Какой художник, попав в Москву, не поедет навестить места, с такими многозначными
названиями, как Абрамцево, Пушкин, Загорск, Александровская слобода...
Общежитие ГИТИСа было закрыто еще на несколько дней и я, имея в запасе эти дни, начала
с удовольствием осматривать окрестности и их достопримечательности.
Уже неоднократно от души набродившись по Загорску, я пошла вокруг монастыря.
Позади было тихо. Небольшое поле жужжало травой. Я наслаждалась августовским солнцем
и полезным ничегониделанием, медленно идя по тропинке вдоль белых стен.
Глаз "зацепился" за какую-то яму среди травы, а археологические замашки сразу утянули
прямо к ней.
Под осыпавшейся землей была видна старинная каменная кладка, которая тоже осыпалась.
Образовавшийся провал чернел загадочной темнотой. Я положила на траву этюдник, с
которым не расставалась,и, встав на него на колени, низко склонилась, разглядывая
пахнувшую мхом и прохладой дыру.
- Вам интересно, что там? - услышала я рядом мужской голос.
Рядом улыбался очень пожилой господин, одетый довольно необычно для советских времен:
слишком старомодно, при этом очень аккуратно и стильно, даже с налетом юношеского
щегольства. Я в смущении поднялась, отряхивая колени.
- Мы в свое время, мальчишками, тут все подвалы излазили... Да-с...
- Ой, расскажите!
- А что рассказывать?- мужчина улыбнулся. Хотя он был в очень преклонных годах, у
меня язык не повернулся бы назвать его стариком.
- Подсвечники находили разные, утварь всякую... А Вы, похоже, художник? - он кивнул
на этюдник. Я кивнула в ответ.
- Война была, знаете ли, революция... Мы быстро повзрослели. Брат мой на заработки
в Москву подался. Он, знаете ли, получил хорошее образование и был великолепным
пианистом.
А играл в разных модных тогда кафе.
- Вон там скамейка стоит,- он махнул куда-то в конец поляны,- пойдемте... Годы,
знаете ли... Он предложил мне полусогнутый локоть,- а в молодости я не прошел бы мимо
Вас...
- Да Вы и так не прошли,- улыбнулась я.
- Я же стал постоянно ходить к брату в кафе. Там такие устраивались вечера! Есенин
стихи читал, Маяковский...
Там я влюбился в первый раз. Ее звали Ирма. Ирма Дункан - слышали, может быть?
Приемная дочь той самой Айседоры.
Я слушала, затаив дыхание.
- Я был немного младше, но тогда поветрие шло такое. Хотя Ирма была, как девочка
- невысокая, изящная и было в ней что-то такое...внутри.
Он задумался.
И долго еще рассказывал о своей яркой, влюбленной бунтарской юности.
Потом достал из кармана карточку - приятный молодой человек с "есенинской" прической:
модно тогда было.
Мы распрощались...
Дети, слушая мои рассказы о разных интересных встречах, спросили как-то в шутку:
- Мам, а ты Ленина случайно не встречала? А то ты как мамонт: всех видела, но
хорошо сохранилась.
На фото неизвестного автора:
Ирма Дункан, Айседора, Есенин.