Поступок, ставший судьбой. 5. Резкое движение...

Ирина Дыгас
                ГЛАВА 5.
                РЕЗКОЕ ДВИЖЕНИЕ.

      Только подумать успела – на тебе!
      После январских праздников и выходных ждал на работе таакой сюрприз!


      3 января 84-го года Марина пришла в тёмный корпус в половине седьмого утра. Сразу начала уборку в группе – к приходу детей должно быть чисто и свежо. Следующим пунктом шли лестницы этажа.

      Неожиданно в группу зашла завхоз и замзав яслей Бэла Аркадьевна Зильберблюм и попросила сотрудницу присесть на кушетку в детской раздевалке. Сама села на стул у стола регистрации. Долго молчала, не решаясь начать трудный разговор.

      У Мари упало сердце.

      «Сейчас меня выгонят с работы из-за пьяницы-мужа – надоел всем. Вот и развязка. Спасибо, дочь не имеют права выбросить из сада. Придётся искать другую работу неподалёку, но об этом не переживаю – уборщица без работы не останется: грязи в Москве полно.

      Сильно сжав губы, опустила виноватые глаза на пол.

      – Чего добилась к двадцати годам, Маришка-глупышка? Поломойка с пьющим супругом. Какая блестящая карьера! Не находишь? – скрипнула зубами. – Устроюсь на новое место – разведусь, чтобы больше не бросал ни на меня, ни на дочь тени, чтоб не презирали люди. Довольно! Прав Виталик: лучше быть одной, чем жить с таким…»

      – …Марина, я попросила тебя прервать работу для серьёзного разговора, – заговорила, наконец, Бэла.

      Это была зрелая, интеллигентная, чистопородная еврейка, красивая для своего возраста, богатая и холёная.

      Мари хмыкнула тайком: «Немудрено, что я, голь перекатная, нищенка-оборванка в штопанных полотняных чулках на резинках, им всем тут, как кость в горле».

      – Тебя переводят из санитарок в младшие воспитатели – это первое. Ты переходишь из младшей группы в среднюю, пока в помощь Рамзаевой Инне, а там, глядишь, и самостоятельную возьмёшь…

      Замзав почему-то смущалась и отводила красивые миндалевидные, крупные чёрные глаза от изумлённого зелёного взора юной девушки.

      – Детки тебя очень любят, да и родители давно просят перевести на собственную группу. Уж очередь к тебе имеется!

      Натужно засмеявшись, сумела расслабиться, покосилась на санитарку как-то непонятно, с опаской, что ли?

      – Группа Рамзаевой сборная, большая, разновозрастная. Мест в детских садах Москвы нет, вот и остаются в ясельках до последнего, а то и до самой школы.

      Сильно вспотев, шумно вздохнула, расстегнула дорогущее зимнее тёмно-серое каракулевое пальто с роскошной чернобуркой, сняла такую же шапку, освободив чудесные, густые, волнистые смоляные волосы, уже уложенные в изысканную причёску.

      – Что ещё? В группе двое сложных детей: Стрельников Михаил и Сапрыкина Людмила. С первым ты уже работала – знаешь особенности, а девочка не садовская: истерики и полный отказ контакта. С этим ты у Стрельникова сталкивалась, справишься.

      Резко встала со стула, посмотрела свысока, строго.

      Мари стало неловко под её взглядом.

      – Второе – личное. Тянуть не буду и спрошу сразу: что решишь с мужем?

      – Развод.

      – Отличная новость! Хвала Яхве! – негромко воскликнула, покраснев. – Ещё есть один вопрос…

      Вновь замолчав, ещё сильнее покраснела и… взмокла до крупных градин пота на шее. В замешательстве шагнула к кушетке, вынудив девушку встать на ноги.

      – Очень важный вопрос…

      – С моей стороны никаких поощрительных действий не будет. Клянусь, – тихо и твёрдо произнесла, поняв, о чём старается сказать женщина. – И никогда не было. Даже в мыслях. Я всегда знала своё место в жизни. Не глупая.

      – Хорошо, – выдохнула с облегчением. – Я так и сказала его Наталии: «Нет повода для беспокойства. Всё и все на глазах, сад маленький, район тоже – узнали бы сразу. Просто по-дружески держится с родителями. Со всеми одинаково. Напрасно думаешь на неё. Пустое». Пусть успокоится на твой счёт? Это помешает всем нам, ты же понимаешь, Мариночка? – по-матерински тепло проговорила, приобняла, прижав к рослому, крупному, дородному телу. – Нет никаких причин для подозрений, не правда ли? – отпустила, выпрямилась. – Всё ровно?

      – Да.

      – А что он часто бывает тут – его личное желание. Запретить мы этого не вправе, приходит только в положенное время. Часами играет на площадке или в раздевалке – законом не запрещено, – улыбнувшись, смутилась и как-то очень быстро отвела чёрные глаза.

      Мари сообразила, что разговор – чистая фикция, для «галочки», словно для посторонних ушей.

      Удивилась: «Кто-то подслушивает? – не стала развивать тему дальше, лишь глубоко посмотрела в агат: там были смятение и страх. – Ясно. Обе понимаем: ситуация не поддаётся чьему-либо контролю. Это просто не в наших силах. Тут правит Её Величество Любовь».

      На миг расслабилась, нежно улыбнулась и… выдала себя.

      Бэла среагировала мгновенно: ринулась птицей, больно схватила за плечи.

      – Будь осторожна, девочка! – едва слышно прошептала, заглянув прямо в глаза. – Я всё прекрасно понимаю: и его, и тебя, но против вас поднимется весь свет! Вам не выстоять, дети! Молю, не губи парня! И себя! Сбереги жизни.

      Поняв, что окончательно «проболталась», схватила в охапку пальто и шапку, быстро вышла, бросив напоследок прохладно через плечо:

      – Через два дня идёшь к Рамзаевой. Сдавай группу и приступай к новой работе. С богом, Марина!

      Она стояла, поражённая известием, несколько минут.

      Похолодела душой и сердцем:

      «Свершилось! То самое “резкое движение”, которого страшилась после разговора с Надеждой. Не просто движение, а рывок, бросок на другую социальную ступень столичного общества! Это не санитарка-нянечка – технический работник, а зачатки интеллигенции – воспитатель-педагог. Ответственность в разы выше, отношение иное. Это не станет проблемой – знаю себя. Трудности всегда мобилизовали, вдохновляли и заставляли работать голову в усиленном режиме. Нет, не в этом сложность. Преграда – Алексей. Теперь будем видеться каждый день. Придётся несладко: видеть влюблённые глаза и мягкую улыбку, чувствовать рядом, слышать голос, рассказывать спокойно о сыне, прекрасно понимая, что не слышит меня! Это превратится в настоящую пытку: не показывать своих чувств, держать в узде его. Где взять силы, когда они измотаны мужем-выпивохой?.. Ладно, что заранее истерить? Будет день и будет пища, так, кажется, в Писании?»

      Встряхнулась и быстро принялась за работу.


      Через два часа в таком же душевном раздрае сидела Надя. Её известили о ситуации. Теперь была в полном раздоре с собой: и рада за Мари и новые перспективы, что раскрывались, – конец нищете и зависимости, и ужасалась тому, куда переводят на группу! И ещё от того, что лишается редкостной подруги и толковой помощницы. Обещали новенькую, что должна была вскоре прийти в сад, но это мало утешало. Потеряла голову от животного страха и взяла с Марины слово, что придёт к ним в ближайший вечер для разговора.


      Надеждины ждали на кухоньке, уложив Нюсю и Тошку спать пораньше.

      Марина пришла вовремя. На короткий звонок в дверь сначала последовала заминка, потом открыл смущённый Виталик.

      Мари улыбнулась: «Понятно: спорили, кому встретить». Спрятав улыбку, поздоровалась.

      Заметив в её глазах смех, тридцатидвухлетний высоченный, импозантный, темноволосый красавец-хозяин резко вздохнул, покраснел и неловко поцеловал в щёку.

      Волнение сделало его руки негнущимися и неумелыми: едва не уронил на пол пальто, промахнувшись мимо крюка петелькой, положил мимо полки берет, растерял кожаные перчатки. Помогая Мари снять плохонькие сапожки на невысоком каблучке, не смог сдержать дрожь рук. Голос не слушался, выйдя из-под контроля…

      В глубине коридора, на углу ванны и кухни, стояла Наденька и наблюдала за мужем, всё прекрасно поняв.

      – Уже переживать стали, Марин. Думали, не решишься прийти, – чудесный баритон пропал и осип, дрожал, вибрировал и сипел.

      Мари посочувствовала: «Бедняга, не может сладить с голосовыми связками!»

      – Ведь понимаешь, лучше всё разобрать по полочкам сразу, сейчас, пока ещё можно перенаправить ситуацию в нужное русло и задать то направление, которое исключит…

      Осекнулся, задохнулся и поражённо смолк, посмотрев снизу в манящий летний рай её глаз.

      – …бесконтрольный прорыв, – спокойно подсказала, помогая несчастному. – Пока ещё можно в основание плотины забить сваи, способные удержать поводковые воды. Или успеть нажать на шлюзе кнопку аварийного сброса, – закончив его мысль, мягко улыбнулась.

      Встала с банкетки, обула собственные тапочки, давно «живущие» в их квартире, и неспешно прошла на кухню. Заворачивая за угол, в последний момент заметила краем глаза, как Виталий прижал её тёмно-зелёное шерстяное кашне к лицу.

      Он жадно, со стоном вдохнул женский аромат, смешанный из нескольких запаховых нот: разогретой молодой кожи шеи, замёрзшего на январской стуже подбородка, французской помады «Лореаль», которой нечаянно коснулась шарфа вчера, изысканных духов «Фиджи», подаренных сестрой Вандой на двадцатилетие, запаха юного тела и волос, вымытых накануне шведским шампунем «Саммер» с липовым отваром.

      Поняла: «Предел. Он на грани срыва!» Не стала задерживаться на углу узкого коридорчика, не пошла в ванную: «Не стоит раскачивать ситуацию. Руки можно вымыть и на кухне». Прекрасно сознавала: едва выйдет, обязательно столкнётся лицом к лицу в тёмном закутке с возбуждённым и отчаявшимся взрослым мужчиной.

      Этот шаг полностью одобрила Наденька, с облегчением вздохнув, когда гостья следом вошла в маленькую кухню.

      Подав верблюжьи носки, завернув спину и плечи девочки оренбургским пуховым платком невероятных размеров, усадила на диванчик в самый уголок, холодный и промерзаемый. Лишь тогда окончательно успокоилась: туда нет возможности втиснуться ещё кому-нибудь взрослому.

      Мари украдкой виновато вздохнула:

      «Бедная подруга! Значит, это последний дружеский визит в их семью. От меня начинаются неприятности, пора отдалиться и найти других знакомых. Так надо. Необходимо на время расстаться с милой четой Надеждиных, во имя их самих, во имя покоя детей и душевного равновесия их славной мамы Нади. Ради счастья. Ради самой любви».

                Май 2013 г.                Продолжение следует.

                http://www.proza.ru/2013/05/15/177