Равенсбрюк

               

    Я стоял у пода печи. Печей было несколько, они были вычищены и аккуратно выкрашены. Словно кто-то их законсервировал, чтобы потом их снова запустить.  Рядом  стояла  ручная телега. В неё клали когда-то тела узниц, подвозили к печи и загружали в топку. А рядом с телегой башмаки на деревянных  подошвах. Башмаки все маленького размера — женские и детские. Мужских не было. Да откуда им там взяться — концлагерь  был женский. Сюда свозили женщин и детей со всей Европы. «Чем же провинились женщины и дети перед нацистской властью?» — задавал я себе вопрос.
    Говорят, что у власти стоял сумасшедший. Хорошо. Я согласен, что такое может быть. Но нация, нация-то не может быть вся сумасшедшей? Или  ошибаюсь? Нет, это делали добропорядочные бюргеры. Пепел из печей увозили на поля, чтобы им удобрять землю и собирать хороший урожай. « Как немец после этого мог кушать этот хлеб, — думал я, — если в этой булке была  ножка или часть головы маленького ребёнка». В лагере были женщины и дети всех национальностей, но больше всего русских и евреев. Этот мировой порядок на уничтожение людей другой национальности  придумали нацисты. И не важно, какой у них цвет кожи, профиль и цвет глаз, но кровь у всех алая. С голубой кровью нет никого. Любой нацизм  страшен: немецкий, английский французский, русский, еврейский или арабский. Он толкает в пропасть человечество. Национализм —  зло, и это  люди должны понимать и с ним бороться. Не бывает национализма миролюбивого. Он беспощаден, для него  старик, женщина,  грудной ребёнок — враг.  Всех, кто  не воспринимается его  мозгом  как свой, он готов уничтожать.  И для него нет разницы, где заложить  бомбу. В концертном зале Дубровка, в  школе Беслана или  на улицах Бостона. Беда в том, что многие господа продолжают разыгрывать национальную карту, пытаются играть этими не совсем здоровыми психически людьми, для того, чтобы подорвать устои другого государства. Они снабжают националистов деньгами, взращивают эти организации, не понимая одного, что  эти отморозки придут и в твою страну, постучатся в твою дверь и будут убивать тебя и твоих близких. Вам нужен пример? Уж лучшего примера, чем Россия не отыскать.
    Террористы вскармливались  в Европе, там проводились съезды. Оттуда привозилось оружие и взрывчатка. Русские богачи тоже  снабжали  их деньгами. Одуревшая молодёжь устраивала теракты с целью уничтожить царя и его окружение.  В итоге  уничтожились миллионы  граждан.  А русские господа, что помогали этим шизофреникам, были вынуждены бежать за границу. Так же вскармливался банкирами из Великобритании и США  германский национализм. Потом заполыхал пожар войны во всей Европе. Классовая и национальная идеи  — это звенья одной цепи. Какая разница по какому признаку уничтожается человек, по классовому или по национальному? И не надо сейчас надувать губы и делать  огорченные лица по поводу того, что  появились   в Германии нацисты, а в России коммунисты. Их привели к власти «денежные мешки», дети которых сейчас, вытирая слёзы,  со скорбью говорят о холокосте. И нацисты, и коммунисты строили  лагеря и уничтожали людей. Виноваты в этом   господа  из Великобритании,  США, Германии и России. Но, похоже, что  эту вину никто не хочет признавать.
   Воинская часть  уже выводилась из  Равенсбрюка  в Союз. На том месте, где размещался полк, был когда-то женский концлагерь. Я с группой  офицеров передавал территорию полка немцам. Небольшая площадь этого бывшего женского концлагеря  размещалась возле воинской части. Она  принадлежала немцам  и служит музеем. Мы закончили передавать территорию и я с немецким представителем стал подписывать акт передачи земли. Рядом стояли, улыбаясь, немцы. Для них оккупация закончилась.
— Вот и всё,  господа. Что, теперь новый концлагерь будете делать? — по-немецки в шутку спросил я.
— Я, Я (да, да) — так же в шутку ответил мне немец.
   Судя потому, как в Германии и в  бывших республиках СССР вновь расцветает национализм,  и как ему потворствуют власти, уверен, что  скоро будут строить новые концлагеря. Господа не  успокоятся, пока не уничтожат друг друга.
    Поклонимся низко и будем помнить всех,  кто погиб на поле брани и безвинно сгорел в печах  концлагерей.