Небольшое предисловие
Жила-была одна семья в городе Новосибирске. Папа, мама, дочка и кот Рыжик.
Папа Коля был заместителем главного редактора в журнале «Всякая всячина», мама Маша - фотографом. Она снимала свадьбы и дни рожденья, а до этого работала библиотекарем.
Дочку звали Ниночка. По большому счёту, когда она появилась на свет, тогда и появилась семья, ведь без ребёнка семья не полная. А вот с ребёнком она становится всё полнее и счастливее. Потому что папа и мама ходят и не нарадуются на ребёнка. Особенно, когда он такой особенный, как Ниночка. Особенно, когда он не плачет, не капризничает, ест всё, что ему дают, и слушается взрослых.
Сейчас Ниночке шесть лет, она ходит в детский садик, где выращивают детей – цветы нашей жизни.
Если сравнивать дочку с цветком, то она похожа на одуванчик, когда он ещё жёлтый.
- Ты моё солнышко! - говорит мама.
И в самом деле: голова дочки со светлыми волосиками похожа на светло-жёлтый одуванчик-солнышко.
- Ты моя лунушка! - отвечает дочка.
Они обнимаются с мамой и с жалостью смотрят на папу, который не похож ни на какой-нибудь цветок, ни на какую-нибудь планету Солнечной системы.
Папа похож на человека, озабоченного написанием и редактированием всяких статей, чтобы заработать деньги для семьи. Он даже дома этим занимается, а уж на работе готов пропадать и днём и ночью. Иногда ночью его выводит из редакции охрана. Суровая охрана в чёрном при этом внушает:
- Николай Алексеевич, нормальные люди ночью спят, а не работают. Мы тоже люди…
А дома мама говорит с ужасом:
- Папа, ты пропадаешь не только на работе, но и для семьи! Ты становишься всё прозрачнее и прозрачнее… Всех денег не заработаешь! И ты совсем перестал заниматься с Ниночкой…
- Мяу! – напоминает о себе Рыжик. – И мной тоже!
- Папа, мы тебя почти не видим, - однажды пожаловалась дочка.
Папа посмотрел на себя в зеркало и еле разглядел своё отражение.
- Ладно, уговорили! - сказал он. - Сбавлю обороты. А Ниночку возьму завтра к себе в редакцию. Пусть посмотрит, где я пропадаю от семьи.
На папиной работе
Папина работа – это вам не мамина работа… в библиотеке. Она там сидела одна, как шамаханская царица в шатре, читала себе и приговаривала: «Читайтесь, книжки большие и маленькие!..»
А папа на своей работе крутился ого-го! Редакция городского журнала - это вам не детская библиотека, куда ходят несколько ребятишек в день, когда их заставят родители. Там целый круговорот людей в природе… то есть в редакции. И все крутятся вокруг очередного готовящегося номера журнала «Всякая всячина».
Журналисты пишут, фотографы фотографируют, художники рисуют, редакторы редактируют, корректоры корректируют… Ну, и так далее.
А главный человек - как Солнце, вокруг которого крутятся все планеты Солнечной системы, – это главный редактор. Все крутятся вокруг него: бегают, что-то делают, а он сидит у себя в кабинете, пьёт кофе, который ему носит каждые пять минут секретарша, и только отдаёт команды: «Это сделать так! А это сделать этак!» Или ругается: «Это вы сделали не так! А это - не этак!»
Очень важная у него работа, Ниночка это сразу поняла. Важнее, чем у папы, который и сидел в кабинете в два раза меньше, и кофе готовил себе сам… Правда, команды он тоже отдавал, но не с грозным видом и не так громко, что слышно через двери.
Папа на работников редакции, которые к нему приходили, не рычал, как лев, а уговаривал, подсказывал, что и как надо делать. Некоторых иногда даже обнимал за плечи и говорил что-нибудь вроде:
- Дима, старик, ты соберись! Завтра к летучке материал должен быть готов, кровь из носу!
А Дима этот был совсем не старик, а молодой парень, который всё время ходил курить на лестницу, а вовсе не делал материал…
Больше всех Ниночке понравились две симпатичные девушки, которые весь день сидели за компьютерами, тоже пили кофе, перебрасывались шуточками и играли в компьютерные игры.
- Это верстальщицы и дизайнеры, - пояснил папа, когда она его спросила.
Ниночка не знала, кто это такие, но они угощали её чаем с конфетами и разрешили играть в «тетрис» на свободном компьютере.
«Вырасту, буду ве… ди… Ну, в общем, как эти девушки! - решила Ниночка. - Работа у них ничуть не хуже, чем у мамы была в детской библиотеке…»
Потом симпатичные девушки вместо игры «пасьянс» начали раскладывать на экране не карты, а страницы будущего журнала, и Ниночка ушла к папе. И вовремя! Потому что после обеда к папе один за другим пошли всякие интересные люди, из которых он составлял свою коллекцию и о которых писал в своём журнале.
Папина коллекция
Люди коллекционируют разные вещи: почтовые марки, монеты, предметы старины… Папа и здесь оказался не похожим на всех.
- Вещи… Что вещи! – говорил папа маме, Ниночке и Рыжику. - Они, конечно, интересны, но только когда что-то говорят об исторических эпохах, о людях… Люди - вот что самое интересное для наблюдения и собирания! А интересные люди интереснее всего!
Поэтому папа и коллекционировал интересных людей. И интересные люди, похоже, чувствовали, что они интересны папе: они шли к нему косяками… чтобы про них написали в журнале. Только в тот день, когда в редакции гостила Ниночка, она увидела множество возможных экспонатов для папиной коллекции. Она сидела в углу за журнальным столиком и рисовала фломастерами вначале Рыжика, маму и папу. Потом стала рисовать посетителей.
Потомок Льва Толстого
Первый посетитель пришёл в серой рубахе, перетянутой в поясе верёвкой, босиком и с котомкой. У него была длинная седая борода, пронзительные глаза и грозный голос.
- Разрешите представиться, я потомок писателя Льва Толстого! – сказал он с порога. – Граф, как вы знаете, любил народ и крестьянских девушек… Моя прапрабабушка в ответ тоже полюбила его и даже хотела отбить у Софьи Андреевны, но она была неграмотная и не смогла бы переписывать «Войну и мир»… Вот, видите фотографии? Это моя, а это Льва Николаевича – один к одному, особенно похожа борода!
Потомок Толстого бросил на стол фотографии.
Папа повертел их и с завистью посмотрел на бороду гостя. Ни разу он не сумел вырастить бороду такой величины…
- Что вы хотите? – спросил папа.
- Я пишу продолжение «Анны Карениной» и хочу, чтобы вы напечатали его в вашем журнале! Мне передались по наследству великие писательские гены! – грозно заявил седобородый потомок и извлёк из котомки стопу исписанных листов.
А папа почему-то не менее грозно посмотрел на него.
- Вы знаете, что Анна Каренина погибла под колёсами поезда? – спросил он. – Какое может быть продолжение?
- Ну, тогда просто напишите обо мне, – сбавив громкость, попросил потомок Толстого и робко присел на краешек стула. – Хотите, я вам расскажу свою родословную? А ещё, чтобы вы про меня напечатали, я могу спеть вам и даже сплясать!
Зелёный целитель
Потом пришёл дядька в зелёном костюме, в соломенной шляпе и… в лаптях.
- Я народный целитель, - сказал он с порога и сел к папиному столу, не сняв шляпу. Потом он впился в папу гипнотизирующим взглядом. Папа ответил ему таким же. Минут пять продолжались эти гляделки. Потом гость, расслабившись и откинувшись на спинку стула, сказал:
- У вас пятая чакра замыкает с четвёртой. Что будем делать?
- А что вы можете предложить? – спросил папа, но ещё не расслабился.
- Предлагаю стоять на голове.
- Прямо здесь? – удивился папа.
- Да нет, конечно же, дома! - сказал снисходительно целитель. - Утром и вечером по полчаса – и весь мир для вас перевернётся, потому что вы станете умней. Свежая кровь приливает к голове и омывает мозг… Если ещё обложить её свежими капустными листьями, когда вы спите…
- То я стану ещё умнее, - догадался папа. – А извилины не распрямляются?
- Нет. А если вы будете спать на деревянных досках, то можете распрямить позвоночник. И чакры, кстати, перестанут замыкать…
- А зачем у вас зелёный костюм?
- Это чтобы быть поближе к природе. Листва ведь на деревьях зелёного цвета…
- А зачем вам соломенная шляпа?
- Мозги лучше дышат сквозь природный материал, да ещё с дырочками.
- А лапти?
- Они не препятствую магнитным токам Земли течь к моим стопам…
На всё у целителя был готовый ответ.
- И что же вы хотите? - поинтересовался папа.
Целитель хотел вести рубрику «Народные рецепты для здоровья от Петровича»
- Это вы Петрович?
- Да, Иван Петрович…
Народный целитель, заметив Ниночкин интерес к своей персоне, посмотрел на неё и вдруг… показал язык.
- Это поза льва. Помогает при простудных заболеваниях, особенно ангине, - объяснил он.
Ниночка вначале удивилась, потом обиделась и тоже показала противному дядьке язык.
(Она нарисовала его со львиной головой и высунутым языком.)
Человек, который дышал стихами
Больше всего Ниночке понравился третий посетитель. Смешной такой дядечка с растрёпанными волосами. Совсем без бороды, ничей не потомок, язык не показывал…
- Здравствуй, племя молодое, незнакомое! – сказал он Ниночке и протянул ей конфету. – Здравствуйте, уважаемый редактор! А вы знаете, я дышу стихами!
- Это как? – поразился папа.
- А вот так!
Растрёпанный дядечка выдохнул - и по кабинету поплыла стихотворная строчка. За ней вторая, третья, потом получилось четверостишие… Это было похоже на то, как утром «старик» Дима на лестнице пускал сигаретный дым длинной тонкой струйкой, а то и вовсе колечками. Только дышать стихами было не вредно для здоровья. Папа с Ниночкой гонялись по комнате за стихами, чтобы успеть их прочитать…
Стихи были интересные, но почему-то не запоминались и очень быстро таяли.
Тогда папа сфотографировал несколько строчек и пообещал напечатать их в журнале рядом с портретом автора.
Другие посетители
Приходили и другие интересные люди.
Был человек-магнит солидной комплекции. К нему примагничивались всякие металлические предметы. Он пришёл, облепленный с ног до головы вилками, ложками, ножами, а на животе даже подкова - на счастье, наверно.
Человек-магнит прилип к батарее в кабинете у папы и сказал, что не отлипнет, пока у него не возьмут интервью. Папа взял и даже сфотографировал «мыльницей» магнитного человека.
(Ниночка нарисовала его с подкованными ногами и руками-подковками.)
Был человек, читающий мысли. Худой, как Кощей Бессмертный, каким его рисуют в книжках, только без короны и чёрной мантии, а лысый и в тёмном костюме. Он сел пред папой и замер, закрыв глаза.
- Вы что, спать сюда пришли? – удивился папа.
- Тихо! Вы мешаете мне читать мысли окружающих! – недовольно сказал человек с закрытыми глазами.
Он свесил голову на грудь и долго так сидел, шевеля губами. Папа даже заскучал от такого чтения мыслей.
- Простите, а вы не можете читать их вслух, а не про себя? – раздражённо поинтересовался он.
- Окружают, окружают! – вдруг заволновался посетитель и стал озираться вокруг.
- Кто? – хладнокровно спросил папа.
- Не кто, а что! Мысли окружающих! И все думают обо мне плохо, особенно вы! – закричал Кощей и стремглав бежал из кабинета, даже не попросив почему-то папу напечатать о нём материал.
(Ниночка нарисовала лысого Кощея, убегающего от роя мыслей, похожих на пчёл с острыми зубками.)
В общем-то, приходили и обычные люди. Они рассказывали папе о всякой всячине, которую могли бы, как они считали, напечатать в журнале.
Но, подумаешь, кто-то придумал что-то на работе, отчего лучше стало работать или совершил хороший, но обыкновенный поступок: посадил, например, цветы возле дома, чтобы там стало красивее! Это, конечно, тоже всячина, из которой состоит наша жизнь, но достойна ли она того, чтобы писать о ней в журнале? Как поняла Ниночка из грозного рыка грозного главного редактора, слышного через все двери, в журнал всё-таки нужно что-нибудь необычное…
Поэтому все приходящие люди старались чем-нибудь удивить или просто рассказывали всякие интересные истории… из которых Ниночке особенно понравилась про попугая.
Одни люди купили попугая, чтобы научить его разговаривать. Проходит месяц, другой, а он всё не разговаривает. Они ходили вокруг него всей семьёй и говорили всякие дурацкие слова: скажи «попка-дурак», да скажи «попка-дурак»…
А попугай только отворачивался. Потом их папа в сердцах как заругался:
- И почему эта дурацкая птица не разговаривает?!
- Сами вы дураки! - ответил попугай. - Я думаю!
Папе история тоже понравилась, и он пообещал напечатать её в журнале вместе с фотографией умной птицы.
…К концу рабочего дня в редакции Ниночка так устала от обилия впечатлений, что уснула в кресле возле журнального столика, улёгшись в нём калачиком.
- Интересного не должно быть слишком много! – сказал папа, взял Ниночку на руки и понёс домой.