Женя приехала домой в половине четвертого, тихо вошла в квартиру и увидела, что обуви Антона нет, значит, он не вернулся. Она разделась, приняла душ и пошла в свою комнату. Наташка спала крепко в своей кроватке, диван был пуст. Женя легла и сразу же уснула. Утром Антон тоже не пришел. Был рабочий день, Женя дождалась девяти часов и позвонила ему на работу. Ей ответили, что он еще не подошел. Она позвонила ему на сотовый телефон, и после продолжительных гудков Антон ответил.
- Антон, - ровным голосом сказала Женя, - ты где?
- На работе
- На какой работе? Я только что туда звонила, сказали тебя нет.
- Я уже пришел, можешь перезвонить еще раз.
- Ну, хорошо, а где ты был до работы?
В трубке немного помолчали, потом Антон ответил:
- Женя, что за разборки по телефону? Все нормально, я все объясню дома, сейчас мне надо работать.
- Понятно, ты еще не придумал оправдания, ну что же даю тебе время до вечера, думай.
Она больше ничего не сказала и положила трубку. В душе у не все кипело и бурлило. Она уже забыла, что вчера сама была не одна и прекрасно провела вечер, у нее на уме было одно – где Антон провел ночь, а главное с кем? «Свинья, к нему относишься как к человеку, а он! Как он может? Наверняка переспал с какой-нибудь шлюхой!» Так, награждая его очень даже нелестными эпитетами, она еле дождалась вечера. Вечером Антон пришел на час позже, чем обычно, под приличным хмельком, и принес с собой бутылку крепкого пива.
- Ну, что явился? Придумал, как отмазать себя? – с ходу начала Женя.
Антон прошел на кухню вслед за Женей, плотно прикрыл дверь, сел на диван, откупорил бутылку, глотнул из нее и только тогда сказал:
- Ну, что ты бесишься? Сначала были на вечере, потом парням мало показалось, пошли в ночной клуб. Там просидели до утра Домой идти не было смысла, и я пошел к Игорю, он там рядом живет, немного поспал и пошел на работу. Никакого криминала.
- Но позвонить-то ты мог, хоть домой, хоть на сотовый, где ты и что с тобой.
- Не хотел вас беспокоить, думал, вы уже спите, - Антон все это говорил, потягивая пиво из бутылки и не глядя на Женю.
- Да оправдание ты придумал классное, наверное, уже и Игоря с Линой предупредил на случай, если я позвоню. Как ты можешь так меня позорить. Или ты был уверен, что я не стану им звонить, и не стал предупреждать их? Сознайся честно, что ты изменил мне, я хочу знать это наверняка.
Она еще долго что-то ему говорила, проливала слезы, а он оправдывался и наконец сказал:
- Да, изменил. Переспал с одной телкой, даже имени её толком не знаю, то ли Тина, то ли Нина. Мы все иногда сходим с ума, что теперь прикажешь повесится?
В его голосе не было ни капли смущения или неудобства. Он совершенно не чувствовал за собой вины. И Женя почему-то остановилась. Она перестала плакать, говорить колкости, махнула рукой и сказала:
- Да пошел ты! Если для тебя это так просто, то я не буду усложнять себе жизнь. Хочешь услышать правду? Я тебе скажу: ты меня не очень-то устраиваешь, ни как муж, ни как любовник, ни как отец моего ребенка, и если ты еще станешь мне изменять, я тебя просто брошу, не ты меня, а я тебя брошу и уйду к другому, претенденты, слава богу, есть.
Антона как подменили. Он сразу подобрался, напрягся и твердым голосом, злым и жестким, сказал:
- Какие еще претенденты? Уж не Игорь ли назад зовет. Я убью и тебя и его, не посмотрю, что он мой брат. Отвечай, кого ты имеешь в виду?
Он встал и вплотную приблизился к Жене, глаза были злыми, а руки сжаты в кулаки. Она побледнела, ей стало страшно. А вдруг ударит? Ее никто никогда не бил, даже в детстве. Недолго думая, она влепила ему пощечину и, не дав ему опомниться, убежала к себе в комнату, где спала её дочь.
Представление на этом закончилось. Антон в комнату не пошел, а хлопнул дверью и ушел к матери. Было уже поздно. Он открыл дверь своим ключом и, не раздеваясь, упал на кровать. Его душила злость на Женю. Значит. у нее кто-то есть, а она только прикидывается дохлой овечкой. Да он тоже хорош, зачем ему нужна была эта Нина-Инна, плоская, как селедка, ведь по пьянке даже не разглядел её как следует. Нет, он тоже не прав, надо идти мириться. Злость перекинулась на себя самого, и он лежал и скрипел зубами. А, вдруг она не захочет мириться? Но ведь, не он же ее ударил, а она его. Он резко встал и пошел к жене. Будь, что будет.
Также своим ключом открыл дверь, потихоньку разделся и прошел в комнату. Женя лежала на диване, отвернувшись к стенке и. тихо посапывала. В комнате горел ночник. Одеяло было сброшено, короткая ночная сорочка на тоненьких лямочках высоко поднялась, обнажив длинные ноги и крепкую попку жены, такой родной и любимой. Антон лег рядом и обнял Женю, крепко прижавшись к ее теплой спине. И ни злости, никаких других мыслей у него не осталось, только огромное желание владеть ею сейчас и всегда. Он поцеловал ее в затылок, почувствовал приятный запах ее волос. Потом стал целовать шею, плечи, спину. Женя проснулась и повернулась к нему. Они, не говоря друг другу ни слова, занялись, желанной для них обоих любовью.
Назавтра было тридцать первое декабря. Женя и Антон проспали долго. Дочка, конечно, проснулась рано, но ее забрала мама. Они до одиннадцати нежились в постели, удовлетворенные примирением и ночным сексом. Они сегодня никуда не пойдут, останутся встречать Новый год дома: не с кем оставить дочку – родители уходят в гости. Торопиться было некуда.
32
Новый год обычно ждешь долго, но стоит его встретить, как понесутся дни и месяцы, не успеваешь оглянуться. В начале марта у Жени прошел процесс по тому дорогому, трудному делу. Она его выиграла и была на седьмом небе от счастья. Получив свои положенные проценты, они с Антоном стали искать квартиру, что оказалось делом нелегким: то им не нравилась, то цена не устраивала, то еще что-то. В середине апреля они все-таки купили трехкомнатную квартиру недалеко от родителей. После длительного ремонта перешли в нее, и Антон, наконец, почувствовал себя хозяином. Забот, конечно. стало гораздо больше: надо было обустраиваться, без конца собирать какую-то мебель, расставлять ее. Наталью, хоть она и была целый день с Ниной Ивановной, вечером они забирали домой, и приходилось возиться с ней. Ей уже шел второй год, она была смышленой девочкой, любила крутить вместе с папой шурупчики, таскала у него отвертки, и они настолько сблизились, что теперь Антон не мог сказать, что он еще не созрел для отцовства. После работы он шел домой, и душа у него улыбалась, предвкушая встречу со своими любимыми девчонками. Наталья первая кидалась к нему с криком: »Папа!», и он брал ее на руки и поднимал до самого потолка, потом они летели «самолетиком» в комнату и вместе падали, терпя крушение, на диван. Она хохотала, садилась на него верхом и, изображала наездника, цокала язычком. К ним подходила Женя и, урезонивая дочь, говорила:
- Ну, хватит, котик, папе нужно мыто ручки и кушать, пойдем. соберем ему на стол.
Наталья с готовностью бежала на кухню, а Антон, обняв и поцеловав жену, отправлялся следом за ней.
Жизнь налаживалась, появляющиеся проблемы улаживали сообща, любовь тоже стала размеренной и более спокойной. Антон всегда приходил вовремя и ночевал дома. Женю устраивала такая жизнь, но почему-то становилось все скучнее и скучнее. Как-то перебирая в своей сумочке, она наткнулась на визитную карточку.
- Глеб Кравцов, - прочитала она, улыбнулась, подмигнула карточке, как будто перед ней стоял живой человек, и…убрала ее в сумку.
Конец