Соляной карьер, откуда добывали соль на весь Афган, был в 40 минутах езды от Герата, а может больше.... На дорогах было спокойно. Зеленые мирно клевали носом на постах. Советские советники умерено пили водку и не рисковали ходить в одиночку по городу. В воздухе висел страх, первыми с карьера смотались поляки, за ними улыбчивые немцы, болгары и чехи пожав плечами дождались когда очередь на весь коробок ДШК, 50 выстрелов, не врезала по технике, вырывая металл и повисли на телефонах, пока линию не обрубили бородатые... Местный партийный босс, сухопарый малый запросил сопровождение до аэродрома, большие шишки прислали бравого полкана со взводом мордадо-сытых мальчуганов, увешаных оружием и гранатами, как наша елка на Новый Год.Наши поржали, чтоб мальчуганы полкана ходили осторожно, а то не дай бог колечко зацепится и привет тебе милое сердечко. Мордовороты пыхтели и жрали тушунку по которой мы скучали. Нас собрали с бора по сосенке, техники на ходу практически не было. Как и боекомплекта, ночная пальба по приказу начальства укоротила его до невозможности. Моторесурс был практически исчерпан, туркестанцы отдали по принципу- Бери Боже, что нам для проверки генералов не гоже. А потом по зорьке мы поехали на карьер, вывозить братушек. И вывезли. Наш БТРка шел предпоследним, подрагивая от некачественного топлива, колонна втягивалась в расположение, все вздохнули споконо, дул ветерок с гор. Легкие тучки наползали на солнышко. Нас с зелеными оставили в боевом охранении. Мы покуривали болгарские сигаретки, подарок братушек, после местного самосада это напоминало забытый дом, кто-то из сержантов громко вещал, что курил на гражданке только БТ, народ ржал. Рация хрипнула голосом щеголеватого полкана, что пора домой и мы рванули.
Взгляд мой уперся в потолок. Потолок был зеленый и подрагивал. Второй раз я очнулся когда что-то хотел сказать. Да нет,я чувствовал, что хочу орать
-ДАЙТЕ ПИТЬ!
но не мог, я пытался что-то увидеть и понял, что потолка вдруг не вижу, одна мысль жалобно порхала в пустой башке...
-я ослеп...
дышать было тяжело, что-то рвало в боку, какая-то забытая боль...
потом я пытался повернуть голову, белая пелена резала глаза..
чей-то голос нудно прознес
-Порез
что за мудак...какой порез, где я...вторая мысль четко сформировалось. Надо заканчивать. Я проигрывал варинты, если в плену, то вцеплюсь в горло, если успею, тогда точно грохнут и пытать не будут, если свои, то кому хер инвалид нужен, разобью стакан, пробирку... или что там у них в госпитале есть и резану себя.Вода была какая-то бурая и теплая. От воды тошнило и струйка слюны текла из уголков губ, она застывала и чесалась. Порез оказался медицинским термином. Леха танкист лежавший рядом орал от любви к искусству, кто-то ему сказал, что так надо легкие разрабатывать после баротравмы. Все мои ребра были сломаны и мещали дышать, доктор тихонько велел курить папироски. Папироски были с дурью. Я уплывал далеко, мне виделись корабли и гогеновские полногрудые тетки. На папироски ушли японские часы и кривой ножик принадлежащий покойному бородатому из местного села Кукуево, да и американская бензиновая зажигалка оказалась вещью востребованой на пару самокруток. Чеки пропали или стырены были неизвестно кем... Угнетало, что не мог крикнуть, воздуха не хватало.
-Утку!-шептал я.
Леха ржал
-Крикни, гусь.
моча струилась тихим ручейком.Меня ругали и ставили в в пример Толика. Он скрепел зубами и пердел. Медсестры пахнущие болгарскими духами "Может быть" брезгливо нами командовали. Потом я учился ходить, дальше был самолет на Ташкент, потеря сознания от перепада высот, теплая водка со вкусом смолистой сосны, у грязного арыка на последние чужие деньги, тягучий поезд и госпиталь в Воронеже, удивление врачей
-А гепатита у Вас, больной, нет.
Дизентерия, ну надо было мытые фрукты есть.
-Картошки бы...жареной....
И после обычной драки между чижовскими, там где был госпиталь в Воронеже и выздоравливаюшими шляюшимися по танцулькам, получив не хилый удар в голову.... я вдруг понял
-Всем привет! Я жив.
Чего и вам желаю.
++++++++++++++++++++++++++++++
не принимайте близко к сердцу, это может случиться с каждым.