Как поется в одной незатейливой песенке, - в альпинисты я попал совсем случайно. Первые в моей жизни горы я увидал в 1961 году во время похода по Карпатам. Скажу прямо - они меня не поразили. Понравились, но не поразили. Когда же через год я оказался на Кавказе в турпоходе Теберда – Домбай – Клухорский перевал – Сухуми, я был сражен ими, их красотой, их величием. Там же увидел и ребят-альпинистов, познакомился с некоторыми, посидел у их костров, попел с ними их песни. Для себя решил, что альпинизм это такое занятие, которое следует попробовать. Смущал меня только мой возраст – за 30, но знающие люди убедили, что это не столь существенно. Я стал посещать занятия городской секции альпинизма, весной сдал экзамены на нормативы по физподготовке и в июне оказался в Приэльбрусье в ущельи Адыл-Су, в альплагере “Эльбрус”.
Первое, что пришлось себе твердо уяснить, это кардинальное отличие туризма от альпинизма. Если на турпутевках было написано: “Туризм – лучший отдых”, то на алпинистских: ”Альпинизм – школа мужества”. И эту существенную разницу наши инструкторы демонстрировали нам постоянно. Дисциплина в альплагере ( и не только в этом ) приближалась к армейской. Честно говоря, по прошествии многих лет, у меня не появились сомнения в излишней строгой дисциплине. Ведь жизнь преподносит массу примеров, когда расхлябанность, отсутствие порядка и пр. становится причиной несчастных случаев, а порою, и гибели людей. Инструкторы, естественно, несли ответственность за наши жизни. И все же они были живыми людьми, юмора им было не занимать и общение с ними доставляло массу удовольствия.
Командиром нашего отряда был горный инженер из Донецка Борис Шапошников, а инструктором - Анна Тимофеевна Жарикова из Подмосковья – оба “Мастера спорта СССР” исключительно душевные люди. Начальник альплагеря – Марков Валерий Георгиевич, начальник учебной части – начуч – Балабанов, а начальник спасательной службы – начспас - Петр Адамович Якуц - помню их до сих пор.
На зачетное восхождение уговорили они меня взять с собой гитару. Вечером посидели у костра, попели песни, отправились по палаткам. Внезапно, посреди ночи все проснулись от громкого звука, похожего на выстрел или взрыв. Инструкторы первыми подбежали к нашей палатке. Причиной оказалось то, что я не догадался ослабить на гитаре струны, а, как известно, при охлаждении тела сжимаются. Вот и струны сжались, да так, что оторвали и колодку, на которой они крепились. В тишине высокогорья, это действительно было похоже на взрыв!
А в три часа ночи мы вышли в перевальный поход через перевал Кой-Авган-Ауш в соседнее ущелье Адыр - Су, потом возвратились через другой перевал и, как принято говорить у настоящих альпинистов, сделали вершину Гумачи. Впечатлений – море! Потом нам вручили удостоверения и значки “Альпинист СССР”. Я с таким огромным удовольствием участвовал во всех этих приключениях, тренировках, походах, восхождениях, что мне объявили благодарность и наградили “ценным призом”.
Но еще более ценной наградой было предложение начальника лагеря остаться на еще одну смену бесплатно. Вернее, условия были – я официально работаю массовиком, а меня кормят и выпускают на тренировки и восхождения. Мне это подходило, тем более, что в принципе была договоренность на работе о дополнительном отпуске без содержания. Послал телеграмму, но то ли начальник забыл, то ли что-то изменилось, но ответ, причем отрицательный, пришел, когда я был уже на маршруте. Командир отряда спрашивает – Что отвечать? Говорю – Отвечай, что я на восхождении и связи нет! Так и остался еще на смену. Сделал необходимые восхождения и получил 3-й спортивный разряд по альпинизму. Правда, в “свободное время” пришлось честно попахать. Что поделать, за все приходится платить.
Не обошлось, естественно, без приключений. Одно из них произошло где -то посредине смены. Недалеко, на противоположном склоне ущелья разбилась лошадь. Через несколько дней вонь падали достигла уже лагеря. Начальник альплагеря распорядился, собрать из “обслуги” спецгруппу, стащить конягу, погрузить на машину и увезти подальше. Надо ли говорить, что в этой группе оказался и я, как сотрудник. Когда мы приблизились к тому, что осталось от бедной скотины... стало ясно, что ни о какой транспортировке не может быть и речи.
Описать это зрелище просто невозможно, ну а “амбрэ” было такое, что слезились глаза! А как же быть с приказом? Альпинисты – народ сообразительный: обложили останки коняги сухими дровами, облили соляром и подожгли. Все вроде бы задумано было верно, но, скажите тогда, почему процесс кремации, который в Индии происходит за пару часов, у нас длился почти неделю!? За эти дни весь альплагерь пропитался запахом горелого мяса до самого укромного уголка! Каждый день на утренней линейке начальство вопрошало:
– Скажите только, кто это придумал? Я с ним ничего не сделаю. Я лишь хочу этой сволочи в глаза посмотреть!
Но мы молчали как партизаны. Да и трудно было определить автора: это был случай, когда гениальная идея озарила всех одновременно. Уже уезжая, мы покаялись начальству во всем.Одновременно пришлось повиниться и за случай, произошедший в самом начале смены.
День заезда. Я сижу вместе с двумя инструкторами в палатке – болтаем о чем-то. Внезапно на входе появляется паренек и спрашивает где найти дежурного инструктора. Ему отвечают, мол, походи, посмотри, увидишь мужика с красной повязкой – это он. Спустя несколько минут он появляется снова с тем же вопросом. Вежливо поясняем, что сами не знаем, но поиски ему следует продолжить. Еще через пару минут он снова нарисовывается в палатке и задает тот же вопрос. Один из инструкторов советует ему “ударить в морду”. Поясняю: в центре лагеря на дереве висит большой железный диск, в который бьют т.е. дают сигналы – на завтрак, обед и т.п. подъемы и отбои. Очевидно, для красоты на диске намалевана веселая физиономия, а процедура подачи сигнала называется “ударить в морду”. Но существует один сигнал, который не любят все, это частые удары в диск – тревога! По этому сигналы все, находящиеся в лагере, где бы они ни были, должны бежать на линейку – что-то случилось.
То, что произошло потом, было похоже на кадры из учебного фильма “Опасности в горах”. Парень оказался новичком и не мог знать истинного назначения “морды” и по нашему не совсем умному совету принялся колотить в диск. На линейку изо всех мыслимых мест мчались все – инструкторы, альпинисты и начальство. Прибежал к удовольствию парня, разумеется, и дежурный инструктор. На вопросы, что случилось, почему бьет тревогу, он наивно отвечал, что ему был нужен дежурный инструктор, а добрые люди подсказали, как его найти. “Кто эти чёртовы добрые люди? - прорычал дежурный,- Посмотри-ка внимательнее, здесь сейчас построен весь альплагерь. Кто тебе мог сказать такую глупость!?” Я внутренне похолодел – моя, так успешно начатая альпинистская карьера, грозила прекратиться, не начавшись. Но, или паренек не запомнил нас, или может быть просто пожалел, но его безрезультатно провели несколько раз вдоль выстроившихся на линейке и отпустили. На этом, к нашему общему облегчению, инцидент был исчерпан. Но выводы определенные я сделал. Шутить нужно осторожно.
Кстати, и незнакомые блюда тоже следовало бы предлагать осторожно.
Участвовал я в восхождениях на несколько вершин в ущелье Ирик – Чат. Одна из участниц занемогла и меня оставили с нею в базовом лагере. Невдалеке паслось стадо овец и один из пастухов пришел к нам, попросил масла для готовки. Я спросил его, что он готовит, и он пообещал принести продукт своего творчества. Действительно, через некоторое время пастух принес миску чего-то ароматного и приятного на вкус. Оказалось, что приехал ветеринар кастрировать баранов, а пастухи любят и умеют готовить из продуктов кастрации вкусную еду. По моей просьбе парень принес охапку бараньих яиц и рассказал, как их приготовить. Когда мое отделение вернулось с восхождения, я их встречал котлом вкусной еды. Друзья похватали ложки и вперед! Когда они насытились, само собой возник вопрос : что же это такое вкусное они ели и из чего эта вкуснятина приготовлена?... Да, не всегда нужно говорить людям правду! После моего чистосердечного признания многие почему-то рванули в кусты. Странные люди.
После столь бравурного начала остановиться уже было трудно, и в наступившую зиму я оказался в альплагере “Уллу-Тау” в ущелье Адыр-Су. Здесь программой предусматривались зимние восхождения и горно-лыжная подготовка. В зимнее время это альпинистское поселение было отрезано от цивилизации: перевал и несколько километров пешком. Население составляло около 80 альпинистов, инструкторы, обслуга и начальство. Все это сулило море кайфа! Так оно и случилось. С утра - тренировки на скалах, на снежном склоне, отработка горнолыжной техники, разумеется обед и послеобеденная сиеста. А по вечерам в гостиной песни под гитару, по 2 -3 киносеанса за один вечер в кинозале, но самое интересное – альпинистский треп. Каких только историй не довелось услышать!
Приехал как-то в альплагерь Фердинанд Алоизович Кропф – начальник горноспасательной службы Союза. Очень даже не ординарная личность: по рождению австриец, практически всю жизнь прожил в СССР, имеет семью, прекрасно владеет русским языком, но при необходимости “забывает” его.
А, будучи человеком весьма остроумным, выдает при этом такие перлы – закачаешься!
Однажды достали его вопросами наши тренеры – женщины:
- Скажите, Фердинанд Алоизович, а вот в Австрии женщины в нашем возрасте занимаются горными лыжами?
- О, да! Все катаются, все. Дети, взрослые. Все.
К разговору невольно прислушиваются сидящие в гостинной. Ответы Кропфа видимо не устраивают наших тренеров и они подходят несколько с иной стороны:
- Фердинанд Алоизович, а вот в нашем возрасте женщины в Австрии катаются на горных лыжах?
- Ну, да. Я же вам отвечаю – катаются все: маленькие, большие. Все.
Те не отстают:
-Вы нас не поняли. Австрийские женщины в таком возрасте как мы, катаются на горных лыжах?
Желая, очевидно, закончить разговор, он вдруг “забывает” русский язык:
-Как это будет по-русски?... Такой, как это говорят по русски, такой, извините, старый пердун? Нет. Уже не катаются!
Гостиная взрывается хохотом.
Занятия по горнолыжной технике. На склон приходит Кропф. Долго наблюдает, как одна из девушек довольно своеобразно выполняет повороты на лыжах. Она едет до поворота, потом шлепается на снег, поднимается, поворачивает лыжи и двигается в новом направлении. Он подъезжает к ней и выдает: “Послушайте, не делайте так! Не падайте на каждом повороте. А то у Вас будет... как это называется по-русски? - У Вас будет, извините меня, жоп как чернослив!” Всеобщий хохот.
Через несколько дней подготовки состоялся зачет по горнолыжной технике. Каждый из нас старался показать, чего он достиг. В заключение наш тренер выстроил четверку, так сказать, лучших и мы должны были спуститься параллельно один другому, выполняя повороты по команде тренера.
Бедняга, он даже не мог предположить, чем это окончиться. После первого же поворота произошел сбой программы и мы, как четыре торпеды, понеслись на выстроившихся у подножия склона ребят. В голове была одна мысль – сбить не более двоих, одного справа и одного слева! Вдруг наш тренер что было силы заорал - “Ложись!!!” Что значит дисциплина – мы мгновенно рухнули в снег! Он только вынул платок и вытер лоб, пробормотав при этом: “Хватит мне седых волос...”
С тех пор, на протяжении многих лет старался почти каждую зиму пару недель покататься на горных лыжах, а летом – побывать в горах. Что ни говори, но это просто здорово!
К сожалению, в силу целого ряда причин достичь очень высоких результатов мне не удалось и на сверхвысоких вершинах я не побывал. И все-таки благодарен судьбе за то, что она подарила мне эти чудесные мгновения альпинистской жизни, эту потрясающую возможность ощутить в себе силу преодоления себя. Как пел Юрий Визбор: “ Отыщешь ты в горах победу над собой”.
Давний мой хороший знакомый Миша Туркевич ( к великому сожалению рано ушедший из жизни), участник первой советской альпинистской экспедиции на Эверест, писал в своей книге “Зов далеких вершин”:
“Горы! ... не в них ли символ человеческой мечты, зов которой веками тревожит дерзкие души? И не каждому ли из нас отпущена своя высота в избранном деле?”
А, ведь действительно, жизнь и является постоянным преодолением себя всегда и во всем. Всегда и во всем.
Иллюстрация автора