ПРОЛОГ.
Что такое шахта? Шахта, это там где добывают уголь. А, кто там работает? Шахтеры! Правильно! А если поподробнее? Вот тут, дорогой читатель, уже возникают вопросы. Если хотите увидеть шахту от первого лица, читайте дальше...
Каждая шахта начинается и заканчивается, как и театр, с вешалки, т. е. с предбанника. Чтобы получить представлеие о шахте, давайте отработаем одну смену. Кстати шахта работает в четыре смены. Каждая смена - шесть часов рабочего времени. Но если вы достаточно бегло читаете, мы успеем гораздо быстрее.
И так, вы пришли на смену, в чистой одежде. До начала смены, еще как минимум 30 минут. Первым делом, вы идете в «раздевалку», которая совмещена с баней (правильнее сказать душем). Слева баня, - справа раздевалка, или наоборот, это где как. Что не меняет сути дела. Тут, вы снимаете свою «гражданскую форму», и в одних трусах (извините за пикантную подробность) идёте в зал, где подобно фантастическим фильмам, на специальных вешалках висят робы. Вид у них действительно впечатляющий. И поверьте, сами робы, и зал заполненный ими, создает некое фантастическое ощущение, для человека впервые оказавшегося здесь. Робы выглядят как скафандры, ровные их ряды, большие размеры и грубая плотная ткань. Ведь это не спортивные костюмы в магазине. Уже это заставляют ощутить некое беспокойство. Непривычная обстановка начинает психологически давить, появляются мысли, - а может, как нибудь в другой раз... Я не трус, но... Мама, я хочу домой!
Но, если вы смогли побороть в себе этот первый приступ страха, можно считать, что «рубикон» перейден. Хотя, это чувство еще не раз посетит Вас в течение смены. Ну, я вижу мой читатель остался со мной. Поэтому вперед - на мины!
Облачившись в робу, и осмотревшись вокруг, где все сделали, тоже самое, начинаешь чувствовать себя частью единого целого. Это придает уверенности, сознание «трезвеет», можно относительно спокойно осмотреть свой «наряд», и найти изьяны. На коленях, несмотря на тройную грубую ткань, (с учетом нашивок) дыры, такие, что палец свободно проходит, а то и два. Вновь начинаешь смутно ощущать, что обстановка боевая, и даже плотный костюм, весьма условная защита. Но некогда вникать в подробности. Бригадир уже пришел с наряда, начальник участка поставил бригаде задачу на ближайшие шесть часов. Настало время «выдвигаться» и, собственно говоря спускаться в шахту.
Мы выходим из раздевалки, проходим мимо зала, где нам в окошке выдают шахтерские фонари - коногонки, а вместе с ними и персональные номерки. Я шел нелегально, поэтому предварительно получил необходимые инструкции от брата, что сказать, чтобы мне дали номерок и коногонку. А общий совет был один - больше молчать, и по возможности, «раствориться в массе». Добавлю, что в некоторых шахтах, выдают еще и самоспасатели. Помимо того, у каждого с собой, как минимум фляжка с водой.
Получив фонари, поток шахтеров по коридору, направляется к стволу шахты, к шахтерской клети. Лица шахтеров еще резко контрастируют своей белизной с окружающим пространством и цветом роб. У клети, пространство слабо освещено, пока не привыкнешь к новому освещению - везде полумрак. Но, через некоторое время, замечаешь, что зал (помещение) достаточно просторно. Человек пятьдесят, семьдесят, - занимают относительно небольшую территорию из имеющейся в наличии.
Сейчас, я пишу в основном на основе моей второй «экскурсии» в шахту. От первой, наверное меня поймут те, кто прыгал с парашютом. Остались только общие впечатления. А вспомнить нечего. Эмоции заглушают всё.
Тем временем подъехала клеть. В рядах ожидающих началось «шевеление».
- Постарайся пройти во втором ряду, - напутствовал меня брат.
Как говорится. Сказано - сделано. Через плечо, впереди стоящего протягиваю свой персональный номерок (жетон), дежурной на посадке. (При подъеме «наверх», каждый из смены забирает номерок, и если кто-то остался, это сразу обнаружится. Безопасность труда, все таки).
И вот, двери клети закрылись. Шахтеры стоят, подобно шпротам в банке, плечо к плечу, брюшко к брюшку. Всего человек 25-30. Но, это тоже по разному, как пояснил мне брат. Ему очень хотелось показать свою работу. А мне, конечно же, хотелось её увидеть, своими глазами.
Клеть, представляет собою подобие лифта, с той лишь (большой) разницей, что стены этого лифта забраны в сплошную лишь до уровня груди или чуть выше. Выше рама из «уголка», обтянутая сеткой.
Но, вот все посадочные места заняты. Дежурная, или диспетчер? Закрыла двери клети и нажала кнопку «спуск».
СПУСК.
Клеть дрогнула, и пошла вниз. Все почувствовали уменьшение веса. Начался спуск, скорость все увеличивалась. Те кто не включил коногонки сразу, теперь включили и освещали лучами фонарей друг, друга, и стену шахты. Я осмотрев «соседей по счастью», бросил взгляд на стену шурфа. На расстоянии, как мне казалось вытянутой руки, мелькали выходы горной породы. Все быстее и быстее. Клеть набирала все большую скорость. Трудно поверить. Глубина шахты - тысячу двести метров! Я почувствовал, как «закладывает уши», шум становился все тише и тише. Среди шахтеров разговоров тоже почти никаких. Может каждый думал о своем? Сделав непроизвольное глотательное движение, ко мне вернулось чувство реальности. Мгновенно появился шум, сопровождаемый падением клети в бездну шахты, все находящиеся молчали, словно обреченные перед расстрелом. Я отвел взгляд на стену, которая проносилась мимо нас. Она, то сверкада в лучах света фонаря и потоков воды на уровне водоносного пласта, мимо которого мы стремительно неслись вниз. То матово темнела, сухая горная порода.
Но, вот появился дополнительный вес. Ощущение такое, будто у тебя за плечами мешок, в который начинают подсыпать песок. Каждый это испытывал в лифте. Но там это секунды или доли секунды. А тут торможение клети проходило достаточно долго, чтобы прочувствовать это. Клеть остановилась. Кто открыл клеть, признаться не помню, видимо внизу есть второй дежурный. Все приехавшие, а это не только бригада в которой работал брат, но и другие, с других бригад и участков. Как я потом понял, спуск смены длится около часа, и подъем смены примерно, столько же.
Какой резон спешить спускаться? Ведь можно попозже спуститься и пораньше подняться! Но позже я понял. Юрка объяснил мне. У каждой бригады есть наряд, то есть задание, которое они должны выполнить. Если не сделала предыдущая смена, доделывать придется другой. Да, обстановочка, подумал я. Как на войне. Пожалел себя, подставил других. Друг друга в бригадах знали, и каждый знал, о другом, кто чего стоит. Поэтому каждая смена и каждая бригада стремилась выполнить поставленную задачу.
Итак, спуск в шахту закончен. Продолжался он, затрудняюсь сказать точно, около трех-пяти минут.
К МЕСТУ РАБОТЫ.
Прежде чем двинуться дальше, хочу читатель, дать тебе общее представление о подземном устройстве шахты. У Шахты, есть «ствол», грубо говоря дырка, по которой мы только, что спустилиь. Рядом с пассажирской клетью, есть грузовые стволы, по которым поднимают уголь на «гора». От ствола, как у дерева, (все из жизни) идут корни, «штреки».
Штрек подобен метро, только не благоустроен. Штрек высокий, три-четыре метра в высоту коридор, с узкоколейными железнодорожными путями для вагонеток. Рядом «тротуары» - для «пешеходов», шахтеров. Плохо одно. Штрек - одновременно является воздуховодом для подачи воздуха в лаву, да и вообще для вентиляции. Там всегда ветренно, мне кажется, до 10 м/с. То-есть, умеренно сильный ветер. Когда спускаешся, это не сильно беспокоит. Ветер в спину. А когда идешь «на гора» ветер в грудь, а ты весь мокрый от пота и воды. Ведь бывают лавы сухие и с водой. Но в какой не работай всеравно будешь мокрый. У каждой лавы есть свои плюсы и минусы. В сухой - пыльно, в сырой - соответственно сыро, отовсюду капает вода.
Так вот. Дальше, центральные штреки, ветвятся на второстепенные, тут уже «ветер» потише, коридоры поуже, но еще достаточно широкие. И так далее и далее... И никаких указателей, мало того. Один штрек идет вверх, другой - вниз. Но, для тех кто работает там постоянно, это как подсказка.
И вот мы приближаемся к «лаве». Это собственно говоря и есть шахта. Как видите у неё много значений. Лава это... представьте себе два параллельных коридора на расстоянии 300-500 метров друг от друга. Коридоры - это штреки, а пространство между ними, это и есть лава. Угольный пласт, который залегает между ними, это как раз то, ради чего и строили шахту. Пласт, если он менее 30 сантиметров нерентабелен.
Спустившись на клети вниз, нам предстояло еще добраться до места работы. Оказывается, там свое, подземное царство. Озираясь вокруг, я уже не вспоминал о дырках на коленях, да и оглядеться было некогда. Пошли! Подтолкнул меня Юрка к подъехавшей «электричке». Нескольким сцепленным вагончикам, со стальным верхом, и железными сиденьями. Кто желал заняли места, и мы поехали, вниз или вверх, я уже плохо понимал. Пять-десять минут езды. Может чуть больше. Конечная.
- Вставай! Ты что, припух?... - пошутил он.
Мы вышли на «перрон», но оматриваться опять было некогда. Вышедшие шахтеры потоком, двинулись в нужном направлении в один из руковов «штрека». Мы шли на работу. А навсречу нам шёл поток уже отработавших свою смену, сделавших своё дело. Нет-нет, кто-то из спускавшихся приветствовал встречных, кивком или взмахом руки. Мне признаться оглядываться было некогда, больше смотрел под ноги, делая попытки как-то соориентироваться в происходящем. То я искал спину брата, то он находил меня в толпе, теперь уже одноликих шахтеров.
- Сань, теперь запрыгивай на ленту, и смотри не поймай фонарь! Смотри за мной и делай как я, - напутствовал он меня, и прыгнул на ленту конвейера. Размышлять было некогда, я последовал его примеру. Впрыгнул на ленту. Затем сел, как ванька-встанька, и мы помчались, кажется вниз, а может вверх...
Мелькали редкие фонари, камни породы, из которых «сложены» стены, и вот Юрка подал знак. Ложись! Я заметил опасность. Какая то балка неслась мне навстречу, или я на неё. Я лег. Первая мимо! Дальше уже проще. То вновь балка, то фонарь, то провод. Вообще-то, конечно ездить на ленте транспортера категорически запрещается по технике безопасности. Но как устоять перед соблазном, когда можно без всяких затрат проехать 500-600 метров, а то и километр, вместо того, что бы идти пешком. Явная экономия и времени и сил. Транспортер движется довольно быстро, раза в два быстрее, чем идти пешком.
Но вот мы и приехали. Вижу, ехавшие впереди начали спрыгивать. Я тоже приготовился к десантированию. Юрка пошел, я следом.
- Все Саня, дальше пешком, - сказал он.
- Пошли, - говорю, куда деваться.
Мне кажется минут через пятнадцать мы были на месте. Все это путешествие для меня показалось застывшей вечностью. Хотя на самом деле и не так много. Я из дома до работы иду час. А здесь: пять минут - клеть, десять минут в вагончике, на ленте, ну еще десять минут, и пешком, столько же. Прям как в фильме «Джельтмены удачи». «Сколько у меня было? Два года. Сколько дадут за побег? Три года. И того - пять. И за этот нехороший человек, я буду пять лет сидеть?».
Юрка показал мне место.
- Пока постой здесь, - сказал он.
- Ну слава богу. Можно хоть осмотреться и придти в себя после этого перехода, подумал я.
НА МЕСТЕ.
По мере приближения к месту работы, масса спускающегося народа таяла. А когда мы оказались на месте и вовсе, как бы растворились в пространстве, в темноте. Света здесь уже небыло. Только блеск коногонок выдавал находящихся поблизости шахтеров. Я осматривался. Было достаточно тихо, лишь отдаленный шум проникал сюда, да редкие окрики и фразы доносились от людей, которые были где то здесь. Я осматривался, оценивал обстановку, как кот, которого запустили в незнакомый дом.
Как я понял потом, на участке, возникла проблема. Лава «встала». Поэтому вначале и было тихо. Когда лава работает, то разговаривать можно только если кричишь в ухо. А тогда был рай, правда ангелы сюда врядли залетают. Хотя как знать...
Я хочу вас читатель познакомить с теми кто работает в бригаде. Не с конкретными людьми, а их трудовыми обязанностями. Пусть не обидятся на меня шахтеры, которые найдут ошибку в моем повествовании. Всегда рад поправить. Итак, в составе бригады есть: проходчики, ГРОЗы (горные рабочие очистного забоя), и просеки. Машинист угольного комбайна, мне кажется в состав бригады не входит, так же как и ряд других категорий шахтеров. Самое, относительно спокойное место, это проходчики, они обслуживают и благоустраивают штреки, затем идут грозы - работники лаваы. Это они гнуться и подстраиваются под высоту пласта. Минимум это 30 сантиметров, но комбайн «рубит», минимум 45 сантиметров. Вот и ползай. как хочешь в этом пространстве. Если пласт мощный, хорошо.
Но, самая тяжелая работа у просеков. Кстати Юрка тогда и работал просеком. Для меня это тоже было не понятно. Оказалось - просек, прорубает, просекает, дорогу, коллею, по которой идет комбайн. То-есть просек, первопроходец, но главное в другом, он с напарником (их двое) работают в нише, в замкнутом пространстве, где винтиляция воздуха можно сказать нулевая, а запыленность стопроцентная.
Как уже было сказано выше, лава на момент её посещения мною, встала. И уже не перый день. Чуть двинется, и снова аврал. Что-то не складывалось. Вины шахтеров в этом не было. Но участок был на контроле. Хотя Юрка и не предпологал ночного визита начальника участка в нашу смену, (мы были какраз в ночную), но начальник появился. И мое несанкционированное присутствие «там», могло очень плохо, вплоть до увольнения отразиться на нем.
- Саня, как появиться начальник, - сказал он, ты отсюда переползай туда, - и он показал куда.
- А где ползти?
- Вот тут - показал он, потом добавил.
- Где хочешь. Но чтобы тебя не заметили. Ребят, я предупредил, они тебе подскажут.
Ну, ты молодец, подумал было я. То говорил, пойдем! Шахту покажу! А теперь шхерься, незнаю от кого! Как я узнаю, который тут начальник участка. У него таблички на груди нету! Но рассуждать было некогда. Он сказал и ушел... А я думай! Как его не подвести и самому живым остаться!
А тем времнем бригада работала. Юрка окапывался с напарником в своей просеке. Труд скажу я вам и впрямь, не позавидуешь. Лава была сухая. Они лопатами откидывали уголь. Пыль, стоявшую в их нише трудно описать. С правой стороны штрека, от рабочего места просеков, начинался конвеер, но не ленточный, а цепной. Звенья этого цепного конвеера перемежались стальными перекладинами, эти перекладины и подавали уголь поступающий от угольного комбайна на ленту. На ту самую ленту по которой мы ехали.
Все как в жизни. Как в природе. Подобно реке. Уголь с каждого комбайна, с каждого участка, на которых работают бригады. А их много! Стекается, как ручейки, по лентам транспортёров, к центральному стволу. А уже оттуда, его грузовыми клетями подают наверх, «на гора». Хотя на неглубоких шахтах уголь подают на гора и просто - лентой.
Вдруг, что поделать, для меня почти все было вдруг. В лаве появился не сильный, но монотонный шум, где то в отдалении. А через время я заметил, туман. Лучи фонарей шахтеров, четко высвечивали его. Кто-то из рабочих (шахтеров) подошел и сказал: одень респиратор! Со второго раза я понял его, оказывается, шум был достаточно сильным. Он ушёл. Я с подозрением и брезгливостью осмотрел «замусоленный» респиратор, висевший у меня на шее, которым оказывается меня снабдили. Он не вызывал у меня, мягко говоря, особого доверия. И не совсем понимая зачем, однако одел его.
Много позже я понял. Шум появился от включившегося в работу комбайна. А туман, как сначала подумал я, оказался вовсе не туман. Это была угольная пыль, которая повисла в воздухе, от начавшего работать, того самого угольного комбайна. Тем временем, обстановка, как на фронте менялась стремительно. Кто то из шахтеров, подошел ко мне и крикнул в ухо:
- Давай вот тут! Вот туда, - и показал куда. - Начальник пришел!
Я вспомнил, что говорил брат. И забыв о драных коленках робы, как говорят на четырех мослах устремился в узкий проем высотою, вряд ли более полуметра. Причем так, как будто я был без штанов, а сзади подгонял горящий факел. Битый уголь, куски породы - были для меня, как ковровая дорожка. Вынырнув из «туннеля» длинною метров 10-15, и увидев родное шахтерское лицо спросил.
- Куда дальше!?
- Сиди здесь. Сюда он не пойдет.
Как позже оказалось это был второй просек, напарник брата. Мне представился удобный случай превести дыхание, и осмотреть их рабочее место. Я уже немного описывал его, добавлю лишь, что это бесконечный тоннель, который хотя и «вгрызается» вперед механическими средствами, но и ручного труда хватает «выше крыши». О недостатке воздуха уже говорилось ранее. Не даром, у просеков самый высокий коэффициент оплаты труда.
За время пребывания в шахте, точнее в забое, несмотря на то что лава практически стояла, все шахтеры, да и я в том числе, стали на одно лицо. Блестели только глаза и зубы. Только я рассмотрел, что вот он, Юрка, рядом. Он погнал меня.
- Давай Саня, назад! Начальник сюда идет!
Мне не оставалось ничего, как проделать обратный маневр, только уже не так быстро. Не было такой необходимости. Да и во время паузы я заметил, что при первом «броске» изрядно посек колени и ладони. Через некоторое время, когда я вернулся на исходную позицию, кто то из бригады подошел ко мне и прокричал.
- Все! Ушел! Отдыхай!
Отдохнешь тут у Вас. Подумал я. И вновь приступил к осмотру места действия. Комбайн по прежнему монотонно шумел. Плотный «туман» висел в воздухе и стал ещё гуще. Яркий сначала свет фонарей, теперь был как свет зажженой спички. Я оглядывал потолок штрека. Четверо проходчиков крепили стальную арку под потолком. Подсовывали куски обрезков горбыля, в ненадежных местах, где могла обвалиться порода. А мне казалось, что она могла обвалиться в любом месте. Бывает, что и падают породины, позже пояснил Юрка. Но обычно это небольшие отдельные куски, размером с кулак или голову. Но если попадет, то "рассекает не хило". И снова вдруг!
Со всех сторон одновременно, раздался грохот, как при раскате грома. Не так, когда молния бъет «над головой», а именно первый раскат, первое эхо громового раската. Причем в замкнутом пространстве, на глубине 1200 метров! Лава садиться! Вспомнилось мне слышанное ранее выражение. Смысл которого я смутно представлял. В голове мелькнула мысль, нужно укрыться в безопасном месте. А где оно, это место!? Я обернулся направо, налево, выбирая в каком направлении бежать. Но... но хладнокровная работа проходчиков успокоила меня, я взглянул на других. Все кого я мог видеть, спокойно продолжали работать. Да и громовые раскаты стали стихать, появился новый, сильный, но тоже монотонный шум. Будто перекатывают несколько, многотонных глыб, или вращают их в огромном бункере. А эхо стен, усиливает эти звуки.
Я опять немного успокоился. Как оказалось, этот шум и грохот, испугавший меня, исходил от того самого цепного конвейера. В начале смены он стоял, а в конце смены его включили. Еще немного времени прошло. Вижу ко мне направляется один из шахтеров. Опять не слава богу! Подумал, было, я.
- Ну, что Саня? Пошли! - Юрка! Угадал я по голосу.
- А остальные? - спросил я.
- Сейчас и они пойдут. Мы свое сделали. Пошли! А то потом в душе очередь будет.
- Да я разве против! Пошли.
Назад мы проделывали те же маневры. Пешком. Потом вагончик. На ленте правда, мы уже не ехали, по ней ехал "на гора" добытый уголь. И в завершении пронизывающий холодный ветер центрального штрека, несмотря на то, что было лето. В дороге говорить было некогда, поторапливались. По пути домой, он выслушал мои впечатления, и ответил на мои вопросы.
Торез-2. Донецкая область.
Март 2013г. Фото из интернета 2018г.