Медуза Горгона или сон в руку
Не думала, не гадала Лена, что источником её тревоги и сомнения в этот день станет лучшая подруга. Хотя монеты во сне видела. «Вас ожидают неприятности»,- такая убедительная трактовка в одном из сонников. Их у Лены несколько и все с разными расшифровками. Главный сонник Лена составила сама – несколько роковых снов. Собирала по крупицам, анализировала, сверяла с дневными событиями, записывала. Мечтала научиться программировать сны, чтобы управлять судьбой. Но…на то и мечты; будет чем жить и строить планы на будущее. Придёт, допустим, открытка с пожеланием: «Пусть сбудутся мечты!» А чему сбываться? Судьбой пока управлять не собиралась – не припекло менять что-то в жизни – а зачем? Краткосрочный институтский брак (сдал теормех – можно влюбиться; сдал сопромат – можно жениться) развалился, как песочный замок - слепленный без соблюдения законов того самого сопромата. Брака как будто и не было – оставил лёгкие, шаловливые воспоминания. Детей не завела; сама себе хозяйка; нельзя сказать, что плыла по течению, но и не напрягала себя особенно. Успокаивало, что только двадцать шесть, и все еще впереди.
Роковой сон насторожил: медные монеты видела во сне? Видела. Поступил сигнал из индивидуального сонника: готовиться к обману! Да мало ли…но… предупреждён – значит вооружен!
Полдня помнила о сне. В магазине пересчитала сдачу; на работе уточнила – не поменялся ли график отпусков; на всякий случай заглянула в календарь (самой смешно стало): первое апреля – уже история, а новый День смеха и обмана не объявлен. Лена начала строить планы на вечер, расслабилась, о роковом сне забыла.
***
Они встречались в летнем армянском кафе «У Артура».
Все истинные любители кофе знают это львовское кафе. Приготовление кофе здесь – ритуал. Каждая порция готовится в маленькой джезве – эдакий металлический ковшик с суженным раструбом и длинной деревянной ручкой. Называют еще «турка», но Лена предпочитала первое: неожиданный набор звонких звуков, как заклинание, завораживал. Нравилось Лене играючи, произносить слово вслух, да еще посмаковать: джез-з-ва – зубы во рту начинали звенеть, сигнал поступал в мозг, создавалась иллюзия чего-то ритуально-восточно-языческого. Завораживал и сам ритуал приготовления кофе. Джезва ставится в специальную форму с раскаленным песком; кофе доводится до кипения. Как только появляется и стремительно поднимается вверх кофейная пена, джезву надо быстро отодвинуть в сторону, не вынимая из песка. И так три раза. Почему три? Так требует ритуал. И не дай бог закипит!
Лена часто встречалась здесь после работы со своей подругой Тамилой - несколько раз в неделю. Созванивались: «На каву?» Даже приезжие, подражая львовянам, подхватывают это. С «кофе» переходят на «каву». Наверное, им тоже кажется, что так вкуснее и ароматнее. Столик обычно выбирает Тамила. Задача сложная. Истинных любителей кофе здесь всегда много, а сесть Тамила должна так, чтобы видеть свое отражение в стеклянной витрине и периодически бросать туда взгляд.
Посередине кафе - фонтан. С трёх сторон – лица змееголовых Горгон. Из каменных пастей струится-змеится вода. Что имел в виду скульптор – трудно сказать, но все Горгоны разные. Одна из них - Медуза Горгона: тонкие черты лица, колдовские глаза, но тоже со змеящимися волосами. Вот эта Медуза – красивая, по мнению Тамилы - являлась вторым условием посадки за стол. Кто же тогда пройдёт мимо и не скажет Тамиле: девушка, Вам уже говорили, что вы так похожи?
***
- Хочу в Карпаты. – однажды, и как бы вскользь, заявила Тамила. Она посмотрела на своё отражение в стеклянной витрине, повернула голову влево, вправо, встряхнула копной волос и поправила, лихо взбитую, каштановую челку.
- Не верю. - рассеянно ответила Лена. Глаза ее были полузакрыты. Она поднесла чашку с кофе к самому носу, вдохнула полной грудью, затаила на секунду дыхание и на выдохе издала звук, отдаленно напоминающий не то мычание, не то стон – знак блаженства. Лена – кофеманка.
Тамила кофе не любит. Ела мороженое. Ела чопорно. Рот, выкрашенный в цвет спелой сливы, открывала на полсантиметра. А когда в зале появлялся официант – молодой синеглазый армянин по имени Варо - и того меньше. И всем своим видом показывала, что - по каким-то причинам - ей мороженое не очень нравится.
Тамила ходила сюда, чтобы встретиться с Леной, обменяться новостями, себя показать и еще раз услышать о своем сходстве с каменной красавицей. Хотя Лена говорила ей, что настоящие Горгоны - те две, со звериными ушами и хищными выражениями на лицах. Они бессмертны. А их сестра - Медуза Горгона - смертная. Согласно мифам... "Да знаю, знаю я эти мифы: все три каменные сестрички «взглядом василиска» всё живое в камень превращают. Я сама кого хочешь превращу", - небрежно бросала Тамила. «Медуз-з-а ты моя». - опять играла словами Лена.
Полностью погрузив себя в кофейную нирвану, Лена сделала маленький глоток и закурила. Вот они, эти минуты ни-во-что-не-погруженности!
- Тамила, как ты можешь не любить этот волшебный напиток?
- Жуть!.. - словарный запаc Тамилы был богатый – Шекспир мог бы позавидовать (работала в центральной городской библиотеке, перечитала тонны книг), но любила иногда вкручивать словечки из скудного словаря героини «Двенадцати стульев» Эллочки Людоедки.
- …не хочу цвет лица портить.
- Твое ни чем не испортишь. Не лицо, а картина. - улыбнулась Лена.
Лена не увлекалась косметикой: не было ни времени, ни желания. Утром что-то бросит на лицо, подмигнёт себе в зеркало и помчится.
На Тамилино лицо-картину она могла смотреть долго, но Карпаты с ней идти не хотела.
- Признавайся, Тамила, зачем тебе понадобились Карпаты? Ты же прошлый раз достала всех и себя тоже.
- Чары Петраса – блеск! - загадочно улыбнулась Тамила.
***
Месяц назад Лена с Сашкой собрались в Карпаты. Они вместе работали в лесотехническом институте на кафедре редких растений. Там и начался их роман, два года назад.
Идея с Карпатами - Сашкина.
- Поживем недельку в палатке, развеемся, свежего гуцульского молока отведаем, покорим Петрас, - уговаривал он Лену, - это, между прочим, вторая вершина Карпат.
Лену не надо было уговаривать: за Сашкой она хоть на край света. Тем более, что в
Карпатах она была, но ничего не покоряла. Какая женщина устоит перед магией этого слова?
- …одно редкое растение на Петрасе растёт, - продолжал Сашка, - может, найдём.
- Какое?
- Радиола Розовая.
Ей было интересно с Сашкой. Он постоянно наполнял жизнь событиями. Её жизнь и свою. Но это не всё: Лена любила его. Любила слепо. Так мать любит непослушного ребенка, от которого можно ожидать чего угодно.
Кого любил Сашка, - трудно сказать. Одно известно точно: он любил жизнь и редкие растения. Он увлекался новыми теориями и тут же остывал к ним. Как-то он объявил:
- Все, Ленка, больше не кончаю… в смысле оргазма.
- ??? – лицо Лены вытянулось.
- Согласно теории Ян и Инь: чем больше спермы сбережёшь, тем дольше проживёшь.
- А я?
- А ты кончай. Согласно теории - тебе, Ленка, оргазмы только на пользу.
***
Не надо было Лене посвящать Тамилу в план покорения Карпат.
А для чего тогда они, ровесницы, но такие разные, дружат и встречаются почти каждый день в кафе и раскладывают жизнь по полочкам? Да и мысли такой не было скрывать. Тем более от Тамилы, у которой ни жалости, ни лёгкости, ни юмора, но и фальши ни грамма. Вся на виду. Что думает, то и говорит.
Тамила никогда не скрывала от Лены, что Сашка ей нравится. Все в нем есть: и сила, и ум, и грубость, и нежность - много добьется в жизни. Даже очки и те ему к лицу. Короче: «Отбила бы, если бы ростом подходил» - так и заявила, без тени смущения.
Сашка знал и смеялся:
- Ты, Тамила, - слишком красивая, я не люблю таких. Мне холодно с ними.
- Вот и грейся со своей Ленкой. - незлобно отвечала она.
Время от времени Тамила донимала Лену вопросами: «Какой Сашка, как любовник?» Или что-то в этом роде. «Нормальный», - отвечала Лена и переводила разговор в другую плоскость. В такие моменты женское чутьё Лену не подводило. Она помнила полушутливый совет психологов: как бы ни был хорош в постели ваш муж или любовник – никогда и никому не рассказывайте об этом – мужчины будут завидовать, а женщины постараются проверить.
Однажды Тамила опаздывала на встречу с Леной. В кафе она появилась внезапно и, еще не присев, громко объявила: «Все мужики сволочи!». Мужская половина кафе, окутанная кофейным кайфом, подогретым армянским коньяком, встряхнулась. Вслед полетело: «А я не такой! Это точно! Ой-ой, а сами? На Горгону посмотри!»
Тамила присела на край стула, бросила взгляд на свое отражение в витрине, выдержала паузу, брезгливо окинула взглядом зал и сказала Лене: «Сегодня мне попалась сказка, философская. Вольтер написал. Известный французский философ, между прочим. В жизни разбирался, и поумнее тебя будет… нас с тобой. Вот выписку сделала, специально для тебя, наивной. И протянула Лене листок бумаги. Там было написано: «Каждый мужчина, будь у него в невестах сама Венера Милосская, при невыясненных обстоятельствах, может изменить ей с первой попавшей горничной. Такова природа мужчин».
***
Пришлось брать Тамилу в Карпаты, хоть Лена и отговаривала: ты, Тамила, создана для салонов; тёплых туалетов в горах нет; трюмо мы не потащим с собой. «Пойду». - был ответ.
Сашка пригласил Игоря. То, что здоровяк и весельчак Игорь не понравился Тамиле, Лена поняла с первой минуты. «Простоват», - поджала сливовые губы Тамила.
Горы Тамила возненавидела. Переходы с рюкзаком, умывание в ручьях, все дальше и выше к Петрасу - пришлись не по душе. По утрам она долго возмущалась, заглядывая в маленькое зеркало: чтобы накрасить один глаз, она должна видеть себя всю. Немного оттаивала только по вечерам, у костра, под молодое гуцульское вино. Позволяла Игорю даже немного прижать к себе.
Однажды утром Лена проснулась от мелодичного звона. «Эй, соня, проснись. Слышишь?» - она растолкала мирно посапывающую Тамилу. Обе приподнялись и осторожно высунули нечёсаные головы из палатки (позже Тамила простить себе не могла такой оплошности). Над Карпатами висела голубоватая дымка, в которую врезалась струя дыма от костра – Сашка с Игорем готовили «завтрак туриста». В сторону палатки направлялась отара овец. На шее у некоторых висели-позванивали колокольчики, - вот они и разбудили Лену.
- Ой, барышни, спрячьтесь – отару распугаете!
Отара остановилась. Овцы внимательно и, кажется, с благодарностью посмотрели на Сашку, затем с подозрением в сторону палатки, дружно - как по команде - развернулись и нехотя поплелись в обратную сторону. Лена рассмеялась, а Тамила возмутилась:
- Жуть и мрак! – заспанное личико Тамилы перекосилось, – Саша, что за шутки? Что за манеры? – она скривила губы, еще не тронутые помадой цвета спелой сливы и скрылась в палатке, - кулеша вашего не хочу, а чай па-а-прашу в палатку.
Позже Тамила запретила всем даже упоминать об этом инциденте. А Лене он казался забавным. Наедине с Сашкой они вспоминали этот случай в Карпатах и веселились.
***
В день покорения Петраса моросил лёгкий дождик.
Когда вскарабкались на саму вершину, подталкивая Тамилу в спину и ниже, Лене захотелось полететь. Петрас врезался в небо - казалось, что в самый центр Вселенной.
Тамила сидела на камне, закутавшись в плащ, и смотрела тяжелым взглядом чёрных очей своих. Она ждала, когда Игорь приготовит чай в консервной банке. Потребовала налить туда коньяку – и побольше! - и поднести.
Сашка методично изучал почву в поисках редкого растения - Радиолы Розовой.
«Наверное, это идеальное место для разговоров с богами, - думала Лена, - а Тамила пусть сидит себе в центре Вселенной и дуется».
Обратный путь Тамила перенесла легче, даже иногда шутила.
***
Фонтан в кафе не работал. Горгоны замерли в своем каменном величии.
Это не удивило Лену и, тем более, не навело на мысль вспомнить о сне. Город водой не избалован. Подача воды в строгом режиме: «подали – отключили». Ровно в шесть Горгоны начнут струиться-змеиться.
- Ты не знаешь, зачем им понадобилась эта Радиола? - спросила Тамила, провожая взглядом официанта Варо.
- Редкое растение.
- И только?
- А ещё – это средство от импотенции. - хмыкнула Лена. Она осторожно стучала ноготком по стакану с водой (по восточному обычаю каждый глоток кофе рекомендовалось запивать маленьким глотком воды. Подчеркивался вкус кофе и отводился удар по сердцу). Ей показался странным сегодняшний разговор Тамилы вокруг да около Карпат.
- Им-то зачем? – продолжала Тамила, - помнишь, вы ушли за молоком с… (пауза… и сквозь кожу, покрытую персиковым тональным кремом, проступил румянец) с Сашкой?
Лена насторожилась. Она хорошо знала Тамилу, поэтому сразу уловила фальшивые нотки в голосе.
- Он… Игорь, - (снова пауза и взгляд в сторону), - чуть палатку не завалил… вместе с горой. Еще гроза была… или не было? Помнишь?
Что должна помнить Лена?
На каждой стоянке они ходили за молоком в какой-нибудь хутор из трёх хат.
Тамила не ходила. Брезговала: где эти люди моются, почему так овцами пахнет, что за молоко?
Лена ходила. Ей интересно было видеть быт гуцулов, слышать их быструю речь, перемешанную непонятными словами и жестами. Поэтому и ходила по очереди: то с Сашкой, то с Игорем.
Что она должна была помнить: с кем она ходила в тот раз, когда Тамила трахалась в палатке? И была или не была гроза?
Неужели подруга Сашку соблазнила?
Что-то отключилось в голове. Образовалась тяжелая пустота.
Напротив кафе мощно врос в землю старый огромный каштан. Лена тупо смотрела на него и даже слышала, как с дерева падают плоды. Осень… скоро кафе переместится в зимний зал. Почему-то подумала о возрасте дерева.
Тоненькой струйкой потекла вода из пастей Горгон.
- Ленка, что с тобой? - игриво спросила Тамила.
Лена растерялась, не знала, что сказать, стала часто моргать ресницами.
Затем встала и пошла к барной стойке. По дороге остановилась возле Горгоны – той, которая красивая - подставила руку под струйку воды, посмотрела в сторону Тамилы. Та отвела взгляд в сторону. Лена, лавируя между столиками, пошла готовить следующую порцию кофе.
По желанию, посетителям разрешалось самим колдовать над своей порцией.
Джезву в горячем песке Лена двигала автоматически; ритуал приготовления уже не завораживал; кофейная пена то поднималась к суженному раструбу, то опускалась; рука дрожала. Рядом те же выкрутасы проделывала холённая мужская рука. На элегантно-торчащем в сторону мизинце был перстень с черным камнем. Каждый раз, когда их джезвы сталкивались, владелец руки говорил:
- Вот, опять встретились. Не случайно.
- Да, да. - механически отвечала Лена. А самой хотелось выплеснуть кофе на этот вычурный мизинец с перстнем.
«Может это игра? - думала она. У Тамилы друзей, кроме меня, нет. Ко всем ревнует, хочет, чтобы я стала такая же мужененавистная, как она и была только с ней. Может, хочет доказать, что Вольтер был прав. Но я не Венера Милосская, а она не горничная. Надо было меньше летать по горам и кричать: «Я люблю вас Карпаты!», а смотреть, что происходит вокруг. Тамила права: двадцать шесть, а такая наивная».
Элегантный мизинец – как бы невзначай - коснулся ее руки: «Ах, извините». Лена не отреагировала, лишь посмотрела на свою руку, уцепившуюся в ручку джезвы. Впервые мелькнула мысль: «Рука еще молодая, но неухоженная. Лак на ногтях цвета Радиолы Розовой, и не первой свежести. А у Тамилы - сексуально-роковой - под цвет губной помады. Не пора ли собой заняться? Поменять стиль, гардероб, какого-то шарму добавить. Освоить, - черт подери! – прогнозирование снов и запрограммировать ребеночка! Теряю себя, теряю время…».
Кофе в джезве закипел и вылился пенящейся струёй в горячий песок. «Промазала. Надо было пару капель на руку соседа по песочнице».
Лена извинилась и попросила другую порцию. Ей нужно было время, чтобы собрать себя, рассортировать, разложить по полкам тот хаос, который был в голове. Мысли клубились, как змейки на Горгонах. На отдельную полку сложить события месячной давности: сентябрь, Карпаты, хутора с запахом овечьей отары, что-то необычное в поведении... всех. И главное: с кем в тот день она ходила за молоком: С Сашкой или с Игорем? И какой из дней? Когда была гроза? Или не было?..
Вместо этого, память вдруг четко восстановила сон. Прокрутила, как на киноплёнке: кафе, фонтан, Горгоны с волосами-змеями и много мелочи – медные монеты. Они сыпались из пасти одной из Горгон – Медузы Горгоны - той, которая красивая и смертная. Лена воровато озиралась, подставляла ладонь под струю мелочи и набивала ею карманы. Волосы на голове Горгоны шевелились и шипели, или звенели - как-то так: «ш-з-ш-з».
Карманы были полны монет. Чей-то голос шептал: хватит, остановись!
- Девушка, сконцентрируйтесь! – кофе опять лавиной пошел на песок, - вы и в жизни такая несобранная? «Что?.. Это сон или явь? Отстаньте! Соберусь! Сконцентри...»
А рука снова и снова тянулась к струе…
____