По идее Джека Шарова
Утренняя нега едва- едва прикасается к пробуждающемуся сознанию, лелеет, боится ненароком встрепенуть, не удержав в своём тумане какую- нибудь шальную мыслишку, что осветив краешком одну из многочисленных житейских проблем, может враз омрачить будущий день. На этот раз сонное расслабление, будто заглянув в календарь с красненькой циферкой, заставило вновь спрятаться только начинающие пробуждаться росточки жизни.
И, вдруг, ошпарив иголками страха всё тело, заколотившееся сердце вмиг подняло с постели. Уши словно взорвались от шумовой громкости, вдруг включившегося самостоятельно телевизора.
- Что такое? Вопрос прервался громогласным телеответом
- Конец тьмы. Наступила резкая тишина, что испугала посильнее шума. Телевизор немного пошипел и затемнился. Кое- как нашёл в запутанном одеяле пульт, но ни один канал не работал. Всё ещё в возбуждённом состоянии дополз до компа. Он включился… но без единого ярлыка, напоминающего об интернете.
Проскочила дурная мысль:
- Может свет кончился? Ага…Тут же кисло улыбнуло, заставив взглянуть на сияющее в лучах света окно, и мельком на светящийся электричеством экран перед носом.
Первичный страх, даже возбуждение от непоняток стали проходить. Решил действовать по обычному выходному распорядку. Но быстро понял, что пункты в нём здорово перепутались в голове в связи… взгляд мелькнул в сторону телевизора. Рука застыла, не успев включить кофемашину. Телевизор был выключен со вчерашнего дня…даже из розетки...
-Во, дела. Тело ослабло, и не только захотело присесть, плюхнулось на кровать. Голову пришлось срочно придержать руками.
Чуть успокоившись, слегка трясущимися руками нашёл вилку, и включил телевизор, очень сомневаясь в нужности этих действий. Но тот заработал, как обычно. Только на всех каналах почему- то показывали… танец маленьких лебедей. Внутри зашевелилось тревожное воспоминание. Страх, теперь уже потихоньку, но стал заполнять собой все мысли, кромсая их на кусочки, и наполняя расплывчатой жутью. Попробовал выглянуть в окно. Всё вроде как обычно; тишина, редкие прохожие, дворницкий, успокаивающий «ширк- ширк», далёкий трамвайный перезвон.
Танец кончился и появился несколько всклокоченный диктор, нервно перебирающий бумаги на столе и опасливо косящий свой взгляд куда- то в сторону. Наконец он справился с волнением и начал читать. Перепуганное всем произошедшим сознание с трудом пробивалось до смысла его слов. Понял, что ещё вчера где- то в половину двенадцатого ночи, когда я уже крепко спал, прошла информация с десятков мобильников о необычном небесном явлении, увиденном в районе городского парка. В ночном грозовом небе облачные клубы образовали лик в полнеба, центром которого были глаза, извергающие свет, что поначалу слепил, заставлял щурится, заслоняться, но , даже слезясь, смотреть. Через несколько минут сияние уменьшилось, и в это время лик заговорил. Нет, не вселенской громогласностью, а внутренним слышаньем каждого человека. После коллективного общения выяснилось, что десятки человек слышали одно и тоже. Смысл слов примерно таков- наступает КОНЕЦ ТЬМЫ. И во что это выльется, люди поймут утром, проснувшись. Так вот о чём вещал рано утром мой выключенный телевизор.
Потом показали несколько сюжетов с видениями и последующими взволнованными интервью с очевидцами. Люди находились в полном недоумении, если не сказать – шоке от происшедшего. Дальше опять завели какую-то симфонию. Пощёлкав каналы, и не увидев ничего благоразумного, пришлось выключить телевизор, и наконец- то добраться до возможности осуществить своё кофепитие. Пил и думал... Да ничего не думал. Скорее слушал истерику собственных мыслей, в которых проскочила одна, более насущная- позвонить своей подружке. Но это долго не удавалось, видимо, ей подобная здравая мысль пришла пораньше и не в мою сторону.
В общем час общения с друзьями ни чуть не успокоил, и уж совсем не добавил оптимизма. Но наш коллективный разум открыл для меня следующие потрясения;
- уже к вечеру объявили сбор Совета Безопасности, на котором должны рассмотреть экстраординарные меры по спасению человечества от самоуничтожения, где главной темой должно быть введение в ранг преступного деяния любое распространение информации, способствующей деградации отношений.
- интернет не работал ни в каком виде.
- компъютеры работали, но любая печать самоочищалась от негативной подачи. Невозможно было напечатать и букву из мысленно продуманного негативного или ругательного предложения. А интенсивное желание настоять на своём, клинило технику на некоторое время. Создалось впечатление, что вместо всемирной паутины вдруг заработал всемирный чистильщик.
-печатная и копировальная техника непонятным образом обрела «совестливость», и при попытке печати непристойных для данного издания сцен, выдавала чистые листы или отключалась вовсе.
Благо мобильные работали, но как обычные телефоны. Но в них все дополнительные опции разом исчезли, даже игры. Друзья ещё долго звонили, делясь новыми впечатлениями. Попытки ругани озвучивались малопонятным речетативом, наполовину «запикиваемым» самим телефоном в надлежащих местах. Но многих друзей эти нововведения даже радовали.
Всё же шоковость ощущений сохранялась. Мозги кипели, оценивая случившееся. Но основное, радовало, что включились всё же не силы разрушения, а восстановления. А это гасило страх. Большой страх за будущее. Но … всё же… ложусь спасть с некоторой тревогой… скорее волнением- во что выльются для нас завтрашние новости. Подумалось, что ожидание наступления последнего «конца света» как- то более страшным виделось, чем уже наступивший наяву Конец тьмы.
И всё же перед самым засыпанием я попробовал ругнуться мысленно за всё упавшее на голову… и понял, что Конец начался реально и взялся за нас не на шутку. Только на время, вразумляя, или насовсем? Я обнаружил, что… разучился ругаться… даже мысленно. И уже с улыбающейся мыслью о том, что всё будет хорошо, так и уснул.
Или мы все разом умерли…, чтобы завтра родиться в другой Вселенной, где страхи, рождающие зло, пропадут? А миром править будет только любовь… что Божественная.