Снимается кино...

Леонид Словин
               

               


          Съемки криминального сериала « По следу черной рыбы»  подходили к концу.
         
Глава браконьерской мафии Каспия –  уголовник, известный как  Хозяин Берега, содержавший целую браконьерскую флотилию, оснащенную самой современной техникой пиратского лова, снабжавший дефицитной осетровой рыбой всю местную верхушку - правоохранительные органы, партийную, советскую и судебную власти - в припадке злости на начальника рыбоинспекции, поднявшего ставку отчисляемой ему мзды,  решился на дерзкое преступление.
 
          Подъехав пьяный ночью к домику рыбной инспекции, он проник  в кабинет начальника, где тот обычно оставался на ночь, выплеснул на пол содержимое канистры бензина и, выйдя, запер дверь снаружи. После этого поджег помещение.

           Когда пожарные прибыли на место, строение уже догорало. Спасти спавшего в нем человека не удалось. Погибшим оказался не начальник, а дежуривший в ту ночь новый молодой сотрудник -демобилизованный воин-афганец.

            Кто на Берегу мог решиться на такое, было секретом Полишинеля!

            Наутро имя убийцы было уже у  всех на устах!            

            Власти были вынуждены реагировать. 

            Такое не могло сойти с рук даже Хозяину Берега. Но и взять под стражу того, кто был  повязан одной веревочкой с сильными мира сего, они тоже не могли.

            Выход был, однако, вскоре найден.

            Вину взял на себя молодой племянник преступника Умар Кулиев.

            Всесильный Хозяин Берега обрисовал родственнику ситуацию. 

            - Для начала тебе дадут срок. Но ты не тушуйся. Вторая инстанция его снизит и существенно. Иначе я  их сам посажу.  Они  у меня вот где… - Он показал кулак. – Дальще облегченный режим, поселение… Твоя Верка к тебе приедет. Ну и условно-досрочное…

            Поначалу так все и произошло. Хозяин Берега не обманул.

 С учетом  незапятнанного прошлого преступника,  его первого правонарушения, явки с повинной, отсутствия прямого умысла на убийство, поскольку Умар якобы считал, что внутри помещения никого нет, суд приговорил его к минимальной мере наказания.

            Однако  дальнейшие события развернулись по другому сценарию.

            Отец убитого сотрудника инвалид Отечественной войны  не смирился с приговором. Не принял он и большие деньги, предложенные ему Хозяином Берега: « я своего сына не предам!»

              Многократные хождения отца по высшим инстанциям в Москве сделали, в конце концов, свое дело.

Приговор был отменен, дело передали на новое рассмотрение в соседнюю область. Там Хозяин Берега был бессилен.

              Суд, заново рассматривавший дело, с учетом общественного резонанса, который вызвал дерзкое преступление, приговорил «убийцу» к высшей мере наказания, существовавшей в те годы, -  к расстрелу.

Люди, присутствовавшие при рассмотрении дела  в зале суда, встретили приговор громкими аплодисментами.

               Осужденный – ни в чем не виновный Умар Кулиев, которого дядя уговорил взять на себя его вину, был потрясен. Можно легко представить себе, что он тогда почувствовал.            

               К слову сказать, все описанные события действительно произошли на одном из островов Каспийского моря и материалы уголовного дела были мною положены в основу романа «Зеленое море, красная рыба, черная икра», по которому снимался сериал.

В написании киносценария, он назван был «По следу черной рыбы», кроме автора романа, участвовали также писатель Георгий Вайнер и режиссер-постановщик Зиновий Ройзман.

               Съемки заключительного эпизода сериала, с которых я начал рассказ, происходили  в знаменитом Бутырском следственном изоляторе (СИЗО №2) – в просторечье в «Бутырке», куда был заключен смертник.

              Пока оператор-постановщик Леонид Травицкий, лауреат Государственной премии, живущий ныне в Израиле, оценивал ракурсы и освещенность помещений, актеры и вместе с ними я  осматривали тюремный интерьер.

В «боксе» - деревянном пенале для временного содержания подследственных, буде следователю надо на время отлучиться, на стенах виднелись следы ежечасно обновляемого рукописного творчества заключенных, короткие тюремные письма, которые не успели стереть. Трогательные строчки, выведенные людьми, потерявшими свободу, оказавшимися на короткое время один на один со своими думами в тесном деревянном ящике…

           «Отец и любимая, простите!»

            «Ты не первый и не последний, Таня»

            «Не живи уныло! 3 года и 6 месяцев общего!»

           Живые свидетельства чьих-то трагических судеб…

           Особо запомнилось выведенное разработанным почерком, выцветшее сильнее всех остальных высоко под самым потолком -

           «Боже! Спаси и сохрани наши грешные души!»         

           Начальником  Бутырского СИЗО в это время был недавно ушедший из жизни полковник внутренней службы Геннадий Николаевич Орешкин, человек о котором ходили легенды.

           Закончивший оркестровый факультет консерватории он, по его словам, мог стать хорошим музыкантом-фаготистом, но судьба распорядилась иначе. Более четверти века он провел в стенах различных исправительных учреждений.

          Будучи назначенным начальником Бутырского СИЗО  он вскоре стал известен как наиболее демократичный, думающий, интеллигентный его руководитель.

Вновь назначенный  начальник разрешил телевизоры, разрешил зэкам бриться одноразовыми станками. ( До этого каждая камера брилась одной электробритвой, вследствие чего легко распространялась инфекция.) Он увеличил вес получаемых передач с пяти килограмм до пятнадцати. Отменил запреты на ассортимент и разрешил зэкам полстраничные  письма  домой, предупредив, что все письма будет читать лично, в связи с чем ночи напролет сидел и читал их переписку.

             Шел 1991 год.

             « Тюрьма, - рассказывал Г.Н. Орешкин в одном из интервью, - была переполнена почти в четыре раза… На улице морозы, а котельная не работала. Та же история с пищеблоком и прачечной. Кормить зэков нечем, и денег тоже не было. В главке мне сказали, что денег нет даже на сухой паек, мол, раньше зэка кормили на 42 рубля, а сегодня банка тушенки стоит 80…»

               Помощь пришла от сидевших в тюрьме бандитов. 

Геннадий Николаевич собрал их у себя в кабинете и объяснил ситуацию. Через сутки в СИЗО была тушенка, крупа, овощи. За их же счет был произведен и ремонт в камерах. Для сидевших в Бутырке  несовершеннолетних девочек те же «спонсоры» доставили сыр, сахар, сгущенку.

               На Пасху по просьбе Геннадия Николаевича бывший авторитет, ставший бизнесменом, пригнал фуру окорочков с угощением для восьми тысяч зэков. Праздничный обед — бульон и «ножка Буша»!

                « Конечно, все кому не лень… - продолжал Г.Н. Орешкин. -Тыкали в меня пальцем и кричали, что я путаюсь с ворами в законе. Проверяли меня, грозили в тюрьму посадить. Но я для себя ни одной банки тушенки не взял, ни куска сахара…»

                «Еще неизвестно, кто из нас в тюрьме, - говорили зэки своему начальнику . - Мы-то выйдем, а ты здесь останешься.»

                Снимались сцены объявления приговоренному к высшей мере наказания  Умару Кулиеву о том, что его ходатайство о помиловании, направленное председателю Президиума Верховного Совета СССР отклонено.

                Надо ли говорить, что Геннадий Николаевич Орешкин  принял самое деятельное участие в организации съемок.               

                О том, как обычно происходило действо начальник СИЗО рассказал и в цитированном выше интервью, а до этого нам перед началом съемки.

                - В Шестом коридоре, у камеры со смертником службу постоянно несли проверенные сотрудники, « кого точно не подкупить». Они же, как правило, входили в спецгруппу по исполнению приговоров. Когда ходатайство о помиловании отклонено, все документы приходили к начальнику тюрьмы.

Смертников фотографировали, поскольку за время ожидания приговора их внешность сильно изменялась. Снова дактилоскопировали, чтобы убедиться в том, что это именно тот человек. Эксперты подтверждали: да, это он, и ошибки быть не может.

Затем в присутствии прокурора, врача, представителя информационного центра и исполнителей зачитывали приговор, человека выводили  в соседнее помещение и расстреливали.

Потом к нему подходил врач и щупал пульс… Одной пули иногда не хватало, и исполнители делали все, чтобы довести дело до конца. Известный афоризм в формулировке Владимира Высоцкого "расстреливать два раза указы не велят" в советской исправительно-карательной системе не работал.

                Режиссер-поставщик Зиновий Ройзман, известный по таким фильмам как «Близнецы», «Дронго», «Охота на асфальте», «Кодекс молчания» хотел снять все максимально ближе к реалиям. В день заключительной съемки был выстроен соответствующий интерьер.

                Мотор!

                Заслуженный артист Узбекской ССР Карим Мирхадиев, игравший роль Умара Кулиева,  приговоренный к расстрелу за престуление, которого он не совершал, замер, глядя с надеждой на входивших в камеру официальных лиц.

                Пауза, показавшаяся вечностью.

                И, строгий официальный голос, сообщивший:

                - Ваше ходатайство о помиловании, направленное на имя Председателя Президиума Верховного Совета СССР отклонено…

                Все, кто присутствовал на съемке,  внезапно ощутили трагический пафос минуты.

                Осужденный на смерть Умар  Кулиев, казалось, не слышал, не понимал происходящее. В лице его все еще светилась надежда…

               - Вам понятно решение Председателя Президиума?

                «Во время зачитывания отказа в просьбе о помиловании смертник обычно ничего не соображает, -  объяснял нам начальник СИЗО. – Нередко к этому времени он начинает верить, что действительно не виновен! Он кричит, что не убивал, бьется в истерике…»

                До Умара Кулиева внезапно дошло то, что ему объявили. Крик его всех потряс!    

                -Я не виновен!

                Не передать, что звучало в его голосе.   

                «Почему? Ведь я ничего этого не сделал! Меня уговорили взять чужую вину!»

                Режиссер-постановщик сделал три дубля подряд! И актер все это время чувствовал себя осужденным на смерть невиновным юношей!               

                - Я не виновен! – Смертник Умар Кулиев словно хотел докричаться до высших сфер, решавших его судьбу.  - Я не виновен!

                Страстный крик артиста услышали в ближайших камерах, и оттуда отозвались   тихо, а потом все громче:

 « Он не виновен!».

                Их голоса услышали  в соседних камерах. Дальше крик «он не виновен» , перекинулся на другие этажи. И вот уже, казалось, кричала вся тюрьма, все здание:

                - Он не виновен!

                - Суки! Отпустите его! Он не виновен!

                Не знаю,  как был наведен порядок. Сообщили ли в камеры, что речь идет всего лишь о съемке кинофильма…

                Мы покидали Бутырку под крики переполненной арестантами тюрьмы.               

                Настроение у всех было тяжелое. Словно на наших глазах взаправду была совершена ужасающая судебная ошибка в отношении несчастного Умара Кулиева.   

                Особенно оно было тяжелым у меня. Но это уже другая история.

                К этому времени уже начинали опубликовывать рассекреченные архивы НКВД. Всплыли чудовищные факты расстрелов однофамильцев – бедолаг, чьи инициалы кто-то поленился или не захотел принять во внимание.

Обнаружились сведения о людях, значившихся расстрелянными, а в действительности оказавшихся живыми, это означало, что - вместо них расстреляли кого-то другого…

                «Боже! Спаси и сохрани наши грешные души!»

                Чья рука вывела эту мольбу в назидание другим на стенке дощатого  тюремного бокса?!

Рука жертвы? А, может, палача?! Сколько их - приговаривавших к смертной казни и казнивших – сами прошли Бутырское узилище и были расстреляны в стране, где списки только невинно репрессированных исчисляются миллионами!
               
                В заключении о  судьбе того, кто послужил прообразом Умара Кулиева – действительном племяннике Хозяина Берега.

                На последнем этапе из камеры смертников он  обратился к Генеральному прокурору СССР с признанием в  самооговоре  и после дополнительного расследования был освобожден из под стражи.

Дело в отношении  его было прекращено.


                Дальнейшая судьба самого Хозяина Берега мне неизвестна.


«Окна» приложение к газете «Вести» Тель –Авив 25 апреля 2013