Бабка Степанида встала необычно рано. Было еще прохладно, но пылающий восход с чистым куполом неба обещал солнечный день.
Аккуратно наломав цветущих веток сирени за садом она прижала огромный букет, еще сыроватый от росы, к груди и направилась в обратный путь к дому через цветущий старый сад.
На что нос у Степаниды не чуял уж сколько лет., а сегодня его прошибло... Старая бабка от приятной неожиданности не могла надышаться и нанюхаться давно забытыми ароматами.
Она шла, озираясь вокруг, как будто попала в сказку в своем саду, где прожила всю свою долгую и нелегкую жизнь.
У кадки с водой бабка Степанида, обрезав ровно ветки сирени, вставила в большой графин. Затем она торжественно внесла его в дом и поставила в зале на большой стол, покрытый белой скатертью. В переднем углу перед образами горела лампада.
Открыв сундук, помолодевшая бабка, достала, пропахший нафталином, черный пиджак, звенящий медалями и орденами. Погладив его, сухой и скрученной от невзгод и непосильного труда, рукой она повесила его на спинку стула, медленно расправляя его и приговаривая:
-Ну, вот, КОлюшка, сейчас я тебя поздравлять буду и в честь праздничка налью, как всегда...
Дрожащими руками Степанида налила водочки в два стакана.
В раскрытую форточку донеслись детские голоса. Подойдя к окну старая женщина, упершись плечом об стену, долго стояла, погрузившись в воспоминания, глядя на бегущих разнаряженных детей с цветами, флажками и надувными шарами на торжественный митинг.
Вернувшись к столу, бабка Степанида поправила, стоящее на столе старое фото. Нежно взяла кусочек хлеба и положила на один из стаканов.
Другой стакан, приподняв над столом, она произнесла фразу, ставшую для нее уж много лет и молитвою, и утешением, и благодарностью:
-С Днем Победы, тебя, КОлюшка!
С фото на нее смотрел бравый сержант с усами и, как бабке показалось, слегка улыбался ей...