Планета
- Деду, а, деду, расскажи мне, наконец, как ты летал на Землю. Ты же обещал.
- Ладно, ладно. Слушай, - пожилой мужчина потрепал внука по светлым пушистым волосам. - Это было не очень давно, лет пятьсот тому назад, может, немного больше. Я работал тогда в Центральном пункте управления Планеты. В то время мы обнаружили, что на запасной планете Земля, куда мы могли бы переселиться в случае угрозы существования нашей Планеты, появились признаки таких же тревожных катаклизмов под их земной корой, как и здесь, у нас. В случае, если бы эти признаки переросли в катастрофу, иначе говоря, если бы подкорковое вещество вырвалось на поверхность Земли, мы могли лишиться запасного варианта и нам некуда было бы переселяться, случись подобное здесь. Вот меня и отправили разведать ситуацию на Земле. Видимо, хотели уточнить тамошнюю тревожную обстановку. Тем более тревожную, что наши ученые уже несколько лет наблюдали признаки опасных перемен, происходящих в недрах Планеты. Пока нашим ученым удавалось предотвращать то, что наблюдалось на поверхности и в верхних слоях коры Планеты – неожиданная гибель растений, обезвоживание огромных пространств, многокилометровые осыпи и невиданной силы смерчи, - но в подкорковое пространство доступа они не имели. Вот и сомневались, не знали, что делать.
- А кто имел такой доступ?
- Кто-то имел. И имеет. Или «что-то».
- Может быть, Всевышний?
- Всевышний все может.
- А кто он такой, Всевышний?
- Ты же спрашивал о Земле, а не о Всевышнем. О нем долгий разговор, особый. Лучше скажи, почему ты спросил меня о Земле?
- Во-первых, я часто думаю о ней. А во-вторых, - внук на секунду смешался, - мы в школе поспорили. Акрон говорит, что земляне едят своих меньших братьев. Это правда?
- Правда. Они действительно едят своих меньших братьев, которые отличаются от них только тем, что не могут мыслить. Только в отличие от наших меньших братьев, земные выглядят совсем иначе.
- А какая разница. Получается, что они все равно людоеды.
- Не совсем так. Среди землян немало людей, которые не едят своих братьев. Их называют вегетарианцами. Они едят только растения. Правда, были времена, когда некоторые земляне действительно ели и своих соплеменников. Но когда я туда летал, уже никто не ел друг друга. Кроме того, их меньшие братья совсем на них не похожи и не умеют говорить, как наши.
- Ты это сам видел?
- Не только я, но и многие планетяне. Несколько тысячелетий назад наша цивилизация выбирала себе запасную планету. Были отправлены посланцы и на Землю. Они определили там очень высокий фон психической агрессии и были вынуждены подобрать другую планету, правда, необитаемую, а за Землей решили установить периодические наблюдения. Кстати, несколько наших пилотов остались на Земле, чтобы помочь землянам справиться с их постоянно растущей агрессией. Они пытались объяснить аборигенам сколь велик вред, который они приносят самим себе, окружающей их природе и своей космической юдоли неуемной алчностью и непрекращающейся между ними враждой. Увы, никто из них не вернулись на нашу Планету, и никто не знает, что с ними произошло. Не исключено, что они погибли, не выдержав тамошней жизни. Возможно, кто-то из них приспособился к ней, и их потомки живут среди людей. Но это мало вероятно.
Дед помолчал. Спустя минуту, продолжил: - Словом, не столько для того, чтобы выяснить, что там у них с подкоркой, сколько для того, чтобы проверить в каком состоянии психический фон на Земле мне и пришлось опуститься на Землю и пожить немного среди землян.
- Ну, и как Земля? Пригодна для обитания?
- Для обитания кого? Нас? Наших меньших братьев? Землян?
- Ну, вообще, для всех.
- Для всех не бывает. По всем физико-химическим параметрам, Земля вполне пригодна для проживания и нас, и наших братьев. Но когда я проверил уровень психической эвтрофии Земли, или иначе, уровень психобиологической агрессии, царящий там, выяснилось, что мы на Земле либо погибнем немедленно, либо вынуждены будем стать иными. Мне пришлось немало полетать, покрутить психометром в разных точках Земли, набрать колоссальную статистику прежде чем обнаружить, что по сравнению с прошлыми проверками уровень агрессии стал значительно выше. Особенно, в местах скопления землян, в их городах. Для нас, планетян, уровень агрессии в десять психоген смертелен, а земляне постоянно живут в окружении нескольких десятков, а в некоторых местах и сотен психо…
- Это им Всевышний дал такую агрессию? – перебил его внук
- Нет. Всевышний дал им психическую энергию, как, впрочем, и всем разумным цивилизациям, которые я знаю. Существует множество разных видов энергии, психическая - лишь один из них. Как и все известные виды энергии, она может проявляться как мирная, созидательная, а может, как агрессивная, разрушительная. Так же как, например, атомная энергия, которой пользовались наши предки, получая электрический свет и тепло. Они, как и земляне, могли с помощью атома разрушить всю планету. Вот и психическую энергию можно использовать в мирных целях, и тогда она помогает строить, перемещаться в пространстве, устанавливать контакты с другими цивилизациями, а можно - обращать на гибель всего и вся. Как, благодаря чему и во имя чего из мирной психической энергии нарождается и побеждает агрессивная, этого никто не знает Причины же, которые способствуют превращению одной энергии в другую, -: лень, зависть, жадность. Если человек, так себя зовут земляне, упорно работает, если он не завидует успехам и достоянию другого, если довольствуется лишь тем, что ему насущно необходимо для физического своего существования, тогда у него не возникает желания отобрать что- либо у другого, заставить его делать что-то такое, чего тому не хочется. Если же он ленив, или жаден, или завистлив, тогда ему надо взять то, что ему не принадлежит. А как взять? Только силой. Вот и начинаются драки, войны, конфликты. В эти конфликты втягиваются другие люди, за ними еще и еще. Ведь агрессия заразна. Придумываются всякие причины для конфликтов: например, у одного человека или народа мало земли, а у другого - много. Надо отобрать. У одного человека красивая жена, а у другого нет жены вообще. Надо украсть. Один построил красивый дом, а другой ничего не построил, проспал,- надо либо отобрать, либо уничтожить.
- Подожди, дед, подожди! Я что-то не понял. Зачем самому работать, если есть меньшие братья или, на худой конец, роботы?
- Дело не в том, кто работает, как работает, зачем и почему, а в том, согласен ли человек, получать ту долю материальных благ, которая ему выделяется обществом, или не согласен и хочет получать больше. В этом причина возникновения и проявления агрессии. Правда, должен тебе сказать, что условия существования разума, впрочем, как и всего живого, установленные Всевышним на Земле с самого начала зарождения жизни, требовали постоянной борьбы за выживание. В таких условиях, конечно, без агрессии выжить невозможно. Если бы человек не защищал самого себя, он бы не выжил. Но вот почему он перенес жестокие законы, данные ему Всевышним на себя и ближних своих, на взаимоотношения со всеми другими людьми - это для меня вечная тайна, которую я никогда не раскрою. Одно знаю: Всевышний этого не насаждал. Это уже дело самого человека, это его выбор, который, скорее всего, рано или поздно приведет землян к гибели.
- Ты хочешь сказать, что Всевышний может уничтожить Землю?
- Конечно, может. Но он не будет её уничтожать. Земляне сами сделают это, как они говорят, своими руками. Я все сам видел, как они это делают.
- Правда!? Расскажи, дед, что ты там увидел.
- Мне пришлось надеть защитный скафандр, изменить внешний облик, стать похожим на землян. Мы отличаемся от них немного, а наши братья и вообще почти такие же внешне, как они. Персональный психометр я постоянно носил при себе, чтобы иметь возможность вовремя защититься от агрессии. Оказалось, что меньшие братья землян, животные, как земляне их называют, к сожалению, не обладают разумом, в отличие от наших, но все ощущения и инстинкты у них такие же, как у людей. Однако, психической агрессии - на несколько порядков меньше. Мне это было совсем не понятно, ибо проблем у этих животных куда как больше, чем у землян: им надо спасаться от своих собратьев - хищных животных, которые их стараются использовать как пищу, им надо спасаться от небольших естественных аномалий - непогоды, землетрясений, пожаров. И вот я видел своими глазами, как забавы ради группа молодых землян убивала этих животных, сдирали с них шкуры, а трупы просто выбрасывали. Они были сыты и тепло одеты – ни шкуры, ни мясо им было не нужно. Нечто подобное я видел не раз, и это было самыми страшными катаклизмами, пережитыми мною.
- Ужас, деда. А почему ты их не остановил?
- Я не мог. Я не должен был выдавать себя, понимаешь?
- Да, я понимаю. А страшные катаклизмы там тоже бывают?
- Безусловно. Дело в том, что катаклизмы бывают на всех обитаемых планетах. В борьбе с ними и преодолении их казалось бы непреодолимой силы и мощи и состоит трудность и чудо существования разума. Если планета изначально мертва, как, скажем, Сатурн или Хаон, то на ней никакая цивилизация не выживет. Если же планета содержит зачатки живого, то есть возможность для ее обустройства и существования на ней разумной цивилизации. Это может быть цивилизация, в основе которой - кислород, водород и углерод, как у нас и на Земле, или - кремний, углерод и азот, как на соседнем Тритоне. Там мы жить не можем, а тритонцы живут-поживают. Для нас огонь - разрушитель, а они прекрасно в нем себя чувствуют и дышат не кислородом, а окисью углерода. То есть, - все наоборот, вверх ногами. Но жизнедеятельность планеты и у нас, и у них одна и та же. Только у них планета на несколько миллиардов лет моложе нашей, поэтому там все насыщено огнем. Когда Всевышний создавал на Тритоне цивилизацию, он подарил ей свойства жить в условиях Огня. А на нашей планете и на Земле цивилизации стали создаваться тогда, когда стадия огненного развития наших планет уже прошла, и началась великая эра Воды. В этом вся разница.
- Получается, что тритонцам придется искать другую планету, когда их Тритон перейдет в другую стадию развития? Так, да?
- Получается, что так. А пока мы с ними дружим; только, если мы прилетаем к ним, то используем свои скафандры, а они, прилетая к нам,- свои. Иначе они просто погибнут от нашего кислорода, а мы – от их огня. А на Земле, как я тебе уже говорил, все условия для нас приемлемы: воздух, вода, радиация, температура. Но все равно надо ходить в скафандре. Это невидимый для невооруженного глаза прозрачный колпак. Он пропускает все, но защищает от земных психов. Космический скафандр защищает от космических частиц, радиации, теплового излучения, но он видимый и не пропускает воздух...
Слушай, парень, а в школу не опоздаешь?
- Ой, деда, секунды остались! Спасибо, деду! Я побежал!..
- Беги, беги, внучек.
Свет от Звезды, в пространстве которой вращалась Планета, медленно угасал.
Худощавый седовласый мужчина встал с высокого кресла и медленным, но легким шагом пошел к дому, стоявшему метрах в пятидесяти от него. Прохладный, густой сад, окружавший его, располагал к размышлениям, воспоминаниям.
Жизнь его подходила к концу. Из двух тысячелетий, прожитых им, почти шестьсот лет он прожил среди землян, после того как Большой Совет поручил ему дать окончательный ответ о возможности использования Земли в качестве запасной планеты. Вернувшись с Земли несколько десятков лет назад, он дал этот ответ: «существование планетян на Земле возможно, но только при условии значительного снижения уровня психической агрессии. Придется либо жить на Земле, используя постоянно защитные скафандры, либо надо искать и исследовать другие планеты». Другие варианты не рассматривались. Уничтожить источник агрессии, жителей Земли, невозможно. Это не соответствовало Кодексу планетян, предполагавшему только мирные пути разрешения всех споров, как на самой планете, так и за ее пределами. Неужели ему больше не придется побывать на Земле?
Как сложно устроен Мир: он никогда не знал страха смерти, он спокойно относится к тому, что долгая жизнь его скоро закончится, а на Земле люди пуще всего страшатся смерти, используют всевозможные средства, чтобы избежать ее, однако же живут несоизмеримо мало в сравнении с жизнью планетян. И сколько порочных и смертоносных привычек и ритуалов приобрели земляне за время своего существования, сколько боли и страданий причинили, благодаря им, себе и другим!? Табак, наркотики, алкоголь, курение – одни эти тихие убийцы чего стоят! И зачем им надо есть все подряд, включая трупы животных, оплывать жиром, приобретать чрезмерный вес, неподъемный для сердца и позвоночника? Почему они так стремиться к неподвижности, почему хочется им сидеть сиднем, а не ходить по округе, ехать на четырех колесах, тогда как куда полезней – на двух? Зачем они уничтожают друг друга? Зачем разрушают свои города, свою природу? Зачем они тратить огромные материальные ресурсы для создания оружия, способного нести эти разрушения? Зачем небольшой группе людей богатства, которые они никак не смогут унести с собой в иной мир. На все эти «зачем» был лишь один ответ: агрессия, без которой не возможно выживание земной цивилизации.
На Планете тоже присутствует агрессия, но она имеет совсем другие формы выражения: это соревнование умов, стремление к самосовершенствованию. Тут агрессия существует в рамках разумного инициатора движения. А на Земле?.. «Почему меня так волнует Земля? Почему сердце начинает биться сильнее, кровь быстрее бежит в жилах, когда я думаю о ней?»
Мужчина сознавал, что земные воспоминания слишком сильно волнуют его, поэтому не давал им разрастаться. Он знал, что они проведут его к Ней, что Она опять виртуально вернется и сердце его наполнится печалью, потому что уже сотни лет он живет без нее. Она научила его любви. Она привела его к простой и светлой мысли, что люди спасутся, выживут, избавятся от злой своей агрессивности, потому что есть любовь. Они могут не думать о ней, принимать за нее всякую приятность, искать ее и не находить, бежать от нее и жить без нее, но им всегда будет ее не хватать.
На Планете понятия «любовь» не имело смысла. Здесь руководствовались понятиями «целесообразность» и «комфортность». Так было значительно легче переживать тысячелетнее существование, именуемое жизнью. Земное понятие «любовь», без объяснений «почему» и «зачем» для него тоже некогда было непривычным и будоражило не более, чем некий «запретный плод». Он никогда никому не признавался, что сам испытал любовь, потому что просто не мог никому объяснить, как можно испытывать чувство, которое невозможно описатьформулой, разложить по составляющим и выразить словами. Но более всего его смущало то обстоятельство, что понять, почувствовать и оценить любовь он смог только благодаря встрече с инопланетянкой.
Их встреча произошла, когда он обследовал очередной объект - научный центр в небольшом городке, стоявшем на берегу относительно чистого небольшого же озера. В таких центрах уровень психической агрессии был обычно несколько ниже стандартного для больших городов, и он пытался найти источник поглощения агрессии. Когда прибор привел его к месту наименьшей агрессии, он неожиданно обнаружил весьма миловидную женщину. Они поговорили о том, что жара не спадает, тогда как пора бы пролиться дождям, о том, что растениям хуже, чем людям, о том, что придут дожди, и они пожалеют об этом разговоре, и она пригласила его попить чаю и стала рассказывать о природе магнитных аномалий и возможностях магнитной съемки для поиска полезных ископаемых.
Дело в том, что он создавал вымышленные «легенды», чтобы иметь доступ в различные организации и местности. Для посещения научного центра «у озера» он запасся письмом Министерства природных ресурсов, в котором содержалась просьба ознакомить его с материалами и дать необходимые консультации по вопросу поиска полезных ископаемых. Женщина оказалась специалистом в «его» области и очень интересно и многословно рассказала ему о возможностях геофизики. Впервые, будучи на Земле, он поймал себя на желании рассказать больше, чем поведали ему, раскрыть ей знания, которые до землян еще не дошли. Но он не мог сделать это, ибо кодекс Планеты категорически запрещал планетянам раскрывать свои знания жителям более поздних цивилизаций.
Женщину звали Мария. Их отношения сначала были просто дружескими, а потом переросли во что-то незнакомое для него: сначала удивительное, потом тревожное, а затем радостное. Эту радость Мария называла «любовью».
На Планете отношения между мужчинами и женщинами строились на основе взаимного удобства и выгоды. Если, общаясь, они испытывали взаимную комфортность,- отношения перерастали в супружеские. Если комфортность не возникала, - отношения оставались дружескими, или люди просто не обращали друг на друга внимания. Само супружество (или «брак» на языке землян и «партнерство» - на языке планетян) никак не ограничивалась и не закреплялась документально. Если комфортность проходила, или кто-то из супругов находил себе более приятного партера, - супружество прекращалось и сохранялись чисто дружеские отношения, либо и они сходили на нет.
Наличие общих детей никак не отражалось на этом, заведенном давно и утвержденном Кодексом Планеты, порядке. У планетян не возникало желания изменить что-то в Кодексе, ибо всех такой порядок вполне устраивал. Даже некоторые сложности, связанные с воспитанием детей, не приводили к сколь-либо конфликтным ситуациям. Планетяне не испытывали материальных затруднений, уровень жизни и обеспеченности у всех был приблизительно одинаковый. Воспитание детей не требовало каких-либо дополнительных расходов, времени или средств. Родители могли посещать своих детей вместе или раздельно в школах, на стадионах, на каникулах. Во многих семьях дети, в силу вечной занятости родителей, большую часть времени проводили со сверстниками и учителями и чаще всего просто не замечали изменений в отношениях между папами и мамами. Кодекс Семьи, существовавший на Планете многие сотни тысяч лет, не предусматривал каких либо принуждений для выполнения планетянами родительских или супружеских обязанностей. В этом не было необходимости, ибо каждый родитель сознательно принимал решение о рождении потомства и с радостью занимался воспитанием своих детей.
Вот почему ему были совершенно непонятны земные законы о супружеской ответственности. Зачем силой принуждать одного человека жить с другим человеком, если ему это не хочется делать? Зачем одному человеку настаивать через суд удерживать подле себя другого? О какой гармонии, о какой комфортности во взаимоотношениях можно говорить, если действует принуждение? Очевидно, что страдать будут оба, но больше всего - дети. Самым непонятным было то, что люди, прожившие в супружестве много лет, воспитывавшие детей, дружившие друг с другом, вдруг при разводе становились непримиримыми врагами, преследующими один другого, требующими компенсаций, обращающимися в суды. А их брошенные земные дети никак и никогда не смогут понять, почему родители ссорятся, почему не встречаются, почему не приходят к ним в гости.
Конечно, все это можно было объяснить имманентной агрессивностью землян и трудностями в воспитании детей родителем-одиночкой, но тогда совершенно непонятно. никак необъяснимо было то, что многие семьи, в которых уже давно не существовало нормальных супружеских отношений, годами продолжали жить вместе, грязно обманывая друг друга не только на глазах окружающих, но и своих детей. Наблюдая подобное, он до горловых спазм тосковал по родной Планете.
Мария никогда не поднимала вопрос о замужестве. Он был ей очень благодарен за это, ибо согласно Кодексу Планеты он не имел права обманывать кого-либо, а вступление в брак по законам Земли означало отсутствие другого супружества. Он не мог признаться Марие в том, что на Планете у него осталась жена и сын. Он вообще не имел права говорить Марие о Планете. Да и поняла бы она его? Ведь по законам Земли он был не банальным шпионом, не вражеским разведчиком, а чем-то куда более опасным – он был инопланетянином.
Мария часто говорила ему о своей любви и спрашивала:
- А ты меня любишь?
Еще не понимая, что такое любовь, он коротко отвечал:
- Конечно, - и тотчас ставил ее в тупик: - Ты сомневаешься?
- Ты какой-то не такой , как все. Я не понимаю, тебя. Но все равно очень люблю.
Размышляя о чувствах землян, он пришел к выводу, что любовь поддерживает равновесие в их среде, противодействуя безграничному росту агрессии. Как и агрессия, любовь была чувством очень сильным, но и совершенно необъяснимым. Если агрессию можно было объяснить жадностью и ленью, то любовь нельзя было объяснить ничем. Совершенно несовместимые - по понятиям планетян да и по земным понятиям тоже - люди Земли могли любить друг друга и жить счастливо вместе. Земляне часто употребляли это слово, применительно ко многим понятиям. Например, можно было сказать «я люблю курить». На все доводы против курения землянин мог сказать: «а я люблю, и все тут».
Испытывая чувство комфорта, а по земному – чувством морального и физического удовлетворения, - вблизи Марии он постепенно проникался новым, неведомым доселе чувством – чувством нежности к этой женщине. Эту чувство он тоже никак не мог себе объяснить. Ведь Мария была на несколько порядков менее «продвинутым» существом, ее интеллектуальные способности были более чем ограниченными. Нет, это его ничуть не смущало, тем паче, что он надеялся найти эти способности в их сыне, родившемся через несколько лет после его знакомства с Марией. Но сын тоже не обладал даже теми зачаточными качествами планетян, которые они получают при рождении. Повзрослев, сын стал даже немного более замкнут, нелюдимей, чем его сверстники-земляне, хотя и обладал незаурядными способностями в области естественнонаучных знаний.
Однажды он окончательно понял, что заразился таки земной любовью и агрессией. В тенистых аллеях парка, где они любили бывать, им часто встречались подвыпившие мужички или обычные молодые хулиганы, которые иногда приставали к ним. Обычно он просто стоял и молчал, пока Мария уговаривала «уважаемых» или «ребят» оставить их в покое. В крайнем случае, она вытряхивала содержимое кошелька. Обычно этого было достаточно. Потом она сетовала, что он не может защитить ее, спрашивала, почему он, такой сильный молодой мужчина позволяет оскорблять ее и себя, почему боится этой «шпаны». Со временем она привыкла к его бездействию и только посмеивалась, отдав последний рубль: «опять мы с тобой на мели, - шутила она». А на следующий день бежала к нему с радостной новостью: «мы выиграли в лотерею! Помнишь, ты купил мне один билет? Всего один, я про него и забыла совсем, хорошо, что подружка напомнила. Вот чудеса! Мы богаты! До получки хватит, и еще на год вперед останется!». Откуда ей было знать, что он иногда проделывал «фокусы» с выигрышами, чтобы не «засветить» свои возможности - получать любые средства в любое время.
В тот злосчастный день несколько хулиганов обратили внимание на то, что он стоит в стороне и не вмешивается в «переговоры», предоставив право вести их хрупкой испуганной женщине.
- А что у этого хмыря в карманах? Ну ка, мужик, давай, выворачивай содержимое.
Один из парней подошел к нему и вдруг наткнулся на невидимый гравитационный барьер. Такие барьеры планетяне обычно выставляли при появлении опасности. Парень опешил, предпринял вторую попытку, потом еще и еще, но всякий раз натыкался на невидимую преграду. Наконец, в темноте, да еще полупьяный, парень решил, что «хмыря» просто нет.
- Смылся кавалер, сымай все с бабы, братва.
Братва отобрала у Марии все, что смогла, а когда поняла, что у нее ничего не осталось, радостно заржала и стала проявлять «нежные» чувства. Мария пыталась сначала пристыдить парней, потом стала отбиваться от них, а когда начали ее раздевать, громко закричала:
- Арктур, помоги! На помощь!.
Согласно Кодексу Планеты гравитационное поле можно было использовать только в целях самообороны, выставляя лишь непреодолимый барьер, но не более того. Активизировать поле запрещалось, ибо это могло привести к большим разрушениям. Кроме сего, Кодекс принципиально не позволял наносить ущерб другим существам. При появлении опасности любой планетянин мог мгновенно установить такой барьер вокруг себя. Получалось что-то вроде невидимой капсулы. В такой капсуле можно летать, жить, дышать. Но проникнуть в нее никто посторонний не в состоянии. В случае активизации, капсула могла разрастаться с огромной скоростью в любую сторону, сметая все незащищенные гравитационным полем предметы.
Услышав крик Марии, он вдруг с очевидной ясностью понял, что может ее потерять. Раньше, когда их грабили, он не испытывал никаких чувств, только ему были непонятны действия хулиганов: зачем тратить столько сил, зачем рисковать свободой ради того, чтобы получить немного денег на бутылку спиртного или щепотку белого порошка? В этот раз все обстояло иначе. Он почувствовал реальную угрозу ее жизни, и в нем появилась агрессия. Он вышел из тени деревьев, подошел к хулиганам и, схватив одного из них в охапку, отшвырнул в сторону.
- Вау, кавалер объявился! Во мы счас его и разукрасим. А потом трахнем барышню! - один из налетчиков выхватил нож и попытался его ударить. Нож уткнулся в невидимый барьер, который уже был активизирован, но в который еще не была внесена поправка на защиту Марии и не отменена реакция на прикосновение металла. Все произошло в одно мгновение: ударивший Арктура ножом исчез, как ракета, оставив за собой лишь слабый искристый шлейф, а его подельники разлетелись в разные стороны и, ударившись о землю или стволы деревьев, либо стонали , либо лежали тихо, потеряв сознание, обретя покой в разных закоулках парка.
- Что ты с ними сделал? - Мария постепенно успокаивалась, застегивая одежду и потирая ушибленные налетчиками места.
- Это новый вид кунфу, - сказал он. Ничего другого он придумать не мог, но в боевиках часто показывали нечто подобное, и он подумал, что Мария ему поверит.
- Надо же, а я думала, что в этих фильмах сплошное вранье, поэтому почти не смотрела. И где это ты так научился?
- Как где, в Японии, конечно.
На следующий день в газетах появилось сообщение, что на группу молодых людей, возвращавшихся с вечеринки, неожиданно напали вооруженные бандиты. У двоих пострадавших переломаны конечности, у одного сотрясение мозга, один пропал без вести.
Примет бандитов пострадавшие назвать не могут. Содержалась просьба ко всем очевидцам, позвонить в управление милиции, сообщались приметы пропавшего парня.
Реакция общественности была разной: одни радовались, решив, что это милиция, наконец-то сообразила, как надо бороться с хулиганьем, другие, наоборот, - призывали употребить все силы на поиски зарвавшихся бандитов. Были и такие, кто вообще полагал, что проишедшее в парке - «утка». Пропавшего налетчика так и не нашли. Но вскоре по городу пошли слухи, что на стене городской церкви, расположенной недалеко от парка появилась непонятная вдавленность, напоминающая по форме лик святого и слегка оплавленная по краям. Местные священники никак не комментировали это событие, видимо, полагая, что это проявился брак, допущенный строителями при недавнем ремонте, а старушки иногда перешептывались, полагая, что это «знак божий» и крестились, проходя мимо стены.
Арктур долго переживал, ожидая, что кто-то из Контролеров Совета Планеты заметит неизбежную при активации утечку гравитационной энергии в его ячейке. Но, либо утечка была столь мала, что ее было трудно заметить на уровне помех, либо просто никто не контролировал действия командированных на другие планеты - хватало дел и на самой Планете. Никакой реакции не последовало. Нарушение Кодекса прошло незамеченным. Все забылось. Он успокоился, но больше не позволял Марии ввязываться в переговоры с хулиганами, и сам решительно заслонял ее. Надо сказать, что больше подобных случаев не происходило. Вид молодого мускулистого, а главное, решительного мужчины исключал подобные инциденты.
Но окончательно и непреложно он убедился в происшедших в его сознании изменениях лишь через много лет, когда Мария постарела и начала вдруг чахнуть на глазах. Он проверил весь ее организм, нашел кое-какие болезни, что-то «подремонтировал», но не обнаружил никаких опасных изменений. Причина болезни Марии стала ясна позже, когда она перестала работать, и у них появилось много времени для разговоров.
- Я стала совсем старой и некрасивой, а ты почему-то остаешься молодым и сильным.
Мне это трудно пережить и очень трудно понять. Обещай, что когда я умру, ты найдешь молодую и красивую жену, чтобы не быть одному. Я не знаю почему, но чувствую, что, несмотря на твою силу, молодость и уверенность в себе, тебе очень нужна поддержка
Земляне, действительно, жили в десятки раз меньше, чем планетяне. Было удивительно, что они вообще живут так долго. При том уровне психической агрессии, постоянном ухудшении экологии, безмерном увлечении алкоголем, наркотиками, жратвой жить, казалось, просто невозможно. Но Мария! Он почему-то полагал, что она будет жить вечно или, по крайней мере, не меньше, чем он. Он знал, что это не так, знал, что обманывает себя, но при одной лишь мысли потерять ее он испытывал, нет, не страх, но острую, ни с чем не сравнимую боль. Он продолжал любить ее и тогда, когда она уже не обладала былой красотой и привлекательностью. Казалось, ей уже нечем привлечь, заинтересовать его, но он продолжал воспринимать ее, как прежде, как в годы ее молодости. Планетяне обычно испытывали только те эмоции, что были адекватны соответствующей обстановке: взаимному интересу, сексуальности, общей работе. Когда этот интерес пропадал, люди теряли интерес друг к другу. Он же не потерял интереса к ней, когда она постарела. Эти изменения в себе он мог объяснить только присутствием непонятной для него любви к Марии. Долгое общение с ней крайне изменили его. Он стал более агрессивным, но Земля и Мария подарили ему чувство любви.
Эти два начала – любовь и ненависть (или агрессия) - были особенностью землян. Они, эти начала, бесконечно боролись друг с другом, и судьба Земли зависела только от того, какое из них победит: либо любовь,- и тогда наступит утопический «рай», о котором все мечтали и постоянно трубили на всех углах; либо - агрессия, после ее триумфа на Земле не могло остаться ничего живого. Самым странным и необъяснимым было то, что люди понимали угрозу, которой подвергали себя и свою Землю, но ничего, кроме пустых разговоров и деклараций не предпринимали, наблюдая, как кучка жуликов и авантюристов разрушает и разоряет ее. Об угрозе морально-экологической катастрофы то и дело напоминали ученые, «конец света» предсказывался в Библии, врачи постоянно говорили о кардинальных, необратимых изменениях в организмах людей, политики делали на этом свою карьеру, в космосе летали спутники, в дома пришли компьютеры, но жить становилось все страшней, все тревожней. Разорение человеческой цивилизации проходило под лозунгами ее развития и движения вперед.
Мария ушла от него во сне, тихо-тихо. Она не стала цепляться за жизнь, когда поняла, что уже ничего не может сделать для любимых ею людей. Обычно земляне использовали массу всяких лекарств, постоянно разрабатывали новые методы омолаживания, пытаясь всеми способами продлить свою жизнь, вместо того, чтобы насыщать ее полноценными переживаниями и событиями. Они не понимали, что смысл жизни не в ее продолжительности, а в ее результативности, не понимали, что можно прожить короткую, но яркую жизнь, а можно - долгую, но бессмысленную, бесполезную. Мария повела себя, как планетянка: ушла из жизни, когда уже не могла жить полноценно. Но, уйдя, она навсегда с ним осталась. Скольких планетян и землян он забыл, как забывают тени, а она остается с ним.
Его сын вскоре тоже ушел из жизни, и ему уже нечего было делать на Земле. Он не стал помогать землянам перестраивать их нескладную жизнь, что-либо в ней исправлять. Доклад Совету Планеты был готов. Выводы сделаны. Он вернулся домой.
Вернувшись, он узнал, что у него уже давно растет внук, а сын работает на другой планете и лишь изредка навещает свой дом. Его жена Венера сначала радостно встретила его, но вскоре почувствовала в нем что-то новое и вновь погрузилась в астрономию. Она была очень красивой женщиной. Во время его отсутствия, чтобы избавиться от назойливых ухажеров, она уехала в горы на отдаленную астрономическую станцию. Там ее никто не тревожил, понимая и уважая чувства жены, ждущей своего мужа. Поняв, что прежних отношений уже не будет, она не захотела оставаться в большом городе и подвергать себя беспокойствам и неприятным вопросам. Но они остались друзьями.
Его доклад о Земле и землянах произвел на планетян сильное впечатление и позволил ему занять почетное место Члена Совета Планеты, сохранив доступ к энергетическим ресурсам, который Совет выдал ему на время командировки. Однако, конкретного дела он не имел и, главное, не ощущал в себе потребности в активной деятельности.
Большую часть времени он проводил теперь с внуком, разбирая его школьные проблемы, задания, объясняя законы Планеты и правила поведения и жизни на ней.
Планетяне имели возможность передавать по наследству свой интеллектуальный потенциал. Передача заключалась в сохранении в памяти наследника кодов интеллектуального архива, накопленного субъектом за всю его жизнь. Однако далеко не все планетяне стремились это делать: дети развивались стремительно, нередко они становились существенно более интеллектуально вооруженными, чем их родители, и в передаче просто не было смысла. Часто личный опыт, накопленный родителями, устаревал, и его передача потомкам могла стать для них серьезной помехой.
Итак, он был Членом Совета, обладал большими знаниями, его жизненный опыт был воистину уникален. При этом он был уверен, что сыну не понадобятся его знания; сын окончательно сформировался как гражданин, семьянин и ученый. А вот внуку?.. Мысль о целесообразности передачи внуку всего, что узнал он и пережил, не раз посещала его, но решения он так и не принял.
Неожиданно пришел сигнал от жены. Она просила его срочно прилететь к ней в обсерваторию, и он тотчас отправился впуть.
Через час воздушный глиссер доставил его к ней, и вот он уже стоял на горном кряже и любовался своей женой на фоне горных вершин. Она была моложе его всего на несколько десятков лет, но выглядела значительно моложе, сохранив прекрасную спортивную фигуру и весьма привлекательную внешность.
- Я попросила тебя прилететь, чтобы посоветоваться. Посмотри на эту плесень. Я слежу за ней уже несколько дней. Сначала я не обратила на нее внимания, подумав, что это какое-то растение, не известное мне. Но потом я обнаружила, что плесень образует гряду, протянувшуюся до горизонта и неуклонно надвигающуюся на обсерваторию. Что это может быть?
- Это может быть какое-то мутирующее растение планетного происхождения, и тогда опасность не велика. Ну, а если происхождение инопланетное, - он на миг запнулся, - тогда надо принимать самые срочные меры. Случаи инопланетной агрессии иногда происходят. Если агрессор имеет более развитый арсенал защиты и нападения, это очень серьезно.
- Как нам проверить природу плесени? Наши опыты пока ни к чему не привели, мы никак не можем ее идентифицировать
- Надо поставить локальную энергетическую защиту. Если подействует, значит источник локальный, местный. Тогда и усилий наших ученых достаточно, чтобы разобраться в природе и степени опасности этой плесени. Если же защита не подействует, значит источник внешний и надо срочно активизировать все силы Планеты для борьбы с этим явлением. Ты еще не пробовала установить локальную защиту?
- Нет, мне же надо получать разрешение.
- Боюсь, что у нас нет времени для согласования с Советом. Если природа плесени инопланетная, кто-то должен управлять ею. А, если это так, они могут следить за нами и, если поймут, что мы поняли их замысел, могут в любой момент привести в действие неведомые нам и потому более чем опасные силы. Ты включила защитный скафандр?
- Да.
- Хорошо. Тогда я активизирую защитный энергетический барьер в нашем регионе.
- Ты с ума сошел? Это же можно делать только с разрешения Совета!
- Нельзя ждать! Эта плесень мне очень не нравится. Поставь маячок, чтобы заметить реакцию плесени. Только быстро, чтобы она не поняла, что мы хотим включить защиту. Поставила? Включаю!
С этими словами он включил защиту, но никакой реакции плесени на нее не последовало.
- Ну вот, видишь, ты напрасно беспокоился. Это местная плесень. Я отключаю скафандр.
- Ни в коем случае. Реакция плесени может последовать после нашего ухода, может просто быть очень медленной и незаметной для нас, кроме того, реакция может быть совершенно неизвестной. Оставайся в скафандре, и пойдем на время отсюда.
А в обсерватории, куда они пришли, уже начался переполох. Из Центрального Пульта Совета сообщили, что произошла утечка энергии в данном районе и срочно требовали объяснений. Астрономы заверяли, что не предпринимали никаких несанкционированных действий, а сотрудники Пульта им не верили. Переговоры велись уже несколько минут.
- Надо объяснить все Совету, - сказала Венера. – Иначе и нас, и тебя ждут крупные неприятности.
- Подожди. Сначала разберемся сами. Мы ведь использовали только защитные мощности. Вот если нам придется пускать в ход поражающие, тогда все и объясним.
Час спустя, они вернулись на прежнее место; увиденное потрясло их. Рост плесени усилился многократно, она полностью перекрыла маячок, и он не подавал сигналов, кроме того, она изменила тактику движения: медленное и плавной прежде, оно стало скачкообразным, почти фонтанирующим. При этом плесень перестала маскироваться под растительный субстрат: теперь она напоминала желе, которое стремительно двигалось в направлении обсерватории.
- Вот это да! – воскликнул он. - Она же мыслит, или ею кто-то управляет. Я немедленно включаю поражающие мощности. Беги в обсерваторию, сообщи обо всем на Пульт, потребуй включения поражающих мощностей на других участках, где замечена плесень, и обязательно распорядись, чтобы все ученые обсерватории надели скафандры.
- А ты?
- Мне надо остаться здесь и проследить за реакцией. Если включение поражающих мощностей не поможет, придется активизировать всю энергию Планеты, что сделать сам я уже не смогу, потребуется согласование, а это - время, которое мы терять не можем. Надо все выяснить как можно скорее. Все, набираю коды. Беги скорее!
После включения поражающей мощности движение плесени-желе прекратилось. Некоторое время она постояла как бы в задумчивости, а потом стала медленно отходить назад. При этом - никаких следов, словно и не было ее вовсе. Видя, как плесень уходит, он окончательно понял, что природа ее – чужая, инопланетная. Осознав это, он со всех ног помчался в обсерваторию.
В обсерватории уже начинался сеанс связи с Советом. Планетяне давно научились устраивать голографические визуальные и слуховые совещания и представления в любом и из любого уголка Планеты. Искусственно создавался эффект присутствия той группы людей, которая приглашалась на совещание, или покупала билет на представление. При этом достигалась полная идентификация мероприятия. Отличием от настоящего, когда все присутствующие собирались вместе в одном помещении, было лишь в том, что не было возможности дотронуться до соседа и поздороваться с ним за руку. Войдя в помещение обсерватории, он тотчас попал на срочное совещание Совета Планеты.
Председатель уже поведал присутствующим о том, что Арктур превысил свои полномочия, набрав без разрешения Совета код энергетического барьера. Он сразу поднял руку и попросил слова.
- Мы еще не закончили прения,- заметил Председатель.
- Если вы немедленно не дадите мне слова, мы можем вообще никогда их не закончить.
- Что вы имеете в виду?..
Председатель явно не понимал о чем идет речь. Он лишь пару раз имел дело с ситуацией, когда нарушались положения Кодекса Планеты. Все из известных ему подобных случаев были связаны либо с невнимательностью, либо с лихачеством и наказывались лишением права пользования кодами на определенный Советом срок.
- Мы имеем дело с агрессией другой цивилизации, - стараясь успокоиться, медленно, но громко сказал Арктур. - Мы не знаем, кто они и каковы их возможности, поэтому нам необходимо срочно включить все мощности на поражение плесени. В случае, если эта цивилизация пытается лишь разведать что-либо, она быстро уберет плесень, а мы лишь потеряем некоторое количество энергии. Если же это нападение, то плесень будет оставаться дольше и нам придется выискивать новые средства борьбы с ней. При этом, настаиваю и требую внимания, - Арктур поднял руку, - фактор времени играет решающее значение. Нельзя медлить ни минуты.
- А почему вы считаете, что плесень инопланетного происхождения? Не является ли это утверждение попыткой уйти от ответственности за ваш проступок? Мы включим энергетические ресурсы, потратим массу энергии, а окажется, что врага-то и нет!
- Мы с Венерой провели эксперимент непосредственно с самой плесенью. Под влиянием локального энергетического воздействия она быстро видоизменилась в текучее желе, но главное, - она начала отступать, причем, отступать планомерно, не оставляя никаких следов, то есть - разумно. Это означает: либо плесень обладает разумом, либо кто-то руководит ею извне. Вот почему надо немедленно включать энергоресурсы Планеты, активизировать поражающие мощности. Время не ждет.
- Вы, Арктур, набрались, извините за резкость, там, на Земле, психогенов, вот и пугаете нас, - как можно миролюбивей сказал председатель. - Надо сначала все проверить, а потом включать мощности.
- Нет! – крикнул Арктур. - Надо немедленно включить энергосистемы. Я знаю, я чувствую, нам грозит большая опасность.
Голоса членов Совета разделились, но после выступления Главного энергетика решение было принято мгновенно.
- Мы готовили пробное включение системы для ежегодной профилактики назавтра, - сказал энергетик, - так что у нас уже все готово. Экстренное включение будет даже полезным, заодно мы проверим и оперативность всех наших служб, и надежность кодов.
Председатель дал команду на включение, при этом добавив:
- И все же я прошу всех членов Совета к следующему совещанию продумать вопрос о проступке Арктура, который нарушил Кодекс Планеты. Прав он окажется или не прав, все равно Кодекс он нарушил.
Арктур, Венера и сотрудники обсерватории вышли из зала, надели скафандры и пошли проверять ситуацию с плесенью. В окрестностях обсерватории следов плесени не было. Маячок стоял в полном одиночестве и мигал зеленой лампочкой, сигнализируя о том, что с батарейками все в порядке. На записи состава воздуха и подстилающего слоя земли просматривались только ровные кривые. Отмеченное ранее повышение фона снизилось в момент включения локальной энергетической защиты и упало до нормального состояния сразу после включения общей энергетической системы. Плесень исчезла, вернее, ушла. Но куда? Не притаилась ли где-нибудь? Ведь энергии может не хватить, если ее использовать очень долго.
На следующий день была получена информация от соседней цивилизации. Там проводили эксперимент по транспортировке интеллектуальных систем и одна из них вышла из-под контроля. Соседи предупреждали, что возможна агрессия этого интеллекта, который способен принимать формы жидкости, или пограничных состояний. Они просили извинения за промедление с этим предупреждением, сообщали, что все опыты временно прекращены, советовали включить защиту, просили немедленно известить их, если на Планете найдут следы этого интеллекта, и обещали помощь и содействие по его уничтожению, а так же компенсацию ущерба.
На следующий день Совет снова собрался в полном состав. После того, когда все прояснилось, и опасность больше никому не угрожала, они посчитали, что Арктур поторопился с экстренным включением всех мощностей, однако, решили члены Совета, именно благодаря ему они осознали всю степень грозящей им катастрофы. Председатель решил ограничиться замечанием в адрес Арктура и напомнил, что Кодекс Планеты является высшим Законом, обязательным к исполнению для всех без исключения.
Арктур вернулся в город и снова погрузился в воспоминания и размышления. «Почему меня совершенно не волнует решение Совета? Почему мне ничто здесь, на моей Планете не интересно? Почему я, не раздумывая ни секунды, принял решение в ситуации, когда любой другой обязательно стал бы советоваться с Советом, с его председателем?
Почему я так часто вспоминаю Марию? Почему чем дольше, тем больше мне ее не хватает? Почему комфортно мне только с внуком, а все остальные раздражают, только с Венерой более или менее спокойно? Почему, почему, почему – голова кругом!..».
Неожиданная мысль вдруг пришла в голову: «А что бы произошло с Планетой, если бы плесень была результатом не неудачного эксперимента дружественной цивилизации, а нападением? Что бы произошло, если бы я стал ожидать решения Совета в этом случае?».
Ответ очевиден: Планета могла погибнуть. Плесень и желе просто покрыли бы всю ее. Сначала планетяне спасались бы в своих скафандрах, а потом энергия скафандров кончилась бы и… Ему почему-то было совсем за себя не страшно от этих предположений, и даже за всех остальных жителей Планеты тоже, но от мысли, что мог погибнуть и его внук, у него мороз побежал по всем жилам.
«Почему, почему они все такие мягкотелые, такие скучные? Неужели стоит жить только ради того, чтобы выполнять правила и соблюдать предписанные нормы? Стоп. Тут что-то не то. А что тебя больше всего отвращало от землян как не их вопиющее презрение к каким бы то ни было правилам и нормам? Что? Нет, правила выполнять, конечно, надо, но в экстремальных ситуациях надо действовать решительно, без оглядки. Надо думать, думать и поступать...».
И тут его осенило: если Земля может быть разрушена из-за агрессии людей, то Планета может быть захвачена и разрушена пришельцами из-за пассивности и мягкотелости планетян. Он не смог спасти Марию и не стал помогать землянам потому, что еще не понимал сути происшедшего с ним. Но он спас (или мог спасти, если бы это потребовалось) Планету, потому, что у него был опыт, потому, что в его сознании есть баланс агрессии и любви, есть баланс добра и зла. Главное - не искоренить зло или жестокость всегда и везде, а думать о том, что есть им причиной. Одна любовь не спасет Мир. Мир с одной любовью будет беззащитен против инопланетных агрессий. Практически полное отсутствие агрессии на Планете при слабом проявлении взаимной приязни, замененной прагматизмом, так же опасно, как и всесилие агрессии на Земле, агрессии, которую не может обуздать любовь, пока еще довольно активная на этой дикой планете. Значит, ни рая, где царит одна любовь, ни ада, где правит Сатана, князь агрессии, нет и быть не может. Значит его внуку, воспитанному на выхолощенных тысячилетиями законах Планеты, грозит опасность. Значит его надо спасать! Надо передать ему свой опыт. Тогда он сможет спасти, когда понадобится, и нашу Планету, и самого себя, а может быть, он сможет спасти и Землю. Почему нет!? Вооруженный его опытом и знаниями, полученными на Планете, внук сможет перенестись на Землю и там попытаться в очередной раз предостеречь людей, уберечь их от самих себя. К землянам уже приходили посланники других цивилизаций и предупреждали их, но люди исказили слова пришельцев и использовали их учения в недостойных их самих целях - физического или духовного порабощения друг друга.
Нельзя ждать того дня, когда Всевышний решит, что земляне больше не должны страдать из- за своего невежества, агрессии и примет свои меры.
Арктур напряг интеллект, набрал коды внука и скопировал в его архив все свои коды.
Он был уверен, внук разберется и все поймет. Мальчишка смышленый.
Сознание уносило его куда-то ввысь, там было светло и прохладно, и он потер пальцы.
Впереди он увидел небольшое белое облако. Оно росло, увеличивалось, обволакивало его, убаюкивало. Где-то вдали, за этим облаком забрезжил образ Марии. Он уже собрался было лететь ей навстречу, но мысль о Венере, которая осталась одна в обсерватории и которой, возможно, угрожает опасность, на миг остановила его. «Но я же ведь спас уже и ее и всю Планету. Плесени больше нет. Венера в безопасности. Я передал внуку все свои знания и опыт, теперь ему спасать и Планету, и Землю. Я больше ничего не могу сделать ни для кого. Единственное, чего я хочу, это любви и спокойствия».
Арктур повернулся, нашел среди облаков черты любимого лица и пошел к нему на- встречу.
Ноябрь 2006