Любые возможные совпадения имён, названий и событий случайны.
ГОСТИНИЦА «РОЗАЛИНА»
Глава 1
Лето – благоговейная пора отпусков и заслуженного отдыха. Три месяца блаженства для одних, два месяца неспешного отдыха для других, месяц пляжа, столовых, кафе, танцплощадок, магазинчиков для третьих и две недели экскурсионного вояжа и романтики для четвёртых. Мне в это лето достался удел последних. Конечно, назвать романтикой роль "подсадной утки", можно, разве что, с большой натяжкой. Тем не менее, я сидела в такси, с удовольствием взирая на мелькавшие перед глазами улочки небольшого приморского городка, и беспечно вдыхала тепло и уловимые запахи зелени и цветов. Вполне возможно, впереди меня ждали две, совершенно безобидные и приятные, летние недели. Август только начинался, так что, пляж и прогулки при луне, пусть даже в одиночестве, были обеспечены, а остальное – как бог даст.
Не проронивший ни слова от самого вокзала, водитель повернул руль вправо и, сбавив скорость, чинно вырулил к огороженным, с двух сторон деревьями, постройкам гостиницы. Пока всё соответствовало описанию и одной из рекламных фотографий курортного сайта. Гостиница, действительно, оказалась небольшим трёхэтажным зданием с двумя пристройками. Прямо передо мной раскинулись островки какой-то декоративной травы и цветов, с дорожками между ними. Слева, не мешая зелёным насаждениям, притулился киоск. Все остальные прелести внестенных услуг гостиницы скрывала зелень деревьев, которых, казалось, было более чем достаточно. «Зато, кислорода, хоть отбавляй» - подумала я и, пристроив на голове широкополую шляпку и расплатившись с симпатичным молчуном, довольная началом, вышла из машины.
Багаж, состоящий из большой спортивной сумки и чемодана, ждал у ступеней центрального входа. «Вперёд, мадемуазель! Вас ждёт услужливый портье, комфортабельная комната, аппетитный ужин и масса приятных впечатлений!»
В небольшом незагромождённом вестибюле никого, кроме портье, не оказалось. Улыбчивый молодой служащий, быстро покончив с формальностями, передал мне ключ от номера и, не взглянув даже на мой внушительного веса багаж, тут же поспешно удалился.
Через пятнадцать минут самостоятельных вьючных потугов, сидя на верхней ступени первого пролёта лестницы, ведущей на второй и третий этажи, я уныло и равнодушно смотрела прямо перед собой, автоматом повторяя раз за разом одни и те же слова незатейливой песенки:
- На пустынной лесенке
Не поются песенки,
А сидится, верится:
Скоро всё изменится.
- Славная песенка. Перепишите слова? – неожиданно прозвучало за спиной приятным баритоном.
- Мой – двадцать четвёртый, - не оборачиваясь, тут же выпалила я, боясь потерять возникшую над головой удачу.
- Вот видите, как легко вернуть себе хорошее настроение, - отозвался баритон, и его обладатель бесшумно сошёл на три ступеньки вниз, доброжелательно заглянул в мои глаза, и без труда подхватил весь нехитрый багаж.
- Услуги подобного рода здесь, как и везде, оказываются, только заботиться об этом нужно нам самим. В таких гостиницах всё платное. Так что, если вы вдруг, на ночь глядя, захотите перекусить, вам следует позвонить дежурному портье и он всё организует, как вы хотите.
- Поняла, спасибо.
- Игнат Бородин, - представился уже возле самой двери мой спаситель.
- Вероника.
- Надеюсь, ваши трудности на этом закончились, - мужчина широко улыбнулся и, не задерживаясь более, поспешил назад к лестнице.
А как я надеюсь. Проводив его взглядом, я тут же открылы дверь и переключилась на обозрение комнаты, в коей предстояло пребывать, не смотря ни на что, на протяжении двух последующих недель. Совсем небольшая, со стандартной гостиничной мебелью: односпальной кроватью, узким шкафом, раскладным диванчиком, столом, стулом, журнальным столиком, тумбочкой, ночником и настенным зеркалом, жёлтозелёными портьерами и двумя пейзажиками в рамках на стенах, она производила впечатление временного миниуюта. Вполне сносно для непритязательного курортника.
- Ну и ладно, - выдохнула я и, закрыв за собой дверь, направилась к диванчику. Ещё не продавленный, покрытый простым, но свежим покрывалом, тот, не пискнув, чуть прогнулся под тяжестью тела. Через минуту захотелось всего и сразу: принять прохладный душ, выпить стакан апельсинового сока, закурить, съесть увесистый бифштекс с овощным гарниром и переодеться. Но предательская лень, а, может быть, усталость, словно приковала к уютному упругому диванчику. В конце концов, пересилило желание закурить. Пришлось встать, найти сумочку, извлечь на свет божий сигарету и зажигалку. А за всеми этими манипуляциями расхотелось сидеть и нежиться. Активное действие, как говорят психологи, заместило собой пассивное. Моё пространное размышление прервал резкий мужской окрик. Прихватив с журнального столика пепельницу, я с вялым любопытством направилась к не задёрнутым портьерам.
Свет фонаря за окном, формой на парижский манер, установленного чуть ли не напротив окна, освещал задний участок территории гостиницы, часть которого была обсажена роскошными жёлтыми розами. Внизу громко и оживлённо переговаривались двое: в ярком цветастом платье немолодая женщина, стоявшая посреди посадки, и охранник, неперестававший требовательно жестикулировать рукой в её сторону. Сцена была неприятна для глаз, и я перевела взгляд с людей на цветы, мерно покачивавшиеся в такт одним им слышимой мелодии ветра. Затем, задёрнув портьеры, вернулась на диванчик.
Наступило время звонка. Отыскав в сумочке мобильник и записку, я
быстро нащёлкала нужный номер и замерла в ожидании. Прошло несколько секунд.
- Да, слушаю, - раздалось требовательно в трубке.
- Это я, Вероника-Вера. Доехала, всё в порядке. Уже в номере. Интерьер тот же. Завтра позвоню.
- Хорошо.
На этом телефонный разговор закончился. Отчиталась, и дуй по плану дальше. Едва слышно заурчало в животе. Пора перекусить увесистым бифштексом с овощным гарниром и выпить чашечку горячего чёрного кофе.
Телефон дежурного портье молчал. Прошло какое-то время. Наконец, терпение лопнуло, и я отправилась заказывать ужин лично.
В вестибюле было безлюдно. Моё: «здесь есть кто-нибудь?» прозвучало, как монолог актрисы в пустом малом колонном зале. Поблуждав безрезультатно по доступной приезжим части первого этажа, я вспомнила, наконец, о пригостиничном киоске. «Придётся обойтись сегодня сухомяткой. Господи, только бы горячая вода не подвела в душевой, и никто ночью не пытался стянуть ещё одну розу… Похоже, мадемуазель, вам наперёд лучше не загадывать».
Данная повесть не является мемуарами и не пересказ криминальных событий. Это полноценное художественное произведение, которое, как и любое другое, несёт в себе частицу авторской души.