ВИОЛЕТТА ГУСАКОВА http://www.proza.ru/avtor/virineja30 - ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ «О ЖИВОТНЫХ» (часть2) КЛУБА «СЛАВА ФОНДА»
Памяти Шурика посвящается
Почему можно убить живую собаку, мохнатую, добрую, улыбчивую, и никому ничего за это не будет?
(«Рыжая пьеса», Ксения Драгунская)
Первый июньский вечер на даче. Вечер, когда ты можешь позволить себе расслабиться в плетёном кресле. Вечер, когда ты можешь пить чай из любимой кружки и есть ложками ещё прошлогоднее клубничное варенье. Вечер, когда ты можешь ни о чём не думать, закрыть глаза и улыбнуться, чувствуя на ресницах лучи закатного солнца. Вечер, когда ты...
- Ааааааааааа! Лизаааааааааааааа! Забери ты отсюда собакууууууууу!
Чёрное лупоглазое существо, обслюнявившее мне ноги, виновато завиляло хвостом. Лизка, младшая сестра, выбежала на веранду и забормотала:
- Кать, ну ты чего, ну она же маленькая ещё, зачем ты её пугаешь... Жуля, Жуля, ко мне...
- Твоя Жуленька на прошлой неделе слопала мои новые туфли, три дня назад порвала мою любимую подушку, сегодня утром описалась в машине, а днём раскопала две грядки. И это ты называешь – маленькая! Да она же монстр!
- Можно подумать, что когда тебе было четыре месяца, ты не писалась! – огрызнулась Лиза.
- Не сравнивай! – рявкнула я. – Так, всё, забирай свою Жульку-Мульку, и чтобы я больше вас не видела! Ты собаку выпросила, ты и водись...
- Я вожусь!
- Оно и видно...
- Как тебя только Вадик терпит! Такую мегеру...
Я запулила сланцем в захлопнувшуюся калитку.
Сестра начала просить щенка ещё с той поры, когда только-только научилась разговаривать. Мама и папа не соглашались долго. В нашей семье вообще не принято держать домашних животных. У меня никогда даже в мыслях не было канючить у родителей хомячка или рыбку. Мне и без того хватало хлопот – с пяти лет занималась бальными танцами, дома помогала по хозяйству старенькой бабушке и нянчилась с Лизкой. Какие там звери... Нет, я, конечно, была не против восхититься в зоомагазине «миленьким» хомячком, погладить кошку в гостях или угостить яблоком подружкину черепашку. Но заводить своих – нет уж, увольте!
К собакам я с детства относилась скептически. Даже побаивалась немного. И почему-то была абсолютно уверена, что родители ни за что не согласятся на Лизкины мольбы. И чуть не упала в обморок полтора месяца назад, когда узнала, что они подарят ей собаку на день рождения. Мама! Да она же постоянно ворчала, что от собак шерсть, грязь и одни проблемы! А папа? Он твердил, что собака – зверь, и ей не место в нашей квартире! Но давно пора было мне смириться, что семья на Лизкины слёзные просьбы всегда реагирует лучше, чем на мои...
Сестра скакала от счастья неделю. По «паспорту» (по-моему, собакам уже скоро водительские права выдадут...) щенка звали Джульеттой. Лиза сразу придумала ей прозвище – Жулька. Ну да. Тут лучше не придумаешь. Идеально подходит.
Жулька меня ужасно раздражала, причём всем – громким визгливым лаем, сгрызенной обувью, лужами на полу, чёрным цветом, пушистым хвостом, мокрым носом, слюнявым языком. Я бесконечно кричала на Лизу и бесконечно ругалась с ней. Мама пыталась нас вразумить, бабушка вздыхала и качала головой, папа пожимал плечами и опускал руки.
Мы с сестрой нередко доводили друг друга до слёз. Не разговаривали друг с другом по нескольку дней. Вроде бы мирились, но потом снова ссорились.
Рядом с собакой я пыталась скрывать раздражение, игнорировать «нового члена семьи» (ага, мохнатую сестричку...), словно пустое место. Пока она опять не делала что-нибудь из ряда вон выходящее. А делала она это с интервалом в пятнадцать минут.
- Дело не в ней, а в тебе! – чуть не плача, кричала Лизка. – Почему ты её не любишь?!
- Почему ты за ней не следишь?! Почему она истоптала ковёр в зале после улицы? Я пылесосила его всё утро! Неужели так сложно помыть собаке лапы? У тебя нет ни малейшего уважения ко мне!
- Прости, я не уследила! Она же ребёнок ещё, Катя!
- Ребёнок как раз ТЫ, раз не умеешь нести ответственность! Вот иди и начищай теперь зал!
Если быть до конца честной, то Лизка всё же была ответственной. Даже очень. Она обещала, что все хлопоты о собаке возьмёт на себя, и своё обещание держала – кормила, поила, мыла, выгуливала по утрам и вечерам, дрессировать-воспитывать старалась. Но я все равно бесилась, злилась и вопила благим матом.
...Раздался пронзительный звон.
- Открыто, - ворчливо крикнула я.
Калитка отворилась, и я увидела высокую, тонкую девочку со светлыми кудрявыми волосами.
- Алиииииина! – обрадовалась я.
- Привееееет, Катька! – подружка подбежала ко мне и обняла. – Наконец-то ты приехала! Я уже неделю тут...
- И я соскучилась... Садись, вот чай...
Минут десять мы без умолку тараторили, обмениваясь новостями – значительными и не очень. Алина за девять месяцев выросла сантиметров на семь, подстриглась короче и даже стала краситься.
- Кто ещё из наших приехал?
- Да мало народу пока... Шевелёва и Лодкин только... и мы с тобой...
- Алин, ты так изменилась!
- И ты! Слушай, вы что собаку завели? Я Лизку встретила, щенок такой классный у неё!
- Угу, - пробурчала я. – Ты на гитаре играешь? Всё также?
- Играю... А чего у тебя шлёпанец там валяется? Удобрение тапками?
- Да. Знаешь, как помогает?
- Надо попробовать, - кивнула Алина. – А ты танцуешь? Продолжаешь?
- Ещё бы... на конкурс ездила с Вадимом... второе место взяли...
Калитка снова отворилась, и во двор с оглушительно-противным лаем ворвалось чёрное лохматое невыносимое создание, от которого я ещё не успела отдохнуть.
- У-ти, лапуууууляяяяяяя! – пискнула Алина, вытянув руки вперёд.
Мы с Лизой встретились испепеляющими взглядами.
- Мы за мячом. Больше Ваше Высочество не побеспокоим, - процедила сквозь зубы сестра.
В это время Алина сладко сюсюкала со щенком:
- Ой, милаш какой! зайка, лапочка! ой, а носик, а глазки у нас! золотце! печенюшку будешь? будешь? ня, мой сладенький... и как нас зовут?
- Джульетта, - неохотно ответила я.
- А имя-то у нас какое красивое! Ты принцесса просто!
- Ага... принцесса... я застрелюсь с ней скоро...
Щенок звонко тявкнул и наклонил голову, с любопытством глядя на меня.
- Молчи уже...
- Ав! – снова повторила Жулька.
- Дожили! Лиза, твоя собака на меня уже голос повышает!
- Давно пора! – донеслось из глубины двора.
Алина удивлённо хмыкнула, вскинув бровь.
- У меня на мобильном картинка есть, точь-в-точь Джульетта...
- Кстатиииии... а где мой телефон? Он ещё час назад тут, на столе лежал... – протянула я, оглядывая пространство вокруг и стараясь не паниковать.
Жулька снова гавкнула, невинно завиляв хвостом.
- Ах, ты!.. – задохнулась от негодования я, мигом всё поняв.
Дальше последовали поиски моего сотового, во время которых я чуть не убила Лизу вместе с её подопечной.
- Мне должны были позвонить по важному вопросу! – кричала я, в бешенстве бегая по периметру двора.
- Не разбрасывай вещи! – возмущалась Лиза, следуя за мной.
- Следи за собакой! – орала я.
- Ав! Ав! – лаяло несносное создание, семеня за нами.
- Девочки, ну вы что... это же щенок... – пыталась помирить нас троих Алина.
- Давай я позвоню! – предлагала сестра.
- Звони! Он все равно на беззвучке!
- Значит, сама виновата!
- Теперь из-за твоей дурацкой собаки я должна включать звук, ставить под потолок туфли и пылесосить каждый час ковёр?!
- Она не дурацкая! Не смей так говорить!
Телефон мы нашли через полчаса – он лежал вместе с собачьим мячом под кустом смородины. Взглянув на экран (конечно, изрядно обслюнявленный), я взвыла, а потом заплакала. Важный звонок!.. Мне звонили три раза!.. Я ждала его полгода...
- Убери от меня собаку прочь... видеть вас не хочу больше, слышите?! никогда!
...Я пила чай на террасе, безмолвно хлюпая носом. Солнце почти село. Алина сидела рядом, позвякивая в кружке ложечкой.
- Кать, ну что ты так...
- Что я так?.. – повторила я сквозь зубы. – Я посмотрела бы, как ты... шесть месяцев ждала, понимаешь?! Мечтала, надеялась... Да я больше всего на свете хотела поехать на этот фестиваль! Он мне снился! Как я теперь Вадиму в глаза посмотрю? Я обещала ему! Обещала... полтора часа – и всё решено... вместо нас едут другие... и всё из-за них... из-за этой собаки... так всегда – Лизины мечты разрушают мои... но почему так? Почему?! Почему какой-то жалкий щенок может сделать так, чтобы всё исчезло, растворилось в один миг?
- Не надо так... она ведь не со зла это сделала, Кать... собаки вообще ничего не делают со зла... в отличие от людей...
- Не делают? О чем ты говоришь, Алина? Да от неё только вред! Она всё портит, всё ломает... она нас с Лизой ссорит! Папа прав... собака – зверь! не место ей в нашей семье! Я всегда была против щенка! Но меня, можно подумать, кто-то слушает...
Алина ничего не ответила, только как-то странно, угрюмо на меня посмотрела.
- Не люблю собак... – сказала я.
Небо темнело. Мы напряжённо молчали. Алина не брякала ложкой, просто сидела, не шевелясь, не глядя не меня. Я тоже не хотела говорить. Фестиваль провален! Мы с Вадимом так долго готовились... столько сил и времени... Слёзы на глаза наворачивались от обиды...
Вдруг Алина заговорила – чужим, глухим, непонятным мне голосом.
- Прошло уже семь лет, а я до сих пор помню. Как вчера. У папы тогда фирма была своя – маленькая, частная. Я уже не помню, что там делали. Важно другое... собаки были для охраны. Одну Динкой звали – небольшая, чёрненькая. Пугливая, посторонних к себе не подпускала – лаяла сердито и громко. Чтобы все боялись, наверно. А со мной дружила. Я к ней в будку залезала. Гладила по тёплой шёрстке, секреты рассказывала на ушко. А второго звали Шуриком. Вернее, у него три имени было. Я Шустриком называла, мама – Шариком, а вот папа – Шуриком. Большой, мохнатый и очень добрый. К чужим относился подозрительно, мог гавкнуть пару раз для острастки. А своих любил всем своим собачьим сердцем. Днём, когда охранять не надо было, гулять со мной ходил по окрестностям. Катал на себе. Играл со мной в любые игры. Понимал с полуслова. Лизал щёки, нос и руки огромным горячим языком. Улыбался. Хвостом вилял. Глаза – тёмно-карие, умные и немного грустные. Как человек. Только лучше. Намного лучше человека. Он был самым надёжным, самым верным, самым лучшим другом. И не просто другом. Героем. Настоящим героем. Я пришла однажды, а папа стоял у ворот... присел на корточки... и сказал, боясь смотреть мне в глаза, что Шурика больше нет. Убили его. Убили. Ночью на территорию забрался вор... бандит, а пёс бросился защищать. Защищать фирму. Честь моего папы. Потому что любил. Нас любил. Людей. А его ударили по голове – и всё... Но он отстоял... Тому человеку... нет, не человеку... это не человек... не поздоровилось... Шурик умел охранять. Он преданный был. Самый замечательный пёс на свете... семь лет прошло... а я помню, как вчера... опустевший без него двор... Динка скулит в своей будке... не помню, плачу или нет... осознать не могу, что нет его больше... не увижу никогда...
Алина замолчала. Я смотрела на неё во все глаза.
- Вот ты говоришь... собака... – почти шёпотом снова заговорила она. – Я два года без слёз не могла смотреть на собак. Сейчас у меня дома две живут... Одна из них – дочка Динки. А вторая – лабрадор... Собака не предаст никогда... Она жизнь готова за тебя отдать. Нам учиться у них ещё надо... любви и верности...
Становилось холодно. На небе зажигались первые звёзды. В домах включили свет. Луна смотрела на нас задумчиво и хмуро. Чай давно остыл. Но мы не расходились. Молчали – о своём и об одном и том же.
* * *
По-настоящему понять слова Алины я смогла только спустя долгое время. Когда сама сидела у Жулькиной подстилки, плакала, и в голове моей стучала только одна мысль – лишь бы выжила...
Джульетта спасла мне жизнь. Если бы я только могла представить, что в соседнем от моего дома дворе, ещё не совсем поздним зимним вечером я столкнусь не просто с хулиганами – с отморозками, иначе их не назовёшь... Лиза гуляла с Жулькой, и собака, собака, которую я так часто обижала, ругала, даже игнорировала, услышала мой крик и, не раздумывая, бросилась на помощь. Маленькая и щуплая, она кинулась на двух огромных людей. Обычно дружелюбная и ласковая, она рычала и бросалась не как собака – как волчица.
На лай и крики прибежали трое прохожих парней. Отморозки бросились наутёк. А Жулька... Жулька упала на землю, тихо заскулив...
Её ранили. Ей нанесли огромную рану. Ветеринар, пожилой мужчина в очках, смотрел на нас после трёхчасовой операции грустно и устало. Спасти теперь может только чудо.
Мы с Лизой сидели рядом с Жулькой несколько суток, дежурили по ночам, сменяя друг друга. Мы забыли всё плохое, что было раньше. Обнимались, плакали, вспоминали все самые лучшие и смешные моменты Жулькиной жизни – а их, поверьте, было немало...
Когда сестра засыпала, а я оставалась на дежурстве, я шептала, легонько прикасаясь к чёрной густой шерсти на ушах:
- Прости меня, Жулька, прости...
Она часто дышала, бока судорожно вздрагивали. Иногда просыпалась, мы давали ей воды. Никого не узнавая, Жуля снова проваливалась в сон.
Папа часто курил. Мама всё время молчала, по ночам плакала вместе с бабушкой на кухне. Они предлагали нам помощь в дежурстве, но мы отказывались. Мы хотели сами быть рядом с нашей собакой.
Но лучше ей не становилось... прошло уже пять суток... мы пытались не терять надежду, а силы были на исходе – и у Жульки, и у нас…
...Щенок. Белый, косолапый, с чёрным пятнышком на спине. Кто-то выбросил на лестничную площадку. Мама открыла дверь, уходя на работу, а он тут же сунул любопытный нос к нам. Не успел никто и слова сказать, как юный негодник был уже в квартире. Ни у кого не нашлось сил выгнать хитрого малыша обратно, на холод.
Ему налили в тарелку молока, постелили плед – подальше от Жули, чтобы не тревожить... Но щенка это не остановило. Он приковылял на непослушных толстых лапках прямо к нашей собаке. Лизнув Джульетту в нос и вопросительно посмотрев на неё круглыми по-детски наивными глазами, он пробрался на подстилку и свернулся клубочком под боком у собаки.
- По мамке своей скучает, - полушёпотом сказала я.
Лиза грустно кивнула.
Щенок пролежал рядом с Жулькой весь день. К вечеру он снова поднялся, шевельнул куцым хвостиком и едва слышно тявкнул...
Чудеса случаются. Мы видели своими глазами и боялись даже дышать, чтобы не спугнуть, чтобы не испортить, чтобы это не оказалось сном.
Жулька зашевелилась, заскулила. Открыла глаза. Чуть приподняла голову. Посмотрела на нас, на щенка. И... слабо-слабо завиляла хвостом...
...На следующий день вечером папа принёс объявление с фотографией нашего гостя и надписью: «Пропал щенок, просьба вернуть за вознаграждение»
Я позвонила по указанному телефону и... не поверила своим ушам, когда услышала Алинин голос.
Она была у нас уже через пятнадцать минут. И это притом, что Алина живёт на другом конце города!
- Бывают же совпадения... Солнышко моё! – говорила она, крепко обнимая своего Бублика. – Как он оказался у вас?
- На лестничной площадке... – удивлённо развела руками Лиза.
- Каким же образом? – округлила глаза Алина.
Мы переглянулись, пожали плечами.
- Пустил кто-то, наверно... – предположила я.
- Какое счастье, что ты нашёлся... Представляете, мама Бублика умерла при родах... она жила у моей подруги... щенков трое... и я вызвалась взять одного... из пипетки выкармливала... он на Шурика безумно похож... а когда пропал... на прогулке не уследила... две ночи не спала... себя корила, ругала, представить не могла, что с ним что-то случится... Господи, как же хорошо, что так быстро нашёлся... как же хорошо, что его нашли вы... Катя, Лиза! Я не знаю просто, как вас благодарить... вознаграждение! сейчас... – Алина полезла было в сумку.
- Не сметь! – Лиза, подмигнув, остановила её руку.
- Твой Бублик подарил нам самое бесценное вознаграждение... – сказала я.
И мы обернулись в сторону комнаты.
Жулька лежала на подстилке, улыбаясь, поблёскивая ещё пока тусклыми, но живыми глазами, и виляя чёрным пушистым хвостом.