Повесть
Урок основы безопасности жизнедеятельности, или просто ОБЖ, проходил у девятиклассников как обычно. Валерий Петрович ходил между рядами парт и продолжал начатую на прошлом уроке тему об отравлениях. Он остановился около Ванькина, круглолицего ученика, который постоянно вертелся, что-то шепча соседу.
- Рома! Ответь мне, что тебе мама скажет, если ты на Новый год попросишь у неё немного шампанского?
- Она меня убьёт, - ответил Ванькин, медленно поднимаясь из-за парты.
- Садись. А что, если на выпускном вечере, желая не быть «белой вороной», ты решишь выпить, да ещё не отставая от некоторых самых дурных ребят. Ведь ни разу не попробовав до этого алкоголя, ты можешь получить тяжёлое отравление. Вот тогда ты «убьёшь» мать.
Класс насторожился. Валерий Петрович спросил:
- Кто из вас читал «Граф Монте-Кристо»? Поднимите руки.
Поднялось всего две руки, в том числе Ванькина.
- И что ты полезного для себя там вычитал? – спросил, наклоняясь к Ванькину, Валерий Петрович.
- Ничего. Он нашёл клад и стал мстить.
- Ребята, книги с пользой надо читать, а не просто запоминать сюжет. Вот я, например, заметил, как старый Нуартье, боясь, что его внучку могут отравить, решил её подготовить к яду, чтобы она не умерла.
Тут Валерий Петрович вспомнил, как в одиннадцать лет допил вино после гостей и ему стало плохо. Он усмехнулся и начал рассказывать. Класс внимательно слушал. Прозвенел звонок.
- А что дальше? – закричало несколько голосов.
- Дальше? Кому не терпится, тот берёт книгу в библиотеке. Остальные ждут до следующего урока, - ответил Валерий Петрович и взяв классный журнал, вышел из класса. Его всегда радовало, когда ребята после его рассказа брали книги из библиотеки и подходили к нему, говоря, что он рассказал что-то не так, как было написано в книге.
Основной его нагрузкой были уроки труда, где ему редко приходилось использовать примеры из художественной литературы, поэтому эти редкие, раз в неделю уроки ОБЖ, он очень любил.
В учительской никого не было. Валерий Петрович бросил журнал на стол и подошёл к окну.
Он был среднего роста, широкоплечий, худощавый и подвижный. Его немного вытянутое лицо с большим носом и большими пухлыми губами выглядело суровым. Высокий лоб, усеянный морщинами, переходил в уже заметную лысину, обрамленную венчиком темных, коротко стриженных и обильно седых волос. Ему было сорок семь лет, но, несмотря на мальчишескую сухощавую фигуру, ему часто давали больше.
За окном он увидел, как рыжая, худая дворняга достала из мусорного бака что-то съестное и пыталась подкрепиться. Но ей мешала ворона, которая с остервенелым криком носилась над её головой, не давая начать трапезу. Когда нахальная ворона пролетала особенно низко, собака огрызалась и втягивала голову.
- Вот пристала! – подумал Валерий Петрович и почему-то вспомнил свою жену, Катерину, на которой женился после трёх дней знакомства и полугодовой переписки. Впрочем, он так и не понял, что она из себя представляет. Ему было двадцать четыре года и он понимал, что совместная жизнь в браке – это лотерея и здесь кому как повезет, и то, что ему не повезло он догадался сразу, как только Катерина, откликнувшись на его зов, приехала к нему из северного далёка.
Познакомился он с ней в Котласе в командировке. Его поразила и привлекла, как ему показалось, её духовная чистота и диковатость. Потом, получая ответы на свои влюблённые письма, он чувствовал, что диалога у них не получается, но самоуверенно думал, что это пройдёт и всё наладится.
Когда Катерину прислала телеграмму – «ВСТРЕЧАЙ» - он примчался на вокзал, купив по дороге огромный букет роз. Подошел долгожданный поезд, но Катерины не было. Боясь, что мог проглядеть ее, Валерий Петрович прошёл в вагон. Смущаясь от взглядов пассажиров и своего букета, он дошёл до середины вагона и увидел её. Она лежала на верхней полке и, свесив голову, смотрела на него.
- Ты чего не выходишь? – перехваченным от волнения голосом спросил он.
- А я думала, ты меня обманешь и не придёшь, - ответила Катерина.
Валерий Петрович подумал, что вообще-то глупо сначала давать телеграмму, а затем не выходить из поезда, но ничего не сказал.
Живя с Катериной, он начал понимать, что она совсем не такая, какой была в его воображении. Она не могла ужиться с соседями и не терпела гостей. Постепенно друзья перестали бывать у Валерия Петровича. С его матерью она тоже не ладила. А свою мать, воспитавшую трёх сыновей без мужа, Валерий Петрович очень любил. В семье он был младшим. Его мать тоже когда-то работала учительницей в этой же школе и может поэтому он стал учителем.
К каждодневным скандалам добавились беспочвенные подозрения, и невозможность доказать ей её неправоту доводила Валерия Петровича до бешенства. И всё-таки он ещё надеялся, что с появлением ребенка Катерина изменится.
Первой родилась девочка, но они не успели даже дать ей имя. Ребенок умер от желтухи. Эту потерю Катерина переживала очень остро, и Валерий Петрович терпел её нападки, считая это нервным срывом.
Через два года у них родился сын, Никита. Валерий Петрович души в нём не чаял и всё своё время отдавал ему. Но и с появлением сына скандалы в доме не прекратились, и Валерий Петрович старался задерживаться на работе подольше.
В тридцать семь он впервые изменил жене. С Людмилой встречался полтора года и она ему предложила "бросить свою дуру», и жить только с ней. Валерий Петрович отказался, ссылаясь на малолетство сына. Тогда Людмила прекратила с ним встречи.
Потом была Лариса. С ней он встречался чуть больше месяца. Но ни к кому Валерий Петрович не чувствовал настоящей привязанности и любви, хотя всё время думал, что когда-нибудь и у него всё будет хорошо.
Следующий урок прошел тихо и спокойно. Когда Валерий Петрович вернулся в учительскую, там сидела математичка, а у стола, слегка оперевшись на него, стояла новая учительница физкультуры.
На вид ей было лет двадцать восемь. Худощавая, с хорошей фигурой. Русые волосы плавными волнами обрамляли её белое узкое лицо. Его сразу поразили её небольшие глубоко посаженные зеленоватые глаза. Они излучали какой-то непонятный и притягивающий его внимание свет. Может это был отблеск от окна, но этот свет привлек Валерия Петровича, и он стал разглядывать её лицо.
Тонкие изогнутые брови, чуть удлинённый нос, небольшой рот с тонкими губами. Приятный грудной голос и трогательная улыбка. Бледно-голубой жакет, надетый поверх светлого платья, плотно облегал её стройную, чуть сутуловатую фигуру. Ему понравились точеные небольшие руки с тонкими длинными пальцами. Он обратил внимание на то, что обручального кольца на них не было. Взгляд Валерия Петровича всё дольше задерживался на её бледном лице. Едва заметный, аккуратно сделанный макияж говорил о хорошем вкусе и чувстве меры во всём, что она делает.
Прозвенел звонок, и все разошлись по своим классам. Третья учебная четверть подходила к концу.
Была середина марта. Искрящиеся сосульки переливались на ярком солнце всеми цветами радуги. Срываясь с крыш, они с лёгким мелодичным звоном вдребезги разбивались о подмороженную корку, салютуя весне сверкающими брызгами. Звенела капель, журча бежали торопливые ручьи, весело суетясь чирикали воробьи, ошалевшие от внезапного тепла. В оркестр ранней весны вплетались крики галок и ворон.
Дни шли своей чередой, и Валерий Петрович видел её лишь на «летучках», которые проводились раз в неделю, и иногда на переменках. Он уже знал, что зовут учительницу физкультуры Светлана Фёдоровна, и замужем она никогда не была. Как-то утром, не отдавая себе отчета зачем он это делает, зашёл в канцелярию и посмотрел дату её рождения. Она оказалась Девой.
Наступили весенние каникулы. Дни стояли тёплые, кругом пахло особым пряным запахом весны. Этот запах Валерий Петрович помнил с детства, когда учился в интернате. Как только сходил снег, он с ребятами своего класса, задолго до подъема, убегал играть в футбол на пустыре. Там в утренние часы стоял этот запах оттаявшей земли и весны.
На третий день каникул Валерий Петрович решил посмотреть, что делает новая учительница. Зайдя в спортивный зал, он увидел Светлану Фёдоровну. Она сидела на корточках и влажной тряпкой протирала пол.
На ней был синий спортивный костюм, из-под которого выглядывал белый воротничок блузки. Оглянувшись, она ответила на его приветствие и продолжила работу. Он спросил, где она работала раньше. Оказалось, что после окончания спортивного института Светлана Фёдоровна тоже работала в небольшой школе в таком же небольшом посёлке.
Валерий Петрович любил поговорить и даже задним числом корил себя за излишнюю словоохотливость. На этот раз его понесло особенно. Он рассказал ей, что сам учился в этой школе, о том, как в шестом классе они с приятелем воровали яблоки и притаскивали в класс по утрам. Вспомнил про интернат и его директора, которому ученики за очень строгий нрав дали кличку «Фараон».
Посмеиваясь над собой, рассказал историю своей женитьбы: что со своей женой был знаком всего несколько часов и сразу же сделал ей предложение, но, к сожалению, не угадал в выборе.
Не прерывая его, Светлана Фёдоровна продолжала мыть пол, изредка вставая, чтобы прополоснуть и отжать тряпку.
Золотые лучи солнца проникали сквозь верхние окна спортивного зала и, падая под углом, отражались в ещё не просохшем полу.
Он потом часто вспоминал этот их первый разговор и её, сидящую на корточках, в синем костюме, среди ярких солнечных пятен.
Наступили летние каникулы, и в школе стало непривычно тихо. Учителя занимались ремонтом школьных кабинетов и классов. Валерию Петровичу пришлось много работать, выполняя просьбы учителей, обратившихся к нему за помощью. Светлана Фёдоровна ни о чём его не просила, и видел он её редко. Но встречать её в коридорах школы ему было очень приятно. Он старался не показывать ей этого, но прислушивался к своим новым ощущениям.
* * *
Лето пролетело быстро, и наступил сентябрь. На деревьях зажелтела листва, и в школе опять стало шумно от детских голосов.
На «летучке» Светлана Федоровна предложила всем учителям расслабляться после уроков в спортивном зале.
Вечером Валерий Петрович приготовил спортивный костюм и кроссовки. Сел и задумался, почему он хочет ее видеть. Какой-то особенной красоты в ней нет, черты лица резкие, улыбается редко, не очень разговорчивая.
Валерия Петровича не покидало ощущение, что в этой женщине живут как бы два противоположных существа: одно доброе, с мягкой и очень ранимой душой, другое жесткое и даже жестокое к себе и другим. Вот только глаза…
На следующий день после уроков Валерий Петрович зашел в зал. Там было не густо, учитель начальных классов Виктор Васильевич и воспитатель по внеклассной работе Маша. Больше никто не пришел.
Поразминались, делая упражнения, которые показывала им Светлана Федоровна. Поиграли в баскетбол, потом в волейбол. Валерий Петрович играл в паре со Светланой Федоровной, и во врем игры они быстро перешли на «ты». С этого дня он играл только в «команде» со Светланой Федоровной и никому не уступал свое место.
Занимались два раза в неделю, а иногда и чаще. Наигравшись, садились в тренерской комнатке и пили чай, разговаривая на самые разные темы.
Когда наступила зима, Валерий Петрович сделал обогреватель, чтобы в тренерской было тепло.
Так вчетвером, веселясь и балуясь, как дети, они собирались до самой весны.
Валерий Петрович уже не мог не думать о Светлане. Ссоры с женой продолжались. Сын вырос и ушел служить в Армию. Желание развестись с женой и начать новую жизнь все чаще приходило ему на ум. Разница в годах немного смущала, но постепенно он убедил себя, что разница в двадцать лет – это много, а в семнадцать – совсем даже нормально.
Как-то после тренировки он предложил проводить Светлану до электрички. Они не торопясь шли по дороге, еще не оттаявшей от рыхлого снега. В этот раз говорила больше она, а он слушал, не прерывая.
Валерий Петрович узнал, что в школе она училась на отлично, а в Лесгафта поступила потому, что ей казалось, там легче будет учиться. Живет с матерью и отцом – пенсионерами в трехкомнатной квартире, занимая маленькую комнату. Есть у нее старший брат, но он живет отдельно.
Слушая Светлану, Валерий Петрович старался представить себе, как выглядят ее родители и тот уютный уголок, в котором она живет. Зная аккуратность Светланы во всем, он не сомневался, что ее комнатка должна быть уютной.
Заговорили о гороскопах. Валерий Петрович с удивлением узнал, что знаки Водолей и Дева несовместимы для брака, а вот Весы и Водолей друг для друга очень подходят.
- Что же я тогда хорошо не живу, а с вечными скандалами? Ведь у меня жена под знаком Весов!
- Ну, это ты сам виноват, - рассудительно ответила Светлана, - знакомы вы были недолго, вот и женились без любви.
- Нет, Светочка, - возразил он, - ведь нельзя сказать, что я ее не любил. Я все время старался наладить наши отношения, может поэтому и просил с ней так долго. Другой бы давно сбежал.
- Все вы мужики одинаковы, - прервала его Светлана, - у вас всегда жены виноваты.
- Поверь, что я исключение: всегда говорю правду и не жалуюсь, - с улыбкой ответил Валерий Петрович и серьезно продолжил, - жена – это мой «крест», который я несу. Она не может жить среди людей. Ей надо жить на Луне, там никто не будет ей мешать и раздражать. Сколько раз я менял ей работу? И только из-за того, что ей, видите ли, то коллектив не нравится, то кто-то персонально.
- Может она и такая, но в браке всегда оба виноваты, - заметила Светлана.
- А я и не говорю, что я ангел безгрешный. Уметь любить – это талант, и дается не каждому. И я думаю, что мне он дан, иначе я бы давно с ней развелся. И многие потому быстро разводятся, что не хотят жертвовать ничем ради другого. Я считаю, что мужчина должен нести ответственность перед женщиной. Не жена должна мужу кофе в постель подавать, а наоборот. А у нас большинство мужчин женоподобны. От жены требуется мир и уют, остальное – дело мужчины.
- Вот если я тебя полюблю, - неожиданно добавил Валерий Петрович, - то навсегда!
Светлана хмыкнула:
- Еще на хватало.
Они дошли до платформы. Молча дождались электрички. Она зашла в вагон. Он стоял и смотрел, как она прошла по проходу и села у окна.
«Ну, посмотри же на меня», - попросил он мысленно.
Двери закрылись, и электричка, набрав скорость, пронеслась мимо него.
* * *
Учебный год подходил к концу. Утренние заморозки покрывали лужи тонким прозрачным ледком, но дни становились теплее. На деревьях появилась зеленая дымка будущей листвы. Прилетевшие скворцы, усевшись на ветках, насвистывали весенние мелодии.
Валерий Петрович боялся признаться себе, что влюбился, но ноги при любой возможности несли его к ней.
После уроков он зашел в спортивный зал. Она сидела за столом в тренировочном костюме и что-то писала. Он дал себе слово не мешать ей и сел напротив. Его внимание привлекли ее руки, белые, с голубыми прожилками. Она сосредоточенно работала. И вдруг горячая щемящая жалость к этой в сущности одинокой и непонятной никем женщине овладела им. Он хотел заговорить, но Светлана отмахнулась и, поморщившись, сказала:
- Не мешайте мне! Я занята!
Она часто, при обращениях к нему, говорила то «ты», то «вы». Валерий Петрович встал, наклонился и неожиданно поцеловал ее в склоненную голову, уловив приятный и нежный запах ее волос, и быстро вышел.
Светлана вышла через полчаса. Они пошли в остановке автобуса. Солнце клонилось к закату. Длинные тени от деревьев расчертили дорогу, словно школьную тетрадь, ровными линиями. Высоко в голубом небе медленно плыл невидимый самолет, оставляя за собой четкую белую линию. Остатки грязного снега лежали вдоль заборов и медленно, будто нехотя, сползали в переполненные коричневой водой канавы.
Валерий Петрович осторожно спросил:
- Светочка, а почему ты не замужем?
- Так сложилось, - ответила она, слегка нахмурившись.
- Ты симпатична, и фигурка у тебя хорошая. Ребята в институте наверняка должны были ухаживать за тобой.
- Умных не попадалось, а глупых я сама не хотела, - ответила она и, помолчав, добавила, - вообще, лучше одной жить. Я в восемнадцать и в двадцать лет надеялась, что встретиться мне хороший человек. В двадцать пять тоже надеялась, а сейчас мне ни к чему. Все вы одинаковы. В последнее время, если и встречались, то обязательно женатые, да и мысли у них не семью создать, а переспать.
- Ну, не все мужики такие кобели, - ответил Валерий Петрович. – А вообще-то самое страшное на свете – это одиночество. Придешь домой и хоть волком вой среди четырех стен. Стакан воды некому подать, если что. Нет, Светочка, такой спокойствие лучше в могиле, оно никому не нужно. Жизнь дается один раз, и даже если ошибешься в выборе, так хоть ребенок останется.
- Нет, одной спокойней, не ругаешься, не думаешь, где он. Не нужно за ним ухаживать.
- Если женщина не имеет мужчину и живет одна, - продолжил Валерий Петрович, - то она чаще болеет, так как у нее не вырабатываются нужные гормоны. Женщина от природы должна быть матерью. Да и в чем тогда смысл жизни? Ведь некоторые женщины живут со своими мужьями, даже если те их лупят. Значит, что-то держит их, и, наверное, не только постель. Конечно, лучше так не жить, но факт есть факт.
Они подошли к остановке.
- Я не могу иметь ребенка, - сказала Светлана. – И если рожать, то хочется, чтобы ребенок имел гены умного и умелого отца, а не придурка, - голос ее был ровен и спокоен.
Скрипя, подкатил автобус.
- Пока! – попрощалась Светлана.
- Счастливо! – он дотронулся до ее плеча, но она отстранилась. Вошла и села у окна. Автобус медленно отъехал.
Валерий Петрович, расстроенный, шел по дороге. В голове сами собой складывались строчки:
В автобус села, головы не повернула,
Рукою не махнула мне во след,
Улыбку даже мне не подарила…
Лишь на асфальте твой остывший след.
Его так тянуло коснуться хотя бы ее руки.
Валерий Петрович уже понял, что дороже этой женщины у него никого нет. Ее неустроенность и какая-то детская беззащитность вызывали у него щемящее чувство жалости. Он понимал, что ее раздражительность и некоторая сухость в отношении к нему происходит именно из-за неверия в настоящую любовь, в мужчин, и является своеобразной защитой.
* * *
В свободное время Валерий Петрович любил рисовать или что-нибудь мастерить и никогда не избегал случая похвастаться перед новыми знакомыми. Здесь был тот самый случай.
На следующий день Валерий Петрович пригласил Светлану к себе домой. Посмотреть, как он живет. Она отказалась. Тогда он решительно взял ее за руку и, как она ни вырывалась, не отпустил, пока она не согласилась.
- Ну, чего ты боишься? Мы ведь с тобой друзья? У меня почти все учителя перебывали в гостях, - успокаивал он ее. – И насчет жены можешь не волноваться. Она поздно приходит, а если даже и появится, то ничего страшного не произойдет. Ей все равно.
Валерий Петрович жил недалеко от остановки в старом двухэтажном доме. Здесь в коммунальной квартире он прожил всю жизнь. Со временем многие соседи получили новые квартиры, и в доме из шести семей осталось только три.
Он открыл ключом дверь и пропустил Светлану вперед.
- Вот здесь я и живу, проходи, не стесняйся, - сказал он, давая ей осмотреться.
Одну стену его комнаты занимали книжные шкафы. На другой висели его картины, в основном пейзажи, а у третьей, на столике, стояли поделки из дерева.
Ему так хотелось сделать для Светланы что-нибудь такое, что доставило бы ей радость и удовольствие.
Светлана осмотрела все спокойно, не выражая эмоций. Валерий Петрович, привыкший к похвалам, даже заволновался и спросил: «Тебе нравится?».
- Нравится, - сказала она серьезно.
Он показал ей работы сына: его швейные изделия и резьбу по дереву.
- Семья умельцев, - сказала Светлана и улыбнулась.
В этой улыбке он, наконец, почувствовал одобрение.
- Ладно, мужчина все должен уметь делать.
Пока Светлана разглядывала альбом с фотографиями, он достал фотоаппарат и, любуясь ею через объектив, снял несколько кадров.
- Снимки будут завтра, а сейчас давай чаю попьем. Все равно, сразу все не пересмотришь.
Немного поговорили, и Светлана засобиралась домой. В комнату заглянула Катерина, буркнула: «Здрасьте!» и ушла в другую комнату.
Уже подходя к автобусной остановке, Валерий Петрович спросил:
- Тебе понравилось у меня?
- Да, руки у тебя «золотые». Наверное, жена довольна, что ты все умеешь делать?
- Ошибаешься! У меня сложилось впечатление, что если люди, которые всегда чем-то недовольны. Катерина, по-моему, относится именно к таким людям. Впрочем, я уже давно ничего не понимаю.
- А что говорит об этом наука ОБЖ? – поменяла тему Светлана.
- «Основы безопасности жизнедеятельности» занимается другими, более важными вопросами, - пошутил Валерий Петрович.
- Интересно посмотреть, как ты ведешь уроки, - сказала Светлана.
- У тебя ведь завтра «окошко», вот и приходи, у меня как раз урок ОБЖ в пятом классе.
Подошел автобус, и Светлана уехала. А ему опять вспомнились сочиненные строчки.
* * *
Утром, перед началом урока, Валерий Петрович зашел за Светланой. Она прошла в конец класса и села за парту.
- Так! Поехали, ребятишки! – сказал он, оглядывая класс, проверяя, все ли на месте. Заметив вертящегося ученика, обратился:
- Юра! Козлов! Какие три правила безопасности ты знаешь?
Козлов нехотя встал и закрутил головой, ожидая подсказки. По так как подсказок не последовало, пришлось вступить Валерию Петровичу.
- Первое правило: «Предусмотреть!», второе – «По возможности, избежать», а третье – «Приняв решение, действовать». А теперь, Козлов, посмотрим, как ты эти правила применяешь на практике.
Валерий Петрович вместе с Козловым подошел к двери класса.
- Считай, что это дверь лифта, а я, неизвестный тебе человек, жду лифт. Как ты будешь действовать? Все, лифт остановился, и двери открылись, - сказал Валерий Петрович, распахивая дверь.
- Проходите, я подожду товарища, - сказал Козлов, уступая место у двери.
- Только с тобой! – прорычал Валерий Петрович и, схватив Козлова за шею, затолкнул в воображаемый лифт.
Весь класс завизжал от восторга. Юрка, красный от смущения, вернулся в класс.
- Итак, ты сегодня «покойник»! В лифте я свернул тебе шею и достал твою печенку, которая стоит всего лишь, тридцать тысяч долларов. Ты не смог доехать до своей квартиры, и твоя семья будет тебя оплакивать. А все это из-за того, что ты не слушаешь. Запомни, жизнь бьет по голове, а не ставит оценки в журнал, и у нее три оценки: покойник, инвалид и здоровый! Мы учимся всю жизнь для того, чтобы в экстренной ситуации принять правильное решение в доли секунды. А ты, Козлов, не предусмотрел, что я затолкну тебя в лифт.
К удовольствию ребят, Валерий Петрович, на примере их товарищей, показал еще несколько ситуаций из жизни. Отправив чуть ли не половину класса «на кладбище», объяснил, как необходимо было действовать.
Когда урок закончился, Светлана сказала:
- Неплохо!
- Ага! А на открытом уроке я замечание от чинуш из РОНО получил. Эти «Ходячие инструкции» мне сказали, что у меня лексикон не тот, и манера выражаться странная… Правда, отметили хороший контакт с детьми. А, по-моему, это самое главное. Незачем им приукрашивать жизнь. Если собственному правительству наплевать на детей, то я им так и говорю. Сидим на драных стульях, которые так и хочется дальше разодрать. Я слышал, как они меня цитируют. Значит, в их головах что-то откладывается. Детям нужно живое слово, а не мертвечина.
- Вообще-то, тебе за речью надо следить, слишком ты иногда выразителен… - сказала Светлана.
- Ладно,согласен. Я же все в пределах литературных форм, - ответил Валерий Петрович.
После уроков он зашел к Виктору в класс и нашел его в подавленном состоянии.
- Ты чего сегодня такой? – спросил Валерий Петрович.
- Да ну! С женой так поругался, что она и детей к своей матери забрала, - махнул рукой тот и неожиданно спросил:
- А тебе что, Светлана нравится? Смотри, у нее характерец еще тот!
- Нравится. И даже больше! – ответил Валерий Петрович.
Они пошли в спортивный зал. Светлана с Машей уже разминались. Наигравшись с мячом. Сели, как обычно, пить чай.
- Светлана, дай мне свой телефончик, - вдруг сказал Виктор.
- Это еще зачем?
- Есть у меня к тебе один серьезный вопрос, но сейчас я должен бежать, совсем нет времени.
Она назвала номер, и Валерий Петрович его запомнил. Виктор с Машей ушли. Светлана села что-то записывать в блокнот. Немного посмотрев, как она работает, он встал и подошел вплотную к ней. Вдруг неожиданно Валерий Петрович наклонился и поцеловал ее в губы. Они никогда не забудет ее глаз в этот момент.
На следующий день, провожая Светлану до остановки, Валерий Петрович предложил пройтись по заливу.
Солнечные лучи прогрели прозрачный воздух, легкий ветерок ласкал зеленоватые волны залива, которые медленно накатывались на песчаный берег. Здания большого города белой полосой вытянулись на противоположном берегу. Чайки плавно парили, изредка садясь на воду и качаясь на волнах. В голубом небе опять пролегла белая нить от пролетающего самолета.
На берегу она сняла туфли, чтобы пройтись по теплому, нагретому за день песку. Ее красивые белые ноги оставляли лунки, которые затягивались осыпающимся песком. Светлана остановилась, глядя на проплывающий вдали теплоход.
Валерий Петрович привлек ее к себе и поцеловал в прохладные губы.
- Не надо, - сказала она, отстраняясь.
- Почему? Ты мне очень нравишься!
- Во-первых, могут увидеть, во-вторых, не хочу! Зачем ты мне нужен такой старый. Если мне будет нужен кто-то, то я помоложе найду, и неженатого. Да и побогаче, - добавила Светлана и вскочила на лежащее бревно.
- Не такой уж я старый, а насчет развода… Ты только скажи: «Валера, ты мне нужен», - сказал Валерий Петрович, расстроившийся из-за того, что она назвала его старым.
- Подумаешь, - продолжал он, - некоторые живут и с двадцатью пятью годами разницы, а тут всего семнадцать. У любви нет возраста.
- Во-первых, ты мне не нужен, во-вторых, мне и так хорошо, - сказала она весело. – Я с подругой на танцы хожу, там молодых полно!
Он поцеловал ее снова и, не выпуская из объятий, сказал:
- На танцах трудно найти достойного спутника жизни. Вряд ли туда нормальные мужики ходят.
Теперь они часто, если позволяла погода, проходили две остановки по заливу. Уже не стесняясь, он целовал Светлану на ходу, она сопротивлялась и грозила, что не будет больше с ним ходить.
Он часто звонил ей. Разговаривали подолгу и обо всем; о школе, о фильмах и книгах.
Валерий Петрович любил читать и лучшими писателями считал Джека Лондона и Александра Грина. Особенно ему нравились «Алые паруса».
* * *
Как-то раз он предложил Светлане:
- Светланка, давай я тебе что-нибудь сделаю своими руками ко дню рождения.
Она подумала.
- А знаешь что? Сделай мне шкатулку.
Уже на следующий день Валерий Петрович принес ей на выбор несколько эскизов для росписи шкатулки. Она посмотрела:
- Сам выбери. Мне все нравятся.
- Ладно, все равно по ходу придется что-нибудь менять, - сказал Валерий Петрович.
Заканчивались весенние каникулы. Валерий Петрович пригласил Светлану к себе домой. Она не соглашалась, и ему пришлось ее долго уговаривать. Сын был дома и, пока он показывал Светлане фотографии, Валерий Петрович поджарил яичницу, нарезал сыр, колбасу, достал банку шпрот, положил на тарелку соленые помидоры и огурцы, нарезал торт, положил в вазочку конфеты. Накрыв стол, достал три рюмки и графинчик. Уже нарезая хлеб, крикнул:
- Кушать подано, господа!
- А это в честь чего? – спросила Светлана.
- Выпьем за возвращение Никиты из Армии, за его благополучие, и чтобы скорее начались летние каникулы.
Сели за стол, выпили по рюмке. Он заметил, что Светлана отпила лишь половинку. Закусив и немного поболтав со Светланой, Никита ушел. Валерий Петрович налил себе еще рюмку:
- За любовь! Этот тост я всегда поднимаю вторым.
Светлана допила свою рюмку и заметно раскраснелась. Выпив чаю, пересели на кушетку. Он обнял ее и стал целовать.
- Не надо, не надо… - повторяла она, слабо отстраняясь, и он почувствовал губами соленую воду на ее щеках. Дальше все было как во сне…
* * *
Придя в себя, они молча оделись и также молча дошли до остановки. К счастью, автобус подошел сразу, и Светлана, ничего не сказав, вошла в распахнутые перед ней двери.
- Пока! – едва успел сказать он.
Впереди было два дня выходных. Валерий Петрович звонил ей по телефону, но, едва услышав его голос, она бросала трубку. Он никак не мог понять, почему. Непонимание угнетало его, и он не находил себе месте.
С трудом Валерий Петрович дождался понедельника. Пришел на работу пораньше, встал в фойе школы и твердым намерением объясниться.
Светлана вошла в сопровождении молодого человека и, не обращая внимания на Валерия Петровича, прошла мимо. «Охрану себе взяла!», - мелькнуло у него в голове.
- Светлана, подожди!
- Мне не о ем с вами говорить! – бросила она ледяным голосом.
Он отошел, но внутри у него все кипело. Как убедить ее, что он никакой не «кобель», и любит ее, и готов сделать все для того, чтобы они были вместе?
Вечером, придя домой, он одним духом, без исправлений, написал стихотворение.
Как пес паршивый сшиблен на дороге,
И брошен был тобой, но звезды говорят
Что встану я, пусть кишки на пороге,
Пойми родная, все же, ты меня.
Сказала: - Водолей, не пара – Деве,
Не знаю, что созвездья говорят,
А может быть, я просто кучу камней,
Случайно принял вдруг во тьме за клад!
Но знаю я, - года в пространство канут,
Ты вспомнишь этот день, как звездный час…
С тобой я рядом был! И мог бы быть навеки,
Но что же, разлучило все же нас?
В моих строках, так все предельно ясно,
И я прошу: - Поговори, хоть раз!
Стихи порви! Ведь память беспредельна!
Ты все поймешь… Любовь была у нас!
Утром Валерий Петрович сунул листок со стихами в конверт и взял с собой на работу.
Увидев Светлану в коридоре, он догнал ее и, торопясь, чтобы не прервала, выпалил:
- Светочка, выслушай меня!
Она попыталась обойти его, но он преградил ее путь.
- Ну, слушаю, - с расстановкой, глядя ему прямо в глаза, холодно сказала Светлана.
- За что ты так? Я люблю тебя! Люблю по-настоящему. Прости меня, если так получилось все. Выходи за меня замуж.
Он нервничал и частил, боясь, что она может уйти, не дослушав.
- Разве так поступают, когда любят? Я же просила тебя, что не надо…
- Светлана! Я же понимаю, что ты порядочная женщина и побоялась бы сказать «да»! – и продолжал, волнуясь:
- У меня серьезное к тебе отношение. Если будет ребенок, это будет мой ребенок, я не откажусь от него. Прости меня, если что не так.
- Ладно, - сказала она устало, - только не приставай и не вздумай меня провожать.
- Светочка, я тут тебе стихи написал, прочти и порви, если не понравятся.
Он неловко сунул ей в руки конверт и быстро ушел.
От волнения Валерий Петрович мало что запомнил из разговора со Светланой, но радовался, что она хоть поговорила с ним.
Теперь, чтобы не надоедать ей, он старался пореже сталкиваться с ней в коридорах школы. Но мысли о ней не покидали его никогда, и в каждой женщине Валерий Петрович умудрялся находить ее черты.
* * *
Заканчивался учебный год. Начались экзамены у выпускников, и в школе стало значительно тише. Валерий Петрович сидел на экзаменах ассистентом, а если выпадало свободное время, то делал шкатулку.
Он работал в мастерской, когда увидел входящую Светлану.
- Ты не думай, - сходу начала она, - я пришла не из-за тебя, а просто мне надо починить скамейки в зале.
- Ради Бога! Ты же знаешь, что для тебя все сделаю, - обрадовался Валерий Петрович.
Он схватил инструмент и побежал в зал. Отремонтировав скамейки, зашел в тренерскую и сказал:
- Светланка, прости меня! Выходи за меня замуж, все равно я считаю тебя своей женой.
- Какая я тебе жена! У тебя есть жена, да и зачем ты мне нужен, старый и лысый.
- Штамп в паспорте, это еще не жена.
- Ничего мне не нужно от вас и не приставайте ко мне! – сказала Светлана.
- Светлана, а можно я тебя провожу? – спросил он.
- Нет! Я сама дойду! Ты можешь понять, что ты мне безразличен и мне все равно, переживаешь ты или нет. Это твои проблемы!
Но Валерий Петрович все равно решил подождать ее. Он вышел на крыльцо и, опершись на перила, стал думать о том, что она ему сказала. Особенно резануло его слово «безразличен». Если бы она запустила в него чем-нибудь, и то было бы спокойней.
Когда Светлана вышла, он молча пошел рядом. Она шла, не обращая на него никакого внимания. И вдруг раздраженно спросила:
- Ты так и будешь молчать? Зачем тогда идешь со мной?
Валерий Петрович растерялся и, не сообразив сразу, о чем говорить, стал рассказывать о своем детстве. Он все время был в напряжении и боялся, что она прервет его и пошлет ко всем чертям. Но Светлана молча шла рядом. Они дошли до остановки. Он остановился и сказал ей громко:
- А все-таки Светланка, ты хороший человек! Спасибо за то, что ты есть!
Она не обернулась.
* * *
Валерий Петрович достал из шкафа шкатулку. Она получилась на удивление красивая. Он сделал ее из бука и покрыл красным деревом. ВНутренность шкатулки была отделана алым стеганым шелком, а миниатюры на тему гео любимой книги были окружены ажурной чеканкой по металлу.
Сын, увидев шкатулку, похвалил отца и сказал, что такой вещи нужно стоять в Эрмитаже, и глупо будет, если он подарит ее Светлане. Валерий Петрович ухмыльнулся и промолчал. Он был доволен произведенным эффектом, но больше радовало его то, что Светлана стала снова разговаривать с ним. Подумав, он написал на дне шкатулки стихи.
Шкатулку в руки ты взяла,
Раздался звук неповторимый,
Он слышен только для тебя,
А для других неуловим он.
И счастье в дом к тебе придет,
Оно с тобой будет вместе.
Твоя душа вдруг расцветет,
Как Алый парус на рассвете!
Валерий Петрович взял шкатулку в руки. На крышке был изображен трехмачтовый галиот, несущийся среди пенистых волн в лучах восходящего солнца. Алые паруса разулись от свежего ветра, и на белом корпусе судна была видна надпись «Секрет».
На правой стенке шкатулки нарисовал седой, бородатый старик в голубом одеянии до пят. Он сидит под могучим дубом и держит в руках маленький кораблик с алыми парусами. Старик рассказывает Ассоль сказку про принца. Она стоит напротив и слушает, прижав руки к груди.
На передней стенке капитан Грей в костюме принца сидит за столом, подперев подбородок рукой. Перед ним раскрытая книга, но он не читает. В иллюминаторе виден корабль под белыми парусами.
На левой стенке Ассоль, которая смотрит прямо на зрителя. Ветер развевает ее волосы, и, придерживая улетающий с плеч алый платок, она ждет своего принца.
На задней стенке шкатулки Валерий Петрович вывел цитату: «Сделай чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него у него и новая у тебя».
Валерий Петрович остался доволен. Протер глянцевую поверхность шкатулки шерстяной тряпочкой и убрал в шкаф, чтобы подарить любимой, когда наступит ее день рождения.
* * *
В середине июня ремонт в школе был в самом разгаре. Светлане удалось уговорить директора приобрести новый спортивный инвентарь, а помочь доставить его в школу она попросила Валерия Петровича.
День обещал быть теплым и солнечным. Утром к школе подошла грузовая машина. Сразу же тронулись в путь. Светлана сидела между ним и водителем и молча смотрела на дорогу. Легкий ветерок играл в ее волосах. Изредка она вставляла несколько слов в разговор мужчин, оживляя их беседу.
Ехать пришлось долго. Сначала через весь город, часто останавливаясь перед мигающими светофорами. Потом плутали на окраине в поисках нужной улицы. Доехав, наконец, до места, все с облегчением вздохнули.
Светлана оформила документы. Когда скамейки, шведские стенки, маты, мячи и другая мелочь, наконец, были погружены, все почувствовали, что проголодались.
На удивление, недалеко от магазина нашлось маленькое кафе, где они выпили по чашечке кофе и съели по вкусному бутерброду. Довольные, что все закончилось, они сели в машину и тронулись в обратный путь.
Светлана была настолько утомлена, что сказала, обращаясь к Валерию Петровичу:
- Я подремлю у тебя на плече.
- Конечно, конечно, - обрадовался он.
Стараясь не шевелиться, чтобы не потревожить ее сон, Валерий Петрович тихо переговаривался с шофером. У моста они надолго попали в автомобильную пробку. Их машина медленно, рывками двигалась в гудящем потоке машин.
Светлана проснулась и подняла голову.
- Спи, Светланка, это надолго.
Послушным котенком она склонила голову на его плечо.
- Светочка, родная моя, - тихо сказал Валерий Петрович и поцеловал ее в закрытые глаза.
Наконец машина вырвалась из пробки и, ровно урча мотором, поехала дальше. Он негромко разговаривал с шофером, иногда наклоняясь и целуя ее в голову. От ее волос пахло свежестью и еще чем-то необыкновенно приятным для него. Она не отталкивала его. День выдался удачным и счастливым.
В школе никого не было, и они сами перенесли товар в спортивный зал. Когда все было закончено, Светлана устало опустилась на стул. Валерий Петрович снова поцеловал ее, и она не отстранилась.
- Пошли, Светланка, уже поздно, - сказал он.
Она устало кивнула.
* * *
На следующий день Валерий Петрович, собрав новые скамейки, подошел к Светлане и подставил ей свою щеку. Ее губы коснулись его щеки.
- Спасибо. А бриться нужно лучше, а то колючий.
- Я же не виноват, что щетина так быстро растет, стал он оправдываться. Довольный Валерий Петрович и потянулся к ней, чтобы поцеловать. Она положила свои тонкие руки ему на плечи.
- Знаешь, ведь я родилась под знаком Девы, в год Змеи, и если я полюблю, то обовьюсь и задушу.
Светлана смотрела ему прямо в глаза, и в ее зеленоватых глазах перемежались и шутливость и серьезность того, о чем она говорила.
- И знай, что я не собираюсь быть твоей любовницей.
- Светланка, родная, и я не собираюсь быть твоим любовником. Ты мне женой нужна.
- Господи, везет же мне на женатых, - вздохнула она и сняла руки с его плеч.
- Светочка, скажи, что любишь, и я тут же разведусь.
- Еще чего! Хочешь, чтобы я стала разлучницей?
Валерий Петрович хотел ответить, но она перебила его:
- Нет уж, живи как живешь.
И, не давая вставить ему слово, спросила:
- Слушай, а сколько раз ты изменял жене? Ведь наверняка изменял, только не ври, скажи правду.
Валерий Петрович, не задумываясь, ответил:
- Два раза. Но вряд ли я стал бы изменять ей, если бы у нас все было хорошо.
И он рассказал Светлане, как после крупного очередного скандала он встретил Людмилу, а через полгода Ларису.А больше у него никого не было.
- Кстати, - заметил Валерий Петрович, - они сразу же вышли замуж.
- Ты хочешь сказать, что после тебя и я выйду замуж? – улыбаясь, спросила Светлана, однако ее глаза оставались серьезными.
-Выйдешь! Но только за меня! Я тебя никому не отдам!
- Ну зачем ты мне нужен, старый и лысый, да еще и женатый, - повторила она знакомую ему фразу и дернула за рукав.
- Светланка, хочешь я тебе скажу, нет, лучше напишу и положу в конверт, что тебя ждет. Ты вскроешь его через десять лет и убедишься, что я был прав.
- Нет, ты лучше сейчас скажи. Я хочу знать заранее.
- Слушай! Скорей всего мы будем встречаться, но замуж ты выйдешь лет в тридцать пять, и вероятнее всего за меня.
- В тридцать пять замуж! Тогда лучше одной оставаться, чем за тебя выходить. Ты ведь уже на пенсию выйдешь, - и продолжила, - если я тебя сразу не полюбила, то и никогда не полюблю!
- До пенсии мне и тогда будет далеко. И, вообще, не говори “никогда”. Еще посмотрим, как будет, - ответил Валерий Петрович примирительно.
* * *
Через несколько дней, сидя с Виктором и Машей у Светланы в тренерской, Валерий Петрович сказал:
- Скоро отпуск. Давайте сходим на залив, отметим это дело под шашлыки.
Посоветовавшись, решили «скинуться» и договорились, кто чего принесет. Решили, что спиртное купит Виктор. Валерий Петрович отвечает за приготовление шашлыков. Женщины принесут какую-нибудь закуску и сладкое к чаю.
С погодой им повезло. День выдался хороший и безветренный. Легкие облака пушистыми барашками плыли высоко в голубом небе. От земли тянуло приятным запахом разнотравья. Рябины стояли украшенные белыми клоками плодовых соцветий. Живописную картину дополняли выглядывающие из травы одуванчики и цветки Иван-чая. Многоголосый и мелодичный хор птиц из прибрежного парка нарушали резкие крики чаек, которые носились над берегом залива.
Валерию Петровичу пришлось забежать домой за мясом и шампурами, и он догнал коллег уже на заливе. Нашли укромное место для привала. Это была маленькая полянка, закрытая со стороны залива низкорослыми, но густыми березками, а с другой стороны – небольшими сосенками.
Набрав шишек и выброшенные волнами, высушенные солнцем доски, они развели костер.
Светлана с Машей распаковали сумки и стали сервировать уложенный на траву кусок полиэтилена. Виктор ходил по берегу и запасал топливо.
Валерий Петрович стал заниматься приготовлением шашлыков.
Ярко-красные угли шипели под шампурами, на которых ароматные кусочки баранины, начиненные чесноком, чередовались с белыми колечками репчатого лука и красными дисками свежих помидор. Чтобы шашлыки не пересохли от жарких углей, он подбрасывал зеленые листья осины, которые давали густой дым, а подрумяненные кусочки мясо подливал струйкой «Рислинга» через проделанное в пробке отверстие.
Все приготовив, сели за импровизированный стол. Подняли первый тост, чтобы отпуск был удачным. Разобрав шампура, отведали шашлыков. Понравилось. Валерий Петрович порадовался, что его шашлыки пришлись по вкусу, и он не ударил лицом в грязь. Второй тост подняли за любовь. Затем Виктор предложил сыграть в «подкидного». Когда надоело играть в карты, поиграли в волейбол. Потом мужчины вернулись к костру, а женщины, взяв ракетки, ушли на другую полянку.
Пока их не было, мужчины допили свою бутылку коньяка и пригубили сухого, взятого для женщин.
После чаепития Светлана заторопилась домой, сказав, что к ней должны прийти друзья. Валерий Петрович расстроился и стал ее уговаривать остаться еще немного, но успеха не добился.
Виктор в это время пытался сделать себе шашлык, но его качало, и все продукты оказались на песке.
Маша засобиралась тоже. Солнце клонилось к горизонту, и длинные тени пролегли через поляну.
Забежав по пути домой, чтобы оставить имущество, взятое для костра, Валерий Петрович догнал своих друзей у остановки. Автобуса не было. Светлана опаздывала на встречу, и Валерий Петрович предложил поймать такси, пообещав проводить до дома.
- И не думай! – ответила она, - Мы с Виктором доедем. Ты Машу лучше проводи.
- Маша здесь живет, и здесь не опасно. А вот за тебя страшно. И я еще хочу посмотреть, как ты живешь, - очень серьезно сказал Валерий Петрович.
- А мне что, одной домой идти? – воскликнула Маша.
- Машенька, я потом тебя десять раз провожу, а сейчас мне очень проводить Светлану. Ну просто необходимо! – говорил Валерий Петрович, втискиваясь вслед за Светланой и Виктором в подъехавшее такси.
- Имей в виду, я тебя к себе домой не пущу! – сказала раздраженно Светлана. – Меня там друзья ждут.
Она попыталась вытолкнуть его из машины, но Валерий Петрович был настойчив.
- Там посмотрим, - буркнул он и отвернулся к окну.
Приехав, Валерий Петрович расплатился и вышел за Светланой из машины.
- Спасибо. Теперь ты можешь идти на обратный автобус. Вон идет, как раз успеешь.
- Не поеду! Сначала провожу до дома.
- А я не хочу, чтобы тебя видели мои друзья, - и, раздражаясь еще больше, добавила. – Смотри, чтобы не побили.
- Это как получится, но я тебя до порога доведу, - злясь и обижаясь, проговорил он.
- Они молча прошли сквер, усаженный молодыми липами, и, выйдя к пятиэтажным «хрущевкам», подошли к парадной одного из домов.
- Ну все, можешь идти домой, - холодно сказала Светлана.
- В гости-то пригласи.
- Я же сказала, нет! – и она присела на скамейку возле парадной.
- Светочка, скажи хоть, на каком этаже ты живешь? – жалобно попросил Валерий Петрович и сел рядом с ней. Вдруг Светлана встала. К дому шли невысокая, немного старше Светланы, женщина и двое молодых людей. В одном из них он узнал того, который приходил в школу со Светланой в тот злополучный понедельник.
Не обращая внимания на Валерия Петровича, Светлана, улыбаясь, пошла к ним навстречу.
Только теперь Валерий Петрович понял, в какую глупую ситуацию он попал. Внезапно разозлившись на эту молодую компанию и на себя, старого идиота, который влюбился в молодую, Валерий Петрович резко поднялся со скамейки. Громко и отчетливо произнес: - «До свидания!» - и, не оглядываясь, быстрым шагом пошел прочь.
Водитель подошедшего автобуса открыл перед ним двери, но он не стал входить. Ему необходимо было пройтись, чтобы хоть немного успокоиться.
Он весь кипел, чувствую себя униженным и оскорбленным. Он готов был взорваться, или расплакаться, но слез, как назло не было.
Валерий Петрович шел вдоль шоссе, ругая себя за то, что навязался провожать Светлану, ее за то, что поставила его в дурацкое положение. Кроме того, он чувствовал ревность к ее молодому человеку.
Спустя два часа Валерий Петрович подошел к дому. Посидел немного на скамейке, потом поднялся в свою квартиру. Катерина смотрела телевизор. Сына не было. Валерий Петрович прошел в его комнату и прилег на кушетку.
Он вспоминал и перемалывал события прошедшего вечера. Конечно, он был не прав, и не надо было пьяному лезть в такси. Но ведь и Светлана, раз уж так получилось, могла хотя бы представить его, а не унижать.
Так проворочавшись всю ночь, он заснул лишь под утро.
* * *
Проснувшись, Валерий Петрович почувствовал себя более спокойно. Хмель прошел, голова не болела, и поэтому он мог посмотреть на ситуацию более-менее трезвым взглядом. Но чувство ревности осталось.
Придя в школу, он сразу зашел к Светлане.
- Это что, один из твоих кавалеров? – спросил, стоя у двери.
- А разве я спрашиваю тебя, с кем мне встречаться? Во всяком случае, он моложе тебя! Пусть поглупее и не такой начитанный. А про тебя он спросил, что за папаша?
- Ну, и что ты ответила? – хмурясь, спросил Валерий Петрович.
- Сказала, что привязался тут один! Я же тебя предупреждала. Нечего было лезть в такси.
На этом их разговор окончился.
После уроков он зашел за Светланой. Они шли по асфальтовой дорожке, и она вела себя вполне миролюбиво. Говорили на нейтральные темы. Она рассказывала, как ездила на спортивные сборы, когда училась в институте.
Березы, стоявшие вдоль дорожки, тихо шумели листвой, настраивая на лирический лад. Разговор перешел на каникулы, и он спросил:
- Света, ты в городе будешь отдыхать, или уедешь куда-нибудь?
- А тебе зачем знать? – насторожилась она, но ответила. – Сначала в городе, а потом с подругой поедем в Псков. У нее там родные живут.
- А на чай ты меня когда-нибудь пригласишь?
Она остановилась, несколько секунд вглядываясь в его лицо, а потом произнесла:
- Я сама знаю, что мне делать. Нужно будет – приглашу. И вообще, если любишь, не мешай мне жить. Я словам не верю.
- Мне что, по асфальту размазаться, чтобы ты поверила?
- Я же сказала – отстань от меня! Не любила и не люблю, на кой ты мне, старый! Вот и отстань.
- Я все равно тебя буду любить и ждать, - сказал Валерий Петрович.
- Это твое дело. Можешь ждать хоть до пенсии, это твои проблемы. Пристал, как банный лист.
Молча дошли до остановки, и тут Валерий Петрович, разозлившись, сказал:
- Знаешь что! Живи ты, как хочешь! Только я все равно тебя люблю!
* * *
Начался отпуск. Лето стояло сухое и без дождей. Валерий Петрович занимался дома по хозяйству. Копался в огороде, косил сено для козы, колол дрова к зиме, но все его мысли были лишь о ней.
Так прошло лето.
В конце августа Валерий Петрович встретил на работе Светлану. Она посвежела после отпуска, но была такая же бледная и красивая. Он поздоровался и поцеловал ее в щеку. Она посмотрела на него и ничего не сказала. Тогда Валерий Петрович предложил:
- Светланка, давай отметим начало учебного года чаепитием.
Неожиданно легко Светлана ответила:
- В субботу можем встретиться у меня, я с подругой буду. Только учти, денег у меня после отпуска нет, так что купи чего-нибудь к чаю сам.
- Хорошо! – обрадовался он. – Обязательно чего-нибудь куплю!
В субботу Валерий Петрович, гладко выбритый, в своем единственном светло-сером костюме и в галстуке, появился у знакомого подъезда.
Дверь открыла Светлана. Валерий Петрович отдал ей пакет с продуктами и поцеловал. Она отстранилась и погрозила пальцем:
- Этого делать не надо.
Из кухни вышла подруга, и Валерий Петрович поздоровался с ней. Больше он ее не слышал. На протяжении всего вечера она не произнесла, кажется, ни одного слова.
С разрешения Светланы он осмотрел квартиру. Из трех комнат две занимали родители, третью, самую маленькую, Светлана. Кругом было чистенько и небогато, как он себе и представлял.
Женщины продолжали готовку на кухне. Валерий Петрович зашел в Светланину комнату и огляделся. Трюмо, раскладной диванчик, два шкафа, два стула и маленькая банкетка. Это все, что могло поместиться. На трюмо и шкафах стояло множество забавных небольших меховых и пластмассовых игрушек. Аккуратность чувствовалась во всем.
Он подошел к книжному шкафу и увидел незнакомое издание Грина. Открыл стеклянную дверцу, достал одну из книг и вдруг услышал за спиной:
- Я тебе разрешала здесь рыться? Ты не у себя дома.
- Я же не испорчу твою книгу, - растерялся Валерий Петрович.
- Вот и не надо ничего брать, - сказала Светлана и поставила книгу обратно.
- Ну, извини, - и, чтобы перевести разговор, спросил:
- А твоя подруга тоже не замужем?
- А разве видно?
- Конечно! По взгляду. Как в каком-то фильме говорили: хоть десять колец на палец одень, все равно взгляд незамужней.
Вошла подруга, и разговор прервался. Он сел на стул и стал ждать.
Наконец, накрыли на стол. Выпили сухого вина, выпили чаю. Поболтали ни о чем. Валерий Петрович вышел покурить на лестницу. А когда вернулся, Светлана сказала:
- По-моему, тебе пора домой.
- Сейчас! Только дай отвертку, я выключатель починю. Он у тебя искрит в прихожей.
Он отремонтировал выключатель и стал одевать куртку.
- Спасибо, - сказала Светлана.
- Да ладно, чего там.
Он все равно остался доволен тем, что его пригласили.
* * *
Наступил новый учебный год. Валерий Петрович все также провожал Светлану до остановки. При разговорах они иногда не понимали друг друга и ссорились, но потом быстро мирились. Их отношения были похожи на отношения детей. Он мог ее поцеловать и тут же быть посланным «на все четыре стороны».
Однажды, когда они подходили к остановке, Светлана вдруг сказала:
- Приглашаю тебя на день рождения. Придешь?
- Конечно! – задохнулся от счастья Валерий Петрович. - Твой подарок готов, вроде неплохо получилось, во всяком случае, сыну понравилось. Спасибо за приглашение!
Придя домой, Валерий Петрович стал думать, чтобы такое необычное подарить Светлане. Про шкатулку она знает, а подарок должен быть сюрпризом. И тут ему в голову пришла мысль…
- Пусть это похоже на мальчишескую выходку, - подумал Валерий Петрович, - зато она запомнит этот день рождения надолго.
Он достал белую масляную краску и широкую мягкую кисть. Краску разбавил скипидаром, сделав ее пожиже, затем плотно закрыл крышкой. Завернул все в газету и положил в полиэтиленовый пакет.
Часы показывали половину первого ночи, когда Валерий Петрович осторожно, чтобы не разбудить жену, поднялся с постели, сгреб в темноте одежду и вышел на кухню. Оделся, взял пакет и вышел на улицу.
Черное небо, усыпанное яркими звездами, распростерлось над его головой. Вдали над городом, куда ему предстояло идти, небо светилось от многочисленных фонарей.
Валерий Петрович часто любовался звездным небом, но сейчас он ждал, чтобы упала какая-нибудь звезда. Ему хотелось загадать желание. И, будто отвечая на его просьбу, среди мерцающих звезд ярким росчерком пронесся метеор. Валерий Петрович успел произнести только : «Света».
- Бог помогает мне, - подумал он и пошел быстрым шагом. Кругом стояла тишина. Все нормальные люди спали. Редкие машины на большой скорости проносились мимо, освещая ему дорогу. Сердце гулко стучало, и ему казалось, что этот стук слышен далеко вокруг.
Написать «Я тебя люблю!» недостаточно. В этом нет ничего нового. Она и так знает. Да и что в этом особенного? И люби себе на здоровье. Сплошной эгоизм и ничего больше. А Валерию Петровичу хотелось выразить свою любовь к Светлане так, чтобы приподнять ее над другими женщинами.
Разные идеи приходили к нему в голову, но он никак не мог остановиться на той, которая бы выразила все, что он чувствует.
Вот и ее подъезд. Валерий Петрович обошел дом и встал под ее окном. Одинокий фонарь освещал мостовую как раз напротив окна. Он огляделся по сторонам и вышел на середину дороги. И тут его осенило…
Он достал краску и начал писать большими, почти метровыми буквами. Только успел написать одно слово, как показалась машина. Разогнувшись, Валерий Петрович встал, закрывая надпись.
Машина ослепила его и, объехав, остановилась около слова. Опустив стекло, водитель, мужчина средних лет, попытался осмыслить увиденное.
- Протестуешь?
Взревев мотором, машина исчезла за углом.
Оставалось дописать две буквы, когда его опять осветили фары. Милиция. Машина резко остановилась. Из машины вышли два милиционера в защитной форме «ОМОН».
- Чем занимаетесь? Ваши документы! – потребовал старший.
Документов у Валерия Петровича не было, и, показав рукой на мостовую, он, вдруг внезапно осипшим голосом, сказал:
- Читайте!
Милиционеры обошли его и встали напротив надписи. Долго читали, потом подошли к своей машине.
Связь была громкая, и Валерий Петрович слышал, как дежурный дважды переспросил текст надписи, затем, «хрюкнув», прохрипел:
- Отпусти его, он же не мат пишет!
Милиционер повернулся к Валерию Петровичу и сказал:
- А почему просто не сказать ей об этом? Пойдем, сразу и скажешь? На каком этаже она живет?
Такого поворота Валерий Петрович совсем не ожидал.
- Зачем же будить. Утром прочтет, - ответил он.
- А как же она узнает, кто писал? – спросил младший.
- Догадается.
- Вы кем работаете? – опять спросил старший.
- Учителем в школе.
- Вот такие и учат писать на заборах! Дописывайте, и чтоб я вас здесь больше не видел! – и, обращаясь к напарнику, сказал: - Поехали!
Они уехали, и Валерий Петрович, не торопясь, закончил надпись.
Красивые ровные буквы занимали половину ширины мостовой. Длинная огромная строка четко выделялась на черном асфальте. Он посмотрел на темные окна Светланы и подумал: «Будешь ли ты рада тому, что я сделал, и поймешь ли меня».
В том, что Светлана догадается, кто это сделал, Валерий Петрович не сомневался.
Он шел по пустынному шоссе под звездным небом с чувством выполненного долга. В спящем городе под окнами любимого им человека, как частица его сердца, светилась на черном асфальте надпись:
НЕТ ТЕБЯ ПРЕКРАСНЕЙ!