КВАДРАТУРА КРУГА
Счастливый человек, желая осчастливить других, многих делает несчастными, а кое-кого убивает.
Время и лечит, и не воскресает.
Как-то саркастически звучит: «Это моя шестьдесят вторая весна».
Как надоели болтуны, говорящие о том, что не понимают и не понимающие того, что говорят.
«Принцип власти»? Завоевание симпатий одних и насилие против других. Норберт Фрай. Госуд. Фюрера.
Из 5.7 млн. советских военнопленных 3,3 погибли в немецком плену. Ссылка №164 на стр. 149 Фрай.
Ты вынес приговор своему времени? А кто же приведёт его в исполнение?
Какой-то умник в книжке Адорно исправил, «сказки Гауфа» на «сказки Гаусса, и расхотелось понять суть «негативной диалектики».
Болезнь, старость, смерть заберут свободу мою сразу или помаленьку.
«По мне (Висконти), в тысячу раз лучше, чувствительный идиот, чем холодный циник семи пядей во лбу». Но за свою не такую и короткую жизнь, я встречал в основном чувствительных идиотов, а вот циники …
Лучшее будущее? Это прошлое, которое плохо помнишь!
Надо же, в утопийских царствах-государствах казнили за намерение так же строго и непредвзято как государствах-царствах выстроенных по указаниям утопистов гуманистов.
Людей презираешь, когда их не знаешь вовсе и когда знаешь досконально. В юности и старости.
Знающий может ошибиться. Верующий? Да, никогда!
Я смотрюсь в людей как в зеркало, но это зеркало не отражает меня.
За хорошим гонишься, плохое догоняет.
Человек, с возрастом ума набирается или лишается его последних крох, что принципе, одно и то же.
ДИАЛОГ
- К людям надо относиться по-человечески!
- а это как?
Смерть Александра Великого избавила его от срама великого. Он задумал трибунал для суда над племянником Аристотеля, заподозренного им в покушении на его жизнь. А председателем судилища, полагал назначить … Аристотеля. А очередь его учителя была следующей.
Люди меняют жизнь, при том, что сами остаются неизменны.
Пустое место тоже занимает место. Не своё.
Мы уверенно предсказываем то, чего не может быть никогда, а вот наоборот, не получается.
О М. А. Лифшице.
Разумный человек должен понимать отчётливые границы своего разума. Иначе, гибкий он грациозный объяснит и оправдает всё.
Невежество моё облегчает размышление о проблемах тяжёлой промышленности.
Проблематика Достоевского, Ницше и уж совсем неизвестного Бела Хамваши вполне укладывается в несколько строчек Вовенарга. Мысль его за нумером LXXVII известна уже лет за двести. А говорил он вот что: «Заблуждается тот, кто считает, будто бедняки всегда лучше богачей».
И случайности подчас уходят незамеченными под маской закономерности.
Недоверчивый человек и доверчивая Природа. Как-то мы перестали совпадать.
«Идеи ведь сильнее фактов». Клейн. Время кентавров. С. 362.
Тот свет – призрачный, рассеянный свет этого света. Раньше, до смерти брата, я его не замечал.
Химеры страшны не воображаемые, а те, что встречаются на каждом шагу, например, человек, лишённый малейшего проблеска человечности.
Для д-ра М.А. Панглоса.
Идеал его художественной натуры, ради которой он гнобил «модернистов» купно с презираемым им классом начальствующих кулаков. Это «Сочетание высокого артистизма с общедоступностью, можно сказать, народной простотой» [Лифшиц. Т. III. С. 487].
«Существуют три ступени вкуса и духовного развития вообще. Первую ступень образует наивный реализм простого человека. <…> Вторая ступень возвышается над первой. Тут мы имеем дело уже с самосознанием человека, который считает себя знатоком искусства или хочет им быть» [Там же. С.486].
Третья ступень где-то потерялась. Ещё Кант отметил «автономность вкуса». Он не «лучше» не «хуже», вкус мой имеет право на существование, не смотря ни на какие весьма искусственные ступени. Либо ты его востришь, и тем самым он у тебя начинает объективно уходить от «наивного» реализма. Тут дело не в простоте человека, таким вкусом обладает начальство, которое себя как раз к «простым» не относит. Вкус начальства всегда виден (архитектура, живопись), которую они поддерживают. Всегда помпезное, лжевеличественное и до отвращение похоже, и тем самым не похоже, на портретируемую действительность. Вспоминается «вкус» московского градоначальника.
Талант, это ничто, но когда ничего нет, это, что-то!
Жизнь — это то, что остаётся у человека, когда у него не остаётся ничего.
Когда нет духовного героя, кто попало на его роль не сгождается.
Месть, это единственное, что остаётся человеку, когда у него уже ничего нет.
О Лосеве
Ну что такого, что философ был жалковат и глуповат. Жалеть-то кого? Его, или его читателей, почитателей?
Название следующей своей книжки я вычитал в рукописях Канта. Она будет называться так: «О Боге, о мире, душе человека и всех вещах вообще».
Будущее абсолютно неизвестно, но в каком-то шаге может стать доступным. Прошлое – неизвестно, но абсолютно недоступно.
Человек способен перенести любое несчастье, но он становится другим человеком.
Жизнь заканчивается единственным образом: непроницаемой стеной уходящей в бесконечность и пропастью перед ней.
О СЕБЕ
Молчать? Смогу!
Смолчать? Нет!
ЖИЗНЬ
Дорога: идёшь, летишь, не касаясь её. Небо лазурно, облачка белые, причудливые, с сожалением отрываешь от них взгляд, чтобы полюбоваться деревцами. Цветы удивительной красоты. Постоять бы, вдохнуть дивный их аромат. Но куда там, мчимся. И как-то незаметно дорога сужается, вдоль её деревья, на которые и смотреть не хочется, стебли вместо цветов, суховатые, облетевшие, застывшие как в судороге. Впереди уже и дороги нет, а есть валуны, по которым карабкаешься с усилим таким, что оглядеться уже и сил нет. А дальше, если доползёшь, пропасть глубиной в несколько бездн, а над нею крутизна недосягаемая и непроницаемая.
Зеркало-невидимка для человека-невидимки!