3.Атолл
Качка началась довольно скоро, видимо, ночью, а утром начался настоящий шторм. Японское море никак не хотело выпускать их в рейс. Огромные волны со свистом обрушивались на судно, сразу оказавшееся маленьким и беззащитным.
Сергей проснулся от удара о край койки, с трудом поднялся в рулевую рубку (на мост, как говорят моряки). Капитан, несмотря на качку, спокойно сидел в своем высоком кресле, курил, пил кофе и лишь изредка поглядывал в большие иллюминаторы, постоянно мутневшие от морской пеной. Суденышко то взлетало на волну, то проваливалось в огромную впадину, раскачиваясь при этом из стороны в сторону. Иногда встречная волна ударяла в днище, оно начинало вибрировать, издавая звуки, словно стучали бревном по жестяной крыше. Капитан внимательно следил за креномером, укрепленным на переборке.
- Ничего, сказал он Сергею, - скоро эта вибрация прекратится. Мы сменим курс и пойдем лагом к волне. Правда, крен усилится, но, думаю, все будет хорошо. Пока убегать от шторма нет оснований.
Сергей не смог долго выстоять здесь, наверху, и спустился на самую нижнюю палубу. Там качало меньше, но все равно, мутило, как с перепоя. Пришлось идти в каюту и плашмя ложиться в койку. Океан же и тут требовал своё: голова болела жутко, в животе творилось черти что, начинался приступ морской болезни, который всегда заканчивался отвратительной рвотой. Сергей знал, что после первого шторма организм, что называется, притирался, уже не выворачивало всего наизнанку, но всё равно в голове что-то шумело, постепенно, по мере усиления качки, перерастая в гул.
Дня через два шторм прекратился, и судно шустро побежало на юг, то приближаясь к берегам, то удаляясь от них. Иногда у берегов появлялась живность - морские змеи, метровые черепахи. Они шарахались в разные стороны от судна, рассекавшего воду. А люди тем временем ждал праздника - пересечения 40-го градуса широты, южнее которой экипажу ежедневно полагалось выдавать по стакану сухого вина. Считалось, что сухое вино способствует адаптации организма к тропическому климату. По этой причине и вино называли «тропическим». Выдавали сразу по две бутылки - на неделю. Вообще-то, если говорить о санитарных и медицинских правилах, это вино полагалось разбавлять водой, наливать в большие емкости и выставлять на палубе для общего пользования - утолять тропическую жажду и повышать потоотделение. Но на практике, ни на одном судне так не поступали, а выдавали в бутылках. Помогало это для борьбы с тропическим климатом, или не помогало, никто никогда не узнает. Но закон есть закон, и, получив своё кровное «тропическое» , каждый распоряжался им, как хотел: либо выпивал сразу, либо растягивал удовольствие, но - разбавлять водой! – да упаси бог от такого конщунства.
Люди, экипаж и наука, постепенно знакомились, притирались. Начали работать временные лаборатории, оборудованные в различных судовых помещениях. Валентин утрясал все дела по оборудованию. Дел этих, как всегда, было немало: найти источник питания, протянуть к нему кабель, запустить компрессоры, где-то разместить камералку (хранилище донных отложений, которые они исследовали) с теми самыми вуменами, которых он так опасался. Сергей же, практически, ни во что не вмешивался, оставив за собой «дипломатию» - согласование с капитаном методики и общего плана работ, поэтому все время находился либо на мостике, либо в штурманской рубке. И все-таки, однажды Валентин пришел насупившись и сообщил, что одна из девушек постоянно опаздывает на работу.
- Почему? – спросил Сергей.
- Любовь крутит со вторым штурманом.
- Ну и что? Ты же знаешь судовой закон: повариха дружит с дедом, буфетчица – с кэпом, прачка - со старпомом, а моряк - с замочной скважиной. Какие проблемы, если нет скандалов?
- Так я же не против любви и дружбы, я против опозданий. Другие вумены тоже с кем-то дружат, но на работу не опаздывают.
- Хорошо, я с ней поговорю. Кстати, это не моя протеже?
- Нет, твоя дружит с нашим инженером, с наукой.
- Вот и правильно. А то неровен час наши могут и отдубасить моряков при случае, - пошутил Сергей.
В обеденный перерыв он вызвал влюбленную сотрудницу и сделал ей весьма деликатное замечание. Ответ дамы сразил его наповал:
- А ваш коллега, Игорь Федорович, которого Вы замещаете, сам жил и другим не мешал.
- Так разве я чего запрещаю, - развел он рукам, - разве я мешаю вам жить? Я просто прошу вас не забывать, что мы не на прогулочной яхте, а на работе. Вот и все.
- Да я понимаю, - кокетливо улыбнулась она.- Это вы меня не понимаете.
То был намек на его «недостаток». Он никогда не заводил полевых романов, считая, что на работе, да еще с подчиненными ни к чему хорошему это не приведет. Вот и эта миловидная молодая женщина не редко строила ему глазки.
- Я все понимаю, но все-таки, впредь постарайтесь, пожалуйста, не опаздывать, - придав голосу начальственную строгость, сказал Сергей.
Девушка ушла, а на душе остался какой-то осадок. С одной стороны, он, безусловно, прав, а с другой - как быть, если у кого-то к тебе симпатия? Не ответишь - обидишь, ответишь - как потом быть с работой? Как смотреть в глаза жене, детям? А есть ведь еще и третья сторона – он сам, Почему надо отказывать себе, если есть взаимное влечение? Зачем? Ради чего? Другое дело, если бал правит похоть, если, ублажая ее, пользуешься своим начальственным положением, как это делал Угорек. Тогда это подлость, сродни вымогательству. Но, как быть, если, рядом миловидная девушка, которая нравится тебе , а ты – ей, и вашу взаимную тягу друг к другу, как мидии на сковородке, подогревает эта бескрайняя синева или сверкающие алмазами звезды, и – такк нестерпимо хочется ласки? Как тут быть?.. Тут без поллитры не разберешься.
«Фу ты, что за мысли!» - мотнул головой Сергей. Угораздило же его зацепить эту барышню! Надо быть осторожнее и не встревать в такие щекотливые разговоры с девушками, а то, глядишь, мигом нарушишь свои священные правила.
Сергей поднялся на мост, чтобы узнать, как дела с графиком перехода, а заодно и отвлечься. С моста хорошо была видна стая дельфинов. Они сновали около носовой части судна, играя с ним наперегонки, подныривая под киль, отставая, снова догоняя, и, наигравшись, исчезали, чтобы через какое то время снова неожиданно появиться слева, справа, впереди.
Капитан тем временем что-то вымерял на карте в штурманской рубке.
- У нас есть время, чтобы заскочить на атолл, - как бы между прочим бросил он,
то ли спрашивая мнения Сергея, то ли - самого себя. Сергей заинтересовался:
- Что, резерв времени появился?
- Да, вот пока что не дают нам добро на заход в Сингапур. Судя по всему, не могут разобраться какой мы принадлежности.
- Что значит «какой»?
- Ну, научников тут много шастает. Если судно относится к военноморской гидрографии, то ему заход не разрешат, а если гражданской – добро пожаловать. Вот они там,- капитан махнул рукой вверх и вбок,- и не могут разобраться к какой категории нас приписать, вроде мы вовсе и не военные, но научники, значит, подозрительные. Кто их знает, что у них за наука, - думают они в своем Сингапуре. Ну а мы, пока они там решают, можем заскочить на атолл и насобирать кораллов. Вы когда- нибудь бывали на атолле?
- Нет, не бывал.
- Ну, как? Подворачиваем?
- Сколько это займет времени?
- Да часов пять-шесть, не больше. Как раз получим разрешение на заход, через сутки будем в Сингапуре. Все лучше, чем ждать его, болтаясь на рейде.
- Ну, если так, давайте попробуем.
Капитан отдал необходимые команды, и через пару часов судно медленно подошло к небольшому, почти невидимому островку и легло в дрейф. Моряки быстро снарядили шлюпку, вооружились ломиками, шлюпка отвалила от борта и пошла в сторону островка.
- Вот те на, кажется, к нам гости, - озадаченно протянул капитан, внимательно глядя в бинокль. Сергей тоже взял бинокль. В нескольких километрах от судна уже довольно явно просматривался небольшой моторный катер.
- Дела. - Капитан был явно чем-то озабочен.
- В чем дело? – спросил Сергей.
- В том, что тут пиратов пруд пруди. Мы эту козявку в локатор даже и не увидели, вот и пропустили. Если это пираты, то убежать мы уже не сможем. Не бросать же своих в шлюпке. А, судя по курсу, они бегут прямо к нам. Зачем? Вопрос. Старпом, ты видишь эту фелуку?
- Вижу.
- Что скажешь?
- А что говорить? Бегут к нам. - старпом внимательнее посмотрел в бинокль: - На катере много народу. Кажется, даже есть дети. Черт их разберет. Сбежать бы от греха подальше, да некуда. Без шлюпки не убежишь.
- Вот и я говорю, что не убежишь. Слушай меня внимательно: пойдешь и примешь катер по правому борту. Вдоль борта выставь матросов и смышленых парней из науки с баграми, чтобы было чем оттолкнуться от катера в случае необходимости. На борт икого не пускать, понял. Сам вступи в переговоры, выясни, что им надо, потом доложишь мне на мост. И самое главное: если почувствуешь опасность захвата,- немедленно дай мне знать. Я машину буду держать на «товсь», дам полный вперед с разворотом влево и уходим. А шлюпку нашу потом подберем.
- Так ведь вы так потопите катер!
- Правильно понял, я его нашей кормой переверну. А что делать? Не сдаваться же бандитам? Лучше мы их, чем они нас. Иди и смотри в оба.
Катер уже подходил к судну. Старпом показал куда причалить. На палубе действительно оказалось много детей и женщин. Через несколько минут переговоров старпом доложил:
- Камбоджийцы. Идут из Лаоса. Спасаются от полпотовцев, хотят добраться до Малайзии, просят топлива, продуктов, медикаментов.
- Принято. Пусть передадут канистры. Вахтенный! Передай по централу, чтобы все, кто может, помогли беглецам продуктами. Доктор, чем можете помочь?
- Сейчас, Григорьевич, я мигом . Есть у нас кое-что. Им ведь что попроще надо: бинты, йод, зеленка, аспирин, анальгин. У меня этого добра навалом. Поделимся, не вопрос.
- Молодец, док. Артельщик, поскреби по сусекам. Что из консервов у нас не очень идет, посмотри.
- Да, что у нас есть? Сами не богаты.
- Ничего, думаю, никто не осудит, если немного продуктов отпустишь на сторону. Вон смотри какие голодные, видишь, как малыши уплетают булку и печенье.
На правый борт сбежались все свободные от вахты со своими припасами и протягивали их пассажирам причалившего к «Поддубному» суденышка. Некоторые пассажиры катера пытались перебраться на судно, чтобы было удобнее принимать подарки, но матросы строго их отгоняли. Изголодавшиеся беженцы не обижались и послушно возвращались на свой катер. Большие канистры с топливом перенесли на борт катера уже сами матросы, выполняя распоряжение капитана не пускать посторонних на свой борт. Наконец, вся гуманитарная помощь была передана, старпом дал команду оттолкнуть катер. Встреча закончилась, катер застучал мотором и постепенно исчез в дымке.
- Да, дела. Семьями бегут, с малыми детьми. Видать вконец достал их Пол Пот. Им же еще шлепать суток двое. Если заштормит, надежды выжить почти никакой, - тихо сказал капитан, и вдруг громко отдал команду: - Полный назад!
Сергей вздрогнул, а из машинного отделения раздался недовольный голос:
- Вы что там, белены объелись? Сразу полный назад. Мы же не на телеге, кэп.
- Извини, дед. Мы тут с этими беженцами расслабились немного и дрейфанули не туда, куда надо. Извини.
Сергей посмотрел на море и увидел, что судно медленно стало удаляться от белого пятна, просвечивавшего через небольшой слой воды.
- Понял, куда мы чуть не въехали? – спросил кэп Сергея.
- Это, наверное, подводная часть атолла?
- Точно. Там кораллы, острые, как пики. Теперь понимаешь, откуда на «Поддубном» дыра аж в семь метров образовалась? Зазевался, наверное, мой предшественник. Тут ведь якорь кидать некуда. У атолла почти вертикальный склон, а судно без якоря дрейфует даже в полный штиль. Чуть зазевался - и сел на кораллы. Вот такие дела. Ну, что пойдешь посмотреть, что там наковыряли наши охотники? Или спустим вторую шлюпку? Горизонт, смотрю, чист, вряд ли еще какие гости пожалуют. А ты часика два сможешь понырять, посмотреть коралловые красоты. Может, больше никогда в жизни и не представится побывать на настоящем коралловом атолле. Только не забудь надеть кирзачи или резинки. Иначе все ноги искровенишь в первую же минуту. Да и перчатки не забудь.
Сергей попросил у боцмана ломик, взял маску, припасенную еще в Питере на случай купания, надел резиновые сапоги, сел в шлюпку и поплыл на атолл. Вскоре шлюпка мягко уткнулась в песчаный берег. Ничего кроме песка и деревянных обломков, принесенных штормами, здесь не было. Весь островок был не более пяти сотен метров в поперечнике. В центре образовалась то ли большая лужа, то ли маленькое озеро. Вблизи берега, там, где было по пояс «поддубновцы» бродили медленно, опустив головы, словно грибы в воде собирали, где поглубже, плавали с масками и трубками, ныряли на дно, выволакивали оттуда кораллы и бросали их в шлюпку.
Сергей тоже нырнул и сразу оказался в другом, сказочном и прекрасном мире. Стаи разноцветных рыб шныряли в прозрачной голубой воде, искрящейся в затейливой игре солнечных лучей. Дно состояло из коралловых кочек, между которыми устроились морские водоросли, разноцветные ракушки и морские ежи. Вся живность, перемещалась, плавала , создавая непередаваемое ощущение вечного движения воды, c ее отливами и приливами, усиливающимися вблизи берегового прибоя и почти не заметными на глубине. Неподалеку в воде виднелся трос и якорь, опущенный из шлюпки, которая служила местом сбора морской дани. Несколько ныряльщиков кружили вокруг шлюпки, отламывая куски кораллов и собирая моллюсков. В лодке сидел матрос, который аккуратно укладывал морские трофеи, и, когда шлюпка наполнялась, он поднимал якорь, запускал мотор и отводил шлюпку к судну для сдачи добычи. Потом шлюпка возвращалась, и все повторялось вновь.
Мелководье, опоясывавшее атолл, заканчивалось крутым обрывом всего в нескольких десятках метров от песчаного пляжа. В глубине, на склоне атолла, метались какие-то тени, плавали многочисленные стаи разноцветных рыб. Таинственность глубины привлекала и страшила, заставляя, быстро возвращаться назад, когда дно уходило из- под ног. Приходилось применять немалые усилия, чтобы остаться на плаву и быстро возвратиться на мелководье.
Время летело быстро. Руки и плечи покрылись ссадинами от постоянного соприкосновения с кораллами, благодаря резиновым сапогам, но ноги остались целыми. Возвращаться на судно никак не хотелось. Голубизна неба и воды, разноцветье рыб, морских животных и водорослей, то и дело вспыхивающие вокруг тебя радуги преломляющихся в воде солнечных лучей создавали полное впечатление иного мира, райского, приветливого, обещающего вечный покой и блаженство. Но вот судно натужно загудело, подавая сигнал – пора возвращаться. Ныряльщики поспешили к шлюпке, мотор завелся и, переваливаясь на слабой морской зыби, перегруженная морской добычей шлюпка плавно двинулась к судну. Сказочное приключение закончилось. Шлюпку подняли на борт, судно подало прощальный гудок и двинулось в направлении порта Сингапур.
Капитан показал Сергею полученное разрешение на приход , прикинул время на переход до порта и посоветовал ему не теряя времени приступить к дележу добычи, дабы не остаться с носом. Опытный был капитан Дмитрий Григорьевич, знал, что говорил. Когда Сергей вышел на палубу, куда сгрузили кораллы, там уже возилась вся свободная от вахт и работ команда и наука. Он тотчас позвал Валентина и вдвоем они живо набили дарами моря несколько ящиков. Ведь надо было привезти подарки в экспедицию, знакомым и родственникам, да еще и себе оставить. Почти весь оставшийся день они отмывали кораллы от морской слизи под струей воды, и остановились только тогда, когда все было перемыто, а на руках почти не осталось кожи.
Вечером в каюту постучал геофизик Василий Штаров и попросил выдать ему спиртного, сказал, что у мамы день рождения, а отметить нечем: свое тропическое он уже согласно инструкции выпил. Сергей не считал зазорным делиться с сотрудниками своими представительскими запасами, тем паче, что и свое законное «тропическое» он не очень-то жаловал, а тут: святое дело - день рождения мамы. Выдал две бутылки, извинился, что де с более крепкими напитками нынче напряженка, и с легким сердцем пошел на боковую, мечтая о том, как приснится ему атолл, голубое небо, прозрачное море, стаи разноцветных рыб и горы кораллов.