по-прежнему глядел куда-то вдаль. – Позволь показать тебе несколько иной путь, о безрассудно бросивший вызов — мне.
; О чём ты… говоришь?.. - глаза его удивлённо приоткрылись.
; Я и в самом деле лишу тебя жизни, - кивнул Страха Крыло Безбрежное, почти с сочувствием глядя на Эйледа. – И оставлю себе. Ты будешь тем, кто поведёт в бой немалые силы мои… Не правда ли, для тебя было бы легче принять смерть?
; Нет!.. – Эйлед беспомощно задёргался на уплотнённом снегу, с ужасом и отчаянием глядя на то, как враг его, действительно подобный тени, всё более к нему приближается. – Не делай этого, Инмель! Не смей!..
; Я всего лишь хочу подправить тебя, - голос Инарры Мелье звучал по-прежнему бесстрастно. Лишь глаза двумя жёлтыми огнями зажглись на бледном лице. – В том, что враг может оказаться союзником, друзья — отвернуться от тебя, и не все проблемы можно решить, одолев противника в честном бою. – Руки его докоснулись до лица Эйледа. Тому показалось, что мрак, холодный и неумолимый, просачивается в его сердце. Заставляя его биться всё медленнее и ровнее. Тай'улта попытался закричать – и не смог. Глаза его закрывались.
; Эльетт! Не хочешь ли ты что-нибудь сказать, прежде чем умрёшь как тайани? – с усмешкой поинтересовался Инарра Мелье.
; Будь ты проклят, пришедший из Тени!.. – срывающимся шёпотом выкрикнул Эйлед. – Я никогда… не прощу тебе этого!..
; "Не прощу" – это отлично, но, во имя учивших меня, лучше бы ты постарался понять…
Эйлед попытался бросить в лицо врагу своему очередное оскорбление, но язык отказался повиноваться ему. Тай'Улта почувствовал языки чёрного пламени, охватившие его целиком. Незримые, но вполне ощутимые, они не несли с собой боли – они залечивали раны тела, и изменяли сознание. Видения черного пламени сменились видениями Предвечного Моря, свинцово-серых волн, бьющихся о берег… Вся его прежняя жизнь словно бы подёргивалась дымкой, заволакивалась до тех пор, пока не стала чем-то пустым и незначительным. Ветвистая молния расколола его сознание – и всё исчезло.
Инарра Мелье с интересом разглядывал новообращенного.
; Неплохо получилось, - вполголоса произнёс он. – Для первого раза - очень даже неплохо… Прими же из рук моих своё теперешнее имя! – обратился ирртей к изменённому. – Эльеттхоэн, Теневой Клинок. Ты слышишь меня, Эльеттхоэн?
   Чуть помедлив, изменённый кивнул. Сходства с собой-прежним было у воина немало, и всё же... Волосы приобрели белёсый оттенок, глаза потемнели, уподобившись небу, что нависало над их головами. Не горело в них больше то яростное пламя, но плескалось... недоумение? попытка понять то, что произошло?
; В таком случае – ступай в Ледяную Цитадель. Ступай туда, Эльеттхоэн. Я присоединюсь к тебе позже.
; Как... скажешь, - безразлично отозвался Эльеттхоэн и, поднявшись, зашагал в сторону крепости. Пока что каждый шаг давался ему с заметным трудом. Этим он ещё больше напоминал недавно собранную куклу, детали которой ещё не успели притереться друг к другу.
Инарра Мелье задумчиво глядел ему вслед. Потом развернувшись, устремил взор своих жёлтых глаз в сторону Тайаллирэ. Дующий сзади ветер развевал пряди его угольно-чёрных волос и балахон тёмно-серого цвета.
За спиной у него медленно вставало Чёрное Солнце.

Он озяб, его гонит Луна,
Он во власти неведомых сил.
И теперь всего будет сполна,
Будь что будет, спаси пронеси.

Ты не знаешь как сходят с ума,
Как вода разольется точь в точь.
Самый звонкий крик - тишина,
Самый яркий свет - …

(Э. Шклярский, "Пикник")


Междуглавье

…и когда появились на Рерре тайани, Уэлие Лаах Айлии, Светлая Мать Ула сказала:
; Вот те из разумных, которые сумеют жить, не заморачиваясь!
; Может, поспорим? – усмехнулся Рета Противоречащий.
; Отдай им Меч, Мать моя! – воскликнул Тайани Ллэрелинн, отец сего народа. – Пусть от порождений Противоречащего их защищает Меч!
; Пожалуй, я отдам им Меч Аррорну, - сказала Мать Ула. – Реттелы тоже милы мне, но уж слишком они воинственны. Они не щадят ни друг друга, ни прочие народы. Так пусть же Меч защищает тайани!
; Хорошо, - кивнул Рета.
; Пусть в минуты величайшей опасности по первому зову является он на помощь!
; Хорошо, - кивнул Рета.
; Пусть никакое оружие в мире не в силах будет противопоставить себя ему!
; И с этим я соглашусь… до поры до времени! – мрачным огнём полыхнули глаза Противоречащего. – А теперь послушай меня! Всё будет так, как ты сказала, Созидательница. Меч Аррорна будет беречь твоих детей. Он будет самым сильным светлым оружием в мире. Но когда всё начнёт меняться и уходить из-под ног, когда контуры мира расплывутся – навстречу твоему ставленнику с Мечом выйдет МОЙ ставленник. И в руки его вложу я СВОЙ Меч – Тёмное Пламя Безначальных Дней, Аалу Ре. И удар его будет неотразим!
; На какое-то время жизнь замрёт, - тихо молвила Заступница Ириинэй. – Живущие будут учиться жить во сне.
; Но рано или поздно они проснуться, и страна, которую построишь ты – падёт! – изрёк Тайани Ллэрелинн.
; Во всяком случае, скучно точно никому не будет! – усмехнулся Рета и исчез.



(4) Солнце Эхневере: лёд и холод

Вот же это слово, с ног как будто сбило.
Слово – это ветер, а ветер – это сила.
Издали и город кажется осколком,
Потому не вечно, потому недолго...


Осознание себя-иного было подобно яркой вспышке, затмившей ни миг прежнюю личность. Теперь же память возвращалась.
Вместе с ней приходило отчаяние.
; Кто я... или, вернее, что я теперь? - войдя в цитадель, изменённый медленно опустился на пол, не ощущая его ледяного прикосновения. Приложил ладони к вискам, словно чего-то у себя спрашивая. Прождав некоторое время, бессильно уронил руки. Качнул головой:
; Неужели, теперь я и в самом деле мёртв?
; А сам-то как думаешь? - насмешливо послышалось со стороны входа. Эльеттхоэн поднял голову, поворачиваясь на звук голоса. Инарра Мелье, скрестив руки на груди, остановился рядом.
; Мартлан говорил: "Мыслю, следовательно существую", - задумчиво произнёс Эльетт. - Я мыслю. Я существую! Но вот... жив ли я?.. - он посмотрел на Инмеля, без прежней ненависти, а скорее, вопрошая. Ирртей покачал головой:
; Если я всё время буду тебе подсказывать, ты никогда ничему не научишься.
; Хотя бы скажи — что сотворил со мной ты, пришедший из Тени? - попросил бывший тайани. - Потому как что-то изменилось. Или я... или весь мир.
; Эльетт. Ты не захотел выслушать точку зрения, отличную от твоей. Не захотел подвергнуть её осмыслению.
; Инмель, ты пришёл на наши земли, как враг, а когда я на поединок вызвал тебя — стал вещать нечто о событиях полуторатысячелетней давности! - вспыхнул Эльетт. - Во время боя, Мать моя Ула! Кому какое дело сейчас до тех, кто погиб в эпоху Великого Переселения?
; В таком случае почему я, пришедший из тех времён, должен считаться с потомками южан-захватчиков? - сверкнули глаза Инмеля. - Впрочем, речь сейчас шла не о том. Ты безрассудно поставил свою жизнь на кон, и у меня появилась возможность на разовое воздействие.
; На что?
; На изменение кого-то, отдельно взятого. В нашем случае — тебя, - пояснил ирртей.
; Изменить меня... но на ледяной равнине перед замком ты говорил, что лишишь меня жизни!
; Да я и сам что-то не пойму, в какую сторону пошло воздействие, - хмыкнул Инарра Мелье. - Я хотел довести наш разговор до конца. Поэтому не убил тебя, хотя и было за что, а заморозил.
; Заморозил? Что ты имеешь ввиду?
; Забери я себе твою жизнь — быть бы тебе послушным исполнителем моим, - пояснил ирртей. - Не задающим лишних вопросов, не перечащим мне. Ты же продолжаешь спорить со мной, и даже — о, развитие! - пытаешься что-то понять. - Впервые за время их разговора Инарра Мелье рассмеялся. Эльетт поёжился, слушая эти странные, скрежущие звуки. - Отлично!
; То есть, я всё-таки... жив? - уточнил Эльетт.
; Жив, Эльеттхоэн, - кивнул Страха Крыло Безбрежное.
; Только... заморожен? Ясно! - лицо бывшегь тайани осветила широкая улыбка понимания. Рывком вскочив на ноги, он пронёсся по коридору, и выбежал наружу.
; Позволь поинтересоваться, куда это ты направляешься? - Инарра Мелье невозмутимо возник рядом с ним, зависнув в воздухе.
; На Юг! Тепло солнца снимет с меня твоё колдовство, пришедший из Тени!
; Бежишь с поля боя?
; Отступаю. Чтоб вернуть себе силы и одолеть тебя! - он обернулся. - Я вернусь. И ты — сгинешь!
; Тепло юга не поможет тому, чью жизнь забрал я, - покачал головой Инарра Мелье.
; Лёд не выстудит пламени сердца того, кто следует стезёй долга перед народом! - он был уже далеко впереди. Левитационное поле Инарры Мелье пока что распространялось лишь на ближние пределы недостроенной Ледяной Цитадели. - Не ходить тебе по нашей земле, пришедший из Тени!.. - донеслось уже издалека.
; Если учесть, что вот-вот приращу крылья себе я — это верно, - прошептал себе под нос ирртей, и не спеша вернулся в Цитадель.
У входа его, довольно ухмыляясь, поджидал Маюми.
; Что, гроза Севера, сбежала твоя новая игрушка? - поинтересовался он.
; Пускай побегает несколько дней, я не возражаю, - полыхнули жёлтым огнём глаза Инмеля. - Я как раз успею вырастить себе новые, постоянные крылья. А мальчишка... чем дальше от меня, тем хуже ему будет становиться. Сейчас, во время перерождения личности.
; Думаешь, он вернётся к тебе?
; Шутишь что ли? - угольно-чёрные брови взметнулись вверх.
; Шучу. Я же шут! - ухмыльнулся неправильный Ушедший.
; Я запомню, - кивнул Инарра Мелье. - Нет, мальчишка сам ко мне не вернётся. Поэтому, я выращу крылья и отправлюсь за ним.
; Зачем всё-таки этот светлый дался тебе, о Направляющий Ледник?
; Ещё не направляющий, - поправил его Инмель. - Я слажу с ним к исходу текущего полугодия... скорее всего. Зачем мне нужен Эльетт из рода Вистера? Хочу понемногу начать формировать штат соратников. Мне понадобится много толковых ребят для выполнения миссии.
; Зачисли меня добровольцем вне штата, - позёвывая, попросил Маюми. - Игра обещает быть интересной.
; Это верно, - кивнул Инарра Мелье.
Чёрное Солнце поднималось всё выше и выше, постепенно выходя в зенит. С намерением там и замереть.
; Скажи, Инмель, видят ли в других землях этот светильник? - поинтересовался Ушедший.
; Не думаю, - качнул головой правитель. - Это же Эхневере, сын Тайани. Его не хватит и на один оборот вокруг Рерры. По моим расчётам, Чёрное Солнце замрёт аккурат над центром доверенной мне территории.
; Здесь, над замком?
; Нет. Севернее, - покачал головой ирртей. - Замрёт там, гораздо ниже линии основного солнца. Под тучами. Но день всё равно будет сменяться ночью, ибо света Эхневере на многое не хватит.
; Младший из Старших настолько слаб?
; Нет. Но он малодушно позволил безумию своему пожрать себя — и расплачивается за то, - хмыкнул Инарра Мелье. - Как тесен мир! Рука Эхневере-смертного прервала моё земное бытие. Ты же, Маюми, появился в гранях измерения Ушедших как один из них, когда Эхневере, пытаясь избавиться от собственной божественной сущности, неудачно воплотился Ушедшим.
; Это же... невозможно!.. - на лице того, кажется впервые в жизни, появилось неподдельное изумление.
; Потому Эхневере ушёл своими путями. А ты остался здесь, шут.
; Мир действительно тесен! - усмехнулся Маюми, на лицо которого уже вернулось прежнее ехидство. - Смотри, о Инмель! Чёрное Солнце остановилось в зените!
; Вот и начинается новая эпоха, - подытожил Инарра Мелье. - Эпоха Льда. Красиво звучит, не так ли?
; Не лучше ли наречь её эпохой Вечного Хлада? - прищурился Маюми.
; Не люблю ничего вечного, - поморщился Инмель. - Эпоха Хлада.
; Эпоха Льда и Хлада!
; Что ж, можно и так.

...Вот бы обогреться искрами рассвета,
А уже торопят, мол, пройдет и это.
Уж звезда на небе сто имён сменила,
Имя – это слово, слово – это ветер, а ветер – это…
Ветер – это…
Э. Шклярский, "Пикник"


(5) Эльеттхоэн

Ты покинешь приют, переступишь порог,
Мимо серых теней и унылых дворов.
У самой чистой травы нету корней,
У самой чистой реки нет берегов.

Он бежал долго, поминутно оглядываясь, пока зловещая ледяная крепость не осталась далеко позади. Он перешёл на быстрый шаг, удивляясь, что совсем не чувствует ран и усталости.
; Скоро я догоню своих, - Эльетт довольно стукнул рукой об руку. - Мой Меч... я не видел его у Инмеля, и не чувствовал присутствия его. Неужели, они отбили его у врага? - он радостно улыбнулся. Но улыбка быстро исчезла. - Что со мной... было? Боль, раны — исчезли. Я не чувствую усталости, холода и голода... да что со мной такое творится? - он остановился, растерянно разглядывая свои руки. - Какие белые! И, раз снег не кажется мне холодным, руки мои такие же, как этот снег! - он снова пустился бегом по направлению к столице. По следам прошедшего здесь несколько часов назад войска. - Ничего! Я вернусь домой, и меня приведут в порядок. Соберу лучших целителей, пусть стараются для государя! Я — Эльеттхоэн Силль Вистер... нет, я Эльетт... Эльетт... О Старшие, как же звучало имя моё до встречи с этим чудовищем?!..
Ещё часа через два ровного бега, когда вечер медленно, но неуклонно вступал в сои права, Эльетт, приглядевшись, заметил на горизонте точки. Идущих в самом хвосте армии.
; Мои воины! - воодушевлённо воскликнул тай'улта. - Если у кого-то из них сейчас мой Меч, не отзовётся ли он? АРРОРНА!!!
Крик его далеко разнёсся над обледенелой равниной. Там, где земля сходилась с темнеющим небом, глаза его, уже не будучи глазами смертного, различили еле заметный высверк. И маленькая, сияющая искра понеслась к нему, увеличиваясь на глазах.
; Меч услышал меня, Меч — со мной! - торжествующе выкрикнул Эльетт. - Выходит, колдовство твоё не такое уж крепкое, Инмель!
Меч Аррорна некоторое время спустя действительно прилетел.
; Испепеляющий Проблеск Зари! - воскликнул тай'улта, подхватывая Меч за рукоять. - Я уже успел соскучиться по тебе... ох! - внезапно вскрикнув, он отбросил в сторону своё необычное оружие. - Он обжёг мне руку! - с изумлением проговорил Эльетт, беря пострадавшую руку в другую. - Как же это так, Аррн Орнтай Нальнэ? Почему?
Он попытался подхватить рукоять Меча с уже погасшим лезвием другой рукой, и у него худо-бедно это получилось. Завернув в обрывок плаща ставшее опасным оружие, Эльетт зашагал дальше, догоняя своё войско.
; Но ведь я звал Меч, чтобы посигналить им, - напомнил себе правитель. - Чтобы остановились... а лучше послали бы отряд встретить меня. Мне, кажется, нездоровится... устал и замёрз, наверное.
Решившись, он извлёк Меч из тряпок, и прошептав: "Аррорна!", с громким кличем воздел появившийся световой клинок высоко над головой.
В тот же миг Эльетт с криком боли повалился на снег. Скорчившись, но не выпуская Меч из уже почерневшей руки.
; Выжги, выветри это из меня!.. - в полузабытьи стиснув руки, яростно шептал тай'улта. - Ледяное заклятие... я хочу быть живым!.. Живым, будь оно всё проклято!..
; Государь! - встревоженный крик. Знакомый голос. - Эйлед Тай'Улта-а!
; Тайани? - Эльетт попытался приподняться. - Мартлан? Сизвирс?
; Прошу тебя, не двигайся! - мыслитель подбежал первым. Аккуратно разняв пальцы правителя, судорожно сжимающие рукоять вновь погасшего Меча, Мартлан завернул его в ткань и убрал за пазуху. - Сейчас будет легче. Сейчас...
Словно в полусне и со стороны Эльетт наблюдал за тем, как раны рук его смазывают целебными мазями и накладывают повязки на них. Как рядом мастерят носилки из плащей и копий. Помогают ему приподняться и осторожно укладывают его на эти носилки.
Немногочисленный отряд двинулся в сторону основного войска.
; Я подозревал, что не всё здесь ладно ещё там, перед замком. Когда Инарра Мелье одолел тебя, - говорил Мартлан, двигаясь лёгким шагом рядом с носилками. - Выходит, после той его атаки ты выжил, Эйлед Тай'Улта! - голос мыслителя невольно дрогнул.
; Хотелось бы верить... Этот негодяй что-то сотворил со мной, - Эльетт попытался пожать плечами. Взгляд его случайно упал вниз. - Боги, Мартлан, твои руки!..
; Ничего страшного, государь, - улыбнулся книжник, пряча сожжённые ладони в широких рукавах. - Меч Аррорна, когда ты позвал его, вырывался из моих рук.
; Выходит, ты сберёг мой Меч, чтоб он не попал в руки врага? - изумился Эльетт. - Это деяние не забуду ни я, ни Империя!
; Всё было не так, о тай'улта, - покачал головой Мартлан. - Инарра Мелье сам отдал этот Меч мне. По его словам — чтоб обрёл сей Меч владельца достойного.
; Вот, значит, как... - нахмурился Эльетт. - А скажи мне, Крыло Страха не воздействовал ли при тебе как-либо на Меч?
; Я стоял рядом и глядел на поединок во все глаза, государь. И могу сказать точно — Инарра Мелье ничего не делал с твоим Мечом, - покачал головой мыслитель. - Он просто поднял его с земли, и отдал на сохранение — мне.
; Понятно, - кивнул Эльетт. - Понятно...
; Что же случилось с тобой там, когда все тайани ушли? - спросил Мартлан.
; Ничего, - отмахнулся правитель. - Я очнулся и сбежал. Всё.


; Рад снова видеть вас в целости и здравии, мой государь! - приветствовал его по возвращении главнокомандующий Кояне; и воины синхронно взмахнули мечами, отдавая честь. Эльетт вяло махнул рукой. Его отчего-то страшно клонило в сон. И всем телом овладела какая-то странная слабость, которую с большой натяжкой можно было бы списать на усталость или обморожение.
; Спите спокойно до самой столицы, - напутствовал его Мартлан. - Может, хотите есть? Нет? Тогда отвару из трав — и спать, спать...
Правителя положили в походный паланкин, стараясь разместить как можно удобнее. Странное дело, в тепле Эльетта лишь сильнее начинало лихорадить. Но сейчас у него не было сил откинуть эти душные тряпки, вылезти наружу, и улечься прямо на снегу... Он спал.


"Эльеттхоэн!" - чей-то мысленный зов.
"Кто это?" - отозвался Эльетт.
"Пришедший Из Тени. Так ты назвал меня?" - смешок.
"Инмель, я так и думал, что это ты! Что нужно тебе?"
"Вернись обратно, Эльеттхоэн."
"Ты шутишь что ли? Никогда!"
"Уже сейчас тебе стало значительно хуже. От тепла, контакта с Мечом, а главное — от того, что ты всё более удаляешься от Ледяной Цитадели. Места, где получил Имя и иное рождение."
"Инмель, будь ты проклят!"
"Понимаю, тебе нелегко. Но ты сам, своими поступками выбрал себе такое бытие, Эльеттхоэн Силль Вистер. Я лишь воплотил его в реальность. Вернись! Целители и жрецы не помогут тебе стать прежним. Старшие не услышат тебя — они отвернулись от вашего рода, как некогда отвернулись от нашего. Я всё сказал. Возвращайся сейчас. Позже ты уже не сможешь этого сделать."
"Инмель, я ненавижу тебя! Ты не убил меня — ты обошёлся со мной много, много хуже!.."


; Что с тобой, тай'улта? - его растолкали. Встревоженные лица тайани глядели на него.
; Я... в порядке. Злой сон, - отмахнулся Эльетт. Больше спать он уже не мог. До утра пролежал, пытаясь вспомнить что-либо приятное. Вспоминалось плохо.


Всe смешалось, всe слилось в одно
Как многое видят глаза, но
Помнят лишь Солнце, Солнце одно,
Солнце одно...

У самой чистой травы нету корней,
У самой чистой реки нет берегов...


; Вас трясёт. Вам холодно, тай'улта? - столичный целитель озабоченно осматривал молодого правителя.
; Нет. Здесь, в шатре, мне — жарко, - покачал головой Эльетт. - Мне приходится в снег зарываться, чтобы чувствовать себя хоть чуть лучше.
; О-о... И давно это у вас?
; Третьи сутки пошли, - мотнул головой Эльетт. Он уже жалел, что согласился на осмотр. Твёрдая уверенность в том, что случившегося вспять не повернёшь, поселилась в нём с утра текущего дня.
; Очень странный случай... - целитель, закончив осматривать, поднял растерянные, почти круглые от изумления глаза, на правителя. - Эйлед Тай'Улта, кто-то или что-то... в общем, температура вашего тела понизилась. Настолько, что теперь вы комфортно себя чувствуете, гуляя в лёгкой одежде зимой... и неизбежно станете страдать летом.
; Ты можешь это вылечить? - спросил Эльетт.
; Как? - развёл руками целитель. - Это ведь даже не болезнь, это... как бы сказать... новое, неизвестное науке состояние организма. Да и сам организм ваш в спешном порядке перестраивается. Я сожалею, но биологически вы больше не тайани, Эйлед.
; Что ты сказал?! - Эльетт набросился на целителя, и только совместные усилия Мартлана и нескольких помощников столичного целителя смогли оторвать правителя от лекаря.
; Успокойся, мой государь, успокойся! - приговаривал мыслитель, выводя Эльетта наружу. - Всё наладится!
; Ничего не наладится, Мартлан, - махнул рукой тай'улта. - Инмель что-то сделал со мной... исказил имя, исказил суть. Теперь я становлюсь чудовищем!
; Но, быть может, жрицы Матери нашей смогут исправить то, с чем не справились целители? - осторожно предложил Мартлан.
; Это, пожалуй, последняя надежда, друг мой, - передёрнув плечами, Эльетт не спеша зашагал от окраины — в центр Тайанэнна. К главному храму Матери Улы. Мартлан последовал за ним. По подсчётам книжника, в то время, когда они дойдут до храма, окончится вечерние пение в нём.


; Это нельзя излечить, - покачала головой старшая жрица, осмотрев правителя. - Дар это или проклятие, но тот, кто изменил вас, Эйлед, хорошо знает своё дело. Криворукие столичные служители Реты отдали бы, думаю, многое, чтоб поучиться у такого.
; В отличие от вас, уважаемая, меня не слишком-то восхищает мастерство этого... чудовища! - скрипнул зубами Эльетт.
; Вас тяготят происходящие изменения? - догадалась жрица. - Понимаю, это тяжело. Но поверьте — в вашем случае попытаться прекратить изменения означает убить вас, Эйлед. А вы, даже изменённый, всё ещё наш тай'улта. Мой вам совет — примите изменения с достоинством. И постарайтесь не потерять лицо. Даже тогда, когда в вас останется слишком мало от тайани.
; Опять!.. - разгневавшись, Эльетт выбежал из храма Улы наружу. Вечерело.
; Он не хотел вас обидеть, - проговорил Мартлан, обращаясь к жрице.
; Понимаю; не очень-то приятно — терять себя, - понимающе хмыкнула та.


...Только шепчутся двери, двери домов,
Только шорох шагов, шорох шагов.

У самой чистой травы нету корней,
У самой чистой реки нет берегов...


; Был в Совете. Они собирались там, чтоб выбрать нового тай'улту, - сдержанно произнёс Эльетт.
; Нового? Но ведь ты жив, государь.
; Можешь больше не звать меня так, Мартлан, я низложен. Чудовищу не должно возглавлять Империю Тай'Анн, - бросил Эльетт.
; Да как они могли!.. - мыслитель открывал и закрывал рот, пытаясь найти нужные слова. Правитель, теперь уже бывший, положил руку ему на плечо:
; Ты — из тех немногих, что не отвернулись от меня... такого. А мои воины... Кояне... - он прервался. - Все отошли в сторону, - спокойно закончил Эльетт.
; Что же ты собираешься делать теперь? - поинтересовался Мартлан, поднимая голову.
; Все собирают вещи и скоро начнут переселяться на Юг. А я, Эле... Элей... Эльеттхоэн Силль Вистер — пойду на Ледник!
; Зачем?
; Тело моё стало совершенно нечувствительно к холоду. Значит, до Ледника я дойду. Мартлан, если я остановлю Ледник, исчезнет необходимость в пребывании Инарры Мелье на землях наших. И Старшие отзовут его обратно! - глаза Эльеттхоэна горели лихорадочным блеском. - В любом случае, служить ему я не собираюсь!
; Эйлед... или как вас там, по-новому... не надо идти на Ледник, - осторожно попросил Мартлан.
; Надо, друг мой. Надо! - тряхнул головой Эльеттхоэн, бесцветные волосы его рассыпались по плечам. - И я — пойду. А ты уходи вместе со всеми на Юг. Не вздумай дожидаться меня здесь; один — в замёрзшем и пустом городе!
; Хорошо. Ждать в городе — не буду, - кивнул Мартлан, на том они и расстались.


...У самой чистой травы нету корней
У самой чистой реки нет берегов...

Э. Шклярский, "Пикник"



(6) Прерванный поход

; Инмель! Инарра Мелье!
; Я занят. Не мешай, - бросил тот, не оборачиваясь.
; О Страха Крыло Безбрежное, гроза и опора Севера, светоч беспроглядного мрака, что надвигается на нас! Пляшущий в снежных вихрях, рассекающий небо чёрными крылами...
; Замолкни, шут! - Инарра Мелье обернулся. - Иначе чёрные крылья мои, которые ты сейчас в числе прочего помянул, снова выйдут недоделанными.
; Хорошо-хорошо! - Маюми замолчал, однако с любопытством поглядывая по сторонам.
; А что ты собирался сказать мне? Если что-то важное... - правитель, склонившись над лабораторным столом, соединял воедино органические и неорганические составляющие будущих крыльев.
; Да ничего особенного, - махнул рукой Ушедший. - Просто к цитадели притащился один из тех тайани, что беспокоили нас на днях.
; Эльеттхоэн?
; Нет, другой. Тот, которому ты рукоять Меча отдал, - захихикал Маюми.
; А, этот... Сходи, впусти его внутрь, что ли. Я скоро освобожусь...


Лакомо и ломко,
Вот и мне тихонько
Голову кружит...
Сколько еще, сколько?
День как будто скомкан,
На ветру дрожит...

Мартлан, озираясь по сторонам, прошёл вслед за Ушедшим внутрь Ледяной Цитадли, в её обжитую часть.
; Мы всё ещё строимся, - хихикнув, пояснил на ходу Маюми. - Вернее, Инарра Мелье постоянно чего-то достраивает и иногда пытается притянуть к этому меня. Но ведь без толку! - он вновь залился смехом. Отсмеявшись, совершенно спокойно поинтересовался:
; Зачем вернулся-то?
; Пришлось, - не стал вдаваться в подробности мыслитель. - С твоего позволения, Ушедший, я поведаю всё это, когда меня выйдет выслушать Страха Крыло Безбрежное. Чтобы не повторять по два раза.
; Разумно, - кивнул Маюми, и некоторое время спустя вывел гостя в средних размеров комнату со сводчатым потолком и без окон. По углам её горели холодные синие свечи. Поёжившись, Мартлан поплотнее закутался в тёплый свой плащ.
; Присядь и подожди здесь, - сказал Ушедший, склонив голову набок. - Скоро придёт наш уважаемый эрстий, гроза и опора Севера... а вот и он!
; Маюми, не надоело? - усмехнулся тот из полумрака коридора.
; Не надоело что? - Маюми поднял голову. Мартлан с некоторым удивлением увидел, что уши Ушедшего тоже приподнялись; и зашевелились, сами по себе.
; Восхвалять почём зря — не надоело? - спокойно поинтересовался Инарра Мелье, заходя в комнату с другой стороны.
; Ну, кто-то же должен этим заниматься, - развёл руками Маюми. - Вот когда ты прочно врастёшь в эту землю, и к тебе под знамёна сбегуться лица заинтересованные — тогда будет, кому восхвалять, и я малость отдохну, - от хитро щурился.
; Ладно, сейчас это не столь важно, - отмахнулся Инарра Мелье. - Ты! - палец его указал в сторону Мартлана. - Говори своё имя, расу, род деятельности и ответь, зачем вернулся.
; Мартлан я, - начал говорить тот, - тайани по роду, мыслитель по деятельности. Вернулся просить за Эйледа, бывшего нашего тай'улту. Расколдуй его обратно, о Страха Крыло!
; Даже если бы и захотел... процесс с самого начала рассматривался, как необратимый, - бросил себе под нос Инмель. И повторил громче:
; Это не колдовство, и отменить его нельзя, Мартлан-мыслитель. Можно и нужно развить, выработав полезные навыки. Кстати, не подскажешь ли мне, где сейчас обретается Эльеттхоэн? Чтобы его не корежило, мне надо довести работу над ним до логического завершения.
; Эйлед, когда мы в городе расстались с ним, собирался идти на Ледник, - вздохнул Мартлан. - Где он сейчас — не знаю.
; Идти — к Леднику? - широко распахнулись жёлтые глаза Инмеля. - Маюми, я погляжу эти тайани ещё глупее, чем кажутся!
; Глупее даже, чем кажутся? - глазищи Ушедшего в нарочитом изумлении распахнулись ещё шире. - О, на это способны одни лишь смертные! - он тоненько захихикал.
; Как говаривали у нас в Школе Теней, смертное существо — заготовка для чего-то, более интересного, - усмехнулся Инарра Мелье. - Что неоднократно было доказано: как в теории, так и на практике. - он вплотную подошёл к Мартлану, и пристально посмотрел на него. Мыслителю сразу ощутимо стало гораздо холоднее. Но сейчас Крыло Страха не вызывал у него того панического ужаса, что ударил по всей армии на полмесяца раньше. - Я собираюсь прочитать информацию последних дней из твоей памяти, - предупредил ирртей. - Не дёргайся, смертный. Увидев своими глазами то, что произошло без меня, я быстрее отыщу мальчишку.
; Как скажешь... - Мартлан без страха и даже с некоторым облегчением закрыл глаза. Ледяные пальцы Инмеля коснулись его головы, замерли напротив висков. Это продолжалось минуту-другую, но книжнику они показались днями, проведёнными в ледяном колодце. И когда ему уже начало казаться, что ещё немного — и дух расстанется с телом, отлетая За Грань — Инарра Мелье резко встряхнул его.
; Не спать!
; Х-холодно... - пробормотал мыслитель.
; Сейчас будет легче, - отпустив его, Инарра Мелье порылся в складках своего рабочего, серого балахона. Достал что-то небольшое, круглое. - Проглоти пилюлю. Она адаптирует твой температурный баланс... я хочу сказать, вызовет временное привыкание к холоду, - пояснил ирртей, с усмешкой глядя, как вытягивается от удивления лицо собеседника.
; Временное? - решившись, Мартлан проглотил маленький кружок.
; Да, на несколько дней должно хватить, - кивнул Инарра Мелье. - Будешь чувствовать себя при наших температурах комфортно.
; Как государь Эйлед?
; Нет, у него — постоянный необратимый сдвиг, а у тебя будет временный, - поправил ирртей. - Постоянную адаптацию я буду выдавать тем, кто выразит желание остаться здесь. Это проще, надёжнее и в отличие от постоянного потребления пилюль, не вызывает побочных эффектов.
; А-а, понятно, - кивнул Мартлан, хотя на самом деле о значении некоторых, впервые услышанных слов, ему приходилось только догадываться.
; Стало теплее? - поинтересовался правитель.
; Как будто бы стало... - согласился мыслитель, прислушавшись к своим ощущениям.
; Хорошо. Сейчас я вылетаю искать этого упрямца. Ты, Мартлан, останешься здесь. Маюми! Займи чем-нибудь гостя, и не развлекайся за его счёт.
; Я постараюсь, о Страха Крыло Безбрежное! - захихикал тот, выдвигаясь из угла, где находился всё это время. Ало-фиолетовые глаза его озорно сверкнули.
; Так... зря я, наверное, в этой комнате окон не сотворил... - Инарра Мелье задумчиво прошёлся вдоль стены, легонько похлопывая её. Затем, видимо найдя нужное место, ударил посильнее. Одновременно рёбрами ладоней, широко расставив руки. В стене появились две параллельные трещины. Последовал второй двойной удар, замкнувший квадрат предполагаемого окна... и выбитый кусок стены вылетел вниз. Раздался звук падения камня.
; Расти! - приказал Инмель квадрату окна, и тот послушно расширился чуть ли не втрое. - Так... остановись! - проём перестал расти. - Неплохо! Не отлично, разумеется, но чуть позже доведу... - он легко вскочил на оконный проём, ещё лишённый подоконника, и с видимым удовольствием произнёс:
; Сотворю побольше окон, буду взлёт-приземление отрабатывать...
Оттолкнувшись, выпрыгнул из окна, на лету выпуская крылья.
; Сотворившая меня Хаува, неужели у него всё-таки получилось вырастить себе крылья? - восторженно ахнул Маюми, бросаясь к окну. Мартлан тоже подбежал к оконному проёму.
; Летит, - широко раскрыв глаза, проговорил мыслитель. - Летит...
; Летит-летит! - широко улыбнулся Ушедший. - Высоко над Севером летит наша птичка... Ладно, смертный, давай я тебя по цитадели повожу, что ли. А там — как сложится! - его улыбка стала откровенно издевательской, но Мартлан сделал вид, что не замечает этого.
; Хорошо, Ушедший. Покажи мне цитадель, - кивнул он.


Он летел высоко над заснеженными равнинами, всё дальше уходя на северо-запад. Именно в той стороне, по его подсчётам и ощущениям, следовало искать беглеца.
; Кто бы мог подумать... - хмыкнул ирртей. - Хватило ума не пытаться сбежать на Юг. Достало гордости не идти обратно, врагу на поклон... отлично! Нет, но пойти и доблестно разбить себе лоб о Ледник... герой! - он рассерженно зашипел, как змей. - Только с Духом Ледника договариваться начал... Если из-за этого государика миссия понесёт урон — убью его окончательно. И это моё последнее слово!
Он замолк, мысленно всматриваясь в след — теперь, он читался отчётливо.
; А-а, вот ты где! Недалеко ушёл, - жёлтые глаза сверкнули. - Значит, с Духом Ледника ссориться не придётся. - заложив крутой вираж, Инарра Мелье спикировал вниз. - Эльеттхоэн! Я пришёл за тобой.
Он приземлился прямо перед бредущим по заснеженной равнине существом.
Эльетт медленно поднял голову, пытаясь сообразить, кто стоит перед ним.
; Ты... отойди с моего пути, - заговорил бывший тай'улта. - Я знаю, я должен дойти... быть там. Тогда всё это безумие наконец... закончится.
; Ты ошибаешься, - покачал головой Инарра Мелье. - Ледник, а точнее Дух его с радостью поглотит тебя. Думаю, он просто позвал тебя, Эльетт — и ты откликнулся. Потому что сейчас идти тебе — некуда. Кроме Ледяной Цитадели.
; Я не стану служить тебе! - выкрикнул изменённый. И устало опустил голову, словно этот крик отнял его последние силы.
; Да не служи, мне-то что, - хмыкнул Инарра Мелье. - Большую часть того, что мне действительно нужно, я делаю своими руками. И те, кто пойдут за мной, будут принимать решения сами, сами же будут строить себя и свое бытие.
Ирртей подошёл ближе, и положил руки изменённому на плечи. Тот еле заметно вздрогнул.
; Несмотря на свой юный возраст ты в общем-то показал себя противником достойным, Эльеттхоэн Силль Вистер, - усмехнулся Крыло Страха, глядя изменённому в глаза. Тот зло щурился, но не отводил взгляда. - Нравится тебе это или нет, сейчас ты отправишься со мной в Ледяную Цитадель, - он чуть сильнее сжал пальцы рук на плечах собеседника. - Будешь проходить изменения организма и личности непосредственно под моим наблюдением. Позже, когда придёшь в себя, буду тебя учить. Ну, есть возражения?
; Возражаю, - Эльетт попытался вырваться из захвата, но безуспешно. В глазах его пробовало разгореться прежнее яростное пламя. - Отпусти меня! Я могу, и я должен принимать решения сам. За себя, за тех, кто следом. Меня готовили к этому!
; Значит, плохо готовили! - расхохотавшись, Инарра Мелье подхватил под руки изменённого, и птицей взмыл ввысь. - Этот путь тебе придётся пройти. Прими это, как должное, Эльеттхоэн!
; Как должное — нет. Как неизбежное — придётся...


Маятник качнется,
Все опять начнется,
Стало быть, живи.
Стало быть, не рвется,
Никогда не рвется
То, что на крови.
Э. Шклярский, "Пикник"