***
- Алло, Хьюго, это Лора! Хьюго, ты меня слышишь? – телефонная трубка взрывалась беспокойным криком старшей сестры. – Где ты был вчера? Я чуть с ума не сошла!
- О, так, стало быть, ты из дурдома телефонируешь? – даже будучи сонным, он продолжал шутить. – И как там кормят? С кем ты оставила Николаса?
- Хьюго-о-о!
- Не кричи, Лора, я прекрасно слышу тебя. Вчера все время в Архиве провел – там телефонная связь напрочь отсутствует. Знаешь, тебе пора бы отвыкнуть звонить мне в такую рань. Пока, Лора…
Ему уже стала порядком надоедать эта бессмысленная суетливость. Лоре есть о ком заботиться. Мелкий парнишка Никки каждую неделю ввязывается в какую-нибудь неприятность в школе. Сложно поверить, что его матери этого мало.
Рихтхеффер закрывает глаза всего на несколько минут.
***
Спустя несколько минут дом, окутанный полутьмой улицы, освещают десятки фар полицейских автомобилей.
- Это вы вызвали полицию, молодой человек? – офицер скептически посмотрел на смиренно кивающего паренька. После тщательного обыска дома потерпевшей, а также «походной» экспертизы тела, стражи порядка все-таки соизволили задать парню несколько вопросов. – Благо, что ты не трогал ничего руками, а то не доказал бы потом, что это не ты её грохнул…
- Заткнись! – Хьюго сжал кулаки.
- Будем считать, что я не слышал этого, Рихтхеффер. Кто был на месте преступления? Мы сняли отпечатки пальцев. Здесь было, как минимум, пять человек. Один из них, определенно, ты. Ещё четверо, кто они, ты знаешь?
Хьюго молчал. И сказать было нечего. Точнее, сказать хотелось слишком много, но все слова встали в горле одним большим комком.
- Роб Вайс. Слышали о таком? У этого Роба есть что-то вроде своей банды. Они, обычно, разбираются с парнями… хм… своего же разлива – мелкими паршивцами, что шныряют по темным переулкам в поисках легкой наживы. Но я даже представить себе не могу, что могло быть общего между ними и Лиз… Элизабет. Правда, я не…
- Сынок!.. – отец Лиз, весь в слезах, со всех ног бросился на шею Хьюго. – Это похоже на дурной сон! Она ведь жива, да, жива?
Парень сделал уверенный шаг назад, опустил ладонь на правое плечо мужчины.
- Я виноват, - он вздохнул, но тут же продолжил. – Я виноват, потому что не успел защитить её. Да, пришел раньше, но не успел. Я чувствую вину, потому что обещал быть рядом, что бы ни случилось. Мне мало давать обещания безжизненному телу, я клянусь вам, что найду и убью каждого, кто виновен в ее смерти. Мне пора, простите…
***
- Мне пора! – а говорят, это в Интернете пять минут равны двум часам. Хьюго смотрит в потолок с необъяснимым интересом. – Сколько можно?..
Скулит, как щенок.
Прошло уже шестнадцать лет. Может в этом-то все и дело? Рихтхеффер уверенно поднимается с влажных простыней, торопливо выходит на балкон. Дневной свет слепит привыкшие к темноте глаза. Только бы руки не дрожали, а то шутки про сумасшедший дом могут стать той самой долей правды.
В соседней комнате снова разрывается телефон. Но уже другой, рабочий.
- Доброе утро, Фредерик. Что? Какие проблемы? С кем, с Геббельсом? Я скоро буду на месте!
Собраться Хьюго умудрился минут за пять. Его негодованию просто не было границ. Так торопился, что даже сигареты дома забыл.
«Нет, ну надо же! Проблемы с Геббельсом! Почему я вообще должен приводить в порядок дела, связанные с хромым детоубийцей?»
До Архива Рихтхеффер доезжает минут за двадцать. Старенький, но верный отцовский «Мерседес» служит уже не два и не три десятка лет. Хьюго даже иногда боится, что тот развалится на полпути в Архив и тогда… в общем, лучше не знать.
- Наконец-то! Я думал, совсем зашьюсь. Без тебя не справляемся, уж прости, - Фредерик, весь в мыле, скачет по едва освещенной комнате и размахивает руками.
- У меня сегодня заслуженный выходной, - процедил Хьюго сквозь зубы. – В чем дело?
Коллега по несчастью виновато пожевал нижнюю губу и бросил короткий взгляд исподлобья на друга.
- Что, опять? Нет, ну задрал он меня со своей пропагандой чертовой! Ко дну же пойдет, крыса…
- Разговаривай с ним сам. И, кстати, у нас русские агенты в соседнем отделе. Я звонил шефу, тот сказал, что без них никак нельзя, - увидев, что Рихтхеффер все ещё не в себе, Фредерик похлопал его по плечу и зашептал на ухо. – Ты наша последняя надежда. Если не вправишь крошке-Йозефу мозги, то дело отдадут русским. Ты представляешь, что из этого выйдет? Они же не могут нормально вести переговоры – им бы только кулаками махать. И вообще, не пойму, откуда у них допуск?! О какой «незаинтересованности» и «беспристрастии» вообще может идти речь? Нет, ну ты подумай!
Хьюго потер пальцами виски. С такими темпами старость придет к нему гораздо раньше, чем следовало бы. Поразмыслив немного и взвесив все «за» и «против», он решительно кивнул и повернулся лицом к Рику.
- Только вот, знаешь, что… устрой все так, чтоб я не пересекался с нашими русскими коллегами из Департамента по международным конфликтам. Они ещё в прошлый раз чуть до бешенства меня не довели своими шуточками.
- Это какими же?
- Про СС и «Мерседес»! – рявкнул Хьюго, широко шагая в сторону отдела Г-39.
В каждом кабинете, в каждом отделе, да что там – комнатушке Архива всегда царит строгая полутьма. Во-первых, здесь хранится столько документов и ценных бумаг разных времен, что любой музей бы пошел трещинами и рухнул от зависти. В общем, свет, определенно, лишний. Во-вторых, отделов в Архиве столько, сколько, как говорится, звезд на небе и в собаке блох. Электричеством не запасешься, а если и так, то угробишь добрую половину казенных средств. А, в-третьих, так солиднее.
Ассоциации, правда, у всех разные, но чудесным образом воображение Рика и Хьюго работало в одном направлении - они отождествляли себя с обитателями ночи. Фредерик шутливо называл коллегу Кротом, разумеется, про себя. Хьюго же не церемонился, и кличка Упырь прицепилась к худощавому Рику, как банный лист, и стремительно распространилась по всему Архиву.
Кроме того, что добраться до этого чудного места, не имея средства передвижения, было крайне сложно, о существовании Архива не знал никто, кроме его работников. И, по правде сказать, никто так и не был абсолютно уверен в том, что располагался таинственный штаб именно в Берлине, а не где-нибудь ещё.
В каждом отделе, в отличие от комнат и кабинетов, было две двери: одна – входная, другая, как ни странно, исходящая. Собственно, в одну из таких исходящих дверей без предупреждений вломился разъяренный Рихтхеффер.
- Вы кто такой?! – раздался взволнованный и режущий уши женский голос.
- Чудесная картина! – работник Архива театрально поаплодировал. По всей видимости, кабинет Пауля Йозефа Геббельса был заперт изнутри. Рабочий стол был сервирован для двоих, свеча – неотделимый атрибут. Рядом с красивой, но весьма напуганной женщиной сидел сам президент имперской палаты культуры. – Как вам не стыдно, Йозеф! Значит, пока уставшая Магда кое-как справляется с домашними делами и детьми, вы здесь романтику военного времени затеваете? Кстати, о детишках, сколько их у вас, уже пятеро? Бедная, бедная Магда!..
Рот прекрасной незнакомки искривился в гаденькой ухмылке. Судя по всему, мгновения испуга миновали. Похоже, актриса. Рейхминистр народного просвещения и пропаганды был в тот момент весьма не прочь, чтоб и его тоже просветили.
- Я во второй раз спрашиваю, вы кто такой?! – он хотел было подняться, но снова сел на стул. Ещё бы – не каждый день в запертую дверь входят гости из будущего.
- Хьюго Рихтхеффер, временно исполняющий обязанности агента Департамента по международным конфликтам! – все, чему учили, по всем правилам – голос громкий, четкий, строго по делу, без лишних пауз.
Геббельс начинает быстро моргать. Теперь его сходство с гуманоидом просто поразительно. Хьюго улыбается во все тридцать два.
- Фройляйн, здесь назревает атмосфера мужского разговора. Не соизволили бы вы покинуть комнату до его начала.
- Что? – девица улыбается и делает вид, словно ничего не понимает – ломает комедию.
- Поднялась и убралась из кабинета к чертовой матери в сию же минуту!! Йозеф, где ключ? – взгляд Геббельса нервно забегал по маленьким боковым шкафчикам рабочего стола. – Спасибо, я сам.
Через минуту фройляйн выставили за порог и захлопнули дверь прямо перед носом.
- Это что за Департамент такой? – деловито начал министр. – Впервые слышу о существовании такого. Рихтхеффер? Это уж не тот ли Рихтхеффер, который во время войны в 1916 году улетел на немецком самолете в Канаду и всю эскадрилью под огонь противника вывел?..
Хьюго сжал кулаки. Спасибо, предок, ты помог.
- Нет уж, не тот. Давайте поставим вопрос по-другому, мистер Геббельс. Единственное, что меня сейчас волнует, это ваши активные пропагандистские действия, которые направлены на то, чтоб взорвать мозги мирному населению! Количество расширенных выпусков кинохроники, все эти сводки новостей через пару-тройку десятков лет никому не понадобятся, дорогой друг Йозеф.
- Владея средствами массовой информации, я из любого народа сделаю стадо свиней! - прокричал министр, брызжа слюной и подпрыгивая на месте.
- Это не повод для гордости, - протянул Хьюго. – Зачем вам стадо свиней вместо нормального человеческого общества? Да не смотрите вы на меня так пристально! Неужели мой нос с потрохами выдает во мне еврея? Браво, Геббельс! Вот, кто действительно породистая свинья – вам бы трюфеля искать на территории оккупированной Франции так, как вы еврея за версту чуете!
Министр так и замер на месте, Рихтхеффер звонко рассмеялся.
- В общем, есть у меня маленькое предупреждение. Всякого рода несоблюдение моих советов может стоить вам жизни. И помрешь ты, Йозеф, не в бункере с женой – ой, как она только тебя терпит – а прямо здесь, с мозгами на коврике. Все понятно? – Геббельс непонимающе кивнул. – Знаю я, с кого ты пример берешь. И фюреру это ой, как не понравится!
- Откуда. Вы. Здесь, - прозвучало, скорее, как утверждение, нежели как вопрос, на что Хьюго довольно поднял указательный палец вверх и ободряюще ответил:
- Оттуда. Ох, и нелегко же вам придется! – и снова рассмеялся, как-то по-доброму, бросил взгляд на сервированный письменный стол. – Мне уже пора. Спасибо, что приняли меня в своих скромных владениях. И помните – плакать вам под Сталинградом.
Тут уж Геббельс озверел, вскочил со стула, стал звать охрану, но… было уже поздно. Хьюго Рихтхеффер повернул ручку исходящей двери и благополучно вернулся в стены отдела Г-39.
- Ну как? – бледное и донельзя милое лицо Упыря очутилось прямо перед носом Хьюго. Крот вздохнул, закатив глаза.
- Никогда не звони мне в выходной, Рик!.. – Фредерик виновато вздохнул. – Ладно, все хорошо, я не виню тебя. Просто хотел выспаться хотя бы раз в жизни.
- Хьюго?
- Да, Рик.
- Тут сообщения от шефа. Нас вызывают.
Упырь и Крот молча переглянулись.