глава 3: СЕКТОР ФАНТАЗИИ
Я иду сквозь машинизированный мир настоящего, где солнце, небо и такие, как я, существуют вне времени. У меня нет железных нервов, и я плохо считаю в уме, зато иногда всё на свете заменяют мысли о том, что у котят такие мягкие лапки. Маленькая голодная собачка по кличке Анорексия злобно грызёт мои косточки. А когда её нет, мятное мороженое особенно вкусно с шоколадным сиропом. Песочные тени для век потрясающе красиво смотрятся с шёлком цвета хаки. Хотя, глядя на меня, встречные бабки торопливо крестятся...
Когда надоедает в глазах других быть "вечно не такой", проще сказать в ответ: "Это всё не про меня..." Политика игнора - универсальное средство борьбы с заблуждениями. Удобно жить, смеясь, и никогда не расстраиваться, правда? "Всё будет хорошо!" - так написано на майке, которую хочется носить по особым случаям. Рисунок на ней выглядит ярко-розовым именно в полдень. В это время хочется попить чая с молоком, сидя в уютном кафе, лицом на солнечную улицу, где и должны проходить будни мечтателя. А в реальности всё иначе... Повсюду жестокость и равнодушие - порождение нового мира, где властвуют существа с удалённым Сектором Фантазии.
- Доченька, ну что с тобой происходит? Твоё поведение расстраивает меня, - сокрушается папа, глядя печально и озабоченно.
Я снова появилась дома спустя неделю отсутствия. Возникает желание провалиться под землю, лишь бы не видеть папиных обеспокоенных глаз.
Я - поздний и единственный ребёнок, которому рано пришлось повзрослеть. За несколько лет до смерти мама тяжело заболела. Я понимала, что теперь пришла моя очередь заботиться о папе. К тому же он давно вышел на пенсию, хоть и остался вечно молодым в душе. А когда мамочки не стало, роль главного в нашей семье стала моей. Родители с детства меня баловали: дорогие игрушки, модные наряды, парки развлечений - всё самое лучшее для любимой дочки. А теперь настала моя очередь обеспечивать счастье близкого человека. Поэтому мне приходится работать за двоих.
Как я скучаю по безвозвратно ушедшим временам, когда всё было, как в сказке! Отношения папы и мамы стали для меня ярким примером идеальной семьи. Согласие, любовь и понимание...
А теперь я скитаюсь по свету в поисках счастья, пытаюсь как-то выжить и быть надёжной опорой для папы. Слава богу, денег, которые я зарабатываю, вполне хватает на двоих. Правда, я стала совсем редко бывать дома. Работа, неформальные тусовки, ночные клубы, посещение литературных вечеров, посиделки с лучшей подругой, андеграундные сборища и прогулки в одиночестве. Счастье не приходит само, поэтому я ищу его везде - но из-за этого, любимая папина дочка неделями шастает чёрт знает где. Ах да, забыла сказать, ко всему прочему все знакомые нашей семьи называют меня "странной".
Я из тех, кто плачет по ночам и не скрывает этого. Меня никто не понимает. Моими друзьями то и дело прикидываются желающие залезть мне в трусы. Не нужно делать поспешных выводов, но жизнь слишком стремительна, чтобы ждать. Я всего лишь смешная Чебурашка, поэтому лучше промолчать и улыбнуться самой незаметной улыбкой. Или все-таки мне повезло в том, что моя микросхема не подключена к коллективному разуму? Эти мысли читаются в слегка покрасневших глазах, - покрасневших от недосыпания, дыма сигарет, нервной работы, чужих упрёков и самых разных мыслей.
Папа бросает на меня недолгий взгляд и погружается в задумчивое отсутствие. А потом, сосредоточившись на своих мыслях, начинает медленно чертить шариковой ручкой простые геометрические фигуры на длинном чеке из супермаркета, который подвернулся ему под руку. Сердце болезненно сжимается. Это очень нехороший знак - папа огорчён до глубины души. Его красивая, мужественная рука продолжает сдержанно выводить на бумаге строгие символы... Треугольник, ромбик, квадрат... А потом обрисовывать их по контуру, несколько раз проводя ручкой по одним и тем же местам... На папином красивом виске постепенно вздувается тонкая жилка, совсем как у меня, когда мне трудно справиться с напряжением.
Понимая всю серьёзность ситуации, я пытаюсь разрядить напряжённую обстановку. Решительно, но осторожно вытаскиваю ручку из папиных пальцев. Рисую два сердечка на чеке. Заглядываю папе в глаза. Складываю из разрисованного чека дурацкий бантик. Осторожно кладу ладони на обветренные папины руки и, заглядывая ему в глаза, тихо говорю:
- Папочка... Ну не злись...
- Как тебе булочки? - оттаяв, интересуется папа.
- Офигенные! Прямо как я люблю, - отвечаю я, радуясь, что мой метод успокоения возымел успех.
- А я всё переживал, что они зачерствеют, так и не дождавшись тебя, - папин вздох снова задевает меня за живое.
- Папочка, я так тебя люблю! - улыбаюсь я и лезу обниматься, сшибая папины очки в порыве нахлынувших чувств.
- Я тоже тебя люблю, - отвечает папа. В его голосе появляются нотки нежности. Это значит, что он начинает настраиваться на благодушный лад. Но, беспокоясь о том, как бы не ляпнуть чего лишнего, я пытаюсь уйти от начатого разговора.
- А по MTV сегодня концерт "Металлики" крутили! Что-то их вокалист петь разучился совсем, так выл, ужас какой-то, - невпопад говорю я, в надежде создать иллюзию непринуждённости.
- У тебя всё в порядке? - перебивает меня отец.
- Да, а что? - откровенно вру я и прячу взгляд.
Сегодня душа хочет забиться поглубже в свою раковину. И, если быть честной, мне грустно и одиноко. Я опускаю взгляд в тарелку. Надеюсь, папа не заметит, что тушь для ресниц размазана. Не хочу показывать ему, что я недавно плакала.
- Доченька, может, это всё из-за твоего внешнего вида? Для меня ты всегда самая лучшая, я же твой отец. Но для остальных твой стиль наверняка - вопиющее безобразие, - папа снова принимается за своё и начинает вертеть в руках крышку от сахарницы.
- Папочка, я же говорила, это не вопиющее безобразие, а эксклюзивный креатив, потому что я - фрик.
Я вспоминаю, как впервые в жизни увидела фрика. Мне было четырнадцать лет. Родители отпустили меня на первый в моей жизни рейв - в компании друзей семьи. Впервые попав на ночное мероприятие, я очутилась в самом сердце танцпола, где сотни пульсов танцующих людей сливаются в единое сердцебиение с ритмичными волнами звука, накрывая пространство сказочной эйфорией. Там, среди ярких лучей лазера и вспышек стробоскопа, я встретила необычное существо. Андрогинное нечто, одетое в розовый меховой костюмчик, таинственно изгибалось в такт музыки, балансируя на огромных платформах. Посмотрев на меня глазами, спрятанными за цветными контактными линзами, существо приветливо взмахнуло ресницами. Его волосы напоминали множество разноцветных змеек, а вместо пальцев были длиннющие серебряные шипы. Кто это был - парень или девушка, так и осталось для меня загадкой. Моя детская психика была покорена столь неземным явлением, сущность которого была загадочна и прекрасна. От фрика исходило буквально вселенское добро, и, вглядываясь в его умиротворённое лицо, я ясно понимала, что именно так и выглядит настоящее счастье. "Хочу быть такой же!!!" - решительно сказала я себе.
С той ночи прошло много лет. Теперь я сама хожу на платформах, в моём гардеробе можно найти одежду всех цветов радуги, я обожаю накладные ресницы, но получаю лишь осуждение и злобу в ответ на попытки сделать мир немного счастливее.
- Ну, в наше время были стиляги… и на нас смотрели косо за то, что мы нарушали общественную мораль, - мечтательно начал вспоминать папа. Удивительно, как ему удаётся сохранять такой молодой голос в свои семьдесят с лишним лет. Напрашивается вывод, что когда душа молода, человек медленнее стареет. Огонёк, всегда горящий в глазах отца, выдаёт в нём всё того же обаятельного юношу, который слушает джаз, презирает зануд и очаровывает женщин.
- Видишь, папа, ты тоже знаешь, что такое быть не как все. Почему ты задаёшь мне странные вопросы?
- Конечно, мы носили яркие пиджаки, цветные галстуки, манерно зачёсывали волосы, и общественность осуждающе называла нас пижонами... Меня беспокоит, что по сравнению с нашей модой ты выглядишь просто как... аномальное явление! - жалуется папа, деликатно подбирая слова. И начинает задумчиво водить пальцем по узору на скатерти, снова погружаясь в себя.
Наверное, я и правда попала сюда с другой планеты. Фрик, странный для большинства. Романтик и одиночка, идущий против течения жизни. Возмутительный парадокс, антисоциальный элемент, полная аномалия! Людям непонятно, почему можно быть "не как все", раз всё живое подчинено стандартам. Обществу кажется, что непривычное несёт какую-то угрозу. И это способно довести до слёз.
- Послушай, папочка, я мало, чем отличаюсь от тебя. Стиляги и фрики - почти одно и то же! Стиляги - дети андерграунда, который был много лет назад. Я знаю, что для своего времени, вы были вызовом обществу, - объясняю я, изо всех сил желая доказать, что люди во все времена устроены одинаково.
Мы - фрики. Мы - люди без пола и возраста. Мы появляемся на серых улицах, как частицы радуги, в то время, как все остальные делают "важные дела". Мы - дети сладких снов из сахарной ваты и цветных блёсток, падающих на морщинистые ладони Вечности.
Лучше терпеть непонимание, ненависть, да всё, что угодно, лишь бы оставаться живым, когда вокруг всё такое тошнотворно одинаковое. И в унылой толпе радостно находят друг друга существа не от мира сего, которых все называют "чудаками".
Но как же мне понятнее объяснить дорогому человеку, как устроена психология фрика? Действительно, когда-то давно у меня были длинные волосы, я одевалась, как полагается девочке, и мало чем отличалась от всех остальных людей.
Я всматриваюсь в каждую черту папиного лица, ныряю взглядом в каждую клеточку на его рубашке, скольжу глазами по каждой волнистой пряди его седых волос. И, как обычно отмечаю, что наши носы бесстыдно похожи. Я с гордостью ношу его фамилию и обожаю наш светлый оттенок кожи. У нас одинаково выступающие скулы и такая похожая форма губ. Мы вылеплены из одного и того же теста, и даже семейная вспыльчивость мне досталась от папы. Он непременно должен понять меня, потому что в наших жилах течёт одна кровь. Я машинально протягиваю руку к папиной чашке. Он пододвигает её ближе ко мне. Я делаю глоток, немного морщась, когда слишком горячая жидкость обжигает губы. Папа молчит и добродушно улыбается, будто я снова та самая маленькая девочка, будто я снова забралась к нему на колени чаёвничать.
Наконец, мне в голову приходит мысль, и я говорю:
- Папуля, ты помнишь сказку про Чебурашку?
- Помню, а что?
- Чебурашка - самый настоящий фрик!
- Ничего себе! Почему ты так решила?
- Помнишь, он пел в своей песенке: "Я был когда-то странной игрушкой безымянной, к которой в магазине никто не подойдёт"?
- Ну да... А к чему ты это говоришь?
- Все испугались необычного вида и отвергли милое существо... - чувствуя себя на месте многострадального Чебурашки, я снова чуть не расплакалась.
- Ну что ты расстраиваешься? Зато потом, когда поняли, что он хороший, его полюбили.
"Теперь я Чебурашка, мне каждая дворняжка при встрече сразу лапу подаёт" - запел папа, будто герой мультфильма, и слегка ущипнул меня за кончик носа. Совсем как в детстве, когда я начинала грустить.
- Согласись, пап, когда у человека добрая душа, он действительно прекрасен. Но если ты не похож на фантик от конфеты, который нравится всем, люди часто отворачиваются от тебя...
- Ну, раз так, то мне понятно, с какой планеты ты упала, - смеётся отец, - Только будь осторожней, раньше за правду людей сжигали, а сейчас просто уничтожают презрением.
- Ты же знаешь, всё будет пучком! - шучу я, отправляя в рот апельсиновый мармелад.
Допив чай, папа протирает носовым платком стёкла очков. Слегка приподняв правую бровь, он смотрит на меня озорными синими глазами и насвистывает свою любимую джазовую мелодию. Он всегда так делает, когда у него хорошее настроение, и я радуюсь, что наконец-то убедила его: не нужно за меня беспокоиться.
Волшебная синяя чашка снова совершила маленькое чудо. Мне спокойно и хорошо. Плевать на тех, кто пытается по-проститутски отыметь мои мечты. Сердечки из сиреневого стекла на моём браслете не означают, что их хозяйка - полная размазня. Не каждый будет желанным гостем на Фрик-Параде, где главным героем была и остается человечность. Людей так много, а её почти нет...
Каждый день в большом городе перед глазами мелькает несколько сотен лиц... Чудак чудака видит издалека. Фриком можно назвать внешне вполне обычного человека, в душе которого растёт заветный цветик-семицветик. Даже если ты не привык эпатажно одеваться, а просто чем-то отличаешься от безликой массы «всех», ты уже Фрик.
Даже ромашка, растущая из дула пистолета - тоже Фрик-Событие. Всё, что не подчиняется законам привычного - жизнь в стиле Фрик.
Счастливые билетики порваны, но кое-кто всё-таки сумеет пройти через контроль, не предъявляя спецпропуска, туда, откуда мир кажется доброй игрушкой в стеклянном шаре. Как просто стать маленькой и спрятаться в нём, не опасаясь, что кто-то его внезапно уронит... Как хорошо, что можно быть уверенной в себе и своем пути и мечтать о чём-то ещё...
Крыши улиц медленно тонут в тёплых сумерках лета, исчезая в сладкой полутени. Так тает взгляд ребёнка в коробке с разноцветными мармеладками. И, перелистывая дни, глядя на жизнь через розовые осколки, я понимаю, что мне не нужен этот город, но я не могу без него.
Пенсионеры крестятся и отворачиваются, будто существо с ирокезом хочет сожрать их. Но в глубине души мне настолько наплевать на это невнятное осуждение! Важна только мечта о том, чтобы подпольная война с обыденностью скорее возродила в людях Сектор Фантазии.
Полную версию произведения вы сможете прочитать в печатном виде.
СПИСОК МАГАЗИНОВ, ГДЕ МОЖНО КУПИТЬ ЭТУ КНИГУ
Более 100 городов
http://www.ast.ru/shops/all/
ДЛЯ ТЕХ КТО ХОЧЕТ КУПИТЬ В ИНТЕРНЕТЕ
http://www.ozon.ru/context/detail/id/5773634/
Сайт книги "Девушка со шрамом"
http://book.fridafreak.ru/