Смело мы в бой пойдем

         
  Защитникам Отечества в канун Праздника Победы посвящается.



          Забайкальский военный округ, Орденов Суворова и Кутузова гвардейский пехотный полк.

         

  -Ассалам Алейкум! - Юлдаш приветствовал меня по-мусульманскому обычаю.
  -Налей кум стакан! - шутливо отвечал я ему в тон, нисколько не задумываясь, что могу оскорбить чувства правоверного, так как произносил не положенный в таких случаях ответ - Алейкум Салам, а более привычный набор слов в рифму. Мы рассмеялись и пожали друг другу руки.

   Мы вместе служили в учебке в Борзе, и вместе попали в Даурию в войсковые части после окончания учебного заведения.
   Оба были сержантами, командирами боевого расчета, оба успели жениться перед армией и дома нас ждали жены.  Получали посылки от мам, Юлдаш - с восточными сладостями, я с печеньем и сгущенкой. Делились, пили чай в каптерках. Разница была в том, что он их получал из Узбекистана, а я из Кабардино-Балкарии.
   Призывались мы из разным мест.

   Союз Советских Социалистических Республик - этим было сказано всё. И тогда мне без разницы было - какое вероисповедание было у моего сослуживца, откуда он родом и кто по национальности. По-крупному счету меня и сейчас это не особо волнует, но что-то изменилось.
  Появилась мысль, что они здесь, в России, чужие, а мы свои, но нам от этого нисколько не лучше.
  А еще, наверное, осознание того, что сейчас нет той мощной державы за которую " смело мы в бой пойдём".
  А была ли она таковой?
  Но речь не об этом.


 Мой товарищ из Узбекистана успел закончить тамошнюю консерваторию и служить ему было положено всего год и шесть месяцев - высшее образование, а я тянул по-полной - два года потому что закончил техникум, мне такого сокращения срока не полагалось.
  Иногда по праздникам я приглашал моего сослуживца к себе в подразделение. Он приходил с домрой(один палка - три струна - называется домра), играл и пел заунывные восточные песни, которые с удовольствием слушали все.


А ещё я приглашал баяниста Николая из Дербента, тот тоже имел музыкальное образование и  на баяне мог сыграть несколько лезгинок подряд - грузинскую, азербайджанскую, аварскую, кабардинскую и так далее. Мне самому нравились эти импровизированные концерты, очень похожие на те, которые мы видели по первому каналу в канун первомая.
  Сам я выучился на педагога и концерты - это было что-то навеянное моим образованием. А также "культурно-массовой работой в подразделении".

  -Ну,как ты? Жив-здоров? Служба идет?
  -Да, идет потихоньку, - грустно отвечал мне музыкант.
   Я знал причину его грусти, но помочь не мог не взирая на должность комсорга дивизиона, первый разряд по боксу и немалое количество друзей в полковой части и за её пределами. А идти к замполиту полка не хотелось. "Стукач" - это определение как-то не увязывалось в тамошнем моем окружении. Стучать было нельзя. Неписанный закон общества.

   -Что, опять старшина? - мне не терпелось изучить проблему моего товарища. Расспрашивая подробности я мысленно искал выход из положения.
   -Да опять, сука, назначил на внеочередной наряд, а я хоть и сержант - но стыдно, он гоняет меня как мальчишку, то наряд вне очереди, то просто придерется - сапоги не чищенные, бляха на ремне не блестит как положено, то еще что-нибудь. Эх, если бы не семья, взял бы из оружейки автомат и выпустил в него весь боезапас.

  Сапоги и бляху до идеального блеска можно было отполировать только одним способом - брать в руки суконку -  кусок от старой шинели и полировать пока солнце не начинало отражаться в них. Это было довольно трудно и требовало времени и терпения.
  А автомат, это нехорошо.
  Проблему нужно было как-то решать.

  Может поговорить со старшиной, вразумить его? - мысль казалась нелепой. Армия - какие тут беседы!

  Служил мой коллега из учебки в автобате.

  А автобат(автомобильный батальон) - это всегда разброд и шатание. Солдаты возили офицеров и тем самым имели косвенную поддержку офицерского состава. Тут никуда не попрешь. Любой офицер мог запросто построить старшего сержанта, каким я и являлся.
  С гражданки водители-солдаты всегда привозили алкоголь, иногда девушек и  прятали их в подсобных помещениях, завалив грудой шинелей на случай проверки, а ночью ночью был праздник, затем девушек увозили, спрятав под скамейкой военного грузовика.
  А может офицеры и знали о подобном. Точно сказать не могу.

  - Ты не расстраивайся, я что-нибудь придумаю, - успокаивал я узбека. И старался как-то убедить его, что пройдет время, старшину уволят, а мой товарищ получит повышение по службе и т.д.  - А может тебе к командиру батальона подойти?
  - Я подходил, но толку от этого мало. Он не верит мне. 

   Арсен призывался вместе со мной из Кабардино-Балкарии. Мы ещё в Новосибирске в ресторане сидели, напоследок. Сначала нас не хотели пускать ( вы же солдаты!), но Арсен сразу заявил, что мы только-только "откинулись", поэтому и лысые. Да и смотрелись мы как взрослые. Ростом выше среднего. Да и прикид не слабый.
  Он служил в соседнем полковом соединении. А там, скажу вам, был полный бардак. Даже построения полка не производились.
  Арсен мог днями не появляться в родном дивизионе.

  Сейчас, я думаю, в рядах Российской Армии порядок. Дисциплина. Увольнение. Да и служат рядом с домом.
  А тогда даже непонятно было - кто нас боялся и чего боялись. Дневальные так, порой, на тумбочке храпели, что полк можно было спокойно вырезать. Никто бы  и пикнуть не успел.
   
  Так вот.

  Сидим мы как-то с Арсеном, чай пьём. Гражданку вспоминаем. Девушек. А время - за полночь.
  Заходит Юлдаш. Он как раз на доклад к командиру полка шел, доложить, что мол в подразделении все тихо и спокойно, личный состав отдыхает.
  И давай опять свою песню петь. Так и так - старшина замучил - три наряда вне очереди объявил.
  А три наряда я вам скажу - это каторга. Спишь по два часа через четыре. И следишь за порядком. А порядок в автобате - это сплошная дедовщина. Старослужащие у молодежи правила ПДД принимают. При чем с книжкой. А те наизусть должны были отвечать.
  А тут Арсен, послушав Юлдаша говорит:
  - А пошли этому старшине п***ы дадим!?
  Так и сказал, так что я дословно передаю.

   Странно, но я даже и секунды не подумал о том, что нападение на старшину в подразделении воинской части - это как минимум дисбат.
  Два года дисциплинарного батальона, а потом ещё и дослуживать.
  Итого - четыре.
 

  Заходим в подразделение, тишина, только дневальный на тумбочке дремлет.
  Арсен сразу к нему, вырывает штык-нож из ножен на ремне вояки и говорит устрашающим тоном: Если ты, сука, кому-нибудь доложишь, я тебе вот этим самым ножом кишки выпущу, понял? - Где старшина спит?
  Тот не долго думая показал на кровать, где здоровый как боров молодчик сладко улыбался во сне.
   Арсен, не долго думая, врезал ему по сопатке.
   Тот, совершенно сонный, открыл глаза в которых было все - страх,ужас, непонимание того, что ему, старшине батальона - кто-то посмел по роже заехать.

   Затем, мой товарищ натянул на голову бедолаги одеяло и начал  пинать ногами приговаривая - Ты за что Белова сегодня на плацу гонял!? Жить надоело!? - предварительно мы договорились, что фамилию Юлдаша называть не будем.

  -Ми..!Ми..!Микола, вбивають!!! Допоможи!!!
 
   Микола приподнял голову над кроватью и снова притворился спящим.

  - Помни, мы еще придем!!!
 
   Не буду лукавить, я тоже пару раз врезал бедолаге.

   После чего мы покинули подразделение автобата и бегом разбежались по своим казармам.

  Пару недель я ждал, что меня арестуют. Но, слава Богу, этого не произошло.
 
   В Армии в те годы был полный развал. Это меня и спасло от тюрьмы.


   Эх, где сейчас мой друг Юлдаш, наверное тоже в Москве, зарабатывает на свадьбу или на обрезание своим внукам.
   Встретиться бы.

   С Праздником Победы, друзья!

   Москва. 2013 г.