Эта ночь казалась бесконечной. Я вновь и вновь просил показать Патрицию, и не мог напиться своим горем. Эделина послушно исполняла просьбы и безмолвно вытирала слёзы моей души. Рассвет пришёл как приговор, вынесенный священным синодом: когда её стали облачать в монашеские одеяния, я не выдержал. Я кричал так, что казалось, разорву всё в клочья, но никто, кроме бедной Эделины и Господа Бога, меня не слышал.
- Эрнесто, перестань себя терзать. Душа бессмертна, но ты можешь обречь её на бесконечные страдания. Что изменит твоя боль? Поможет ли она несчастной Патриции стать сильнее? - мягкий и сочувствующий голос моей огненной подруги настраивал на то, что нужно принимать всё, как есть. Но, Боже мой, разве это возможно, когда ты теряешь любимого человека и гаснет последняя надежда на счастье, когда твоя душа находится рядом с любимой и не может до неё достучаться?..
- Хватит! Я не могу больше смотреть, как ты издеваешься над собой! - Эделина закрыла проход в мир живых. Теперь отдайся в мои руки и позволь дать тебе сил, чтобы вернувшись, ты не умер от разрыва сердца!
Она начала ворожить. Огненный танец зачаровывал душу. Я увидел всё со стороны и осознал, что мы - всего лишь песчинки на ладони Творца. Горе, размером со Вселенную, вместе со мной уменьшилось до микроскопических размеров. Не стало больше ни меня, ни Патриции. Был свет и была тьма, а ещё - бесконечность и Эделина.
Очнулся, солнце в зените. В комнату, открыв ключом дверь, вошёл Деметрио. Хотелось плюнуть в его довольное лицо. Я вспомнил всё, что видел этой ночью и отвернулся от него.
- Спустись к обеду! И не делай такое кислое лицо, Эрнесто! - я выбрал тебе достойную во всех отношениях партию! Ты ещё будешь мне благодарен! Празднества начнутся через неделю, а сейчас мы должны обсудить все вопросы с приданным и подготовкой свадьбы.
- За один год дважды венчаться, не многовато ли?! - процедил я сквозь зубы.
- Кто же виноват, что ты не сберёг жены своей?
- У меня есть условие.
- У тебя не может быть условий!
Я посмотрел на него в упор. Мысль о том, что Патриция теперь монахиня, убивала.
- Ты не заставишь меня сказать "Да" у алтаря, если...
- Если что, негодный мальчишка?! - в его голосе послышалась угроза.
- Если Амато не будет со мною рядом, и дети, которых ты держишь вместе с ним, не будут посыпать перед молодожёнами дорожку лепестками роз! Ты победил, отец. Сделай же так, чтобы у меня хватило сил на послушание. Сегодня на рассвете я потерял Патрицию. А теперь мне всё равно на ком жениться, хоть на кобыле! Но я не стану этого делать, если ты не вернёшь мне моих людей.
- Откуда ты знаешь?
- Это моё дело. Патриция приняла обеты, и я уже не сбегу.
Он замолчал, раздумывая, и долгим тяжёлым взглядом из-под нахмуренных бровей обозревал меня.
- Может, я и вправду, немного перегнул... Но ты сам вынудил меня к подобным действиям.
- Как спалось тебе этой ночью, отец?
Он удивился, но постарался не показывать виду.
- Надеюсь, гостям у нас понравилось?! - всем своим поведением я дал ему понять, что знаю то, чего не должен знать.
- Хорошо, Эрнесто, я верну тебе твоё отребье, но если ты опять что-нибудь вытворишь, я сам лично убью их на твоих глазах, и казнь эта будет долгой и мучительной. Не забывай, мои люди денно и нощно будут за вами следить. Кстати, я жду приезда Федерико, наш кузен приглашён на празднества и уже подтвердил что будет. Пусть Амато готовится предстать перед своим господином! И если его убьют, я буду только рад.
- Через мой труп!
- Ты мне нужен живой, - оскал Деметрио не предвещал ничего хорошего.
- Выкупи его, сделай мне свадебный подарок! Ведь благодаря этой женитьбе у тебя скоро появятся свои корабли! Не кажется ли тебе, что жизнь одного вассала - копейка по сравнению с этим!
- Боюсь, что вопрос тут не в деньгах. Федерико жаждет наказать предателя.
- Тогда я сам буду его защищать.
- Вот это уже другой разговор, возможно, дядюшка сам отдаст тебе паршивого пса, ведь не станет же он расстраивать жениха перед свадьбой. Интересно, зачем тебе этот жеребец? Уж не искусил ли он тебя?
- По себе судишь?
- Не смей так разговаривать с отцом! - он замахнулся, чтобы дать пощёчину, но всё-таки сдержал гнев. - Не хочу портить обёртку... Твоё смазливое личико ещё понадобится за обедом.
Развернулся и ушёл.
Я вздохнул с облегчением: с Амато хоть в ад не страшно. И уж, конечно, я его никому не отдам. В руках у этого человека моя смерть, самый дорогой и бесценный в жизни подарок. Теперь знаю, каково бытие по ту сторону, и что душа живёт гораздо дольше бренных тел. Остался бы в призрачном мире Эделины навечно, если бы не любовь к...
Патриция застряла в моём сердце стрелою. Знаю, что так будет всегда, пока двое не станут одним единым целым. А для этого я готов тысячу раз родиться и умереть.
Голубка постучала в окно. Серая скромная, как монахиня, птичка. Чёрные глазки-бусинки внимательно смотрят с печалью и опасением на меня.
"Уж не твоя ли душа, любимая, пришла осведомиться? Нет, не было и не будет никого роднее тебя! Всё бы отдал, только б вернуть..."
Птица улетела, оставив меня одного. Нам больше не быть с нею вместе.
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/06/15/988