В начале девяностых гос. предприятия стали потихонечку разваливаться. Производству, на котором работал мой муж, тоже грозило закрытие. Решил он устроиться санитаром в Суд.Мед.Экспертизу, тем более, что вакансия санитара была свободна. Дело было в пятницу. Взял Сергей отгул, чтобы посетить предполагаемое новое место работы. Часам к двенадцати дня, он подошёл ко мне и мы вместе пошли на вскрытие. На секционном столе лежал мужчина лет шестидесяти пяти, полный, с синюшным лицом. Муж мой бодрым голосом спрашивает:"А что он синий такой?" Я говорю:"Вскрытие не моё, но думаю, что мужичок - сердечник." Началось вскрытие. Не буду пугать читателя подробностями, но когда мой муж даже не увидел, а скорее услышал хруст рёбер, он бледный как бумага, резко отключился и стал заваливаться на спину. Я стояла сзади, подхватила его, чтобы на каменный пол не рухнул. Мужик он здоровый, тяжёлый. Позвала я нашу незаменимую санитарку Людмилу Ивановну на помощь, крикнула:"Нашатырь захвати!" Нашатырь в морге вещь необходимая. Очень часто родственники покойных, при выносе тела теряют сознание. Приходится их в чувство приводить с помощью резкого запаха.
Вскрывающий врач Никитич, санитарка Люда и я - втроём вытащили моего мужа из секционного зала, усадили на стул, но ему всё ещё было плохо. Я стала ему говорить, что конечно без подготовки, такую довольно специфическую профессию тяжело осваивать... Муж посмотрел на меня так, что я поняла, что лучше он умрёт голодной смертью, чем пойдёт работать в морг санитаром.
Вышли мы с ним на свежий воздух, медленно пошли вдоль Онего к лабораторному корпусу. Время шло к обеду. Стараясь утешить мужа, я говорила:"Ну не хочешь - не надо, другую работу найдём, можно временную" и т.д. "Сейчас пойдём в другой корпус, покушаем, чайку с нами попьёшь вместе." Как только Сергей услышал о еде, лицо его стало зелёным, почти как трава. Началась лихорадка, его трясло так, что слышен был лязг зубов. По внешнему виду можно было сказать, что у человека сильное, острое отравление. До другого корпуса мой муж так и не дошёл. Он согнулся пополам и стал опорожнять желудок. Наружу вышел не только завтрак, но содержимое ужина и частично вчерашнего обеда. Немного успокоившись, он сказал:"Как ты тут работать можешь? Ну я понимаю, за работу деньги платят. Но есть и чай пить на такой работе, это просто невозможно. Как вы вообще что-то тут готовите, едите?"
Я любила свою работу и пожав плечами я сказала:"А что голодными ходить что-ли?"
Вот так мой муж и не устроился на "хорошую" работу. Зато наше "предприятие" не закрыли. Труд у нас хоть и не производительный, но необходимый.